Серёжка

               

       У Володьки в детские годы был закадычный друг по имени Серёжка, судьба которого тоже была интересной. Родители Серёжки, Олег  и Галина Емельяновна, учились в Киевском  институте геологии. Мать готовилась стать преподавателем географии, а отец геологом. Мечтал он об экспедициях в тайгу, на Памир и Тянь-Шань. Познакомились Олег и Галина на институтском вечере. К ним быстро пришло взаимное чувство любви, как и у всех молодых людей, и они поженились. Вначале им выделили плохонькую комнатку в общежитии, которой они были очень рады. Но после рождения сына их попросили съехать из общежития. Тогда Галине ничего не оставалось, кроме устройства дворником, чтобы получить комнату для проживания. Это было как раз во дворе, где проживала наша героиня Флора. Утром, Олег перед парами занятий бегал мести двор, так как хрупкая Галина ночью не высыпалась из-за готовки, пелёнок, конспектов, постоянной беготни к плачущему сыну. Она перевелась с дневного отделения  на вечернее, чтобы постоянно быть при плачущем сыне, а вечером, когда она бежала на занятия, с сыном сидел Олег.  Галина и Флора познакомились, когда гуляли, держа одной рукой коляску, другой – конспект. Они быстро сдружились. И Флора днём в холодную погоду приглашала её в свою квартиру с ребёнком, и тогда по очереди одна бегала в магазин «Детская кухня», чтобы заказать творожок и кефир для обоих детей, а другая сидела с детьми. А если на Галину во дворе кто-то из соседей кидался со скандалом, то в атаку шла заступаться боевая Флора, с которой во дворе все боялись связываться.
       Время не стояло на месте, время шло неспешно и поступательно до той поры, пока люди молоды и здоровы. Олег, окончив институт, имел некоторое время для раздумий: ехать по направлению в тайгу на три года или оставаться с женой и сыном в Киеве. Галине ещё надо было доучиться два года, поскольку она брала академический отпуск. Сын часто болел из-за проживания в сыром полуподвальном помещении, и брать их в тайгу, где их поселят неизвестно где, скорей всего в избушке с печным отоплением, колодцем далеко от дома, с мышами и крысами. Было решено, что Олег поедет сам, чтобы осмотреться, а потом видно будет. Перед глазами Галины проплыло её суровое детство в деревне. И она как-то на досуге рассказала о нём Флоре. Дед её Петерс был австрийцем. Во время Первой Мировой войны попал в плен к русским и принял после освобождения из лагеря гражданство. Ему приглянулась одна чернявая украинка Ганка, на которой он женился и остался жить в их селе. Ганка была круглой сиротой. Когда они с сестрой были совсем маленькими, умерла их мать, и отец Ганки привёл «новую жену» со своими тремя детьми. Потом у них ещё трое общих родилось. Мачеха была очень злой и сварливой, и всё своё недовольство срывала на падчерицах. В скором времени и их отец преставился, когда они только начали строить новый дом. На плечи падчериц свалилась самая тяжёлая работа. Когда ставили крышу, сестра Ганки Олена неудачно ступила на ещё не закреплённое стропило и свалилась, в результате сломав ногу.  Врачей тогда не было, и кость срослась не по месту перелома. Олена стала хромать.
        Когда дом был достроен, мачеха выгнала из нового дома обеих падчериц.  Олена хромала и, ей пришлось со временем перебраться в Одессу, устроившись работать на швейную фабрику, поскольку для сельской местности она уже не годилась. А Ганна осталась жить в старом полуразвалившемся отцовском доме, пока не встретила Петерса. Петерс сразу дом подлатал где нужно, заменил деревянные рамы, двери, наличники, порог, выстроил новые сени.
