Побывав однажды, в необыкновенных местах, в тайге, в шикарной избе - деда Михалыча - рассказал своим хорошим товарищам, о «море» не пуганной боровой птицы, в тех краях.
Мои друзья загораются – желанием, побывать там. Мы все выпускники речного училища, пять лет учились вместе, в одной группе, а сейчас работаем на флоте, но на разных судах. И они такие-же одержимые охотники, как и я.
Отработав навигацию и выйдя в отпуск, начали планировать поход в заповедные места. Собираемся туда минимум на неделю.
Груза, набирается не мало: одежда, продукты питания, патроны, ружья, всевозможная мелочь. В общем все на себе не унести.
Решаем поставить на лыжи - санки и часть груза тащить на них. Это наш первый многодневный поход. В охотничьи избушки на два дня ходили. Но, чтоб так далеко и надолго в первый раз.
Карта есть, план составлен, маршрут проложен. Дорогу должен знать – Я. Но я, туда залетал на вертолете и только один раз выходил оттуда на лыжах.
Одно дело идти из лесу, в сторону большого города, а другое дело - искать избушку в лесу.
Но мы, молоды и полны оптимизма… и назначаем день выхода. Рано утром ловим такси, грузимся и через сорок минут в населенном пункте, откуда по карте тридцать километров, до нашего пункта назначения. Но какие это тридцать километров мы, узнаем потом.
Впереди, первое серьезное препятствие – небольшая река, но с крутыми берегами, заросших редким лесом и мелким кустарников. Вот тут мы поняли, что такое –декабрь месяц и глубокий не улежавшийся снег, где на склонах проваливаешься по пояс и выше.
Обыкновенные, но груженные грузом, санки идти по лыжному следу не хотят, постоянно переворачиваются. А на склонах берега реки их тащить, просто невозможно, потому, что стоим по пояс в снегу, не в состоянии вылезти наверх, самим.
Стараемся строго, пока «ползти» в одном направлении, но речка, так крутит, что еще два раза преграждает нам путь. И наши мучения, нам кажутся никогда не закончатся.
По карте и азимуту компаса, выходим на желанное болото. Но сил после такого перехода, практически ни у кого не осталось.
Светлого времени в этот декабрьский день… остается совсем мало. Рассвет в восемь утра, темнеет в два часа дня… а на часах уже - одиннадцатый час.
Предлагаю оставить вещи, и вернуться домой - отдохнуть, а завтра с утра продолжить путь. Но ребята после «перекура» - полны оптимизма, идти дальше.
Идем по голому болоту, наст надутый ветрами – на лыжах нас держит, идти можно. Но на улице мороз - минус двадцать семь градусов и в лицо дует этот Северный замораживающий ветер.
Через час, начали замерзать лица у ребят, не успеваю им оттирать, чтобы не обморозиться. Затем шарфами обвязываю лица ребятам и идем с «горем –пополам» дальше.
Быстро начинает темнеть… предлагаю идти к лесу, где можно укрыться и развести костер… и тут вижу вдалеке - деревянную вышку. Вспоминаю рассказ деда Михалыча - Что на озере, под лесным берегом есть изба. Но где, это озеро и изба?
Ориентир деда Михалыча…
На противоположной стороне, стоит деревянная вышка – знак геологов для сьемки картографии, а напротив, где-то должно быть озеро и изба.
Вышку уже вижу, но как определить, что уже напротив, пока не знаю. Бегу по болоту, что есть сил и когда показалось, что я напротив этой вышки… вижу лыжный след, ведущий к лесу. По насту, след иногда пропадает, но взяв ориентир, я бегу в ту сторону.
Я знаю, в лесу лыжня глубокая, я ее там найду. Под лесом нашел лыжню – охотник шел проверял свои капканы… но ведь должен же он прийти в избу, ночевать.
Уже стемнело, но я уже возле избы. От радости, что нашел, два раза стреляю из ружья в воздух… чтобы определится, где ребята… они отвечают выстрелом.
