Добровольный уход Аллена Делона. Эвтаназия - решение не простое, к тому же о возможности такого решения стараются лишний раз не упоминать. Нравственное табу европейской цивилизации и христианские догматы полностью пресекают излишнее обсуждение этой темы. Хотя в восточных культурах самостоятельный исход из жизни героизирован: достаточно лишь намекнуть на Японию и сэппуку.
Десять лет назад тяжело умирала моя мама и поэтому поневоле пришлось крепко задуматься насчет эвтаназии. Не вижу смысла грузить читателей этой тематикой - любопытствующие могут прочитать очень толковое исследование, сделанное Артуром Кестлером. Простым и доходчивым языком изложено, тем более, что Кестлер фактически создал движение за легализацию выбора конца жизни.
Но просто вынужден обратить внимание на одну странность - во времена СССР, в эру безудержного атеизма, эвтаназию абсолютно отрицали. Для большевиков-безбожников, абсолютно отвергнувших нравственные устои христианства и помпезно-массово отправлявших тысячи и миллионы людей на заклание ради тупых своекорыстных целей, вопрос эвтаназии был не интересен. Поскольку проблемы отдельно взятой личности для большевиков попросту чужды. Что такое жизнь отдельно взятого человека по сравнению с пресловутой мировой революцией?
Смерть ради коммунистических идеалов канонизировали и восхваляли, боевой дух поддерживали заградотрядами, трудовой энтузиазм закаляли беломорканалами, но самостоятельный выбор человека по завершению его собственной жизни презирали. Именовали идиотизмом, дуростью, трусостью или предательством. Но это в лучшем случае, обычно старались игнорировать и забыть. Чтоб иным неповадно было.
Считали, что решение подобных вопросов - сугубо прерогатива советского суда, строгого и гуманного. Лицемерная большевистская гуманность торжествовала. Ради этой гуманности можно было выставить на полигоне сотни людей, чтобы поглазеть, как на них повлияют случившиеся вблизи испытания ядерного оружия. Для пущего большевистского человеколюбия игнорировались профессиональные заболевания тысяч работников заведомо вредных производств. Так как от вреда, нанесенного какой-то отдельно взятой личности, порой случалась огромная польза социалистической общественности и другим народным массам.
Впрочем, не буду злобно кощунствовать - забота об отдельно взятом человеке все-таки проявлялась. Например, труженикам зловредных производств на обед полагался стакан молока (профсоюзы отслеживали, чтоб молоко непременно распивалось), а для поправки здоровья была создана целая сеть санаториев-профилакториев. Ныне все эти блага забыты и недоступны.
Но вернемся к мучениям жизни, от которой истомившиеся люди были порой не прочь бы и отказаться. Мучения сглаживали как могли. После второй мировой войны, например, появилось изрядное количество морфинистов - раненые подсели на эту заразу в госпиталях. Вернулись с фронта инвалиды, которым лишь морфий оставлял граммы надежды.
Так вот - еще в 60-х годах прошлого века медсестры посещали таких больных и делали уколы морфия. Но тогда в СССР не было наркомании и вопрос решался относительно просто.
Некоторым инвалидам даже удавалось выстонать-выклянчить-вымолить "последний укол". Знаю два случая - но это лишь то, что я знаю из разговоров со старыми медиками. То, о чем они не побоялись рассказать. Но помощь людям была оказана. Чтоб не мучились и не издевались над своими родными и близкими.
Врачей, которые поддержали выбор страждущих, родные благодарили. Не мздой и взятками, а добрым словом и взаимопомощью. Уважением и пониманием, поддержкой. Но тогда еще были времена, когда ценилось доброе имя - большевикам не удалось еще окончательно стереть общинные понятия империалистического бытия. Теплилась еще культура духовности.
И, казалось бы, отчего бы в то время в СССР не ввести на уровне закона вероятность эвтаназии? Атеизм, объявленный государственной религией, этому ничуть не препятствовал. Тихо и без лишней помпы разрешить людям выбирать путь жизненного исхода. Но, похоже, тогда еще власти заботились о мнении мирового сообщества. А мировое сообщество к эвтаназии до сих пор морально не готово.
Собак, кошек и других домашних животных усыплять не только разрешается, но даже поощряется. Домашние животные - это не более, чем "движимая личная собственность".
Человек, даже неподвижный уже давно и хронически, лишенный радости самостоятельного выбора, и невероятно уставший от возможности продолжать свою жизнь, остается гражданином державы. Несет свой гражданский долг. То есть, держава распоряжается его жизнью. До самого конца. Таковы законы державы.
На деле же жители державы, как известно, должны с самого детства. Это им никто не должен. Разве что после начала так называемого дожития (мифической пенсии, до которой еще суметь бы дожить), держава делает вид, что вспомнила насчет законопослушного гражданина. И тогда, как сообщают власти по ТВ, у гражданина начинается не жизнь, а лютики-цветочки. Сплошная резвость, сытость, бодрость, песни с плясками и никакой эвтаназии. Зияющее благополучие! Активное благоденствие и яростный гламур. Да, жизнь прожить - не поле обосрать.
Следовательно, кто в жизни кому и чего должен - это решать не нам. Не нам лично. Но хотелось бы очень верить в совесть и компетентность тех, кто имеет право на подобные решения. Хочется хотя бы верить...