       Но грянула революция, потом другая власть. К ним в дом пришли двое сослуживцев Петерса, решившие вернуться в Австрию. Он мог вернуться на свою Родину вместе с женой, но был закон, что если они решат уйти, нужно их сына сдать в детский дом. На девочек этот закон не распространялся, а мальчиков забирать нельзя было. Для Красной армии должны были подрастать новые бойцы. Его жена, время от времени покачивая в люльке их полугодовалого сынишку, собирала мужу в дорогу сало, чёрный хлеб и лук. Она весь вечер, прощаясь с ним, проплакала так, что он ответил товарищам, чтобы уходили сами, а он остаётся. Через  некоторое время он узнал, что это решение оказалось его спасением, так как его друзей вскоре обнаружили убитыми при переходе через границу. У Петерса с Ганной родилось ещё пять дочек.
        Жили они на границе с Румынией. Мальчишки из деревни подплывали на лодке к границе и, начинали дразнить румын. Старший сын Василий с двумя товарищами однажды в конце лета ночью перебрались на лодке через границу и подожгли у румын сушившийся силос. Когда они подплыли обратно к границе,  румыны их схватили и отправили в тюрьму. Тогда Ганна, чтобы выкупить сына продала все свои драгоценности, которые ей дарил Петерс. В начале Второй мировой войны Петерса с сыном сразу же забрали органы и увезли в неизвестность, а на Ганну с дочерьми набрасывались обозлённые соседки, обзывая врагами народа. После войны Ганна работала дояркой по две-три смены, не смея пикнуть в ответ. Их председатель на две ставки оформил жену и сестру, которые в совхозе всю войну не работали, а стаж он им вписал. Когда пришёл пенсионный возраст, то эти колхозницы получили пенсию равную заработку Ганны.
         Жизнь личная у её дочек тоже не складывалась. Старшая Люба встречалась с одним студентом-практикантом, который уехал, оставив её беременной. В те года беременность не считалась болезнью и от работы в поле не освобождали. Однажды во время страды у Любы случился выкидыш. Такая же судьба досталась потом другой сестре Лиде.  К ним в совхоз на заработки, пусть небольшие, но наличными деньгами, приезжали украинцы с Западной Украины, и мать Галины Маруся вышла замуж за одного из них Омельку. Но жизнь с ним не складывалась, так как он поднимал на неё руку по каждому пустяку. Однажды её старшая сестра Люба не выдержала и во время очередных побоев схватила топор и дала ему обухом по голове. Омелько свалился, но выдюжил. После чего он развёлся с Марусей, оставив её с маленькой Галиной на руках. Но, когда он вернулся домой, к Марусе сразу приехал его товарищ Иванко, который в отличие от своего товарища был очень добрым, что как говорят, мухи не обидит. Он давно запал на Марусю, и узнав, что Омелько её бросил, приехал на ней жениться и остался в их селе. С его помощью сестры выстроили в своём селе добротный дом и все дворовые постройки, включая клетки для курей, кроликов. После чего он с Марусей и родившейся дочерью Катрей переехали в Одессу, оставив Галину пока с тётками в деревне. Но счастья с ним Маруся тоже не обрела. В Одессе было слишком много соблазнов, против которых добродушный Иванко не устоял. Иванко сваривал ограды для кладбищ, за которые получал большие по тем временам деньги…но тратил их на Ипподроме, в то же время ещё напиваясь. Ему друзья не раз говорили:
       – Иван Миколаевич, ты же проиграл уже четыре машины.
       Но азарт пуще неволи. Маруся бежала за ним с маленькой Катрусей на руках, но ничего не помогало, пришлось ей смириться, так как второго развода она не хотела.  Катря в Одессе при матери выросла с ленцой, а что касается Галины, тётки её выучили всем женским премудростям и, она выросла работящей. Когда её отчиму, устроившемуся на заводе сварщиком, удалось получить двухкомнатную квартиру, Галину забрали в Одессу. Но, дали понять, что когда она устроит личную жизнь, они ей купят машину, а их квартира останется для Катри. Поэтому Галина поехала в Киев поступать в институт и как говорится попытать счастья.
       – Да, подруга, тяжела твоя жизнь, – ответила Флора. – Но ничего, «живы будем – не помрём!»  Я поищу для тебя кого-то из пенсионеров, у которых детей нет, чтобы прописали тебя в своей квартире, а ты их досмотришь. Не всегда ж тебе с метлой по двору бегать. Окончишь институт, нужно будет устраиваться в школу преподавателем. А если работу бросишь – лишишься жилья и прописки.
