Искусство и ремесло. В народе говорят: «Голь хитра на выдумки». Применительно к искусству эту поговорку можно истолковать так: пока у человека нет под рукой сложной техники он простыми средствами с добавкой своей фантазии – помощи музы или самого Аполлона – способен на творческий поступок, на создание шедевра. Но когда у него под рукой оказывается сложная техника изготовления произведения, фантазия его покидает, муза забывает о его существовании, и тогда, к сожалению, автор «выезжает» только на технике, выходит из щекотливого творческого кризисного состояния, развивая лишь технику вырабатывания искомого сочинения. Его искусство превращается в ремесло.
Человек: пробуждение и исчезновение. Интересно, какое чувство появляется у человека после пробуждения? Естественно, чувство реальности. Есть. Но одно ли это чувство у ребенка, усложним задачу, у младенца, у взрослого и старого человека? Может быть, чувство одно, да представление реальности разное. Про саму реальность можно сказать, что она одна, она реальная, но только это реальность ребенка, в частности младенца, взрослого и старого человека. Эта реальность субъективная. Но объективно это та же реальность. Как говорится в советском учебнике по философии, реальность дана им в чувстве, в ощущении, но существует, реали(т)зуется независимо от него. Для такой объективной реальности, которая является предметом науки, научного познания, марксисты придумали абстрактное имя «материя».
Однако помимо объективной реальности, как они говорят, существует еще и субъективная реальность, как такая реальность, которая уже существует, находится в зависимости от ребенка, младенца, от взрослого и от старого человека. Эта зависимость есть зависимость реальности от сознания, от представления реальности. Но тем не менее, будучи в зависимости от сознания, то есть, находясь в сознании (вы только представьте себе, любезные читатели, что реальность находится в сознании, что она, а не ребенок, младенец, взрослый и старый человек, сознает, - какой интересный ракурс, образ, взгляд на реальность самой реальности), она есть независимо от себя. Она есть в себе или вне себя?
Реальность есть и в себе как объективная реальность и вне себя, уже в сознании как субъективная реальность. Это реальность субъекта? Конечно. Такой субъект сознания может быть ребенком, в частности младенцем. Как младенец она еще не сознает себя, то есть, не знает себя как субъективную реальность, как реальность, бытие сознания, и не знает, что есть в себе объективно. Она, вообще, еще не знает. Или знает? Что знает. Она знает, как чувствует, чувствует, как знает. Почему? Потому что младенец еще не способен различать состояния и способы или модусы существования сознания.
Вот когда ребенок подрастет и научится сам ходить, говорить у него появится еще не полное сознание, но уже чувство себя, отделенного от всего прочего, что есть в объективной реальности. Тогда у него и появится сознание своей независимости, «свободы от». От чего? Конечно, не от реальности, а от существования в себе. Оно будет сознанием для себя, и человек станет взрослым, способным быть «свободным для», самостоятельно работать и творить в полном сознании, что это делает он.
У взрослого человека появляется сознание самого сознания. Он понимает, что реальность в сознание есть не та же реальность вне сознания. Реальность в сознании не есть реальность сознания. Сознание реально объективно, реальность в сознании субъективна. У ребенка в самом начале жизни, в младенческом состоянии организма (тела, мозга) и сознания, минимальна субъектность, зато максимальна объектность. Правда, с годами взросления ребенок начинает манипулировать своими родителями в силу того, что они любят его и готовы удовлетворять любые или почти любые его капризы. Не столько он, сколько родители знают, что они есть средства удовлетворения его желаний и предохранения от страхов перед реальностью мира объектов. Сначала ребенок не отличает своих родителей, особенно мать, от себя. Он чувствует себя богом, который творит реальность. Для него быть творцом равно тому, как просто, непосредственно быть. Он еще натурален, естественен, как сама реальность. Но потом он начинает отделять от себя родителей. Это происходит тогда, когда он замечает, что смотрится, заглядывает в реальность, как в себя. Для этого есть его родители. Он смотрит их глазами на себя. Но потом появляется предмет, похожий на его сознание тем, что он отражает в себе другие предметы. Этот предмет является зеркалом как образом его сознания. В нем он видит и находит себя. Его подводит к этому представлению взрослый, поднося его на своих руках к зеркалу.
