.
---------------------------------
Спасибо другу-умельцу, который помог мне найти в дебрях интернета полный вариант рассказа о певце и композиторе ЖЕНЕ МАРТЫНОВЕ. А ещё спасибо всем тем, кто не пожалеет времени с этим вариантом познакомиться. Поверьте, я буду очень Вам благодарна.
Чем дольше пишу, тем больше полюбившийся мне триптих на примостившееся в углу комнаты трюмо похожим становится. В самом деле, есть у того и другого много общего, если не родственного даже. Три плоскости, на них, как в зеркалах, действующие лица с характерами, только им присущими, ситуации, в которые попадают герои, радостями, бедами. обстоятельствами. Надо же что в голову взбрело? Бывает. Триптих и трюмо.
Однажды приятель, зная о нашем добром знакомстве с Женей Мартыновым, спросил: «А песню «Я тебя своей Алёнушкой зову» не тебе ли посвящена?» От неожиданности я рот открыла. Во чудак! Да если бы ты знал Женьку, такой вопрос никогда бы в голову не пришёл. Мартынов – уникальный, удивительный человек. Песни о любви он посвящает только своей Эллочке. Он однолюб. Он счастлив в своей любви. Никто, кроме неё, ему не нужен.
Кстати, где и как мы обычно легко и просто знакомились в Доме радио на Пятницкой? В длинном-предлинном, изломанном в центре коридоре. Раз пробежишь мимо, не заметишь. Два пробежишь – с той же реакцией. На третий можно и поздороваться. А уж если вместе окажешься за перекусом в нашей кафешке. считай, что уже - приятели. Чего же более? Более случилось у нас с Женькой.
Однажды вечером, спрятав в сумку вожделенную зарплату, я рванула в магазин. Как ни странно, народу никакого. Одинокий парнишка без дела толчётся. С удовольствием выбираю покупки, но неожиданно чувствую что-то неладное. Чья-то паршивая рука то ли бок мой оглаживает, то ли сумкой заинтересовалась. Мгновенно оборачиваюсь. Что вижу? Обозлённое лицо Евгения, который выворачивает грязную лапу воришки. «В принципе фиг с ним. Он не профи. Профи работают в толпе. Жаль только - что из этого дурака в результате вырастет?» А дурак уже слезу пустил: «Вы только ко второму подъезду не идите. Там пахан с ребятами засел»
.
Ко второму подъезду, конечно, не пошли, но вот так мы со знаменитым певцом и композитором познакомились поближе. А ещё поближе через недельку произошло. Опять на Пятницкой. «Привет!» «Привет». Странное у Евгения лицо – совсем растерянное.
- Можешь мне полчаса уделить?
- Могу. До эфира ещё есть время. Куда пойдём?
- В Сбербанк. Они сообщение прислали, что надо вклад проверить. А я никакого вклада там не делал. И вообще в этом полный профан.
То, что профан, я поняла, когда новый знакомый показал мне банковский отчёт. Там такая сумма была!!! О возможности иметь такую я и представления не имела. Переводить на сегодняшние деньги не буду, скажу только, что на те, старые, можно было двенадцать автомобилей «Жигули» купить (по старой же их цене).
Женька обалделый стоит:
- Я ведь песен-то своих не продаю. Что-то Ротару спела, что-то Кобзон. Я свои сам люблю петь. А это, как мне объяснили, сборы со звучания на радио, по телику, а в основном – с танцплощадок, где самодеятельные артисты выступают. Таких много. С них налог берут по списку репертуара. Ладно, идём дальше.
- Куда?
- В магазин.
- Хочешь, чтобы я помогла тебе подарок Эллочке купить? ( Об Эллочке мне уже коллеги рассказали).
- Нет, нет. Покупать она любит сама. Я хочу тебе на память какой-то хороший сувенир оставить.
До сих пор ругаю себя, что категорически отказалась. Можно было какую-то мелочь заказать. Кто знал, что память о Женьке понадобится скоро?
*****
Что знала я об Эллочке? Прежде всего, что это его любовь. Единственная и неповторимая. Увидел её тогда, когда она ещё школьницей была. Случается же так. Увидел и заболел любовью на всю оставшуюся жизнь.
