Чудесный летний вечер, лёгкий ветерок несёт тополиный пух, словно снежинки кружатся. Красота! Но не радует эта красота Егора Петровича Шмелёва. Усталый, немолодой бухгалтер, сегодня он особенно не в духе.
- Надо же, на мою голову приключения нашлись! В командировку, видите ли, больше некого послать, прямо на мне свет клином сошёлся! И главное – куда ехать-то; ладно бы куда-нибудь в город, а то в степь, в Казахстан, геологов проведать. Машина у них сломалась, нужно запчасти привезти, да заодно ревизию у них устроить, как у них финансовая дисциплина, всё ли в порядке, не мухлюют ли с деньгами? Здесь глаз да глаз нужен! Вот и посылают меня, нашли молоденького… Хотя, если честно, а кого ещё? Остальные бухгалтеры в отделе – бабы, ну не пошлёшь её с грузом железяк? А если из другого отдела мужика взять, так он не сможет у них с финансовыми делами разобраться. Вот и приходится мне, что поделаешь…
Сборы были недолгими, и вскоре он оформлял сам себе командировку.
Ящик с запчастями ему подвезли к самому вагону. Тяжёлый, чёрт!
Пока размещался в купе вагона, появилась ещё одна пассажирка: невысокая полненькая дама лет сорока. Стала раскладывать на столике всяческую снедь. «Что за обычай: только села в вагон, и сразу немедленно есть? Неужели дома не могла?» - раздражённо подумал Шмелёв.
Впрочем, неприятности от этой дамочки только начинались: она оказалась невероятно болтливой; не спрашивая, интересно ли это собеседнику, стала рассказывать про свою дачу, и как у соседки насос сломался, теперь не может воду качать… Уже через полчаса Егор Петрович не выдержал:
- Уважаемая, ну зачем Вы мне это рассказываете, мне это не нужно. Давайте просто посидим в тишине?
Дамочка обиделась, поджала губы, но ненадолго: минут через пять стала жаловаться на китайские товары: - Гонят нам свою халтуру, потом всё разваливается мигом, а ведь мы деньги платили! Ну вот скажите, как так можно?
Несчастный слушатель лёг и притворился спящим; дама умолкла, но ненадолго: на следующей станции в купе вошёл мужчина. Тут уж лавина информации досталась ему: он узнал, что Петуховы – соседи этой дамочки – самые подлые люди, что в прошлом году огурцы были плохие, а что будет в этом – пока непонятно… Шмелёв уже стал думать – нельзя ли с проводницей договориться, чтобы перейти в другое купе, но тут Судьба смилостивилась: на следующей станции словоохотливая дамочка тепло попрощалась со своими попутчиками и вышла.
- Господи, неужели кто-то с ней живёт? Святые люди! За великое терпение им на том свете воздастся!
Впрочем, новый сосед тоже не обрадовал: с самым серьёзным видом стал рассуждать, что хорошо, когда погода хорошая, а когда она плохая – это плохо… Поделился рассуждениями о том, как нужно строить дачу: - Дачу нужно строить из хорошего материала, а из гнилья не надо!
(Егор Петрович про себя усмехнулся: - Какие же у него глубокие познания, как всё это мудро и правильно! Господи, когда же он умолкнет…)
Двое суток в купе с ним показались вечностью!
…Степь да степь круго-ом, путь далёк лежит… - мурлыкал себе под нос этот несносный сосед, худощавый бородач в очках. – Вот сколько уже едем, а пейзаж за окном один и тот же: степь, словно утюгом разглаженная, глазу не за что зацепиться. Казахстан – бескрайние степи. И как здесь люди живут?
Егор Петрович вздохнул: - Человек ко всему привыкает, приспосабливается. Это нам, горожанам, всё это кажется невыносимым, а они другой жизни не видели, так им и здесь хорошо.
Тут в купе заглянула проводница, молодая девушка, явно из студентов: - Так, кто тут у меня до станции Изимбай, это следующая остановка. Поезд стоит одну минуту!
- Спасибо, девушка! Я уже готов! – обрадовался Егор Петрович. (Наконец-то расстанусь с этим скучнейшим попутчиком, как же он надоел!)
И вот поезд замедляет ход; прощальное рукопожатие, дежурные фразы с пожеланиями, и с вещами в тамбур.
Махонькая станция Изимбай, полустанок. Егор Петрович быстро выгрузился из вагона, к нему уже спешили двое молодых парней, встречающие. Дальше их путь лежит на базу геологов – поисковиков. «Уазик» катит по грунтовой дороге, удивительным образом всасывая в себя всю дорожную пыль. Так что, когда вылезли из машины возле больших палаток, Егор Петрович долго выколачивал пыль из своей куртки.
- Чёрт знает что, пылесос какой-то, а не машина! Как вы на ней ездите?