Родитель как бы показывает ему в зеркале его на своих руках и подсказывает: «Смотри»! Ребенок смотрит и находит различие между собой и родителем. Благодаря этому различию в отражении он находит себя не в сознании, а вне сознания в представлении реальности в предмете, в зеркале. Это он и не он. Ребенок узнает себя в зеркальном отражении. И в то же время он понимает, точнее, чувствует, что он находится вне зеркала, а в зеркале его вид, отраженный образ. Конечно, он еще не знает этих слов и не понимает, что зеркало является образом его сознания. Но он уже чувствует различие между собой и родителем, ощущает объективную реальность самого себя.
Реальность, которую он воображал прежде в самом себе, приобрела еще одно измерение – измерение символа. Символом является он сам. Человек сам для себя загадка. Разгадывать ее он начнет, научаясь языку. Язык поможет ему найти свое место в обществе. Сознание ребенка посредством языка начинает самостоятельно развиваться. Он и так развивается еще до языка, овладевая своим телом и посредством его телами родителей и телом мира, представленным совокупностью вещей. В этом смысле язык тоже тело, часть его тела, связанная с другой частью, с мозгом. Но именно благодаря языку, через наименование вещей и людей, а также того, что с ними можно делать, к нему приходит осознание мира и своего места в нем. Общаясь с родителями, с окружающими людьми ребенок начинает строить с ними человеческие отношения.
Естественно, человек уже в детстве готовится стать взрослым, разыгрывая роли взрослых в детском коллективе (группе), в классе в начальной и средней школе. Уже в средней школе приходит пора не игры, но пробы, испытания быть взрослым. Это время переходного возраста, подростковое время, время отрока. Это опасный возраст, ибо может не закончиться взросление и подросток так и останется «взрослым ребенком» на всю оставшуюся жизнь.
Не менее сложный период переживает человек, когда выходит в тираж жизни, перестает развиваться. Вот тогда наступает пожилой возраст. Человек пожил и теперь он доживает свой срок на земле.
Эти два сложных периода можно назвать полосой препятствий на жизненном пути или в сокращенном виде скачком, которым человек перепрыгивает, переходит, совершает трансцензус из одной сферы жизни в другую.
Конец света. Пришли «тощие», циничные времена, предтечи конца света. Прежде были «тучные» времена - времена лицемерия. Теперь люди говорят то, что делают. Озлобляются друг на друга, ругаются. Раньше говорили не то, что делали, и думали не то, что говорили. Такое бывает перед концом света. «Последний» «конец света» случился две тысячи лет назад. В такие времена все тайное, что прячут лицемеры-знатоки, становится явным даже для народа. Грядет Апокалипсис, последнее Откровение. Перед ним приходит «малое откровение» ничтожных властителей.
Правители мира, страшась утратить свою власть над людьми в условиях глобального кризиса, который может привести к глобальной революции, договариваются друг с другом отвлечь их внимание локальными войнами, чтобы люди убивали друг друга, не думая ни о чем, кроме злобы на врага, назначенного толстосумами. Они, эти диктаторы, потерявшие чувство меры в капитале, через средства массовой коммуникации накачивают людей ненавистью, а сами готовят трамплин для перехода к новому мировому порядку за счет людей. Но делают это так неумело, что всем, у кого есть не только глаза и уши, но и способность видеть и слышать то, что есть, уже видно, к чему ведет их политика. К сожалению, им не удастся это сделать, ибо люди подошли к последней роковой черте.
Глобализация у неразумных людей не могла закончиться ничем другим, как только глобальным кризисом. Выход из него возможен только через глобальный хаос, в котором исчезнет человечество как живой вид. Не удастся отсидеться за забором из ядерного суверенитета или бумажного доллара, когда надвигается стихийный ураган.
Удачливый писатель. Пришел, написал и почил в бозе на лаврах, стал уважать самого себя, стал членом… Союза Писателей, стал жить за счет читателей, стал… Человеком. Не проще ли было сначала стать человеком?
Креативная и бюрократическая наука. Моему другу удачливые товарищи по учебе советовали сначала написать диссертацию по чужой философии и только потом посметь заняться своей философией. Куда ты с таким рылом да в калашный ряд? У нормальных ученых все нужно делать по порядку: сначала для людей, для признания, а уже потом для себя. Нет, в жизни не так, если ты сначала полностью не выложишься в творчестве, но будешь заниматься бюрократической наукой с ее юридическими процедурами защиты, индексации ссылок и т.п., хвататься за степени, звания, должности, то потом у тебя просто сил не хватит ни на что больше, чем только на имитацию творчества как утешение в «славе», ведь человек существо конечное, ограниченное. Таким образом, ты только ославишься. «За глаза» эти же самые «нормальные ученые» будут аттестовать тебя как патентованного дурака. Кого ты оставил в дураках? Самого себя.