Очередная наша выездная редакция. Почему так часто о них вспоминаю? Да потому просто, что ежедневное сидение в привычной студии у микрофона на Пятницкой делало каждого похожим на трудовую лошадку с хорошо подвешенным языком – привычное место, привычное дело ведущего программу. А вот работа на выезде – не просто новая, живая аудитория, новая задача, новые обстоятельства. Прежде всего – возможность побыть вместе. Вместе прожить даже несколько дней и лучше узнать друг друга. Итак, приглашение в Питер. Один вечер во Дворце молодёжи и, как подарок, два дня свободного гуляния по окрестностям северной столицы. Здорово! Мы ходим весёлой, праздничной толпой. Женька Мартынов – отдельно, впереди. Конечно же, всяк идущий навстречу, узнаёт его, раскланивается с удовольствием, но… это видно нам каждому – другое нужно Женьке. Он приехал с Эллочкой и не только. Каждый порыв ветра помогает ему приоткрыть полы плаща жены и показать симпатичное пузико будущей мамы. Новое Женькино счастье: скоро у него будет настоящая семья. Он ждёт Серёжку. Не Мишку, не Дашку, а именно Серёжку – святое для Евгения - имя Сергея Есенина.
- Тебе не кажется, что Мартынов работает с перебором? - спрашивает на ушко один из коллег.
- Но он так любит её. Он смотрит на неё, как на солнышко.
- А она уже смотрит на себя как на Вселенную. Евгений перегрузил девчонку своею любовью. Тебе не кажется?
Я не отвечаю. Но в глубине души чувствую, что коллега прав.
Два дня в Питере проносятся как праздник. Мы уже снова в Москве.
*****
Совсем немного времени прошло. Выхожу из подъезда дома, где живу, слышу, чья-то машина клаксонит, как сумасшедшая. Из окошка - голова Евгения:
- Алл, быстрее, бегом, иначе автобус нам в задницу врежет.
Бегу. Успеваю. Ситуация без лишних жертв обходится. Гляжу на Женьку – какой-то он сегодня странный.
- Что случилось?
- Ты не поняла? Серёжка родился!!! Я только что из родильного дома. Мне, правда, как ни уговаривал, их обоих не показали – Эллочка ещё полежать должна, а маленький ещё совсем маленький. Но здоровенький вышел на белый свет. И рост, и вес – всё на месте.
Я кидаюсь поздравлять, едва не забыв о страхах московского уличного движения.
- А куда мы сейчас едем?
- Где здесь самый хороший ресторан? По такому случаю положено хорошенько выпить.
- Я не поеду.- Начинаю объяснять, что он за рулём, даже одна рюмка может стать трагедией. А малышу прежде всего нужен здоровый отец. В моём новом районе ещё нет ресторана, где можно было бы на ночь припарковать машину, чтобы самому уехать на такси. Ты уже прежде всего должен думать о ребёнке.. Ты уже не один.
- О ребёнке я только и думаю. К тому же я не один. Ты же со мной.
- Останови машину. Ни в какой ресторан я не еду,- сказала так жёстко, жестоко, наверное. - Поехали лучше ко мне. Мой муж тоже будет рад за тебя и вместе выпьем за здоровье.
- Не хочу никаких мужей. Я его не знаю, а выпить хочу с друзьями, такими, как ты.
Я хлопнула дверью и ушла. Потом Женька рассказал, что ресторана не нашёл. Остановился у какой-то забегаловки. За столом сидели мужики, узнали его, уговорили выпить вместе. А к ночи поближе один парень отвёз его (на женькиной же машине) домой. К счастью, всё обошлось. Но я сама долго себя ругала. И муж тоже. В такой ситуации оставлять человека одного было нельзя.
*****
Это был удивительный период взлёта молодых композиторов. Назову хоть несколько имён: Адик Тухманов, Евгений Дога, Георгий Мовсесян, Олег Иванов, таланты из Украины, Белоруссии, со всего бывшего Союза. Практически между всеми, скажем «деликатнее», между многими, шла «пикировка» с Александрой Николаевной Пахмутовой. Прославленный композитор была старше всего молодняка. Она автор прекрасных песен, которые знала страна. К тому же и член Художественного Совета Гостелерадио. Оценки молодым она давала резкие, зачастую чересчур. Думаю, что в чём-то была права. В том, например, что с первых же шагов в искусстве начинающему вряд ли стоило сразу возносить себя в гении. Женьке тоже доставалось, но неудачи он переносил спокойнее других. Он, обладая чудесным голосом, просто пел и пел свои песни. Ведь Евгений – гений. Даже имя у него такое.
