Я неисправимый идеалист; я ищу святынь,
я люблю их, мое сердце их жаждет, потому что
я так создан, что не могу жить без святынь…
Ф.М. Достоевский
Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует…
Он к свету рвется из ночной тени
И. свет обретши, ропщет и бунтует.
Безверием палим и иссушен,
Невыносимое он днесь выносит…
И сознает свою погибель он,
И жаждет веры… но о ней не просит…
Не скажет век, с молитвой и слезой,
Как ни скорбит перед замкнутой дверью:
«Впусти меня! – Я верю, Боже мой!
Приди на помощь моему неверью!..
Ф.И. Тютчев
Наше историческое время апокалиптическое, мы живем в эпоху великого хаоса и смуты, которую предрекали библейские пророки и святые отцы Церкви, предостерегавшие, что наступит время, кода многие люди обезумят и назовут свет – тьмой, а тьму – светом, в сердцах их оскудеет любовь, они станут особенно циничны и расчетливы, а человек совестливый, идеалист, верный Богу и имеющий святые идеалы, будет именоваться сумасшедшим. В наши дни много говорят о «столкновении цивилизаций» и «новой реальности», о том, что грядет изменение существующего миропорядка и наступает очередной эпохальный момент всемирной истории, ее «роковые минуты», когда происходит «великий водораздел» времен и, быть может, нас ожидает столь же величайшее изменение, предсказанное Леонтьевым, Шпенглером, Бердяевым и Флоровским, как переход от античности к Средним векам, ведь мы вступаем в век кризиса, в новую историческую эпоху – изменчивую и непредсказуемую, критическую и катастрофическую, и нас ожидает обострение всех неразрешенных конфликтов, противоречий и напряженностей – социальных и экономических, политических и духовных, цивилизационных. В наши время развенчивается оптимистическая вера в торжество прогресса, возрастают пессимистические настроения и усиливаются апокалиптические предчувствия, ожидания и страхи, с новой силой открывается трагизм существования человека, горькое чувство его потерянности перед лицом исторических потрясений, но вместе с тем, рокот наступающей эпохи побуждает людей, забывших о Боге и отрекшихся от всех святынь, задуматься о своей жизни, решиться на переоценку ценностей, на поиск Истины и смысла своего существования. Многие эксперты – ученые и философы, культурологи и богословы – определяют современную эпоху как «постхристианский мир», цивилизацию, отпавшую от христианства, с горечью констатируя, что «мы живем на развалинах цивилизаций, надежд, систем и душ», а потому наиболее духовно зоркие подвижники Церкви, имеющие херувимскую проницательность – такие как преподобный Силуан Афонский, плакали за весь мир и молились о том, чтобы минули страшные и искусительные времена апостасии и люди познали Бога, как ветхозаветный пророк Иеремия плакал на руинах Иерусалима и молился Богу о поруганном и страждущем народе, надеясь на милосердие Божие, которое не истощается, но «обновляется каждое утро» – неизменна, как верное сердце Господне, благое ко всем надеющимся на Него. Исторические потрясения отрезвляют людей и побуждают их обратиться к библейскому пониманию истории. Если мы раскроем и внимательно прочтем Апокалипсис, то увидим, что история мира – это не мирный и поступательный прогресс, а цепь нарастающих катастроф, но вместе с тем, история есть осмысленный и целеустремленной процесс, имеющий начало – акт сотворения Богом Ангелов, мира и человека, и конец – эсхатологическое завершение, Суд Божий, окончательное разделение света и тьмы, пшеницы и плевел, вселенское преображение мира – новое небо и новая земля, Царство Небесное. Со времен крестной жертвы Христа, Его Воскресения и Вознесения, образования Новозаветной Церкви и апостольской проповеди, обращенной ко всем народам земли, мы живем в апокалиптическую эпоху – вектор истории направлен к ее эсхатологическому концу, но нам не дано знать тайну времен и сроков и бессмысленно гадать о часе конца мира, куда душеполезней помнить о своей смерти и посмертном Суде Божием – о «личном Апокалипсисе», который не избежит никто из живущих на земле, в какую бы эпоху он не жил. Как рассудительно замечает архимандрит Рафаил Карелин: «Люди потеряют любовь друг к другу, они станут эмоционально холодными и безразличными к самым близким и родным. И в этой «пустыне духа», среди городов, сверкающих стеклом и сталью, в ослепительном свете электричества и блеска реклам, духовно одичавшее человечество изживает само себя. Признаки последнего времени уже существуют, они нарастают и сгущаются, но когда настанет конец мировой истории – это знает только Господь. Все человеческие предположения о времени и сроках конца мира, как правило, не сбывались». Мы стоим на перепутье истории и сейчас определяется вектор дальнейшего исторического пути всего человечества, а наш мир и все существующие социокультурные миры – «цивилизации» – проходят через «апокалиптическое испытание» внутри истории – ныне наступает не эсхатологический конец времен, предреченный в грозных, величественных и таинственных стихах Апокалипсиса апостола и тайнозрителя Иоанна Богослова, а конец прежней исторической эпохи и крушение былого миропорядка с его идолами и кумирами. Наш двадцать первый