ЖИЗНЬ, ЧТО ЖЕ ТЫ ТАКОЕ?!
Дипломный спектакль студентов 4-го курса СГИИ, театральный факультет: Ф. М. Достоевский «Село Степанчиково и его обитатели» (29.04.2022).
Режиссер-педагог – художественный руководитель курса, заслуженный работник культуры РФ, профессор Е. В. Бубнова.
Сюжет спектакля почти детективный. По странному письму дядюшки, полковника в отставке Егора Ильича Ростанева (Антон Уилер) в село Степанчиково приезжает племянник Сергей (Мирон Слюсарь), молодой человек из Петербурга. Уже на пороге дома он изрядно удивлён и заинтригован новыми порядками. Представшая картина жизни почтенного семейства не укладывается в его воображении — он просто не верит своим ушам и глазам! Но очень скоро события начинают стремительно развиваться: прибытием и участием в судьбе любимого дядюшки Сергей невольно разворошил тлеющие угли недовольства — вспыхнул огонь, и всё в одночасье пришло в движение.
Если первое действие неторопливо и занимательно знакомит нас с домочадцами и гостями хлебосольного дядюшки, то второе мчится к развязке, неожиданной тем, что она самым удивительным образом устраивает всех обитателей Степанчикова. Поле раздора обратилось местом обетованным, а «настоящий фурий» — благодетелем, возлюбленным всеми без исключения. Впору воскликнуть следом за незабвенным Фомой Фомичом: «Жизнь, что же ты такое?!» Ошеломительная инверсия на сцене нам не просто показана — мы, зрители, сами ярко переживаем её, от испепеляющей ненависти до… умилительного почти что блаженства! Пускай и с некоторой долей скепсиса, олицетворяемого гусаром Мизинчиковым (Алексей Ефимов).
Какое чудо сотворил гений этой истории, этот маньяк-кукловод Фома Опискин (Андрей Андреев), из великой любви к своему искусству не жалеющий, можно сказать, живота своего? Как он добрался до сердца каждого, вынул его, едва не расколотил вдребезги, но передумал и, нежно обдув нежелательные эмоции, осторожно вложил обратно, словно стесняясь своих деяний, невинно прикрыв усталые очи?
О Фоме мы услышим с первых минут спектакля. Это будут проклятия старого слуги Гаврилы (Илья Коробейников), за которыми вскоре последует страстный панегирик полковника Ростанева — человека добрейшей души, безнадёжно обременённого «чудовищным» несовершенством. Чувство вины, гнетущее дядюшку, его потребность в самоуничижении не поддаются осознанию племянника. Дядюшка пылко славословит Фому, пылко рекомендует Сергею гостей и домочадцев, им пылко рекомендует Сергея — дядюшка очень пылкий человек, настолько пылкий, что пригасить его пыл под силу лишь Фоме Фомичу, чем тот и занят самозабвенно.
Образ Фомы ещё до встречи с ним обретает завидный объём и всевозможные краски, раздуваясь до формы почти мифологической.
Впервые Фома Фомич появляется даже не на сцене, а над сценой. Недосягаемый, он озвучивает с балкончика, как с облака, претензии к чужим «учёностям», обеспокоившим его покой и обитель.
Надо отдать должное гордыне Фомы Фомича: его волнует лишь план духовный, возвышенный… Одет он скромно, с сельским приличием, в домашнем колпаке белизны безупречной и украшен не огромными перстнями, а мудрёными речами, в буквальном смысле услаждающими уши, в первую очередь, маменьке, вдове генерала Крохоткина (Мария Бабина).
Выжившая из ума генеральша жить не может без спичей Фомы Фомича, без опоры на его мудрость и праведность. Не может она жить и без приживалов, к которым Фома Фомич, конечно же, не относится: он считает себя «равным», и даже выше: он оказывает честь проживанием в Степанчикове. Кого-кого, а генеральшу Фома Фомич не обижает ни словом ни делом, она для него — священная корова. Впрочем, ей это знать не обязательно. Её дело — до припадков любить Фому, и она, действительно, живёт исключительно в свете его лучей: солнце не имеет такого значения, как настроение Фомы Фомича, истинного источника жизни… Пустая птичья клетка под потолком — гармоничная метафора, мыслеобраз царящей в Степанчикове атмосферы, где прутья — бесконечные речи «о главном» Фомы Фомича.