Искусство и халтура. Есть искусство, и есть халтура. Другими словами, есть творчество, и есть игра в него. Вот я такой оригинал, всем оригиналам оригинал, образец оригинальности. Таким был мой приятель. Уж лучше быть посредственным ремесленником, если «кишка тонка», чем хорошим халтурщиком. Да, техника – хорошая вещь. Но она годится не для самого творчества, а для подготовки к нему. Искусство не есть одна искусность в искушении, как можно в кривлянии быть прямым. Правда, есть такое кривляние, которое становится искусством. Это исключение из правил. Таково искусство не для искусства, а для людей искусства. Это, например, поэзия рифмоплета как поэта для поэтов, поэта формы.
Метафизическая схема. Армаггедон = Люцифер (Мефистофель - прелесть Фауста (немца) и Голем - прелесть Вагнера (еврей) ) – Сатана. Матовый, светлый, холодный, бессердечный, бездушный, рассудительный, интеллектуальный Люцифер – выродок с неба отражения излучения мудрости. Его служители – активные эльфы с длинными ушами (послушные), европейцы с Запада. Сатана – темный, из земли. Его служители – инертные орки, азиаты с Востока
Бог прельстился творением из материи. Реакция чистых ангелов на эту прелесть в лице Люцифера. Прочие ангелы – слуги, силы Бога, который заблуждается, заблудился как реальность в возможностях, соблазнился ими. Материя – это возможность Восток полон возможностями. Почему? Потому что он есть возможность невозможности, желание не желания. Запад же есть желаание желания, отражение желания.
Истинный Бог, Дух Истины есть излучение реальности. Его ангелы стоят в стороне от идеологической борьбы Люцифера и Сатаны. Антихрист – это воплощение Сатаны. Христос – это воплощение Духа Истины. Инквизитор – это воплощение Люцифера.
Это все уже есть в культуре и культе. Важно только поставить правильно акценты на этом материале – массиве информации.
Есть духовный метафизический план – пневмософия. Теософия – раздел пневмософии (теологизм). Есть антропософский план. Это антропософия (трансцендентализм). Есть и философия (имманентизм). Это софия еще не человека, который хочет быть человеком, есть любовь к ней.
Россия – это не душа Востока (русская душа). Это желание души при ее отстутствии. Восток – это желание духа при его отсутствии. Запад – это желание воплощения при отсутствии души и духа как отражения.
Восток тяготеет к абсолюту. Он неподвижен. Он скован самим собой. Восток деспотичен и основан на рабской покорности слуг, чандала. Правда, возможен и другой взгляд на Восток. Он только кажется неподвижным в силу своей неуловимой по скорости изменчивости. Он такой, но только в своих возможностях, которые нейтрализуют друг друга, не давая ему раскрыться.
Запад же, напротив, деятелен и раскован. Он стремится к цели, к целеполаганию, а не к восточной целесообразности. Для него главное цель, поэтому он цель. Восток же стимул, средство, материал осуществления западной цели. Именно на Западе человек находит реальную, а не виртуальную свободу. Свободу от скованности материалом для осуществления идеи, для ее использования в своих корыстных интересах. Восток, наоборот, служит идее, а не идея Востоку. В этом смысле Запад так демократичен, как Восток деспотичен.
Равным образом и восточное, рабское служение человека как слуги идее в лице деспота, господина, растворение в абсолюте рода, племени индивидного Я, его отказ от своей личности, страдающей на Востоке, и в этом отказе обретающего счастливую, утешающую раскованность от страдания Я как концентрата оной, и западное использование человеком идеи ради себя как цели, низведение идеи до средства реализации собственного Я, противны самой Идее как Я, Явления, как Откровения Духа Себе, Уму. Почему? Потому что Идея есть Свет Истины (Ума или Тела) Духа. Не Мир как Творение Духа есть Тело Духа, но Ум. Мир как Творение есть Прелесть Духа, Его Заблуждение.