век – время бурного развития науки и техники, невиданных открытий и изобретений, но в то же время, наш век – это век эффектной пустоты, время глубокого духовного кризиса и нравственного упадка, эпоха поругания идеалов и святынь, век «смертной тоски», страшной болезни духа и утраты веры, торжества царства всеобщей низости и разлагающего душу цинизма, когда на статус нормы в жизни человека и общества, в нравах и искусстве открыто, агрессивно и успешно претендует низость, цинизм и бесчестье, и попирается все священное. Нет более среди нас достойных властителей дум – пророков и гениальных мудрецов, великих писателей и поэтов как Иов, Исайя и Даниил, Данте и Шекспир, Достоевский, Лермонтов и Бердяев, а проповедь великих светочей Церкви, таких как старец Иоанн Крестьянкин, чья проповедь, воспламеняющая сердца христиан и зовущая к верности Христу в век апостасии, встречается равнодушием со стороны людей, утративших способность различать добро и зло, правду и ложь. В наше время высокая духовная культура, некогда блистательная и великая, напоминает сломанную скрипку, чей аккорд еще звучит, но с годами становится все тише. Мелочная мещанская среда, далекая от религиозной и культурной жизни, порождает лишь духовно измельчавших – «одномерных людей», не имеющих духовных устремлений, не читающих Гомера и Эсхила, не внимающих поучениям мудрецов и прозрениям поэтов, не раскрывающих Библию и не молящихся, людей, чьи сердца не замирают в священном трепете во время Божественной Литургии, совершающейся во храме, людей, не имеющих святынь и идеалов, но живущих лишь земными расчетами и низкими страстями. Мир не понимает высокие порывы души, не восхищается любовью и красотой, но как сказал Шекспир – воздает почести богоотступникам и сребролюбцам, избравшим служение не Богу, а мамоне, глумится над искусством, верой и благочестием. Все высокие духовные искания циничный суд глупцов встречает презрительной насмешкой. Как и в прежние века, людей, более манят мимолетные кумиры – успех, наслаждения, слава, власть и богатство, а не стремление познать себя, понять смысл жизни и вознести душу к Богу, обрести святыню и духовно возродиться – начать жить новой, святой, безгрешной и духовной жизнью во Христе через исполнение Его заповедей, через веру, действующую любовью.
В основе современной исторической драмы лежит духовный кризис, а его сущность – апостасия, отступление от Христа и Его святой Церкви, грех богоотступничества, ибо наш век – это век неверия и лжеверия, век ложных знамен и идолопоклонства, оборачивающийся неуверенностью, страхом и отчаяниям обезбоженных масс при первом всемирном и тяжелом историческом испытании. Как замечает богослов Г. Флоровский, «цивилизации приходит в упадок тогда, когда породив¬ший ее творческий импульс теряет свою силу и непосредствен¬ность», а в случаи России и западного мира, таковой силой и таковым творческим импульсом является христианство. Современные люди постоянно спешат и суетятся, их интересы – сугубо материалистичны и меркантильны, они разучились философствовать и молиться, они борются друг с другом и словно разучились любить и прощать, отвергли идеалы и воздают почести идолам, возводят Вивилонскую башню технотронной цивилизации, забыв, что посреди вселенной стоит Крест Христа Спасителя. Научные знания о мире и технические изобретения относятся скорее к понятию цивилизации, чем культуры. Еще культуролог и философ Шпенглер в книге «Закат Европы» предрек, что фаустовская культура, оторванная от христианских истоков, роковым образом переходит в цивилизацию – смертельный фатум европейской культуры, исторический симптом ее кризиса и смерти. Наука и техника может служить как добру, так и злу – и человек призван осмыслить феномен технического прогресса, чтобы избежать его трагических последствий. Технический прогресс – это прогресс технологий и изобретательности, а не морали и духовности, прогресс машины, а не личности. Цивилизованный человек, прельщенный чудесами науки и техносферы, как Фауст у Гете вопрошает: «не бог ли я?» Но техногенные катастрофы отрезвляют его: «Да, отрезвился я – не равен богам! Пора сказать «прости» безумным тем мечтам! Во прахе я лежу, как жалкий червь…». Мир уверовал в чудеса техники, а человек возлюбил научно-технический прогресс – это детище рассудка и науки, и отдал ему, а не Богу свое сердце. Происходит процесс дегуманизации – человек стал пленником прогресса и рабом машины, что пророчески предсказал Бердяев, а в нашей цивилизации воцарилось бездушно-утилитарное отношение к миру. Человек стал мыслиться, как инструмент, обслуживающий техносферу. Техника рационализирует человеческую жизнь, ведет к трагической потере духовности, к параличу сердца и совести, к апофеозу сциентистского цинизма и прагматизма. Как оценить бурное развитие техники как прогресс, а не катастрофу, если в культуре становятся невозможны – Эсхил, Бетховен, Данте и Шекспир? Человек возлюбил машину, а не Бога – и в этом трагедия нашего века. Машина не может любить и отличительная черта века машин – бессердечность и душевное опустошение. Человек, снабженный средствами технической цивилизации, чувствует