Теперь о некоторых коллегах и якобы друзьях Мартынова.
Его популярности завидовали многие. Зависть эта пряталась за вовсе не смешными шутками, хотя особенно и не скрывалась. Помню, как-то вернулись несколько человек из зарубежной командировки. (К счастью, среди них не было перечисленных выше). Восторгам не было конца. От шопингов, пусть не слишком дешёвых, от специалисток - дам, услуги которых можно было получить, не особо утруждаясь поиском. Но вдруг один из рассказчиков схватился за живот, как оказалось, от одолевшего хохота.
- Представляете, - начал рассказ, - сидим мы как-то вечером в меблерашке, делать нечего и я решил развеселить ребят. Звоню в номер Мартынова и на очень ломанном русском языке (как мог, старался) представляюсь хозяином концертного зала. Зачем звоню? Ну как же, такой известный, с мировым именем композитор и певец снизошёл до нашего города. Чувствую, Женька напрягся. А я дальше… - Конечно же, наш народ желает его видеть на собственной сцене. Естественно, гонорар будет соответствовать таланту. Лично я готов к подписанию контракта и жду встречи в фойе отеля на первом этаже.
Все ржут. На первый этаж спускаются всей компанией. Женька вылетает из своего номера, летит вниз, но никого, кроме своих, не обнаруживает.
- Представляешь? – это рассказчик уже лично мне.- Он целый час среди входящих и уходящих пытался найти того, кто ему гонорар предложил.
- А ты представляешь, - это уже лично я ,- если бы ровно так, ломая язык, хороший контракт предложил тебе Женька? Ты бы сколько ждал «зарубежного хозяина зала?»
- С тобой и разговаривать не интересно. Ты вечно Женьку защищаешь.
- Я просто знаю, что он не так уж падок на деньги. Ему вполне российских хватает. Он ведь даже известным певцам не продаёт своих песен.
Кстати, подобные «шутки» довольно часто, как говорили в Одессе «имели место быть». Почему коллеги-композиторы без особой радости принимали Мартынова в свои компании? Простоват он для них был. Доверчив. И «кусаться» не умел. Но популярностью своей опережал многих. Музыкальные фирмы, фирмы звукозаписи перед Евгением не двери, а ворота распахивали, прекрасно понимая, что кассеты и «блины» с его песнями будут немедленно раскуплены.
*****
Однажды вот такой разговор у нас состоялся. Звонит Евгений…
- Чёй-то давно голоса твоего не слышал. Идеи что ли иссякли?
- Чаще радио включай. Для развития и интеллекта полезно. А с идеями порядок. Если с завтрашнего вечера и на два дня свободен, можешь поехать с нами.
- Куда?
- В Орёл.
- Нет чтоб в Париж. Что тебя в Орёл всё время тянет?
- Он высоко летает и красиво крыльями машет.
- Так же красиво, как я? А какие прибыли ждут?
- Никаких. Просто встреча радиослушателей с представителями редакции.
- Скромненько.
- Не хочешь – не надо.
- Стоп, стоп. Стоп. Если дашь вволю попеть, обязательно поеду.
Сговорились. Когда я приехала на вокзал, Женя уже стоял у дверей вагона. Чистенький, вымытый, дорого и элегантно одетый. А вокруг толпа отъезжающих, провожающих, проводниц.. Не узнать его было невозможно: молодой, красивый, голубоглазый. Каждому хотелось его потрогать. Хоть за лацкан пиджака. Хоть локоток погладить. Странно ещё, что начальник поезда не прибежал. Вот так у нас знаменитостей любят.
Расположились в двух купе - нас всего-то шестеро было. Меня сразу в сон потянуло. А путь не дальний – утром уже Орёл. Встречали мои друзья. Они-то и доложили: «Евгений Мартынов вдребезги пьян. Еле удалось усадить в машину. Надежда, правда, теплится, что к началу концерта, к 16 часам, привести его в чувство удастся».