Минута молчания. Человек молчит, - он вспоминает, что было. Что было! Было то и те, чего и кого уж нет. Вот по ним и бьет колоколом молчание. Полезно помолчать. Молчание ставит человека на свое место. Он знает его. Не таковы болтуны. Им нет места в бытии. Они существуют на словах. Таковы интеллигенты. Народ молчит, безмолствует. Он работает. Власть нашла на него управу. Она благоденствует.
Сталин. Почему Сталин, а не Титан? Титан прочнее стали. Правда, Титан оказался в Тартаре, в Аду. Сталин, как бывший семинарист, не хотел очутиться в Аду. Наверное, поэтому он стал Сталиным: стал из стали.
Война за экраном. Смотрел современный российский фильм про войну в 1945 году. Вспомнил Мераба Мамардашвили. Ведь не зря говорят: о мертвых либо говорят хорошо, либо не говорят вообще. Ничего хорошего сказать не могу, кроме того, что он не хорошо сказал о современном театре. Мамардашвили сказал, что он увидел в театре актеров, которые говорят со сцены так, как они говорят в жизни, в быту, на коммунальной квартире. Актеры играют пьяных в пьяном виде. Это они называют «новым словом» в искусстве. Прежде трезвые играли пьяных. Теперь же пьяные играют, нет, не трезвых, а пьяных. Вот достижение! То же самое я увидел в этом фильме. Я не увидел ничего, кроме элементарного натурализма. В советских фильмах до «перестройки» (какое вульгарное, ужасное слово этот советский horror; у американцев ужас был в кино, а у нас ужас был в жизни в те годы) играли в кино. В современных российских фильмах играют в войну. Как это противно смотрится. Хотя советским фильмам далеко до «искусства для искусства». Но российским фильмам даже до советских фильмов как «искусства для народа» далеко. Наверное, потому далеко, что это «искусство для бабла». Чем не голливудские или болливудские фильмы? Такая же халтура.
Наука добра и зла. Что это была за наука, которая открыла глаза Адаму и Еве? Это наука змея. Недаром в Библии говорится, что будьте мудры, как змеи. Поэтому Библия проговаривается, что она есть книга мудрости, книга змеи. Тут и Будда, весьма кстати. У кого он учился? У нагов, у змеев. Так у кого же учится человеку, Адаму и его жене Еве? У змея? Но чему? Хитрости? Нет, морали, моральному разделению добра и зла. Странно. Разве обман, хитрость, а именно хитростью и колдовством отличается змея, не есть то, что путает добро со злом?
Почему мы видим в сцене преподавания змеем яблока как символа единения добра и зла Еве только сцену соблазна? Потому что он советует ей преломить яблоко на две половины: на добро и зло. Таким образом, зло отделяется от добра и начинает самостоятельно существовать. В единстве с добром зло нейтрализуется. Разделяясь со злом, добро становится чистым добром, идеализируется и превращается для человека в идиллическое добро, в идиллию, идеализацию, иллюзию. Зло же набирает силу в мире. В этом и в том, что зло находится не в единстве, а в борьбе с добром, скрывается корень развития мира как творения вне Бога. Дьявол говорит Еве: Зачем вам Бог? Будьте сами богами! Составьте вместе единство добра и зла. Но могут ли люди самостоятельно составить такое единство? Вот в чем вопрос. Окончательный ответ пока не дан. Он дается всей историей человеческого рода, искушенного познанием.
Пример Донбасса. Какой пример дает нам Донбасс? Он показывает, что есть люди, которые живут хуже тебя. И скажи спасибо своей судьбе, что живешь лучше. Донбасс имеет воспитательное значение. Там идет война. Посмотри, как там серьезно живут люди. Потом посмотри, как живет российская попса. Тот же инфантильный Киркоров, человек-павлин, который отмечает свои 55, и иже с ним. Пир мажоров во время чумы. Не осуждай. Просто знай, что его нет. Это иллюзия, человек фантом, попса фантом, рок фантом и т.п. популярная с…, публика, включая толстосумов-олигархов. Ты же живешь в мире. Вообще, тебе же лучше будет, если ты не будешь сравнивать. Если сравниваешь, то сравнивай с тем, кому еще хуже, чем тебе, а не с тем, кому лучше, чем тебе. На последнее сравнение способны только буржуи (ешь ананасы, рябчиков жуй – буржуй), плохиши со своей банкой варенья, ящиком печенья и прочей кулинарной снедью, приготовление которой рекламирует с экрана артистическая тусовка. Она мягко сидит, сладко кушает и вдохновенно, креативно травит анекдоты, стендапит эта сплошная театральщина. Хорошие люди думают о тех, кому хуже, а не о тех, кому лучше. Хорошим людям лучше, чем плохим людям. Плохой человек – это такой человек, который считает, что всем хорошо, кроме него. И в этом виноваты все, а не он сам.