себя господином вселенной, но сам превращается в бездушный автомат. Христианство призывает к любви и созерцает в мире – храм и творение Божие, а в техническом социуме – на все смотрят как на инструмент. Природа не храм, а мастерская. В техническом мире ощущается оскудение любви, что служит признаком приближения грядущих катастроф. В христианстве человек – образ и подобие Бога, а в современном мире, он все более утрачивает человечность и становится подобен не Творцу, а машине – бездушному механизму и ее программе. Немецкий философ Лейбниц мечтал создать машину, которая бы думала и принимала решения за человека, но изобретение «компьютера моральности» – истребило бы в человеке нравственное сознание и мыслящий дух, превратило бы его в бездушный автомат. Испанский философ Ортега-и-Гассет предрекал, что грядет «трагически нефилософичная эпоха», когда люди разучатся мыслить, утратят свободу и станут, как машины решать задачи – научные, технические, бытовые. Технократическая цивилизация – это холодный мир абсурда, где человек ощущает себя потерянным существом в чуждом и бездушном мире, жалким и незначительным винтиком в громадной машине общества, государства и мироздания. Технический прогресс – необратимое явление, его невозможно повернуть вспять, но, не отрицая научных открытий и техники, нам надо ими «духовно овладеть» и сохранить христианскую веру. Научно-технический прогресс призван служить духовным целям и ценностям, а без «духовного овладения» техника истребляет духовную жизнь, обезличивает человека и ставит мир на грань тотальной катастрофы. Когда христианский философ пишет о кризисе культуры, то он имеет ввиду Суд Божий над культурой в истории – суд с позиции правды Божьей, изложенной в святом Евангелии, над господствующей системой ценностей, над современными представлениями о добре и зле, о прекрасном, истинном и должном, над манерами и нравами людей, их политическими и социальными воззрениями, наукой, философией и искусством. Культура – это область человеческого творчества: науки, философии и искусства; это язык и своеобразие нации, этические нормы и историческая память. Ю.М. Лотман заметил, что понятие «культура» «очень емкое: включает в себя и нравственность, и весь круг идей, и творчество человека». Культура – это духовные ценности, образование и философия, а цивилизация – это техника, хозяйство и политическая жизнь общества. По определению Зиммеля культура – это сфера духовности, свободы и творчества, а цивилизация – сфера утилитарно-техническая. Культура произошла из религиозного культа, ее истоки – сакральны. В культуре есть религиозная глубина и духовная тоска по Богу, а ее характер – символичен, ибо вещь в мире культуры емка по смыслу. Цивилизация опирается на науку и технику, а не на дух и религиозность, ее истоки – мирские. Русские религиозные философы – любомудр Одоевский, славянофилы Хомяков и Киреевский, Достоевский и Леонтьев с грустью философов и прозорливостью поэтов предчувствовали апокалипсис европейской – «фаустовской культуры», пророчески предрекая, что в разрыве с религией, культура утрачивает духовные сил, вырождаясь в бездушно-утилитарную цивилизацию. Духовный упадок всегда предшествует трагическим событиям истории.
Как христианский философ я убежден, что нет ничего превыше познания Истины и любви к Богу. Но с неисцелимой грустью на сердце я понимаю, что люди в наш век апостасии не любит Бога, и не ищут Истину. Вопрос о бытии Бога – это вопрос о смысле жизни, о назначении человека, о его смерти и бессмертии. Если Бог есть, то жизнь имеет смысл и человек – венец творения, а его цель – духовное преображение через исполнение евангельских заповедей. Но если Бога нет, то жизнь бессмысленна, а человек – выброшен в мир абсурда как несчастные герои романов Кафки. Духовное общение с Богом обретается в молитве, а она – сокровенна. Но много ли времени современный человек отдает молитве и разве не разрывается его сердце между Богом и суетой мира? В эпоху технократической цивилизации время катастрофически ускоряет темп, жизнь механизируется, и человек живет так, будто Бог, душа и вечность – это ничего незначащие слова. Человек превращается из духовной и творческой личности в винтик. Но где же искать надежду и силы для духовного возрождения? Искать их надо в христианской вере и жизни Церкви, в притчах Соломона и мольбах Иова, в безмолвии монастырей, напоенных благодатью, в духовной мудрости святых – от апостолов, возвестивших по всей земле об искуплении грехов и победе Христа над смертью, до преподобного Силуана Афонского, молящегося за всех живых, усопших и еще не рожденных. В Псалтыре сказано, что «Слово Божие – светильник», позволяющий видеть верный путь к Богу во тьме нашего мира, лежащего во зле. И дух человека – светильник Господень, он предназначен быть вместилищем Божественного Света, а человек призван уподобиться Богу через исполнение заповедей, совлечь с себя «ветхого человека» – символ греховности, обновиться духовно, очистить сердце и облечься в любовь, ибо любовь – венец совершенства. Иисус Христос призывает нас собирать сокровища не на земле, а на небе, обратить