H. Bedford-Jones: Skulls
I
Вся история заняла довольно короткий промежуток времени, учитывая и то, что она повлекла за собой. Это произошло в дальнем углу курительной комнаты «Императрицы Китая» поздним вечером, когда мы собирались пришвартоваться в Сан-Франциско.
Оглядываясь сейчас назад, я полагаю, что невозможно передать весь шок, который сопровождал ужасное разоблачение рассказа Ларсена; Ларсен делил со мной каюту, мы были друзьями. Он возвращался домой, проведя год в западном Китае, где собирал образцы для какого-то музея. Худощавый, мрачный, с землистым цветом кожи, он обладал тем редким обаянием, которое исходит от глубокого, сильного характера. Он был полон сюрпризов, и как с тех пор я думаю, полон неумолимой, мрачной пуританской праведности.
Мейнуоринг, сидевший на придвинутом стуле в нашем углу курительной, с самого начала почувствовал симпатию к Ларсену и оставался с нами на протяжении всего путешествия. Нам он тоже понравился. Он был одинок и тосковал по родине, бедняга страстно желающий вернуться домой. Он провел несколько лет на Востоке, занимаясь торговлей шелком; он был большим парнем, бородатым, с мягким блеском голубых глаз и большой сдержанностью в манерах.
В тот вечер вся курильня была предоставлена нам одним, потому что все остальные собирались и готовились сойти на берег; Мейнуоринг показал нам пару старых нэцкэ, отвратительно неприличных, которые он собирался пронести через таможню в своем кармане. При этом Ларсен слегка покраснел и поднялся.
- Я покажу вам, парни, кое-что интересное, - сказал он и покинул нас.
Вскоре он вернулся, неся в руках небольшую китайскую шкатулку. Он открыл ее и достал из комков ваты две неглубокие овальные миски, протянув каждому из нас по одной. Я осмотрел свою. Сначала было подумал, что она сделана из рога носорога, у нее была такая же насыщенная коричневая окраска и поверхность. Затем я различил тонкие линии и понял, что это такое - верхушка черепа.
- Здорово! - с интересом воскликнул Мейнуоринг. - Ты, должно быть, побывал в Тибете, чтобы добыть их, да? Я слышал, там ламы используют человеческие черепа вместо чаш.
- И да, и нет, - Ларсен закурил сигару и откинулся на спинку стула, странно улыбаясь. - Я приобрел их в ламаистском монастыре, правда, но произошло это по другую сторону тибетской границы - в землях лоло на севере Юньнани.
Мейнуоринг оторвал взгляд от части черепа в своих руках. Его брови поднялись в растущем интересе.
- О! Кстати, вы когда-нибудь слышали об экспедиции, которая заблудилась в той стране пару лет назад? Три американца - я не могу сейчас вспомнить их имена. Я что-то слышал об этом в то время, но так и не узнал, выбрались ли они.
Ларсен кивнул. В его глазах появилась некоторая напряженность, но голос был спокойным и ровным.
- Да. О, да! Группа Боннера, так? Я очень хорошо знал старину Боннера много лет назад. И его племянника Стикли - славный парень и превосходный ботаник, Крейтон был третьим в той группе. Да, я узнал эту историю от лам. Она довольно интересна и связана с этими мисками-черепами.
- Значит, они выбрались? - спросил Мейнуоринг.
- Нет, - ответил Ларсен, изучая пепел от своей сигары. - Нет. Они все еще там - частично. - Неописуемый блеск сверкнул в его глазах, когда он сказал это.
- Да, конечно, - небрежно вставил я. - В то время это было довольно нашумевшее дело - их убили лоло или бандиты. Если ты узнал правду, Ларсен, то полагаю, сообщишь об этом правительству? Вашингтон должен что-то с этим сделать.
Ларсен посмотрел на меня и его темные глаза дьявольски вспыхнули.