        И Флора начала спрашивать об этом варианте у знакомых. Но вариант нашёл себя сам. Во двор вышла одна старушка, которая ходила по двору, не зная, кто она и куда идёт, а за ней бегали дворовые мальчишки и смеялись. В этот момент во двор вернулись Флора с Галиной после прогулки с трёхлетними малышами. Галина сразу подбежала к бабуле и начала отгонять от неё мальчишек. Это помогло на несколько минут, после чего вредная «пацанва» начала свистеть. Тогда Подбежала Флора и как рявкнула на них своим громовым голосом, что они все перепуганные разбежались. Эта бабуля была Берта Павловна из соседнего двора, через который в их двор был маленький проход.
        – Сейчас отведём её домой!
        Флора с Галиной и двумя малышами направились
отводить старенькую Берту Павловну в её квартиру. Позвонив в дверь им открыл пожилой сосед Моисей Наумович, который и сам не знал, куда она исчезла, пока он на кухне варил. В своё время, когда Моисей Наумович вернулся с матерью из эвакуации, их квартира была разрушена. Тогда их приютила в своей квартире их дальняя родственница Берта Павловна, у которой на фронте погиб муж и двое сыновей. А когда Моисей учился в школе, умерла его мать, и Берта Павловна взяла над ним шефство на основании закона об опекунстве. Со временем Моисей Наумович окончил Медицинский институт, защитил кандидатскую диссертацию, и его оставили на кафедре преподавателем. Со временем он защитил диссертацию доктора наук и получил должность профессора. Он женился удачно по любви, но детей у них не было. Со временем его жена ушла в мир иной, а он уже в пенсионном возрасте остался жить со своей опекуншей. Но время, как всем известно, в зрелом возрасте, летит быстро. Уже он пенсионер, у Берты Павловны склероз. Так и мыкают старики вдвоём. Выслушав его рассказ, Флора предложила ему взять к себе Галину с ребёнком, так как их жилплощадь позволяла, а Галина досмотрит и Берту Павловну и его самого. Когда Галина получила прописку, она быстро вымыла, вычистила всю квартиру, до которой у пожилых хозяев уже руки не доходили. На подоконниках расставила комнатные цветы, которые оживили квартиру. Шкаф стеклянный, с мировой литературой привели Галину и Флору в полный восторг, так как они обе любили почитать. Галина сварила кастрюлю украинского борща с пампушками, налепила вареников. А Флора на новоселье притащила им полный казан фаршированной рыбы, которую они уже долго не ели. Жизнь стала налаживаться. Но, уйти с дворницкой работы она пока не смогла, так как за Бертой Павловной нужен был уход, как за вторым маленьким ребёнком. Она забывала выключать краны с  водой, могла включить газ, забывая его зажечь спичкой. Продукты Галине часто привозили из деревни тётки. Теперь им уже было, где переночевать. Так у маленького Серёжи появился добрый дедушка, который также занялся его здоровьем. В светлой, проветриваемой квартире Серёжка ожил, и, подрастая, гонял по двору вместе с Володькой. Володьку и Серёжку матери в четыре года отдали в детский сад, с выездом на летнюю дачу.  Послушными они никогда не были и постоянно влезали в  детские драки.  Днём, пробегая мимо садика, в который ребят выводили на прогулку, Галина видела, как сидит воспитательница и держит одной рукой Серёжку или Володьку, а другой рукой одного из их «соперников». Но стоило воспитательнице зазеваться, как они начинали за её спиной драться свободными руками. Когда выезжали на дачу, перед сном ребята начинали кидаться подушками и заводили своим азартом всю группу.
        Но однажды, когда им в виде наказания запретили после дневного сна вставать с кроватей до ужина, Володьке пришло в голову ночью сбежать, чтобы вернуться домой, и он на это дело подговорил Серёжку. Сделали это после того, когда ночная нянька, выключив свет, ушла в свою комнату покурить. Ребята схватили одежду, вылезли через окно о двор и побежали домой. В 12 часов ночи нянька, пришедшая проверить спящих детей, обнаружила их пустые кровати.  Подняли на ноги сторожа, милицию, которая только к утру смогла их обнаружить на чьей-то даче, спящими под стогом сена. Дома Грицько, сняв широкий кожаный ремень, выпорол обоих.