сердца наши к горнему – к Царству Небесному, которое Он уподобляет драгоценной жемчужине. Проповеди и притчи Спасителя открывают нам высочайшие истины, указывают путь к Всевышнему, светят всему миру и зажигают наши сердца огнем любви к Богу и всем Его творениям. Когда Адам нарушил заповедь и ослушался Бога, прельстившись словами Евы, как она соблазнилась речью демона, то он попрал любовь к Богу и разрушил духовную связь с Творцом в сердце своем, безумно пожелал скрыться от Всевидящего и Вездесущего. Когда Каин убил брата своего Авеля, он совершил величайший грех – отверг любовь к ближнему. Господь возвещает Свой Суд человеку через совесть. Человек есть существо совестливое, совесть есть образ Божий в человеке, ее основная черта – бескорыстный характер, она не преследует никаких утилитарных интересов, являясь нелицеприятным наблюдателем и судьей наших мыслей и желаний, чувств, речей и поступков, совесть – нравственный закон, начертанный Богом на скрижалях сердца людей, она – посредница между Богом и человеком, восприемница гласа Божьего, «змея сердечных угрызений», как ее поэтически охарактеризовал А.С. Пушкин, разоблачающий зло и ложь, лицемерие и фальшь, предостерегающий от злодеяний и согрешений, призывающий к добродетели и благочестию, к покаянию и молитве, к святости и обращению к Богу. Совесть – это Херувим с огненным мечом, охраняющий врата Царства Небесного. По слову русского философа С.А. Левицкого совесть дана человеку, чтобы выстроить верную иерархию ценностей, и если с отвержением Бога наша совесть атрофируется, то совесть, вдохновляемая Божественным Откровением – ясно различает добро и зло: «Вообще установление объективной иерархии ценностей есть, в сущности, сверхчеловеческая задача. Она была бы посильна лишь Богу. Искажения иерархии ценностей неизбежны в условиях нашего падшего мира. Но это не освобождает человека от нравственного и религиозного долга сообразоваться с объективной иерархией ценностей. Ибо в человеке есть живой орган познания абсолютных ценностей – совесть. «Совесть без Бога ест ужас», но совесть, вдохновляемая Божественным Откровением, есть подлинный орган познания добра и зла». Каждый человек есть уникальная личность, его нельзя использовать как средство – это безнравственно, наша личность самоценна, все мы сотворены по образу и подобию Бога, ради каждого из нас Христос пролил Свою святую кровь на Голгофе, но в то же время существуют сверхличностные ценности – Истина, Добро и Красота. «Христианская религия не исчерпывается моралью, ибо религия есть нечто большее, но христианская религия не может существовать без морали» – писал святитель Лука Крымский. Нравственная жизнь начинается с покаяния – высшего и грозного суда совести над душой, таинственного прообраза Страшного Суда. Как мученик и пророк Иоанн Креститель – предтеча Иисуса Христа, так и покаяние – предтеча Страшного Суда. Покаяние – это акт любви к Богу, врата в Царство Небесное, а нераскаянное сердце – это дверь, закрытая перед любовью Божией. По блестящему изречению философа Николая Бердяева не «моральный закон» Канта, а евангельский лик Христа – путеводитель совести. Русский мыслитель Иван Ильин справедливо утверждал, что совесть присуща всем людям – все мы сотворены по образу Божиему, имеем способность различать добро и зло, но есть люди, не внимающие голосу совести – их именуют бессовестными, сожженными в совести своей, они носят в душе своей мертвую и безжизненную пустыню, как сказано в стихах Псалтыря, не сверяют жизнь свою с евангельским образом Христа Спасителя, но и они, как бесы, вострепещут пред тайной последнего Божьего Суда и познают весь ужас невыносимой адской муки, если не раскаются в своих согрешениях. В сердце находится седалище совести – «сердце наше осуждает нас» (1 Ин.3:20). Сердце – это сокровенное «место» встречи с Богом – всякая подлинная молитва исходит из самых сокровенных глубин сердца, но человек может отвергнуть суд сердца и укоры совести, стать бессердечным – потерять умение любить и прощать, молиться и каяться. Человек сотворен Богом как дух, душа и тело, и убить человека – значит отрицать его духовное достоинство и сокровенную сущность – бессмертный дух, осквернить храм Святого Духа, ведь человек есть храм Божий, не чтить образ Творца в нем, считать его – ничтожеством. Христос пришел в мир, чтобы искупить грехи рода человеческого, научить людей любить Бога, ближних и врагов, благословлять проклинающих, молиться за гонителей. Премудрые речи Христа Спасителя и Его притчи – загадочны и метафоричны, и глубоко символично, что Нагорная проповедь произносится Им с горы. Восхождение Христа на гору – символ духовной высоты Его проповеди и того, что Его учение – не от земных преданий и помышления человеческого, а Божественное Откровение, сходящее к миру от Бога, как в конце времен горний Иерусалим сойдет на новую землю – вот почему приблизилось Царство Небесное. Господь пришел соединить людей любовью к Богу и друг к другу, ведь любовь – это пребывание в Боге и жизнь вечная, и Церковь Его – Богочеловечество, ибо в Церкви мистически возобновляется диалог между Творцом и творением.