- Как ты думаешь, - протянул он, - что же Вашингтон должен предпринять? Святой Павел упомянул два вида веры, как я думаю. Ты недавно был в Ассаме? И если бы какой-нибудь туземец проткнул тебя копьем, что бы предприняли по этому поводу? Нет, нет; я верю в веру через дела, а не в веру через записи. Я не стану беспокоить бедного Вашингтона.
Мейнуоринг наклонился вперед.
- Ты ведь расскажешь нам об этом, правда? - быстро спросил он. Его голубые глаза горели с нетерпением. - Что с ними случилось?
- Они умерли, - ответил Ларсен. - Я получил их документы, - некоторые из них, от самих лам, а затем узнал всю историю. Я не возражаю, если вы, ребята, хотите послушать эту байку; как я уже упоминал, она тесно связана с этими мисками-черепами.
Мы заверили его, что горим желанием услышать его историю.
II
- Боннер был пожилым человеком, суетливым и своенравным, - сказал Ларсен, - но в своем роде славным старичком. Юный Стикли, его племянник, стремился к вершине ботанической славы; оба они были увлечены изучением страны Лоло. Крейтон, присоединившийся к их отряду, был настроен на большую игру. Он выглядел словно прекрасный зверь, да еще и с кучей денег, и, как я понимаю, частично поддержал экспедицию. Большинству людей Крейтон нравился с первого взгляда.
Во всяком случае, они достигли ламаистского монастыря «Облака небесные», уединенного места в горах. Они добрались туда одни, потому что мафу бросили их из страха перед народом лоло, которые примерно в то время совершали набеги на жителей холмов. Ламы проявили гостеприимство, поселили путников в маленьком отдаленном храме, и все трое занялись работами по своим интересам.
Третьи лица и несчастные случаи всегда порождают большую часть проблем в этом мире. Третьей стороной в этом случае оказалась женщина народа лоло, дочь вождя. Она появилась из кустов как раз в тот момент, когда Крейтон, заметивший ее одежду из тигровой шкуры, подумал, что на него напали Тигры, и разрядил оба ствола своего дробовика. Можете себе представить, что два патрона сделали с бедной девушкой.
Я полагаю, что это сильно подломило Крейтона. Еще бы, знаете ли, убить девушку таким образом. Старый Боннер тотчас взял дело в свои руки и выплатил лоло хорошую компенсацию, но возмещение не удовлетворило парня, который собирался жениться на той девушке. Он поклялся убить белых людей и бросился в кусты со своими стрелами. Лоло, как и чунг мяо, окунают стрелы в сильнодействующий яд.
После произошедшего воображение Крейтона, вероятно, начало рисовать этого воина везде, таящимся за каждым кустом и деревом. Он прекратил свои охотничьи вылазки и выходил только в компании с Боннером и Стикли. Образ мертвой девушки, должно быть, постоянно преследовал его.
Что ж, итог наступил довольно внезапно. Все трое отправились проверить некоторые ловушки, которые Боннер расставил на мелких животных. Примерно в миле от ламаистского монастыря они поднимались по узкой крутой горной тропе с одним вьючным мулом. Крейтон шел далеко впереди и был вне поля зрения товарищей, пытаясь добыть замбара, которого заприметил, когда внезапно из кустов вышел воин, поклявшийся убить чужаков, жених мертвой девушки.
Крейтон мог бы предупредить своих друзей. Возможно, он мог бы застрелить парня. Но не сделал ни того, ни другого. Вместо этого он издал один приглушенный, бессвязный крик, бросил винтовку и побежал прочь. Спасался бегством - он мчался вперед, как сумасшедший.
Лоло спокойно подождал, пока ничего не подозревающие Боннер и Стикли не подошли ближе.
Затем он пустил в них две стрелы. Они умерли прямо там. Лоло покинул то место и сам поймал Крейтона. Судя по рассказу жрецов, он, вероятно, сбросил Крейтона со скалы, и в последний миг Крейтон использовал свой пистолет. Во всяком случае, тела Крейтона ламы не нашли, зато привезли мертвых: парня лоло, Боннера и Стикли.
