Продолжение. Начало в
http://proza.ru/2022/05/18/1200
В первые недели после начала войны, когда жителей в нашем городке еще хватало, самоорганизовалась группа жильцов, которую обозначили «продовольственная помощь».
Меня туда пригласил сосед, мол, пойдем, поможем чем-то обществу. Сам-то он доктор, и если, не приведи господь, нас обстреляют и кто-то пострадает, то он хоть первую помощь окажет. А с меня какой толк?
Оказалось, что любому человеку в жизни всегда есть место для подвига. Во всяком случае, не столь отдаленное от него, а почти рядом...
В какой-то выходной день (хотя мы сейчас перестали различать дни и они все превратились в один – осадный…) всех работоспособных мужчин попросили собраться у главных ворот.
- Шановні, сейчас привезут бензопилы. Надо укрепить баррикаду на повороте с шоссе к нашему комплексу. Там уже кое-что сделано, но нужно усилить.
Пока ждем эти самые пилы, разговариваем и знакомимся. Странное дело, сейчас, когда все напряжены и думают о своем будущем, отношения между людьми становятся более доверительными и самыми, исходя из самого определения, добрососедскими.
Ныне, как в каком-нибудь заможном селе, когда идешь по улочке, то здороваешься со всеми подряд. И тебе также отвечают. А если невзначай остановишься для приветствия и заговоришь, то завязывается беседа о «делах наших скорбных», или совсем не о скорбных, а об обыденном, о житейском.
И сейчас в ожидании инструмента начинается разговор. Неожиданно узнаешь, что с этим человеком ты живешь в одном подъезде... Познакомились, разговорились. Я сразу о наболевшем:
- Володя, ты знаешь, где можно заправиться?
- Я вчера заправился на Берестейской... Там справа, на подъеме, есть заправка, прокатитесь туда. Очереди не было, и, что важно, бензин не дорогой...
Когда люди общаются, они тем самым обогащают себя не только идеями и мыслями, но и незатейливыми, практическими знаниями.
На следующий день я отправился за бензином. И пусть я заправился не на той заправке, о которой мне поведали, а на заправке по соседству, но без общения и совета у меня ничего бы не вышло. Надо разговаривать, а не замыкаться в себе и в своих возвышенных думах, тогда будет тебе счастье. Это правило действует всегда, а во время войны оно позволяет еще и выживать.
Наконец, приехали бензопилы и мы отправились к началу улицы, где уже возвышалось что-то бесформенное. Бетонные блоки, поваленные деревья, металлические конструкции, немного ежей...
- Нужно загородить пустые пространства между деревьями, чтобы это препятствие никто не смог объехать через лес. Валите сосны так, чтобы они падали и перекрывали просветы между стволами. Потом еще подбросаете бревен на баррикаду, - подал совет или команду некто в камуфляжной форме и удалился.
Но после недолгого молчания пошли рекомендации уже от местных:
- Неправильно это. Наши говорили, что нужно не так, а вот так…
Кто-то не согласился, начались препирательства, а время тикало не в нашу пользу.
Я подумал, что мои советы уже будут излишни, хотя в свое время в тайге валить лес научился ловко, и всего лишь ждал конкретной команды:
- Берем здесь и несем туда!..
В конце концов, три бензопилы зажужжали, крепкие красивые сосны начали валиться. Грустно смотреть, когда уничтожают здоровые, а не больные деревья. Но делать нечего – враг у порога.
Работа ни шатко, ни валко начала подвигаться, но отсутствие опыта и грамотного руководителя сказывалось. Что-то несли, что-то непродуманно валили, что-то укрепляли, а правильно ли это было – покрыто мраком.
Но в любом случае наша работа принесла бы пользу, потому что у того служивого в камуфляжной форме прозвучала четкая мысль:
«Они не знают местности; увидят даже такую преграду – преодолевать не будут, времени им отпущено мало. Ваша задача сделать ее представительней, чтобы у них даже маломальского желания ее пройти не возникало …»
Пока мы носили бревна, улицу дополнительно перегородили старым строительным вагончиком. Затем нас переключили на новую операцию: разбросать всякий металлический мусор на подъезде к тому самому вагончику.
Незаметно пролетело более трех часов, новых заданий не поступало и наша компания начала редеть на глазах. Потопал домой и я. А вокруг начало погромыхивать, хотя сейчас никто на эти звуки не реагировал.