Почему наш мир не принял Спасителя, пророки были побиваемы камнями и гонимы, а апостолы принимали мученическую смерть за исповедание веры во Христа распятого и воскресшего? Христос сказал о Себе: «Я – Свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» (Ин.8:12). Апостол Иоанн Богослов возвещал, что пребывающий в свете – любит Бога и ближнего, а живущий во грехах – ходит во тьме. Бог есть Свет и Жизнь, Он – Любовь и в Нем нет никакой тьмы – греха, зла и смерти; «Свет пришел в мир, но люди боле возлюбили тьму, нежели Свет, потому что дела их были злы» (Ин.3:19). Христос есть Спаситель мира, Он – истинный Мессия и Богочеловек, пришедший спасти человека от смерти, дьявола и Ада, даровать ему вечную жизнь, но люди возненавидели Сына Божиего и распяли Его на Кресте, гнали Его учеников. В Новом Завете провозглашается страшная и трагическая истина – мир лежит во зле, мученическая смерть Христа на Голгофе неотразимо свидетельствует – дела мира злы. Апостолы благовествовали о том, что Христос воскрес из мертвых, «расторгнув узы смерти, потому что ей невозможно было удержать Его» (Деян. 2:24), но наш мир не принимает благую весть о Боговоплощении, искуплении грехов и Воскресении Христовом – победе над смертью и Адом. Вся цивилизация современного мира, ее культура и философия, наука и этика – все таит в себе роковую тайну – арианство. Церковь назвала Ария – «вторым Иудой», он отрицал Божественность Христа, Его искупительный подвиг и воскресение из мертвых, а современные ариане низвели Спасителя до человека. Многие представители интеллигенции, прельщенные кантовской «религией в границах только чистого разума», не понимая, что роль разума быть послушником веры, а не судьей Божественного Откровения, полагают, будто Христос – иудейский мудрец, странствующий философ и моралист, но не Бог вочеловечившийся. Арианство – это душа современной цивилизации, в нем тайна атеизма и гуманизма, где не Богочеловек, а человек стал мерой всех вещей. Но если Бога нет, то в мире нет и Божьих тайн, а потому человек сведен вульгарным арианством наших дней до «одномерного существа», из него изгнано все вечное и бессмертное, духовное и небесное, а он сам по слову преподобного Иустина Поповича «замурован во временное и преходящее», где невозможно обрести высший смысл жизни. Жизнь без Христа превращает мир из храма Божиего в сумасшедший дом, в насмешку дьявола, в дом плача, где царствует зло, а бесчисленное множество душ погибают в водовороте греха. Жизнь – это пространство самоопределения и нравственного выбора человека, она – бесценная жемчужина и таинственная картина, где есть место и тихой молитве, нечаянной радости и неожиданной грусти, слезам печали и умиления, вдохновению и искушениям, творчеству и подвигам, н самое главное, что каждый день должен быть для человека ступенью, ведущей от земли к небесам, если же жизнь потеряет небесный вектор, то она обеднеет и опошлятся, станет невыносимо скучна, обыденна и прозаична, измельчает и погибнет в суете, как корабль, затонувший в пучине разъяренного океана. Жизнь без Бога – это Ад на земле, а сердце без любви – заброшенное кладбище, пустыня смерти. Если земное странствование бессмысленно и жизнь навсегда обрывается смерть – если нет бессмертия души и всеобщего воскресения мертвых, нет Божьего Суда, восстанавливающего справедливость и мировую гармонию, купленную драгоценной ценой – святой кровью Христа Богочеловека, но жизнь со всеми ее горестями и надеждами, печалями и радостями, страстями и молитвами, мечтами и думами – это «дар напрасный, дар случайный». Но если есть Бог и Его всеправедный Суд, если душа бессмертна и все усопшие воскреснут в конце времен, то жизнь имеет смысл и достойна того, чтобы быть прожитой. Жизнь – это собрание Божьих притч и тайн, и со всех сторон человек окружен бесчисленным множеством тайн – тайной жизни и тайной смерти, тайной свободы и тайной греха, тайной любви и тайной красоты, тайной времени и тайной вечности, тайной добра и тайной зла. Таинственность Божьего мира бесконечна, и каждая даже мельчайшая тайна подобна бездне, она возводит мысль и дух человека к бесконечной и вселенской тайне. В Священном Писании трагедия несчастного праведника и мудреца Иова предстает как одна из сокровенных тайн неба и земли, один из рационально неразрешимых парадоксов в венце Божественных тайн. Столкнувшись с одной тайной, человек, подобно библейским мудрецам Иову, Давиду и Соломону, сталкивается со всеми тайнами Божьего мира, ибо все загадки и все тайны бытия, связаны между собой как страницы одной бесконечно загадочной книги, и в сердцевине всех тайн ее премудрый Творец – Бог. Наш мир бесконечно таинственен, но и сам человек – это еще более неизъяснимая и великая тайна, ведь бессмертная душа его – средоточие всего таинственного, в сердце его сходятся все тайны Божьего мира, и ум его ищет разгадки всех вековечных проблем, и от решения их зависит судьба человека – временная и вечная.