Софистическое безумие Гамлета. Накануне слушал беседу на YouTube на канале ЖЗЛ Дмитрия Быкова с Аллой Демидовой. У них речь зашла о Гамлете, и я задумался над вопросом о том, кто это такой. Уже набило оскомину сравнение Гамлета с Ахиллом, как, впрочем, и с Ницше, и с Киркегором, если не с Андерсеном. Ахилл – это античный мифологический персонаж, сказочный герой эпического характера, не склонный не опосредствованно думать, но непосредственно реагировать противодействием на действие. Короче, реактивная личность без собственного Я. Гамлет – птица другого полета. Это уже романтический персонаж Нового времени. Он способен не просто реагировать, но рефлексировать, размышлять.
Это новый персонаж мстителя, который прежде, чем отомстить, подумает о выборе, мстить ему или не мстить. Вот, оказывается, в чем содержится вопрос о самом себе. О чем же конкретно размышляет Гамлет? О том, смиряться ли под ударами судьбы, быть послушным и покорным воле Господа своего или оказаться Ему сопротивление. Для чего сопротивляться? Для освобождения и спасения своей души. Тело не спасти, не так с душой. Вот душу можно спасти, ее спасают те, что платят за зло не злом, а добром.
Что не так c Гамлетом? Что он платит злом за зло, и зло возвращается к нему в образе смерти. Он мстит своим мнимым обидчикам, и в результате погибают невинные люди. Мстят и ему, и он умирает. Об этом, о мести трагедия. Не мсти и отмщение не падет на твою голову. Но трагедия Гамлета призывает не только к не-деянию. В ней говорится и о том, что размышление приводит к бессмыслице, к безмыслию, к безумию. Чтобы лучше отомстить, не мстя себе самому, чтобы вывести самого себя из-под действия механизма мести, Гамлет прикидывается сумасшедшим. Это так согласно первоисточнику – хроники шведского хроникера, хрониста Саксона Грамматика (XII в.). Так следует понимать поведение Гамлета, чтобы понять автора трагедии – Уильяма Шекспира. Что таким образом хочет сказать драматург? Что притворство героя трагедии мотивировано его желанием дознаться, кто убил его отца – прежнего короля Дании.
Но средство дознания является ему на помощь в лице бродячей театральной труппы, которая показывается ему на глаза позже намерения выдать себя за сумасшедшего. О приезде актеров его предупреждают его сокурсники по Виттенбергскому университету Розенкранц и Гильденстерн. Под прикрытием, маской безумия Гамлету легче будет, не привлекая к себе излишнего внимания, узнать правду, действительно ли его мать (Гертруду) и дядя (Клавдий), ставший новым королем, являются убийцами отца. Но само внезапное изменение состояния сознания Гамлета под влиянием явления призрака отца и его сообщения, что отца убили, а не он сам умер естественной смертью, настораживает Клавдия. Тот советуется с Гертрудой, и они начинают подозревать Гамлета в том, что он специально прикинулся сумасшедшим. Но с какой целью? В результате драматическое произведение становится «произведением подозрения». Многоликое произведение уже как призрак витает над пьесой. Заражается подозрением и читатель вкупе со зрителем. Однако заразительно не только подозрение, но и само безумие. После сцены выяснения отношений с Офелией, дочерью придворного Полония, посвященного в заговор и являющегося поверенным тайн короля и королевы, Гамлет идет в покои королевы.
Кстати, свидетелями разговора Гамлета и Офелии, оказались король и его придворный, которые специально подслушали их с целью дознаться до правды, реально ли Гамлет безумен. Причем сомневаются в этом, точнее, в обратном, не только персонажи драмы, но и ее толкователи. Некоторые из них предполагают, что Гамлет действительно безумен. С ними вряд ли можно согласиться. Да, Гамлет, человек неуравновешенный, сомневающийся, колеблющийся и даже амбивалентный. Такого рода человек, невротик, не бывает добрым малым. Его неуверенность в себе заставляет быть недоверчивым, прирожденным скептиком, склонным к размышлению, резиньяции. Но быть невротиком не значит быть сумасшедшим.