        Родители Грицько, Петро и Одарка, однажды предложили семье Серёжки приезжать к ним на выходные дни вместе с детьми и внуком. Петро, когда вышел в отставку, получил в Киеве небольшую квартирку в хрущовке-пятиэтажке, в которой они проводили холодную зиму. А с приходом весны уезжали в свой загородный дом с огородом.  Они успевали ещё заехать на воскресный базар, чтобы купить цыплят, корма, и одного-двух поросят, которых закалывали к зимним праздникам.  В три года, когда Володька впервые попал к ним в гости, увидев цыплят, закричал: «Мама! Коко!» После чего кинулся ловить и придушил двух цыплят от большой любви. Тогда дед накричал и показал ему свой ремень. Через пару дней к вечеру дед Петро напился и заявился в дом с какой-то маленькой собачонкой.
        – Знов напився старый чертяка! Не буду з пьяницей спати! – начала греметь на него Одарка.
        – Не, хочешь? Так буду спать с собачкой!
Володька тихо вышел из-за стола и, подходя к деду, сказал:
        – Сейчас деда Петра будут качалкой бити!
Поднялся за столом хохот, а дед как заорёт:
        – Что-о! Эта малая сопля будет мне тут указывать!
       Перепуганный Володька спрятался за шторами.
       У Володьки с тех пор надолго остался в памяти грозный и на его взгляд вредный дед.
       Он поднял такой оглушительный плач, что Грицко и Одарке пришлось уложить пьяного деда спать в отдельной комнате.
        Но спустя несколько лет им в деревне уже нравилось. Они помогали полоть траву, собирать ягоду, ехали с дедом на рыбалку, ходили в лес за грибами. С деревенскими ребятами тоже быстро нашли общий язык, даже стали у них заводилами, когда рассказывали им разные сказки, истории, которые им в долгими зимними вечерами рассказывал Моисей Наумович. Играли в индейцев, пиратов, казаков-разбойников.  А их мамы свободно вздохнули и смогли продолжить свою учёбу.
        Лето кончилось. Первое сентября. Школы приветливо раскрыли крашеные двери. Школьная пора началась. Первый звонок, торжественная часть начала учебного года. В классе ребята, Володька и Серёжка, в чистеньких формах сели за одну парту. Учительница сделала перекличку и урок начался.
        Галина, окончив наконец-то институт, смогла устроиться учителем в школу. Олег Николаевич вернулся в Киев, после окончания трёхлетней работы в тайге, но долго усидеть не мог. Постоянно с группой геологов выезжал то в Тайгу, то на Памир, на Тянь-Шань. Иногда на летние каникулы забирал с собой Галину и Серёжку. Правда, после поездки на Памир Серёжка однажды втихаря привёз домой в спичечном коробке  скорпиона. Он принёс его в школу и на уроках друзья, выпустив его на парту, начали играть с ним прутиками, отгоняя его от края. Сидящие на передней парте девочки, повернувшись, подняли с перепугу крик. Подошедшая учительница велела им немедленно посадить скорпиона в баночку. А когда приятели посадили бедного скорпиона в баночку, она, схватив их за шиворот, повела их в кабинет директора. Но их директор Неонила Рудольфовна сама перепугалась не меньше девчонок и велела им убираться со скорпионом из школы. Друзья, не получив никакого наказания, вошли во вкус и начали придумывать очередные шалости. Следующей выходкой, когда они принесли на урок Серёжину черепаху, тоже привезенную с Памира и, одев ей на спину подожжённую свечку, выпустили в класс во время урока природоведения. Поднялся оглушительный хохот, и урок был сорван. На школьном дворе они отобрали у кошки маленького серого мышонка и, взяв его с собой на урок, снова выпустили в классе. Поднялся визг и урок был опять сорван. В следующий раз они увидели на крыше школы плачущего котёнка, залезли на крышу по водосточной трубе и, сняв его, оба вымазанные в липкую сажу притащили его в класс. Учительница выгнала их вон, заявив, что пусть убираются с ним к своим мамам. Тогда они вначале пошли на урок к Галине Емельяновне, сорвав ей урок, а уж потом пришли к Флоре в буфет. Она велела им убираться вместе с котёнком – в буфете животным находиться не положено. Тогда они притащили его домой к Серёжке. Правда, Моисею Наумовичу котёнок понравился, и тот, после того как его вымыли, вычистили, расчесали и одели ошейник от блох, получил в его квартире прописку. А котёнку понравилась черепаха, за которой он бегал и пытался поймать за голову, но она успевала спрятать голову в панцирь.