Человек – это самое загадочное и трагическое создание, он стоит на грани двух миров – духовного и материального, и будто соткан из противоположностей: смертен и бессмертен, велик и ничтожен, прекрасен и безобразен, обладает грандиозной свободой духа, и в то же время – раб страстей, мельчайшая песчинка во вселенной, но душа его больше вселенной и сердце его объяло мировую скорбь – скорбь от осознания собственной греховности и конечности земного существования, скорбь от осознания, что страдания как тень неразлучны с земной жизнью, и вселенскую тоску – тоску о Боге, о вечности и небе, о потерянном Эдеме, тоску царя потерявшего свое царство и свое царское величие, ставшего узником, томящимся в темнице и приговоренным к смерти. Наша душа бесконечно таинственна – сотворенная по образу и подобию Божиему, нерукотворная икона Творца, хранящая отблеск Божественного Света и одаренная драгоценным даром – свободой воли, она христианка по природе, но язычника по грехам и страстям, ибо грех обезображивает душу, уподобляет ее демону, делает из прекрасной невесты Христовой блудницу. Бесценный алмаз для Бога – ради нее Господь сотворил мир и пролил Свою святую Кровь на Голгофе, явив Свою великую любовь, душа наша напоминает дивную звезду, падшую с неба, Ангела облеченного в бренную ризу смертной плоти. Человек сотворен по образу и подобию Божиему, его тело – храм, скиния и келья, где бессмертная душа воздыхает по Богу и устремляется к Нему в молитве. Для христианина молитва – это высочайшее искусство и небесная философия, в молитве выражается любовь человека к Богу, ближним и даже врагам – такова молитва распятого на Кресте Богочеловека Иисуса Христа и первомученика Стефана. Духовная жизнь есть искусство молитвы, ибо молитва – это дыхание жизни для человека, все христианские добродетели – вера, надежда и любовь живут молитвой, она – обращает ум и сердце к Творцу и горнему миру, а сущность и смысл молитвы – таинство Богообщения. Без молитвы наша душа – это орел со сломанными крыльями, неспособный вознестись к небесам. Человек сотворен по образу Бога, он подобен предвечному Творцу своему – Божественному Первообразу, его дух бессмертен, личность богообразна, а свобода богоподобна. Человек есть образ Божий или как писали премудрые отцы Церкви – «тень Божия на земле», его свобода грандиозна и безмерна, он может уподобиться Богу, но может и отвергнуть своего Творца, а значит в свободе заключено Божественное величие человека, и в то же время она возлагает на него великую нравственную ответственность, ибо он может сознательно уподобиться дьяволу и добровольно избрать смерть, грех и преисподнюю. Наша личность и свобода от Бога, а грех от дьявола, ибо грех есть вражда с Богом, вероломное предательство своего Творца, отречение от Спасителя. Грех есть безумие, грех противен Божественному Логосу. Грех есть беззаконие, грех – это нарушение святой воли Всевышнего. Грех есть безобразие, через грех человек помрачает в себе образ Божий, убивает свою бессмертную душу – отпадение от Бога – Жизни и Света, есть духовная смерть для души – отпадение во тьму кромешную. Грех есть путь в преисподнюю, через грех смерть пришла в мир. Грех есть богоотступничество, а его роковая сущность– уподобление дьяволу. В этом – вся тайна и вся горечь греха, вся его сила, власть и ужас, ведь нераскаянный грех уготовляет человеку Ад. Только безграничная любовь Божия искупила грехи рода человеческого. Только евангельский Богочеловек Иисус Христос истинный Спаситель мира, Он есть Слово Божие ставшее плотью, Бог вочеловечившийся, чтобы победить смерть и Ад, освободить человека от рабства греху, даровать ему высочайшую свободу, а высшая свобода есть таинственная и вечная жизнь Божества, и возвестить человеку его истинное предназначение – обожение, ибо каждый из нас призван стать сыном Всевышнего.
Человек – образ и подобие Божие, а не песчинка, затерянная в бескрайнем космосе. Человек создан Богом для вечной жизни, и хоть после грехопадение Адама он сделался смертным, но его бессмертная душа никогда не сможет обрести счастье в земном мире, ведь она – наследница небес. Каждый человек видит вокруг себя грозные картины смерти и в сердце его закрадывается мысль о ее неизбежном приходе. В Священном Писании смертью именуется исшествие души из тела – бренная плоть обречена истлеть в гробу, возвратится в землю – прах к праху, но бессмертный дух возвратится к Богу, и более того, и в Ветхом Завете и в Новом Завете сказано о всеобщем воскресении из мертвых, ибо не только бессмертный дух и душа человека, но и его бренное тело призвано унаследовать вечность и стать небесным жилищем. Без веры в Воскресение Христово – победу над смертью и Адом, евангельская этика оборачивается бессмыслицей, а христианская вера – абсурдом, ибо если Христос не воскрес, то Он не Богочеловек, грехи наши не искуплены, смерть и преисподняя не побеждены, мир не спасен и жизнь бессмысленна. Наш мир лежит во зле, а наша жизнь полна страданий, но если есть Бог и душа бессмертна, если Христос искупил грехи мира, то жизнь человек и история мира имеют смысл. Христос есть Божественный Логос, Он – Божественная Истина и высший Смысл жизни, в Нем миру явлена единственная теодицея – оправдание Бога, антроподицея – оправдание человека, и космодицея – оправдание мира. Тайна человека заключается в богообразии его существа. Человек может забыть свое Божественное происхождение, но его сердце – поле битвы между Богом и дьяволом, он ощущает трагизм земного бытия и задумывается о смысле жизни: «Зачем мне дана жизнь, для чего я живу и для какой цели родился?» Душа его – звезда, упавшая с небес, ее не могут удовлетворить эфемерные блага земного мира, и хоть человек стал узником пространства и времени, сердце его бьется с тоской по небу – духовному миру, ищет не одни чувственные наслаждения, но и вечную и небесную красоту. С религиозной точки зрения искание красоты порождено воспоминанием о потерянном Рае. Человек живет в земном мире, где царят время и смерть, но душа его принадлежит небу и вечности, и нигде не обретет она счастье, если не обратится к Богу, ибо только бесконечная любовь Божества может наполнить бездну человеческого сердца. Древнеиудейский царь и пророк Давид восклицает в Псалтыре: «Только в Боге успокаивается душа моя: от Него спасение мое» (Пс. 61:2). Господь освобождает человека от власти времени и смерти, и он обретает высшую свободу через веру и молитву – обращение духа и сердца к Богу. Всякий человек окружен