Дело в том, что никогда не знаешь, когда наступит этот самый лучший период в твоей жизни; а может быть он уже прямо сейчас происходит... Воспоминание о высказанной мысли... Давно ли... В прошлом ли году или минутой позже, когда на забрезжевшее солнцем небо поднялась красная тревога, пелена зыбучего песка и рой стрекоз, очерченных с графичной отточеностью острых граней жалящих наконечников на механически блестящих тельцах, надвинулась в стремительной атаке на подгоревший блин человеческого существа. Не я...
- Ты бредишь? Панаму носи!
В нее прилетело, и наотмашь в затылок. Нечленораздельное бормотание, за что-то зацепился затуманенный взгляд... Стрекоза! В песке замерло полупрозрачное тельце, подрагивая единственным крылышком на едва осязаемом, разве что влажными кончиками пальцев, ветерке... Ничуть не принёс свежести. Забрал её последний вздох. Она боролась со стихией, для которой не создана, случайно оказавшись в речке. Совсем мелкой, - даже самая трусливая собака переплывет едва намочив лапы. А стрекоза - попала в западню. На солнышке, спасенная от борьбы, но ею погубленная, она разнежилась на человеческой ладошке кротко и доверчиво. От крохотного тельца протянулась нить до человеческого сердца... Есть ли у меня сердце? Как же ей хочется жить или хотя бы не остаться сейчас одной, в этот миг. Последний миг ее жизни. Легкое крылышко дрогнуло на ветру. Усни, малютка стрекоза. Пусть ветер подарит тебе песнь свободы, покой и то, что твое по праву рождения - чувство полёта. В бесконечно синие дали к необъятно желтым полям. Навсегда во мне след твоей жизни, тот крохотный огонек внутри тебя смелый, яркий, вознесшийся ввысь огненным шаром, ошеломил меня. Никогла ничего прекрасней... Никогда ничего фатальней и ярче...
А что, если я знала, что самое лучшее время - с тобой, что никогда не повторится ни в сотой доле концентрация этого ощущения... Чувство тебя : мириалы огненных стрекоз вдруг вспыхнувших пожарищем и растворивших меня в себе, в абсолюте желтого света, близкого в краю, на грани. Когда это было? Недавно? Для меня уже вчера - из эпохи давно, из эпохи немого кино... И мчится на бешеных скоростях, мигая фонариками метро. И вроде бы ничем важным, стоящим, по настоящему цельным, я не занимаюсь. Просто проходят дни. Мелькают, оглушая хлопками дверей, вылетая с солнечным бликом в распахнутое окно бесконечности, а внутри - пустота и белый шум,и неяркая красота вечности вот-вот отворится...
Её взгляд непроницанмый, подобно мутной воде, скользнул осмысленно, невысказанно.
- Ты всегда словно не договариваешь до конца, - сама удивилась, как это сказала,легко, будто замечание о погоде... И дышащая волшебством майской ночи она тряхнула волосами и улыбнулась полуулыбкой девушки-русалки.
- Люди так устроены: нам не дано понять друг друга до самого конца. И высказывая до самого упора - едва ли облегчишь сердце, когда почувствуешь, как преломилась мысль в восприятии другого существа,пусть даже близкого друга... не находишь? - Она едва приподняла бровь, словно готовая в любой момент поменять тему, словно нет в ней жажды быть понятой, признанной в правоте, ни даже в факте своего существования. А. вполне могла стоять в одиночестве в шумной толпе, ни с кем не знакомая, ни капли этим не удрученная. Не поправлять нервно волосы, не изображать, что кого-то ждёт или всеми пренебрегает.
- Бесспорно, недосказанность - это возможность пережить через собственный опыт, оттого качественнее в сравнении с любым идеалом оформленным от начала до точки... Нам ведь ценны только наши идеалы, именно тем, что наши.