        Во дворе «чудо-ребятки» будоражили всю детвору, устраивая игры в войну с лазанием по крышам, чердакам. Страдали стёкла, в которые летели камни из рогаток. А новая дворничка, нравом более суровым, чем учит
еля, гоняла их постоянно то шлангом, то метлой.         
        Моисей Наумович предложил мамам отдать детей в музыкальную школу. Пианино было дома и у Флоры, и у Моисея Наумовича. Баловники не выдержали, конечно, ни скучных гамм, ни арпеджио на рояле, а захотели учиться играть на гитаре, более модно было. Желание было одобрено, и мамы купили каждому по гитаре, а Моисей Наумович предложил их обучить. Они выбегали во двор и начали под окнами играть и петь, и в управление домами на них посыпались жалобы от жильцов дома. Тогда они не придумали ничего лучше, как зайти со своими гитарами во Владимирский Собор во время службы и начать играть там. Ребят выгнали прихожане взашей, а домой их отвел милиционер. После этого гитары были спрятаны на антресоль, а мамы повели их на плавание. Бассейн находился далеко от дома, и их начали отводить и забирать то дедушка, то бабушка Володи. Они там тоже успели набедокурить, а именно, забраться в зал, где тренировались взрослые спортсмены и прыгнуть в бассейн с вышки, за что тренер выгнал их вон с тренировки. Но «умники» просидели до конца занятий в раздевалке и вышли к бабушке в конце тренировки, ничего не рассказав.  В следующий раз их привёл на тренировку дедушка, но ему было сказано, что сорванцов отчислили. Флора и Галина решили их дружбу разбить и запретили детям дружить. Но дети с этим мириться не захотели. В июле должен был приехать Олег, который обещал в отпуск повезти их в Карпаты, спать будут в палатках, плавать на плотах. Галина отдала на июнь Серёжку в школьный пионерский лагерь. А Флора отвезла Володьку к дедушке и бабушке в деревню. В этот раз, когда дедушка поехал по делам в город, а бабушка возилась в теплице, Володька сбежал и поехал в лагерь к Серёжке. Приехал он в обед. Вожатые удивились, что на одного ребёнка не хватило порции и принесли ему из кухни. А когда детей уложили в кровати на дневной сон, Серёжка с Володькой опять через окно сбежали и поехали в деревню к бабушке и дедушке Володьки. По дороге они нашли выброшенных  слепых щенков и подобрали несчастных, взяв с собой. Дома у деда их уложили в коробку с сеном под кроватью, напоили из соски молочком. В лагере их пропажу заметили к ужину, когда стояли нетронутые две лишние порции. Разобравшись, позвонили Галине Емельяновне. А к ней уже бежала Флора, которой позвонил свёкор, обнаружив дома обоих сорванцов сидящих на полу и кормящих из соски щенков. Когда он пробовал щенков отнять у них, они подняли во весь голос истерику, чтобы топил он их тоже вместе со щенками. Дед объявил, что нарушителям положены штрафные работы. Завтра утром пойдут на кухню картошку чистить, потом мыть полы и пропалывать огород, убирать у курей и свиней. Ребята были согласны на всё, только не отбирали бы у них щенков. В своё время его дед Петро поругался с роднёй Флоры. Когда родился внук Володька, семья Флоры начала над ним трястись. Со стороны Марка он быт одет, обут во всё модное, одежда, все сладости, деликатесы предоставлены ему, как первому рождённому в семье мужчине. Учительская  семья от него не отходила, читая сказки ещё в колыбельке, потом разучивая стихи, песни, прививая ему мысли о всём прекрасном и т.д. Однажды в праздник, когда обе семьи собрались у Грицько с Флорой и её родители начали над внуком плясать, уговаривая съесть по ложечке манной каши за маму, за папу, дед казак возмутился:
    – Что это вы, мои дорогие в нём воспитываете. У нас в роду все казаки, есть их не уговаривали, но к хозяйству с малолетства приучали. Семьи большие были, хозяйство  и некогда было с детьми панькаться. Не хочет кашу – не пичкайте. Дайте ребёнку самому выбрать, что хочет.