Дома, как стало привычкой в осадные дни, после небольшого перекуса мы проваливались в краткий сон. Все ночи нам спалось мало и не сладко: сон не сон, скорее, забытье. А днем, после выполнения всех обычных домашних дел, организм добирал энергию часовым или чуть более того отключением от реальности.
Бывало, что слишком громкая канонада нас возвращала в действительность быстрее, но в основном нам всегда удавалось освежиться, даже при недолгом сне.
Война плоха для людей, а для животных тоже не мед. Возникла неожиданная проблема: корм для нашей Маруси заканчивался, на дне пакета оставались жалкие крохи. И чем сейчас будет харчеваться наша подопечная?.. Ищем, а магазины для домашних питомцев все временно закрыты.
Эта проблема волновала не только нас, немало народу не могло выехать по той же причине: как тащить своих четвероногих? Ладно, когда он у тебя один такой. А у соседки нашей бабушки пять прожорливых псов, да еще бойцовой породы... Попугайчики, рыбки, кролики... Кого только народ не держит!.. И куда с ними ты выберешься?
Наверное, посыл в небеса держателей животных сработал, и владельцы лавок с кормами начали поочередно открываться. Правда, в первое время мы не могли найти для нашей кошки тот корм, который она предпочитала. Пришлось понемногу ее приучать к другому, или предлагать всякие «подножные» деликатесы: что сами ели, то и ей подкладывали. Хорошо, что кошки только мяукают, а не посылают тебя из-за меню куда подальше, да чтобы на человеческом диалекте...
Однако нам грех жаловаться на Марусю: тяготы военной жизни она переносила достойно. Наверное, кошка оценила наше беспокойство за ее нынешнее существование, поэтому капризов или бунтов от нее мы не заметили. Но не всем животным так везло, как ей с нами.
Случались очень печальные истории, о которых мы узнавали не сразу.
Кто-то из знакомых уезжал в первые дни, когда царила паника, и в спешке, собрав вещи и погрузив домочадцев в автомобиль, покинул город. А потом, отъехав на приличное расстояние, вдруг вспомнил, что в квартире остался попугайчик... И ключей от квартиры ни у кого из оставшихся знакомых не было. Детям, чтобы не травмировать, сказали, что попугайчик улетел...
А кто-то при отъезде неожиданно для себя закрыл входные двери в квартиру на два замка, тогда как ранее этого никогда не делал. Оставленный дубликат имел только привычный главный ключ, поэтому попасть в квартиру стало делом невозможным. Все бы ничего, но в доме оставалось одно живое существо: в аквариуме плескалась в одиночестве маленькая рыбка...
Ключ из далекой страны отправили в Киев длинным и хлопотным путем, но в течение месяца он дошел. И вот вам драматическая концовка: когда добрались до аквариума, то обнаружили его почти высохшим. До камешков, что лежали на дне аквариума, воды оставалось не более сантиметра. А что с рыбкой?.. Не поверите: в этом тонком слое воды металась маленькая тень... Рыбка выжила!..
Все эти истории с домашними зверушками невыдуманные: они произошли с моими хорошо знакомыми или близкими людьми.
И у меня была своя история. Внучка очень любит лошадок. Рисунки, игрушки, фильмы – это одно. А главное то, что ее начали возить в конюшню к настоящим лошадкам, на которых внучка училась ездить. Возили родители, возил и я. Иногда, поглядывая на внучку, которая, вся такая, излучающая счастье, скакала на разных лошадях, я подумывал – а не попробовать ли и самому оседлать коня посмирнее?
Чаще всего Веруся (это наша внучка) ездила на добродушной лошади по кличке Валенсия. После занятия она ее разнуздывала, мыла копыта, кормила морковкой и яблоками, а я крутился рядом и тоже поглаживал милую лошадку, прикидывая, – выдержала бы она и мое тело, если бы я решился ее оседлать?..
Тренер уверяла:
- Даже не сомневайтесь, она легко переносит людей массивнее, чем вы!..
Последний раз внучка была на тренировке за две недели до войны. Конюшня располагалась в Гостомеле. Что там произошло 24 февраля – знают все. Но не все знают, что через полмесяца после вторжения конюшню вместе с лошадьми оккупанты сожгли. Из тридцати двух лошадок спаслось всего лишь несколько, которые каким-то чудом вырвались на волю и разбежались по окрестностям. Может, им повезло и они выжили. Нашей бедняжке Валенсии не удалось, она сгорела живьем...
