Под кирпич (последняя редакция)
-----------------------------------------
В это время в Троицком наверху было пусто. Буфетчик закрылся с главного входа и впускал только своих через кухню. Рабинович сел на привычное место возле барной стойки. Подошла Танька и сказала:
- Возьми мне бутерброд и кофе.
Он хотел было произнести что-нибудь длинное и высокопарное: «Рад видеть прекрасную деву, ведущую столь замкнутый семейный образ жизни в сим злачном месте», но заметив, что Танька в плохом настроении, только и сказал ласково: «Привет Татьяна!»
Она долго сидела в дальнем темном углу с чашкой кофе и бутербродом с московской колбасой. Вышла на балкон покурить, он спросил:
- Что-нибудь случилось?
- Да, ерунда, с мужем поссорилась, - сказала Танька и посмотрела на Рабиновича сквозь слезные линзы.
- Сильно?
- Навсегда.
- Что так?
- Он меня ударил.
Она показала покрасневшую нежную щеку.
- Если тебя ударили по одной щеке, подставь другую.
- А вот, х..й вам, другую щеку! - сказала Танька с ненавистью и Рабинович залюбовался молодой сердитой женщиной. Конечно, настоящую красоту бабы проявляют только в ярости.
- Так ты сейчас свободная женщина? - спросил он.
- Свободная, - сказала Танька.
- Поехали на Вячу, - предложил Рабинович.
- Возьми что-нибудь выпить, - сказала Танька.
- Зачем выпить, когда есть покурить.
Первый косяк они взорвали когда заехали в тупик возле парка Челюскинцев, целовались и Танька позволила Рабиновичу потрогать везде, где он желал. Рабинович мог бы и трахнуть ее там же, разложив в машине сидения, но хотел сделать красиво, открыл окна и они помчались на Вячу, как бы, в кабриолете.
Второй косяк взорвали перед кирпичом, который закрывал подъезд к берегу. Танька курила неумело, стряхивая пепел уронила из папиросы на сидение горящий кропаль.
- Как эта штука, что мы курим, называется? - спросила Танька.
- Анаша, - сказал Рабинович.
- Это запрещенное?
- Запрещенное.
- Сколько тебе за меня дадут?
- Хранение, распространение, вовлечение. Изнасилование. Лет семь усиленного.
- Почему ты все время нарушаешь, - сказала Танька.
- Что нарушаю?
– Все, вообще. Вот сейчас поедешь под кирпич.
- Поедешь со мной? - спросил он.
Она больно ущипнула его через майку за сосок:
– И других склоняешь к нарушению. Конечно, поеду.