неисчислимым множеством тайн, каждое создание и каждое явление – бесконечно таинственно, и душа человека – это тайна за гранью постижения, тайна которую откроет лишь вечность. Человек как магнит притягивает к себе все тайны мира, он средоточие всех тайн, ибо сотворен по образу и подобию Бога, а Творец – величайшая тайна, и постичь тайну жизни и смерти, времени и вечности, добра и зла, человек может только с Богом в Его святой Церкви. Тайна бытия Церкви – это воплощение Слова Божиего, Христос – сердце и ум Церкви как мистического Тела, только в Нем и через Него разрешаются все вековечные вопросы, ибо Он – Премудрость и Сила Божия, и Церковь Его открывает высшее назначение человека – обожение, наставляет его в духовной жизни – религиозной жизни в Святом Духе, и премудро указывает ему путь в Царство Небесное. Святой Григорий Нисский, утверждал, что нет во всем мире Божием тайны, превосходящей тайну святой Церкви Христовой, тайну, изумляющую Ангелов на небе небес, ибо жизнь в Церкви есть таинственное и наднебесное пребывание с Богом, а Его верные служители – пророки, апостолы и учителя – это столпы Церкви, светильники веры Христовой, горящие и светящие миру, ведь Бог есть Свет, и верующие в Бога, по премудрому и святому слову Господа – «свет мира». По слову преподобного Иустина Поповича – истинного мудреца Церкви, ее богослова и религиозного философа, Богочеловек Христос освободил нас от «всеужасающей антитроицы» – греха, смерти и дьявола. Спаситель победил грех, смерть и Ад, а святая Церковь Его – это созидающийся Рай, подобие горнего Иерусалима на земле. Человек сотворен Богом как духовное и богообразное создание, призванное во всем уподобиться Богу – жить по заповедям Бога, мыслить премудро как Бог и действовать по воле Бога, обретя в сердце Его несравненную Божественную Любовь. Христианская жизнь – это жизнь во Христе и в Его вселенской Церкви, где таинственно, премудро и чудесно действует благодать Святого Духа, соединяющая наше сердце с апостольским сердцем Церкви, наш ум – с соборным умом Церкви, нашу волю – со святой волей Церкви, нашу совесть – с небесной совестью Церкви, нашу жизнь – с литургической жизнью Церкви. Духовная жизнь в Церкви – это вечная жизнь с Богом и в Боге, а где нет Бога, там нет ни свободы, ни веры, ни надежды, ни любви, ни красоты, ни истины.
Человек есть существо не только чувственное, но и духовное, он не может жить без смысла и цели существования. Как мореплаватель нуждается в звездах, сияющих в небе, дабы верно держать курс, плывя в темную ночь по бескрайнему океану, так и каждый человек нуждается в путеводных звездах – в святынях и идеалах, дабы не заблудиться на дороге жизни и не обречь себя на «кораблекрушение» веры и погибель души. Если научные истины дают нам понять как устроен мир и рационально объясняют законы вселенной, то духовно-нравственные ценности – это жизненные ориентиры и самые значимые идеалы, отвечающие на вопрос: как и для чего нам жить, что значит быть человеком и что такое человечность? Ценности придают смысл человеческой жизни, они дают силы устоять в жизненных испытаниях и перед лицом смерти, они указывают на то, что мы есть существа, обладающие самосознанием, свободой и нравственной ответственностью за свою жизнь, душой и ее внутренним миром. Когда мы говорим, что человек есть существо мыслящее, это означает, что он пытается осмыслить свое существование – не только познать устройство вселенной, но и понять самого себя, не только исследовать окружающую действительность, но и соотнести ее с идеалом, не только обрести рациональное знание и научную картину мира, но и разрешить смысложизненные вопросы о добре и зле, смысле жизни и посмертном бытии, о счастье и Боге. У каждого из нас есть свое мировоззрение, образованное из нашего мироощущения, миропонимания и системы ценностей, а словом «ценности» философы именуют то, что дорого нашему сердцу. С философской точки зрения ценности – это жизненные установки, определяющие наше мировоззрение, святыни и идеалы, наполняющие наше бытие смыслом, а наши слова и поступки – нравственным значением, это – духовные опоры, без которых не может быть полноценной человеческой жизни. Как свободная и самоопределяющаяся личность, человек сам избирает, что для него дорого и свято, что является святыней его сердца, а одухотворяющие истины и его жизненные установки, то, чем он безмерно дорожит, и являются ценностями, без которых нет и не может быть полноценной жизни. В Священном Писании возвещается, что человек создан Богом с творческой целью, что он должен действовать в мире как царь, священник и пророк, но не всякая жизнь является благочестивой и праведной жизнью, и не каждый человек служит Богу, ибо чтобы служит Бога, надо чтобы Он был высочайшей Святыней сердца – чтобы человек отдал сердце свое Богу и положил жизнь свою на алтарь веры. Как свободная личность, человек может избрать добро, а может избрать зло, может посвятить жизнь служению Богу, а может отдать ее дьяволу, он может руководствоваться высшими ценностями – добром и правдой, справедливостью и свободой, любовью и святостью, а может поставить выше всего желание сытости, стремление к престижу, потребность в чувственных наслаждениях, отдать сердце свое не Богу, а мирским благам суетной земли. Русская богословствующая поэтесса Олеся Николаева, в своей книге «Православие и свобода» точно подметила, что в нашем обществе «создается парадоксальная ситуация, когда человек, так или иначе вынужденный адаптироваться к этому вывернутому наизнанку миру и не имеющий при этом никакой христианской основы, то есть абсолютно нравственно и духовно дезориентированный, подстраивает себя под существующие стандарты. Поскольку в этом обществе едва ли