ВЕТЕР ПЕРЕМЕН (Часть II)
ПОЛУНДРА
Слово «Полундра» (голландское) означает:
Стерегись, берегись, отойди, прочь! ожгу, убью!
Так кричат, коли что бросают или что падает сверху.
Из толкового словаря Даля
Осень в районном центре, где была расквартирована наша рота, вступила в свои права.
Лес окрасился в красно-жёлтые тона, дни оставались по-прежнему тёплыми, в вот ночи становились изо дня в день всё холоднее и холоднее.
По ночам в бараке было настолько холодно, что нам приходилось спать в полном обмундировании, накрываясь с головой шерстяными солдатскими одеялами.
Утренний моцион с умыванием в рукомойниках и утренней зарядкой превратился в сущий ад.
По утрам вода в рукомойниках покрывалась тонкой корочкой льда, отчего прежде приходилось разбивать лёд, а потом стынущими от ледяной воды руками омывать лицо.
Сбор урожая подходил к концу. Один день был похож на другой. Увольнения в «город» нам запретили из–за стычки с местными.
А дело было так: в клубе районного центра по выходным дням проводилась дискотека, на которую стекались девчонки из окрестных деревень. Нам ужасно хотелось пойти на эту дискотеку, но наш командир предупредил нас, что посещение этих мероприятий может закончиться для нас мордобоем, а хуже того — поножовщиной. Ведь далеко не секрет, что местные парни распивали на дискотеке самогон, который считался культовым напитком в деревне, и самозабвенно курили траву прямо на танцплощадке. Советская деревня жила по своим законам, а, как известно, со своим уставом в чужой монастырь не ходят.
Мы с приятелями оставались в расположении лагеря и по привычке, ставшей уже традицией, курили махорку на завалинке, нежась в лучах заходящего солнца, когда на просёлочной дороге заметили клубы пыли и услышали топот конских копыт.
Почуяв неладное, старшина, сидевший неподалёку, выкрикнул что есть мочи: «Полундра! Рота в ремень!»
Команда «рота в ремень» была воспринята всеми буквально. Через пару минут рота в полном составе с ремнями в руках выстроилась возле ворот лагеря.
А меж тем к лагерю по дороге бежали наши курсанты, за которыми, с каждой секундой сокращая дистанцию, на лошадях мчались местные. Зрелище было ужасающим!
Мы открыли ворота и высыпали на дорогу. Наши парни, завидев «однополчан», из последних сил сделали последний рывок и с разгону влетели в наши ряды.
Местных было немного, но они были на лошадях, а в руках у них были плётки.
Они осадили своих коней перед нашим строем, демонстрируя свою мощь.
Но, несмотря на то, что они были верхом, силы были явно неравными. Полсотни курсантов с флотскими ремнями против десятка «кавалеристов» с нагайками.
Кони ходили под всадниками, и в тишине наступившей уже ночи раздавался свист нагаек.
Местные матерились и угрожали расправой нашим товарищам, которые только что спасались от них бегством.
Я сжимал в руках свой кожаный флотский ремень с медной бляхой и готовился к самому худшему.
Воображение рисовало кровавую бойню, в которой должны были смешаться в кучу кони и люди. Как вдруг тишину ночи разорвал вой милицейской сирены. Со стороны деревни к лагерю приближался уазик участкового.
Пришпорив своих скакунов, местные, бросив парочку грязных проклятий в нашу сторону, ретировались в лес.
Я облегчённо вздохнул и опустил ремень — опасность миновала. Старшина скомандовал: «Разойдись!», строй рассыпался, и курсанты начали медленно расползаться по своим баракам.
К лагерю подскочил милицейский уазик, из которого выпрыгнул участковый, которого у входа в лагерь уже встречал командир роты и замполит. Участковый стащил с головы фуражку и стал размахивать руками, жестами указывая в сторону леса, в котором скрылись местные.
Добравшись до своего барака, мы с приятелями, расположившись на шконках, обсудили возможные последствия стычки с местными. Кто-то вспомнил, что в прошлом году курсант 2-й роты получил ножевое ранение прямо на дискотеке в местном клубе. А в нашем случае просто могли потоптать конями или покалечить нагайками.
Правда, как говорится, всё хорошо, что хорошо заканчивается, а посему после обсуждения вышеописанных событий, не дожидаясь команды «отбой», закутавшись с головой в одеяла, мы дружно отошли ко сну.
Наутро командир построил весь личный состав роты. Перед строем выступил прикомандированный к нам замполит.
В своей речи он упомянул про политическую обстановку в мире, потом плавно перешёл к событиям вчерашнего вечера. Итогом его спича был приказ, в котором значилось, что до окончания сельскохозяйственных работ в подшефном совхозе всему личному составу запрещаются увольнения в районный центр. И хотя работать на совхозных полях нам оставалось недолго, перспектива просидеть оставшиеся дни за забором в лагере показалась нам безрадостной.
Больше стычек с местными не было. Каждое утро к воротам лагеря подъезжали грузовики, которые отвозили нас на поля, а после работы эти же грузовики доставляли нас в лагерь.
Пару раз у ворот лагеря появлялись «кресты» (так мы называли местных за глаза), но после появления участкового они перестали крутиться возле нашего лагеря.
Наш «трудовой подвиг» подходил к концу, картофель с полей был убран, а посему наша миссия в совхозе «Рассвет» была успешна выполнена.
Фото обложки музыкального альбома "Полундра" рок-группы "Ноль"