Предположение, что он в припадке недоверия заподозрил в умышленном убийстве отца свою мать и дядю и сошел от своих подозрений с ума, у него от этого произошел «сдвиг по психо-фазе» и «слетела крыша» («сошло сознание с лица») вздор. Сам сюжет, вереница (последовательность) событий пьесы, ее фабула (интрига) противоречат такому предположению. К тому же призрак является не только Гамлету, но и офицерам охраны королевского замка Эльсинора, а также другу Гамлета, Горацио, которого Гамлет уверяет в том, что в жизни есть такое, например, призрак, чего не снилось нашим мудрецам, то есть, учителя университета.
Итак, Гамлет не сумасшедший или сумасшедшими являются и его друг, и офицеры «ночного дозора» замка Эльсинор, сообщившие Горацио о явлении им на валу нечистой силы. В таком случае это было бы коллективное помрачение ума при встрече с неведомым. Это неведомое приобрело в сознании контактеров известные черты призрака. Так часто бывает при встрече взбаламученного сознания, которое, является «полусырым», непосредственно чувственным. Это с одной стороны. С другой стороны, с такого сознания уже слетел фильтр (предохранитель, презерватив). Через него человек сообщается (коммуницирует) с «сырой», объектной (еще не предметной) реальностью, которая местами выглядит для него призрачной, в виде призрака, тем более тем местом, которое у него болит («болит душа»). Призраки часто посещают душевнобольных людей.
Но как понять Шекспира? Неужели призрак есть драматургический прием, с помощью которого автор пытается сообщить зрителям о тех подозрениях, которые зреют в душе «черного принца». Недаром Гамлет, принц Датский, вырядился в костюм черного цвета, - он скорбит по своему умершему отцу. Но у него темно не только в наряде, но на душе. Тут можно вполне к месту сказать, что душа европейского человека есть душа не только Фауста, но и Гамлета.
Гамлет, как человек своего времени – эпохи Ренессанса – отвечает требованиям законодателя гуманистического идеала придворного Бальдассаре Кастильоне. Он умеет говорить красиво и изящно (стройно, гармонично), красноречив, как софист. И как софист субъективен в своих взглядах на саму реальность, которую понимает относительно собственной персоны, как она ему понравится или не понравится. Он предпочитает второй вариант в силу своего меланхолического характера, то есть, характера с плохим, грустным настроением. Размышления наводят на него не скуку. как на мажора, но, напротив, печаль, как на минора.
Гамлет не только, нет, не фило-соф-ичен, но, напротив, фило-софист-ичен, как многие так называемые «философы» эпохи Возрождения с их путанной поэтической философией и художественной наукой или натурфилософией. Он еще есть завзятый скептик, как какой-то горе-философ от чиновничьей скуки – мэр города Бордо. К тому же, с точки зрения одного философа-либерала, - не буду говорить кого, - итак, кому надо, его все знают, - Гамлет есть прямо прото-экзистенциалист, как предок Серена Кьеркегора. Знаменитый, вульгарный (популярный) монолог из третьего акта «Быть или не быть» как «(раз)мышление вслух» говорит за то, что он якобы экзистенциально мыслящий субъект. Нет, Гамлет - типичный резонер. Его размышления причинно обусловлены, мотивированы психическими комплексами, гнетом страстей, в данном частном (гамлетовском) случае, мстительной страсти. Гамлет никакой не мыслитель, да и мыслящий под давлением, под прессом, в силу прагмы (действия) мести.
Другими словами, Гамлет думает не свободно, самостоятельно, как мыслитель, и не по идейным соображениям, то есть, духовно вдохновляясь, оптимально склоняясь Логосом к размышлению, как мистик, но в силу обстоятельств, необходимости реагировать, в силу того, что не мыслить он не может, вынужден думать по необходимости, как несчастный, страстный человек.
В чем его страсть? Естественно, во влечении к матери Гертруде. Эта страсть скрыта до поры до времени от самого Гамлета. Но она открывается ему после убийства отца. Последнее финальное препятствие устранено. Но кем? Его дядей, который отнимает у него объект влечения. Именно поэтому Гамлет испытывает чувство всепоглощающей ненависти к своему дяде. Он отнял у него и любовь, и власть над ней. Так кто такой призрак отца для Гамлета? Это маркер, символ его кастрации. Гамлет никак не может расстаться со своей ненавистной для него девственностью. Для него распалась связь времен, которая символизирует связь любви с матерью.
