/Из серии «Кремлёвский консультант»/
Моим незабвенным родителям,
нашим героическим бойцам и бабушке
с красным Zнаменем посвящается.
Штирлица в очередной раз вызвали в ставку верховного главнокомандующего. В свете последних событий он ожидал, что речь пойдёт о тонкостях законодательных актов в отношении геноцида и международных спорах на этот счёт. Но Сталин никогда ничего не говорил прямо, и к этой его манере следовало бы уже давно попривыкнуть. Тем не менее, его вопрос оказался как всегда неожиданным.
-Как ты думаешь, - вождь хитро глянул на разведчика и выдохнул струю сизого дыма, - если кого-то называют ливерной колбасой, что это значит?
-Вот это вопросик! - удивился Штирлиц, но он внимательно следил за последними событиями в мире, поэтому нашёлся, что ответить: немецкая идиома “beledigte Leberwurst” – буквально «оскорблённая ливерная колбаса», относится к людям, которые необоснованно обижаются.
-Большое спасибо, дарагой! - ответил генералиссимус, а то мне показалось, что на высоком дипломатическом уровне в отношении одной известной особы проводится аналогия со звездой евровидения Кончитой Вурст – поющей бородатой женщиной. На мой взгляд, это всё равно, что человека педерастом обозвать. А тут вроде бы помягче как-то всё выглядит, а жаль.
-Не могу поручиться за того, кто сказал про колбасу, возможно именно это он и имел в виду, как знать. В этой ситуации важен результат – имярек не обиделся, хотя и можно было ожидать, что он немного откроет глаза и поймёт, в какой сомнительной компании он оказался, и поумерит свой пыл в отношении нашей родины. Ведь её ресурсы по сути являются фундаментом послевоенного благополучия его страны.
-Не всем идёт на пользу нормальная сытая жизнь, товарищ Исаев, некоторые периодически начинают бесится с жиру и мечтать о новом походе на восток . Как бы нам эту охоту им навсегда отбить, - философски заметил Сталин.
Опытный разведчик Штирлиц знал, как отвечать и на философские вопросы. Ведь языкознание - слабость вождя - с недавних пор стало областью пристального интереса аналитической философии. Рискованно конечно вторгаться в область чужой компетенции, но разведчик всё же решился ступить на этот скользкий путь:
-Филологи лингвисты все очень дружно указывают на трудности перевода, передачи смысла сказанного на другом языке, особенно если в коммуникации участвуют представители разных культур. Например, в детских играх у славянских народов, но не у немцев, слово «ливер» ассоциируется ещё и со словом «давить». Детишки в игре придавливают со всех сторон сверстника, пока условно «ливер из него не полезет» и тот пощады не запросит. В общем, если разобраться, подтекст в той коммуникации был весьма агрессивный и необязательно осознанный. Но в европейской культуре сегодня название представителя нетрадиционной ориентации вовсе не является ругательством или унижением и может расшифровываться, например, как единомышленник, соратник или как похвала. Отсюда и такая спокойная реакция была в ответ…
К счастью вождь на филологические изыскания разведчика не обиделся. Наоборот даже развеселился и сменил тему разговора.
-Ты любишь кино? – спросил он.
Штирлиц знал, что Сталин обожает комедии типа «Волга-Волга», фильмы с Чаплиным, детское кино «Золотой ключик» и прочие. Он всегда неподдельно смеется, когда их смотрит.
-Конечно, товарищ Сталин! – оживился разведчик, - помнится сам товарищ Ленин назвал кино важнейшим из искусств. К тому же наши недруги очень активно используют его для построения параллельной реальности – «империи лжи» так сказать, где чёрное становится белым, истина – ложью, а мы выступаем исключительно в роли злодеев. Взять тот же Голливуд …
-Пошли, вот сейчас мы «голливуд» с тобой и посмотрим, - сказал вождь и проводил разведчика под локоток в небольшой полутёмный прокуренный кинозал, соседствующий с его кабинетом.
Генералиссимус махнул рукой невидимому киномеханику, спрятавшемуся за квадратной амбразурой: «Давай!». Неожиданно яркий луч проектора легко пробил остатки сизого дыма под потолком и нарисовал на белом полотне яркий квадрат, затем в нём появилась немолодая фрау и рыжий долговязый детина в окружении каких-то подозрительных личностей. «Ты говоришь, что я ничего не даю тебе, - запальчиво сказал детина, обращаясь к фрау, - но это неправда, вот, пожалуйста!». Он бросил на стол перед женщиной две карамельки в прозрачных фантиках. Зелёную и красную. Фрау в замешательстве открыла одну из них и положила в рот, а вторую подвинула мужчине с одутловатым лицом фельдфебеля.
-Водевиль что ли? – подумал Штирлиц.
-Это твои коллеги скрытно сняли на одном из саммитов, - пояснил разведчику Сталин, - как ты думаешь, что означает этот жест с конфетками?
Штирлиц стал мучительно вспоминать, где он видел этого рыжего. И, наконец, до него дошло – видел его в американском фильме «Дома только один». Тот столкнулся с главным героем фильма – шустрым мальчишкой – в холле собственного небоскрёба, который благосклонно предоставил для съемок. А фрау – состарившаяся восточногерманская комсомолка, это точно!
Разведчик принялся рассуждать:
-В одном рассказе Конана Дойла про Шерлока Холмса, фаэтонщик предлагал своим недругам две пилюли. Одна из них была отравленной. Мол, «пусть нас бог рассудит». Фаэтонщик глотал вторую пилюлю, но всегда оставался жив. Может быть, фрау сильно обидела этого парня, причём до такой степени, что он решился на такой отчаянный шаг?
-Э-э-э, дарагой! – сказал генералиссимус, - выходит, что ты фильм «Матрица» не смотрел. В нём тоже фигурировали две конфетки красного и зелёного цвета. Проглотишь зелёную – выпадаешь из матрицы в реальность, а если красную – остаёшься в иллюзорном виртуальном мире.
Фрау, очевидно, съела "конфетку правды" и поняла, что великую ядерную державу – нашу страну, невозможно победить. Раньше у нас была одна только уязвимость – доверчивость, но мы от неё уже избавились.
А вторую конфетку – сыворотку лжи, очевидно, съел её преемник, которого «ливерной колбасой» недавно обозвали. И теперь у наших рубежей опять выворачивают гусеницами плодородный чернозём немецкие «леопарды», зигуют и маршируют недобитые эсэсовцы в чёрных мундирах – охранники лживой матрицы.
Но победа будет за нами, враг будет повержен, ведь сила в правде!