       – Что Вы, сватушка, возмутилась Стела. В нашей семье все учителями были, и, наверное, лучше знаем, как детей воспитывать. Ему в городе жить, а не в деревне лошадям хвосты крутить!
      – А у нас в семье все ремесленники. Наши руки в любой стране в цене были, всю семью обеспечивали и на бедность никогда не жаловались, – ответил Марк.
      – А если бы не ваш шалопай, наша Флорочка окончила бы университет, – вставила Стела.
      Слово за слово… и обидные высказывания грозили перерасти в семейный скандал. Тогда Грицько ударил по столу кулаком и заявил,
       – Это наш сын, а не ваш. Завели бы лучше себе ещё по парочке детей и воспитывали так, как считаете нужным, а это наш сын. И мы с Флорой сами решим, что ему нужно, а что нет. Если бы не ваше вмешательство в нашу жизнь, не пришлось бы нам с Флорой из дома убегать. У Володьки уже был бы старший братик, если бы Флора жила тогда дома в Киеве, а не таскала бы тяжёлые вёдра с водой и казаны на стройках. 
       – Посмотрим, что внук сам выберет, когда подрастёт и сообразит, что ему надо: душные квартиры с книгами или свежий воздух, или же лес в деревне у бабушки и дедушки. У него казацкая кровь, – ответил Петро. – И давайте, родственнички,  договоримся, родится внучка, рядите её в рюшики и кружева, а казаков буду я сам воспитывать.
       – Однако, все деревенские в Киев бегут из деревни! – Огрызнулся Марк
      И действительно, подросшему Володьке больше нравилось в деревне у строгого деда, чем посещение театров в городе, музеев, и всевозможных учебных мероприятий с городскими дедушками и бабушками. Серёжке конечно можно было бы и у своих бабушек в деревне пожить, но ему тоже интереснее  с Володькой и его дедом. Пусть и не родным, но как интересно с ним на рыбалку по утрам, по грибы в лес. Да и помощь в хозяйстве обоим сорванцам не в тягость, а в радость.
     Наутро к ним прибежала соседская собака, у которой сдохли свои рождённые щенки, и нанялась расстроенная сучка в мамки-няньки к найдёнышам. А дедушка купил в дом двух молочных коз, чтобы было молоко и внукам и щенкам.  Штрафники прожили у деда июнь месяц, а в июле приехал Серёжин папа Олег Николаевич, чтобы его и маму, а если разрешат, то взять с собой и Володьку, на турбазу в Карпаты. В программу входило: походы в горы, плаванье на байдарках, плотах. Но приятели отказались от поездки из-за щенков. Тогда четверо родителей решили поехать сами на турбазу. А бабушка и дедушка Флоры будут пока вместо них помогать Моисею Наумовичу. А приятели были счастливы остаться у дедушки с бабушкой в деревне. К концу лета щенки подросли и их разобрали деревенские дети. И «штрафники» вернулись в Киев. На уроке русского языка учитель спрашивал, где они летом отдыхали. Все ребята ездили, кто к  морю в Одессу, Крым, кто в Карпаты, кто на Кавказ, кто в Болгарию, Польшу. А когда Володька с Серёжкой сказали, что были у деда Петра в деревне, щенят выхаживали и помогали по хозяйству, в классе поднялся хохот, начались дразнилки.