Вот и вся история - трагедия сломанных нервов Крейтона.
III
Когда Ларсен закончил, он закурил новую сигару и откинулся на спинку стула.
Мейнуоринг сидел, поглаживая миску-череп у себя на коленях, поджимая бородатые губы и покачивая головой, пока слушал. Теперь он поднял взгляд, и его голубые глаза были широко раскрыты, как будто рассказ об этой трагедии наполнил его ужасом.
- Но ты сказал, - его голос был хриплым, и поэтому он слегка прочистил горло, - ты сказал, что между этой историей и этими черепами есть какая-то связь?
Ларсен кивнул. В его глазах появился странный блеск и тут же исчез.
- Да. Так и есть. Миска у тебя на коленях сделана из черепа Боннера. Другая - из черепа Стикли.
Господи! Как описать весь отвратительный ужас, который я испытал при этих словах! Одно дело держать в руках череп какого-нибудь забытого, неведомого дикаря; совсем другое дело играться с черепной коробкой ученого, уважаемого и почитаемого человека, почти друга.
Мейнуоринг побледнел. Его борода встопорщилась. Вы знаете, как вздымается шерсть у рассерженных кошек? Точно так же его борода шевелилась и извивалась от ужасного чувства, охватившего его. Пот выступил у него на лбу. Он протянул руку и положил череп на курительную подставку, его пальцы заметно дрожали. Затем поднялся на ноги.
- Я думаю, - сказал он, глубоко вздохнув и покачав головой, - я думаю… все это слишком для меня. Я... я не люблю такие ужасные истории.
Он стремительно покинул нас, выйдя из курительной. Ларсен посмотрел ему вслед, затем перевел взгляд своих темных глаз на меня. Я положил череп, что держал в руках, рядом с первым.
- Хорошо его проняло, не так ли? - сказал Ларсен. Голос у него был холодный с заметной хрипотцой.
- Да будь все проклято! - ответил я сердито. - Это хорошо проняло меня. Такое любого проймет!
- Возьми сигару, - сказал Ларсен, протягивая одну. - В этой истории есть кое-что еще.
Я взял сигару и протестующе взмахнул рукой.
- Не утруждай себя подробностями, - сказал я. - Ты чертовски превосходный рассказчик, Ларсен. Мне самому не нравится вся эта чепуха Гран-Гиньоля (1)!
Ларсен улыбнулся.
- Должен признаться, мой дорогой друг, что я поведал гнусную ложь. Если бы ты внимательно присмотрелся к этим мискам, то увидел бы, что им около сотни лет - это хорошо видно по налету. Я купил их в ламаистском монастыре. Боннер и Стикли были достойно похоронены.
Видели бы вы, как я посмотрел на него тогда!
- Что ж, - выдавил я, разгневанный тем, как легко он играл на моих нервах, - все, что я могу сказать, это то, что твоя ложь имеет отвратительный вкус! Эти двое мужчин были твоими друзьями, не так ли? Тогда...
- Вот, - загадочно вставил он, - почему я солгал.
Я ничего не понял. В его поведении было заметно сдержанное напряжение, которое меня озадачило. Его пальцы нервно держали сигару.
В этот момент мы услышали резкий звук, слившийся с постоянной пульсацией корабельных двигателей, - резкий, хлопающий звук, в котором нельзя было ошибиться. Это был грохот выстрела.
- Ах! - Ларсен встал и взял в руки две коричневые миски-черепа. - Ах! Вот остальная часть истории, старина, как я и обещал.
- Что, черт возьми, ты имеешь в виду? - воскликнул я.
- Это был наш друг Мейнуоринг - он застрелился. Я рассчитывал, что он так сделает. Вот почему я сказал эту ложь. Видишь ли, Мейнуоринг не настоящее его имя. Его истинное имя - Крейтон.
И Ларсен ушел, оставив меня наслаждаться моей сигарой.
1. «Гран-Гиньоль» (фр. Grand Guignol) - парижский театр ужасов.