Однако и в этой клетке есть два бунтаря — Гаврила и любимая дочка полковника, пятнадцатилетняя Сашенька (Валерия Деряженцева). Приезд Сергея взбаламутил её юную душу и она при всех выхлестнула все обиды за папеньку, не умеющему за себя постоять. Сашеньку пригрозили посадить на хлеб и воду, а выступление Гаврилы было объявлено бунтом, к которому присоединился Сергей, чем наконец и обратил на себя внимание Фомы, вызвав его праведный гнев, вместо чтобы по замыслу дядюшки снискать благосклонность. «Всё пропало!» — едва не заплакал Егор Ильич.
Но через некоторое время Егор Ильич решил, таки, расстаться с Фомой. Сергей и верный Гаврила горячо его поддержали. Наконец Егор Ильич распрямил плечи, увидел небо, почувствовал себя человеком, но… совсем ненадолго. Дело в том, что ему хотелось отказать от дома Фоме Фомичу «благородным образом».
Фома потрясён такой перипетией, однако его психическая форма достойна восхищения. Скоро замороченный Егор Ильич не просто повержен, но растоптан: Фома с искренним негодованием отказывается от пятнадцати тысяч отступных, умело симулируя добродетель и упиваясь моральным превосходством. «Вы раздавлены, а я вознесён!»
И вот Егор Ильич уже просит пощады, сгибается в поклоне и произносит «ваше превосходительство»… Фома Фомич не гадал так взлететь, от счастья он едва не пьян! Гаврила безнадежно машет рукой, появившийся Сергей глубоко разочарован.
Казалось бы, теперь ничто не свергнет Фому с высот, простому смертному недосягаемых. Разве что его непомерно раздувшееся самомнение: он преступает черту без возврата. Впрочем, Фома Фомич — фигура столь высокого полёта, что для него нет ничего невозможного, и вскоре мы в этом убедимся.
Случилось непредвиденное: Настенька (Дарья Колтович) призналась Егору Ильичу в любви, он потерял бдительность, прорвавшиеся чувства вылились в поцелуй, на который буквально наткнулся, как на булавку, Фома Фомич.
«Я видел вас ночью! В саду! Под кустами! Из наиневиннейшей девицы вы сделали развратнейшую из девиц!» Такого хамства Егор Ильич не пережил, он грубо вышвыривает Фому и тут же просит руки Настасьи Евграфовны. Более неудачного стечения обстоятельств невозможно представить, ибо маменька на коленях умоляет сына об одном — вернуть ей Фому, иначе она к вечеру отдаст богу душу. Тут же колотится об пол юный Фалалей (Карина Редькина). Анна Ниловна Перепелицына (Яна Игнатенко), скрипя и стеная, заламывает руки… Все в ужасе смотрят на Егора Ильича, который решительно не понимает, что ему предпринять. Грохочет гром. «Этого и Господь Бог запрещает!» — вещает Перепелицына. Настенька оказывает Егору Ильичу. Все требуют одного — воротить Фому… Гремит гром…
Дальнейший ряд интереснейших эпизодов завершится возвращением не на шутку пострадавшего от стихии Фомы Фомича, укутанного тёплым пледом. Он ослаб, подавлен и как бы несколько не в себе. Но, как истинный художник (в своём роде), Фома Фомич совершенно непредсказуем: «Я покажу, как мстит за свои обиды Фома Опискин!»
«Соединяю и благословляю вас!» Фома не мог более поразить общество, как соединить натерпевшихся влюблённых, разом прекратив их сомнения и муки.
Ура! Шампанского! Маменька вдруг становится счастливейшей из матерей, домочадцы в восторге. Фома Фомич благосклонно принимает нескончаемые благодарности и заверения в любви даже от бунтарей!
Нет, это ещё не всё! Покуражившись напоследок, Фома несколько драгоценных минут ещё потянул жилы Егора Ильича, поиграл на нервах честной публики, и, таки, вошёл в их безвыходное без него положение — объявил: «Я остаюсь!», чем заслужил неограниченный кредит всяческих благ окруживших его обитателей Степанчикова.
«Жизнь, что же ты такое?!»