       – Да что вы, мажоры-чистоплюи, понимаете, вы без своих папенек и маменек ничего не стоите. Не знаете даже, на каких  деревьях хлеб растёт! – съязвили ребята. – Лопаете мясо, которое вам кухарка готовит, и понятия не имеете, где оно само росло и бегало. А мой дед обещал мне, когда я вырасту, настоящего коня мне подарить! – ошарашил всех Володька.
       На следующий день хулиганы явились в класс с ужами на шее. Опять начались крики, визги девчонок, сорванные уроки. Когда их выгнали из класса, в коридоре к ним подбежала маленькая девочка из первого класса с просьбой подержать на руках ужа. Мальчишки опешили и дали ей обоих. Тогда довольная девочка одела их обоих на шею и побежала с ними в свой класс. После чего в её классе тоже начался бедлам, и она была выведена из класса за руку своей учительницей.
       – Как вам не стыдно, в своём и соседнем классе уроки срывать, а теперь моих первоклассников безобразничать учите! Забирайте немедленно своих ужей!
       – А ты, Маринка чтобы завтра была в школе с мамой.
       Правда после этого случая у Маринки появились в лице Серёжки и Володьки  два защитника. И одноклассники боялись её задирать или дёргать за косички .
       Приятели поехали в парк, в котором поймали ужей и выпустили их, так как у Володьки ужей боялась мама, а Серёжка испугал своим ужом домашнего подросшего кота Ваську, которому уже хватало иметь в друзьях черепаху.
       Следующий этап воспитания заключался в том, что мамы снова решили отдать их в спортивную школу, но разделить. Володьку Флора отвела на фигурное катание, а Серёжка захотел заниматься лыжным спортом. Отец обещал после учёбы повезти его на зимние каникулы на горно-лыжный курорт. Но и это окончилось печально. После окончания тренировок дети полезли на трамплин, где тренируются взрослые лыжники и поспорили, кто из них смелее. Серёжка кинулся со взрослого трамплина вниз, после чего его забрали в больницу с переломами ребёр и одной ноги.  После чего он ползимы пролежал дома с ногой в гипсе, а потом начал ходить с помощью костылей. Наум Моисеевич запретил Володьке появляться в квартире и начал учить Серёжку игре в шахматы. Флора тут же отдала Володьку в шахматную школу. Однажды Моисей Наумович вышел во двор посидеть на скамейке, подышать воздухом. Следивший за ним Володька тут же побежал к Серёжке и влез к нему на балкон по водосточной трубе. Довольный Серёжка на костылях поплёлся открывать другу дверь на балкон. После чего довольные друзья уселись играть в шахматы. Но вдруг услышали в двери шум ключей. В комнате стоял большой старинный шкаф, который сдвинуть не было возможности. Между ним и стеной было небольшой расстояние, в которое не мог протиснуться взрослый, но для Володьки не составило труда. Увидев, разложенные на кровати у Серёжки шахматы Моисей Наумович, решил что «больной» хочет с ним поиграть. А Володька простояв час за шкафом, не выдержав накопившейся там пыли и как чихнёт.
       – Выходи штрафник! Играть с нами будешь! – засмеялся Моисей Наумович.
       А Флора и Галина снова не знали, чем занять своих хулиганов. Тогда Наум Моисеевич посоветовал отдать их в кружок юннатов. Но одновременно с кружком юннатов у мам ещё была попытка устроить их в какой-нибудь художественный кружок при Доме пионеров. И их записали на художественную лепку и вырезание фигурок из дерева. Ребятам в кружке очень понравилось, но Киевский Зоопарк притягивал их больше. А со временем в их кружок пришла их названная сестрёнка Маринка.
       Позже подросший Володька увлёкся парусной школой с мечтой уйти в кругосветное плаванье. А Серёжка, как и его отец раньше, загорелся мечтой о путешествии в тайгу, в Сибирь, на Алтай.
       По окончании школы Володька поехал в Одессу поступать в Высшую мореходку, а Серёжка, окончив школу, как в своё время его родители, поступил на Географический факультет Киевского университета.