Часы тикают, время бежит. В зале стал собираться народ. Афиша, висевшая у главного входа, гласившая – Евгений Мартынов приехал,- своё дело сделала: люди толпами шли. Администратор и помощники на собственных горбушках таскали дополнительные стулья.
Наконец мне показали Женьку. Вид вполне приличный, даже ножкой умудрился шаркнуть, приветствуя. На сердце полегчало. Встречу открывала я, а уж когда «звезду» объявила, улыбки на лицах собравшихся расплылись, от уха до уха..
Мартынов за роялем. Аккорд, другой и полилась его любимая песня «Лебединая верность», потом «Яблони в цвету». Женя поёт, зал хором подпевает.
Я уже успела расслабиться: слава Богу, всё в порядке. Но вдруг в голосе исполнителя трещина возникла… Ничего, бывает. Может быть, мои ребята перестарались, приводя Женьку в чувство. Ладно, споёт ещё парочку песен и сам уйдёт со сцены. Аплодисменты шквалом. Евгений становится серьёзным. Понятно, следующая песня о матери, которая на экране увидела своего погибшего сына живым. «Алексей, Алёшенька, сынок!».. Пауза… Бессмысленный взгляд исполнителя: «Что она там ему сказала?
А зал добрый, зал подсказывает, зал сам петь продолжает.
Дальше совсем непонятное: «Что она там ему сказала?» Едва не свалившись со стула, Женя пытается встать. Хорошо, что подоспели мои ребята-орловцы. Подхватили под руки, едва утащили со сцены. Такого Мартынова ни я, ни наш музыкальный редактор Коля Рыбинский, приехавший с группой, не видели никогда. Надо ли рассказывать о нашем настроении? Не буду. Вы и сами всё понимаете. Пожалуй только, я понимала чуть больше других: беда из дома шла. Не всё ладно у Женьки. Любовь, как дым, таять начала.
Поздно вечером, по дороге в Москву, увидев хмуро бредущего по вагонам нашего неудачника, я бросилась за ним. Потом опередила его, знала из частых поездок, что каждая проводница не гнушается продать пассажирам парочку-другую бутылок водки. Кричу , распахивая их купе: «Девочки! Умоляю, не давайте этому парню выпивки! Он хороший, он талантливый! Ему нельзя пить. Он не умеет пить! Для него это закончится трагедией!» Опоздала. Какая-то деваха в железнодорожной форме опередила меня. Домой Евгений вернулся невменяемым.
Стала ли трагедией именно эта поездка – не знаю.. Бедой была, я просто в этом уверена. А трагедия давно шла за ним семимильными шагами. Сумасшедшая любовь. Ревность. Уверенность в том, что, если ТАК любит он, той же монетой должны ему платить другие. За любовь не платят. Благодарить за неё могут, а могут просто принимать как беспроигрышный лотерейный билет, спущенный свыше. Об этом, видимо, Женька никогда не думал. Больше с Евгением Мартыновым я не виделась. Только дважды… Подумайте! ТОЛЬКО ДВАЖДЫ! слышала его последнюю песню «Молитва». Это был, уверена, новый этап в его творчестве, в его таланте. Не лёгкая эстрадность, а стремление к высокому, достойная встреча зрелого композитора с классикой. Поверьте, такую песню мог родить только истинно великий талант.
Евгения Мартынова нет с нами. Давно уже нет. Его убили… Хоть до сих пор и существует версия, что умер он своею смертью от сердечной недостаточности. Только версия. Его тело нашли недалеко от дома. А преступник, возможно, до сих пор свободно гуляет по дорогам. Его не нашли.
Женька, милый, хороший, умевший делать глупые ошибки, и не успевший их исправить, зато подаривший нам много славных песен и гениальную «Молитву». Живы и бесконечно любимая тобою Эллочка. Она легко летает по городам и странам.. И Серёжка, на которого ты не успел радостно наглядеться, он уже взрослый. И кто-то из друзей жив, кто желает тебе светлой памяти. Только песни твои звучат сегодня гораздо реже, чем того достойны. Почему? Не знаю. В нынешнем мире многое понять трудно. А так хочется хоть что-то понять!
КОНЕЦ