Он герой инцеста. Признание тени, призрака отца есть признание Гамлета самому себе в том, что у него нет своего желания. Его похитили. Теперь его желание есть желание другого, дяди. У него нет ни объекта любви, ни самого желания. Он стал объектом не-желания. Ему ничего не надо. Поэтому он и задается вопросом: «Быть или не быть» и выбирает «не быть». Зачем ему жизнь, если в ней нет удовольствия. То нет в ней и смысла. Смысл сосредоточивается теперь не на любви, а на ненависти. И вот эта ненависть отнимает у Гамлета его последнее убежище, которое его оберегает, защищает. Теперь он беззащитен перед местью. Он становится уверенным и принимает решение мстить. Но это уже не Гамлет, не тень отца. Ведь прежде тенью отца был сам Гамлет. Теперь Гамлет есть тень самого себя. Так на сцену пьесы выходит тень Гамлета, его alter ego, второе Я. Но это второе Я есть Я собственно Клавдия, его желания наоборот желания не любви к Гертруде, но ненависти к ней и к самому другому в Гамлете, к своему иному, к Клавдию в самом себе, в своем сознании.
Игра в безумие приводит Гамлета к реальному безумию, преображает его в убийцу матери и самого себя руками другого. Он заражает безумием свою девушку, доводя ее до самоубийства. Он убивает и ее отца, и брата на поединке. Из чувства мести он превращается в серийного убийцу. Вот к чему приводит мышление про себя не мыслителя, а слабого на ум, неуверенного в себе человека.
Безумен ли Гамлет? Конечно, безумен. Но его безумие является результатом его выбора. Он выбирает себя таковым и несет полностью ответственность за свой выбор – безумие. Такова судьба всех тех, кто выбирает игру в безумие. В этом Гамлет предвосхищает Ницше. Но он не только безумец. Он еще атипичный некрофил. У него есть скрытое влечение к смерти, как, впрочем, у всех извращенцев и дегенератов, склонных к инцесту. Недаром он мечтает о смерти. именно это влечение к смерти ужасает его близких – мать и дядю. Влечение Гамлета к смерти – есть влечение к мертвому отцу. В этом смысле Гамлет изменяет своей матери с отцом. Он скрытый гей, который желает своего отца или самого себя как его продолжения? Да, незавидная судьба того, кто имеет себя в виду публики.
Казалось бы, гамлетовское стенание «Умереть, уснуть. Уснуть! / И видеть сны, быть может», - это явная аллюзия на драму Педро Кальдерона «жизнь есть сон». Только Кальдерон написал свою пьесу намного позже пьесы Шекспира. Но здесь есть общее драматическое настроение в стиле барокко. Что это за настроение? Интенция некрофила. Некрофилия. Сон есть симптом влечения к смерти. Кто любит спать и видеть сны есть потенциальный, скрытый некрофил. В принципе, таковы все софисты. Не будем обобщать.
Педагогический парадокс. Ты только тогда будешь учиться, когда станешь учителем. Но будешь учителем только тогда, когда станешь учиться. О чем говорит этот парадокс? Только о том, что настоящие ученики – это учителя. Пока ты не станешь учителем, ты не научишься быть учеником. Вот поэтому нет еще ни одного настоящего учителя, как, впрочем, и ученика.
Три вида человека как существа сигнальной системы. Первый вид человека был человеком доисторическим – homo sensus (архантропом). У него имелась простая, врожденная, первая (непосредственная) сигнальная система чувств: «стимул-реакция».
Второй вид человека был человеком историческим – homo sapiens (палеоантропом). У него имелась сложная, приобретенная, вторая (опосредствованная) сигнальная система ума: «стимул – мысль – реакция».
Последний, современный третий вид человека является человеком информационным (homo informaticus) – неоантропом. У него имеется упрощенная (редуцированная) однозначная сигнальная система нервов (невро- и нейро-сеть).
Правда, была, но уже сошла на нет еще одна разновидность человека – человека с третьей сигнальной системой разума: «идея – мысль – чувство». Но он был исключением из правил. Победил «плоский человек» – биоробот, который ныне выпускается в массовом масштабе миллиардов копий.