не зазорно быть кротким и смиренным, он культивирует в себе тщеславие и бесстыдство. Поскольку стыдно быть целомудренным, он, чтобы соответствовать «духу времени», пускается во все тяжкие. Поскольку позорно быть не таким, как все, он подчиняется расхожему шаблону, нивелируя свои индивидуальные черты. Поскольку общепринятой моделью свободного поведения объявляется беспрепятственное следование голосу собственного своеволия, он старается неукоснительно исполнять требования своего эгоцентричного желания или инстинкта, убивая в себе личность. Происходит ситуация, при которой всем влечениям инфантильного сознания, всем низменным инстинктам придается статус ценностей, наделенных качествами свободы, в то время как подлинные ценности христианской культуры «вытесняются», становясь призрачным и подпольным содержанием бессознательного… Человек, воспитанный в атмосфере потребительства и потому не имеющий ни культурной почвы, ни душевного или духовного инструмента для того, чтобы распознать истинные причины своего состояния, пытается заглушить его, исходя из тех представлений, которые были навязаны ему средой. Такими средствами «освобождения» может быть все тот же привычный ассортимент новой цивилизации: алкоголь, наркотики, секс, экзотические культы…». Современный человек ищет для себя смысл везде – в успехе и деньгах, в искусстве и науках, в путешествиях и развлечениях, в наслаждениях и мимолетной славе, но он словно забыл о существовании Бога, о вечности и духовном мире. В нашу эпоху поруганных идеалов и попранных святынь человек более всего нуждается в Божественном мериле, а единственно непогрешимое мерило – это Христос, ибо Он есть совершенный Бог и совершенный человек, Им разрешена тайна добра и зла – разрешена не умозрительно и диалектически, а существенно, в Нем миру открылся Логос – Божественная Истина и Божественная Премудрость.. Величайшая ценность Церкви – апостольская вера во Христа, и нет ничего более таинственного, могущественного, драгоценного и прекрасного, чем пламенная вера в Спасителя, более сильная, чем смерть, преодолевающая трагизм земного бытия, горящая в христианском сердце как неугасимая лампада. В Новом Завете благовествуется, что Бог есть Дух и Любовь, а значит сущность христианской веры – это уподобление Богочеловеку Иисусу Христу через духовную любовь к Богу и всем Его творениям – наше миросозерцание и наше мышление, наше сердце и наша воля, наша жизнь и наша философия – все должно быть преображено верой во Христа и благодатью Святого Духа. Истинная христианская философия – это философия Святого Духа, ее вечная основа – Христос и Божественное Откровение, она исходит из литургической жизни святой Церкви и ее молитвенного богословия, предполагает нравственно-аскетический подвиг – очищение ума и сердца, верность догматам Церкви – богооткровенным истинам веры и исполнение евангельских заповедей. Христианство – это уподобление Богу, наука из наук, побеждающая грех и смерть, высочайшее искусство, созидающее человека как боголикую личность. Христианская философия – это не человеческая мудрость, а учение от Духа Святого – Духа Истины и Откровения, горняя премудрость, открытая Богом человеку, чтобы он жил религиозной жизнью, обрел во Христе вечный смысл и высшую цель, духовно воспринял и опытно пережил Евангелие, и через евангельские подвиги веры с любовью устремил душу к Богу, всецело соединил с Ним свое сердце и свой ум, свою совесть и жизнь. Христианская мораль проповедует о духовном назначении человека и высшей цели его жизни – стяжении благодати Святого Духа. Нравственный идеал христианства – Сам Богочеловек Христос. Христос пришел в мир, чтобы искупить грехи рода человеческого, Он утешал скорбящих, исцелял страждущих, проповедовал всем ищущим правду, взошел на Голгофу и отдал Свою жизнь, сошел во Ад, чтобы спасти всех, кто уверовал в Него и откликнулся на Его проповедь, наконец, Он воскрес из мертвых и вознесся на небеса, чтобы воссесть одесную Бога Отца и ходатайствовать о сошествии Духа Божиего в огненных языках на апостолов и образовании Новозаветной Церкви. Со страниц святого Евангелия Христос обращается к сердцу каждого из нас и призывает нас возлюбить Бога и ближнего своего как самого себя. В основе христианства лежит любовь к Богу и любовь к человеку, а Спаситель – «Сын Божий» и «Сын Человеческий», и без любви к Богу и человеку, невозможно возлюбить Христа Богочеловека. Евангельская любовь к ближнему невозможна без любви к Богу, к образу Божиему в человеке, но если любовь к Богу начинает противоречить любви к ближнему в сердце человека, то это признак слепого религиозного фанатизма и того, что человек почитает не живого Бога пророков и Евангелия, а метафизический идол – свое представление о Боге и свое понятие о Боге. Апостол Иоанн Богослов предостерегает: «кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1 Ин. 4:20). Христианство призывает к высшему Божьему совершенству и святости, к богосыновству через подвиг евангельской любви, когда человек обретает веру, действующую любовью и милующее сердце, жалеющее все Божии создания – всех животных и птиц, всех людей – друзей и даже врагов. Преподобный Силуан Афонский учил, что любовь Божия спасает мир, объемля всех ныне живущих на земле, умерших и тех, кто еще не родился, проникая в самый Ад и побеждая его. Апостол Павел учил, что любовь долго терпит, милосердствует, не завидует, никогда не превозносится, не раздражается и не мыслит зла. Где любовь, там и Святой Дух, а где нет любви – там адская мука. Сущность христианства – любовь к Богу и всем Его созданиям, а без евангельской любви теряют духовную силу и вера, и мудрость, и знания, и молитва, и мистика, и догматика, и аскетизм, и благочестие.