- Спорно. Впрочем, не важно, - пожала плечами А., - я не думала об этом всерьёз. Просто пытаюсь понять людей прежде, чем встрою в уже существующую в моем сознании модель мира. К тому же я начинаю испытывать нарастающую усталость от разглагольствования о том, кто я да как мои дела, и что я ела вчера, а мясо я вообще не ем, а ещё хожу на плавание, а эти БАДы дерьмо, другие лучше; поверьте, я столько денег на них выкидываю, что фармацевтический конгломерат уже должен мне жизнь вечную; но вообще-то я к ней не стремлюсь. Я алкоголик. И кроме бутылки меня ничего искренне не тревожит. Думаю, испытывай я чуть больше интереса к людям, стала бы маньяком. Ах, ещё у меня есть собака. А у вас кот? Какая прелесть! Какое же д...мо все человеческие разговоры! И о политике и о религии, и обо всём, - всё равно мы рассказываем в течение жизни, в разных местах и на разные темы одно и то же, суть о себе. О своей позиции. А позиции не иметь даже как-то постыдно. Да меня не волнует девяносто процентов из того, о чем сообщают по "Новостям", а какого дьявола это волнует мою тугоумную почти столетнюю соседку или праздношатающегося пьющего мужчину без определенного рода занятий, я не представляю. Но интерес в том, что они могут пожелать со мной побеседовать, бравируя запомнившимися словосочетаниями, укладывая на лопатки этой примесью неудачного длительного жизненного опыта и ложной ясности мысли, добытой посредством этого опыта. "Что Вы читаете? А он (писатель) ведь не прав! Я его видел, когда он проезжал мимо, остановился поговорить с людьми. И я ему не поверил. Какое-то впечатление он на меня произвел...что он не честен до конца. Кстати, а что Вы думаете о войне? " Масс-медиа давят на нас, обязывая иметь чёткую позицию по каждому вопросу. Если ты не за, значит против. И мы их копируем, умножая собственное неведение. Вижу больше смысла в почитании в самом себе тишины, культа молчания. Но все психологи, как сговорились, вещают о вреде замалчивания эмоций. Однако моментальное выражение своих "подавленных" эмоций не гарантирует избавления от переживаемой боли; на мой взгляд это просто дополнительный шум в мире информационного шума. И тебе лично от этого не станет легче, потому как важно не слово само по себе, но его осмысленность, а приобретается она через высказанность особую, когда собеседник действительно слышит тебя. Качественный разговор может состоять из двух слов, а когда звезды так сошлись на небосводе и это длительная беседа - то есть великое счастье. И редкость. Но мы упорно продолжаем унижать себя обсуждением погодных условий и кто куда пошёл, где что купил... Да сгори они синим пламенем...эти ветры, знои, сериалы, акции, политика, кто с кем встречается, у кого жизнь удобно устроенная, у кого асоциальная. Я вот ныряю в воду, - и тишина давит на перепонки,и хочется лечь на дно и лежать, остановиться в любом действии, и кажется ещё чуть-чуть, и ты сможешь начать дышать... Мой фильм был бы немым, только на заднем плане ходил бы какой-то индеец и ударял бы в бубен. Слова бессмысленны, имеют вес одни поступки. А судя по ним, мы то же д...мо. Ну, в принципе все, дальше индеец с бубном.
Она нырнула в карман пиджака и раскрыла ладонь с металлической пудреницей на брелке.
- Ты курить будешь?
Легким нажатием пудреница отворилась, показав язычок-подставку для сигареты в форме листика.
- Однако изредка встречаешь тех людей, с котрыми общение доставляет истинное наслаждение, - А. затянулась по глубже, вдыхая терпкость и горечь. - Давай-ка меняться местами. Это крепкие дешёвые сигареты; не сахарок фантазирующих особ, что окружает фимиамом запахов из супермаркета под новый год."Имбирный пряник", "шоколад", фотография - это искусство, а Бегбедер - писатель. Так о чем это я? Мне легко с тобой. Сейчас, по крайней мере, пока мы ближе не сошлись. Тени моей души уже поглотили достаточно. Из последних вот Н. Можно сказать, мы дружили. Я была у нее дома, читала для нее вслух, едва не расплакалась, пока пересказывала мультик из детства. Мы очень много гуляли, а я ненавижу гулять, но с ней - было здорово. Я узнала о ней многое, и все хотела с ней стать откровенней, да не успела. Теперь она исключила меня из своей жизни. Мне стали досаждать ее советы, я обиделась и обидела ее.
Закончилось наше с ней время. Или вот Г. Мы дружили эпизодически, оттого долго. Он всегда казался очень весёлым, самый грустный человек из всех, кого я встречала. Он хотел поговорить, а у меня не находилось времени полгода. Теперь он исключил меня из своей жизни... И разговоры и молчание с этими людьми имели ценность для меня.