Оставив все вещи, только с ружьем бегу на болото, и уже потом по прямой к ребятам. Минут через тридцать, я возле них.
- Бросаем все здесь… берем только: котелок, продукты, бутылочку перцовки. Ребята, замерзшие - практически уже никакие, с момента выхода не ели не пили. Немного приободрились при слове – изба… пошли по моему следу.
Бегу к избе, но какая это изба… это уже полуземлянка – вросшая с годами наполовину в землю, но там печка, топор пила. Топор, пила – такие-же древние –не пилят и не рубят.
Нашел в темноте сушину, кое-как срубил, свалил, но нужен напарник, чтобы распилить. Кое-как - подошедшего Владимира, заставил помочь отпилить несколько чурок, от сваленного дерева.
Ребята лежат на полуледяных нарах, не шевелясь.
Колю мелко дрова - растапливаю печь. Через некоторое время, железная буржуйка, нагревшись, начала гудеть и своими красными боками отдавать жар.
Я, разделся уже до тельняшки… сварил гречневую кашу с тушенкой, вскипятил чайник, на маленьком столике – масло, хлеб. А ребят не могу растормошить, они лежат, согнувшись калачиками и еще не могут поверить, что находятся в тепле.
Но когда я, застучал по кружкам, разливая водку -перцовку… они открыли глаза и поняли, что это все наяву.
А, когда приняли по второй и наелись вкуснейшей каши, пошли разговоры… что завтра им уже никакие преграды не страшны. А, какие они были два часа назад - уже не помнят.
Уже потом много лет спустя, я думал –А, чтобы было с моими друзьями, если б я не нашел избу? А ночевать в лесу, в мороз: без пилы и топора, перспектива неважная. Я, уже в эту зиму несколько раз был в лесу на охотах, а они после навигации первый раз вышли в лес и такая нагрузка.
Но молодость берет свое, за ночь - окрепшие, отоспавшиеся, утром после завтрака… вернулись на свою тропу.
По дороге были такие-же трудные переходы –штурмы через речки, но они уже не казались такими страшными, как в начале пути.
Как не спешили выйти засветло на речку, где стояла изба, но пришли уже к темноте. И определить в какой стороне изба и куда идти по реке вверх или вниз мы не знали.
Часа через два засомневались в правильности своего пути, когда неожиданно вышли на старицу этой речки, на которой стояла наша изба. До избы дошли - радости предела не было.
Это было настоящее жилье: железные кровати, матрацы. одеяла, подушки, кирпичная печь, как в хорошем доме.
Освобождаем трубу, от снега - дрова есть… топим печь, готовим еду… кушаем и спать, сил уже больше ни на, что нет.
Просыпаемся поздно, сегодня у нас – хозяйственный день. Наводим порядок, заготавливаем дрова, от пережитого - приходим потихоньку в себя. Все хорошо – завтра с утра на охоту.
Пробыли мы здесь, пять незабываемых дней. По прошлым рассказам, деда Михалыча, нашли еще две очень старые, небольшие избенки – полуземлянки.
Дичи в этих краях было много, но больше двух крупных птиц, отсюда не унести. На березняках были встречи со стаями – косачей. Много местной куропатки. А по утрам выйдя из избы… слышен по всей реке, где стоят ельники – пересвист рябчиков, которые охотно шли на свист наших манков.
Недалеко от нас жили - мигрирующие глухари, пришедшие сюда на зимние месяцы с северных областей, было их в стае до трех десятков. Жили они обособленно от местной птицы и были очень осторожные, но мы их и не трогали. В перелесках были стайные лежки - ночевки и дневки - в снегу (на лунках) местных глухарей, глухарок, которых было предостаточно, для нашей охоты.
Обратную дорогу домой, мы уже прошли за один день, не обращаясь за помощью к компасу. У нас уже были свои приметы в этой местности. Ходили мы, в этих местах еще раза три. Но уходит молодость, а с ней видимо и эта человеческая активность - сверх физических нагрузок.
Но эти походы, и незабываемые «картинки» охот, в заповедных для нас местах, останутся в памяти на всю жизнь.