Мне хочется сделать отступление. Я пытаюсь нарисовать живое полотно событий, в котором не будет картинок из телевизора, рассказов незнакомых людей и прочей информации, которую я хоть и ценю, но здесь использовать не собираюсь. Мой рассказ основывается только на своих личных впечатлениях, а также на эпизодах, связанных с близкими мне людьми – родственниками, друзьями, добрыми знакомыми. Это мои невыдуманные истории, это мой вклад в историю общую, которую мы все вместе сейчас проживаем.
Почему я заговорил об этом? А потому что, война войной, однако жизнь продолжалась, несмотря ни на что. Где-то погибали люди, а где-то и на свет появлялись. Так было суждено, что наша племянница незадолго до войны выкупила небольшую сельскую усадьбу в Киевской области, в которой они жили не один год. Привыкли, нравилось им там, и до города недалеко. Наступил момент, когда у семьи появилась возможность стать собственниками домика, пришедшегося им по душе.
У них уже имелось двое малышей, шести и четырех лет, а в феврале Катя (наша племянница) снова оказалась на сносях. И, Бог в помощь, как говорится. Да вот место для родов выдалось неподходящим... В начале марта вся округа была забита войсками оккупантов. Их спасло только то, что это небольшое село, почти хутор, расположилось чуть в стороне от дорог на Бородянку, Макаров и туда дальше, к зловещей тройке – Буче, Ирпеню и Гостомелю.
Подходило время родов, а в Киев добраться безопасно не было никакой возможности. Тогда они, водрузив на автомобиль белый флаг, развернулись на сто восемьдесят градусов и отправились в сторону Винницы. Наверное, их хранил Бог, ибо они благополучно выбрались. А скольким не повезло?.. Сколько насчитывалось таких несчастных, которых вместе с детьми расстреливали на дорогах и шоссе?
Доехать до крупного города им не удалось, а только до небольшого села в Винницкой области, где Катя и разродилась мальчиком. Сельский народ был в ужасе, когда узнал, что приезжие киевляне уже третьего ребенка рожают без помощи врачей и не в больнице. Но надо отдать им должное: на какой-то день к роженице пришла целая делегация врачей, социальных работников и представителей сельсовета. Всего чуть ли не шесть или даже восемь человек.
Не будем придираться, но свое дело они исполнили добросовестно: осмотрели мать и дитя, убедились, что они в полном здравии и, что самое важное, зарегистрировали родившегося нового гражданина. Пусть не в Киеве, а в Потоках, ну, а какая разница?.. После всего пережитого семьей в нынешние времена, где бы ни появился на свет новый человек, он всегда будет носить звание – дитя войны...
Отдохнув после родов, Катя с семьей перебралась еще дальше от Киева в знакомый нам уже город, куда раньше приезжал наш старший сын, и остановилась в той самой квартире, где коротал свои деньки киевский кот. Он уже освоился на новом месте, подружился со своей опекуншей, и не очень-то горевал об уехавших мальчиках, своих настоящих хозяевах. Места хватало и для вновь прибывших беглецов, чем они и воспользовались. Но сейчас речь пойдет еще об одной истории, героиней которой стала внучка нашей опекунши.
Так вышло, что ее Бог и муж тоже наградили беременностью, и аккурат в мартовские военные дни Настя (это наша очередная героиня) попала в роддом. В этой семье не почитали «прогрессивные» способы родов, а были решительно настроены на классическое разрешение от бремени.
Итак, поместили Настю в роддом, потому что возникла такая необходимость – перед родами побыть под наблюдением врачей. А в роддоме порядки железные: как только заревут сирены воздушной тревоги – мигом всех в бомбоубежище. И несколько дней подряд с превеликим трудом Настю спускали в, надо сказать, неплохо оборудованный подвал и там дожидаться отбоя тревоги.
Сейчас уже не сосчитать, сколько раз она там была, но в одном повезло: Настя успела родить в «правильном» зале с ювелирной точностью между двумя сиренами, после чего ее, теперь не одну, а с новорожденным, опять отвезли в бомбоубежище.
«Я никогда не прощу России того, что своего долгожданного ребёнка рожала под сиренами…», - пересказали мне ее слова.
Кстати, она их проговорила именно так, как я написал: грамотным русским языком. И без акцента. На всякий случай напомню: дело происходило в городе на Западной Украине. Что там визжат скабеевы и соловьевы про «ущемление русского языка»?..
Продолжение следует.
http://proza.ru/2022/05/30/880