Может быть, прошёл срок давности об этом думать? - спокойно улыбнулся собеседник.
- А я и не думаю. Но теперь будешь ты. Я раню и отталкиваю тех, кто действительно хорошо относится ко мне, кто мне самой небезразличен. Чем больше - тем сильнее.
- Да вообще пох!
- Да это твой девиз по жизни, - выдохнул он, она улыбнулась.
Кофейная пенка застыла на стенке стакана, как цепкий плющ вдоль изгороди в этом выдуманном кофейном мире.
- Какого черта мы здесь, я же кофе не пью...
- А тебе никогда ничего не нравится, - парировал он, устало и мягко взмахнув белой тонкой рукой, и снова замолк, презрительно поджав пухлые губы. Хищно прищурил глаза, посасывая своё латте через соломинку. Широкие брови, высокие скулы, темно янтарные и словно бархатные глаза, каскад волос длинных, как нити вечности. Равномерно окрашенные по всей длине, будто солнце не коснулось ни единой пряди. Как это они не выгорают, не секутся?
- О чём ты думаешь? - Он закончил с кофе.
- Выпей и мой, - подвинула стакан через стол. Пузырчатая густая пенка розового оттенка и с запахом теплой вишни едва расплескалась.
- Так о чем ты думаешь? - Не отвел взгляда красивый брюнет.
- Хочу уехать.
- В самом деле? До свидания, что ж, - сложил руки накрест, царственно откинувшись на спинку стула, - мы говорили об этом. А я?
- Мне жаль...
- Тебе не жаль, - взорвался он, вспыхгули рыжим пламенем миндалевидные бездонные глаза, - вот уж не думаю, что у тебя вообще есть сердце, способное сострадать. Я любил тебя...
- Мне нужно идти, - мучительно сжимая виски А пыталась подняться, но он удержал за плечо.
- Уходишь? А я не закончил, - от холода злобы обострились точеные скулы, - лик воина высеченный из камня.
- Ну ладно, - сдалась А., уставившись куда-то в середину стола, - давай ты выплеснешь своё недовольство, и мы разойдемся. Ведь именно это важно:оставить последнее слово. Оно за тобой.
Мягкие тени упали на смуглую кожу. Блестяще. Что бы ни делал, ни говорил. Ему достаточно стоять и молчать, чтобы произвести впечатление.
- Жаль, что ты себя недооцениваешь, - сказала она, и выложила карманную пепельницу на стол. Сталь блеснула на слепящим глаза солнечным зайчиком. Блики, такие обманчивые, восхитительно яркие рассыпались по уютному желто-бежевому пространству.
- Зачем ты пришла в мою жизнь? - Спокойно спросил, посмотрев прямо, не моргая, - Ты знала... То есть, я сказал тебе, что я человек, с которым непросто...Зачем вообще давать людям надежду, если не видишь себя рядом с ними в будущем?
- А тут ещё курить нельзя, - теребила в руках пепельницу, открывая и закрывая. Трогательный листочек то показывал свой узорчатый язычок, то прятался внутри, - Как я это всё не люблю... Помню первый раз, когда расставалась, заиграла песня, которую я особенно чувствовала, понимаешь? Она вливалась в меня, как мантра, и я почувствовала:сейчас или никогда. А я не знаю, почему. Просто не люблю. Так не принято, да? Мы среднестатистически неплохая пара. Снять вместе квартиру, родить детей, откладывать им на обучение и купить большой телевизор. Непримиримых противоречий у нас нет, характерами мы совместимы. К тому же я лицемер от природы, спокойно уживусь и с дьяволом и с ангелом... А что ты думаешь про ад? Ну да, ты в него не веришь, а вот он в тебя... Тени, скользящие на воде... мне кажется ложным представление об аде,как об огромной полыхающей печи. Это слишком остро,близко чувствам,значит,возможно для страдания и сострадания,что есть начало искупления. Ад - абсолютная немота и вечность льдов. И извечные тени, скользящие по застывшей воде. Как сон,где хочешь кричать,но нет голоса. Как сон длиною в жизнь иных из нас, для кого по сути ничего не поменяется и после... У них и при жизни не было выбора. Но у нас есть выбор. Проживи эту жизнь без меня.
Уходит время, проблемы, радости и люди,которые их несут, и иногда просто необходимо кого-то потерять, чтобы не утратить себя.