- А что делать, другой-то нет, и такой рады. Вот Вы привезли запчасти для ГАЗ-66, теперь и на ней будем ездить.
В большой палатке (её громко называют «штаб») его приветствовал начальник отряда Игорь Михайлович Ветров: - Добро пожаловать, Егор Петрович! Сейчас Вас покормим, отдохните с дороги, а уж завтра, пожалуй, работать будем. Условия у нас, конечно, не как в гостинице, но других нет. А что запчасти привёз – за это огромное спасибо, выручил!
Егор Петрович слушал Ветрова, но что-то его настораживало. «Не прост он, ох не прост, этот Ветров. Вроде открыто держится, как ни в чём ни бывало, но чую нутром: не всё здесь гладко! Ничего, бумаги тщательно пересмотрю, авось найду, где собака зарыта. Не таких ещё раскрывал!»
На ночлег его определили в двухместную палатку, вместе с геологом Андреем Озеровым.
«Что же, это неплохо. Поговорю с ним, он поможет мне понять сущность их работы, вот тогда и прояснится всё».
Вечером, после работы, Андрей сидел на складном стульчике, штопал свою выгоревшую на солнце штормовку.
- Андрей, расскажите мне, дилетанту, в простых словах: в чём сущность вашей работы здесь, чем именно вы все здесь занимаетесь?
- Что же, вкратце могу объяснить так: мы исследуем речную сеть.
- А зачем вам это? Вы же геологи, а не речники, не рыбаки?
Озеров улыбнулся: - Дело в том, что речная сеть – надёжнейший канал информации! Она за миллионы лет до нас уже разведала полезные ископаемые. А нам теперь остаётся только этим воспользоваться. Вот взгляните на карту: речная сеть равномерно покрывает землю, а ведь здесь же ещё не указаны более мелкие речушки и овраги; если их указать – мы увидим, насколько равномерно земля покрывается этой сетью. И вода, размывая землю, откладывает на дне тяжёлые частицы; вот они-то нас и интересуют. Это могут быть руды различных металлов – железа, вольфрама, олова, золота, платины и многих других. И если этот песок промыть в лотке, мы удаляем всё лишнее, и остаются только эти тяжёлые частицы, (это называется «шлих»). А уже в лаборатории потом, в городе, этот шлих изучают и узнают, что это такое. Так что мы здесь, порою, и не знаем, что мы открыли, лишь потом это выяснится.
- Андрей, Вы говорите, и золото так же можно найти? – насторожился Шмелёв.
- Да, старатели его добывают такой промывкой, такими же лотками.
- Значит, и ваши геологи могут его добывать?
Озеров засмеялся: - Когда идёшь в маршруте, его не добудешь; потому что пробу взял в одном месте, промыл и дальше идёшь. А добывать его – это надо на одном месте сидеть целыми днями, да это место ещё найти надо!
- Ну а если при промывке пробы, например, самородок попадётся, может такое случиться?
Андрей усмехнулся: - Таких случаев пока не знаю.
(«Да-а, не договаривает парень… Чует моё сердце, здесь какие-то тёмные делишки делаются» - подумал Шмелёв.
Утром он проснулся очень рано – видимо, из-за непривычной обстановки. Возле палатки, где он лежал, уже разговаривали мужики, готовясь идти в маршруты. Ещё вечером Шмелёв видел двух парней – студентов, первокурсники на практику приехали, совсем ещё молоденькие мальчишки, вчерашние школьники. И сейчас они с геологом Рыбаковым пойдут в маршрут. Собирают свои рюкзаки, суетятся, возятся.
- Итак, наш маршрут вот, взгляните на карту: сначала так, потом за этим озерком мы заворачиваем вправо и дальше до устья этой речушки, а оттуда уже по прямой на базу, и везде берём пробы, промываем. Всё ясно?
- А как мы в степи всё это найдём, без указателей?
Рыбаков усмехнулся: - А азимут на что? С азимутом ты не пропадёшь, всегда доверяйся ему. Он всегда верный путь укажет!
Шмелёв насторожился: - Интересно, а кто такой этот Азимут? Имя вроде казахское; наверное, кто-то из местных, тем более что он очень хорошо знает местность. Ладно, мы ещё познакомимся.
После завтрака он сел за стол в штабной палатке, стал разглядывать бумаги. Его удивило, что в списке сотрудников отряда нет Азимута. Он просмотрел все бумаги; да, этот человек нигде не значится. Просмотрел платёжную ведомость: Азимута там нет! (Интересно, он что, у них бесплатно работает проводником? Что-то я в этом очень сомневаюсь! Кажется, я уже нашёл один секрет этого Ветрова, но ему я ничего не скажу, вроде я и не слыхал про Азимута. Но своему начальнику я потом в рапорте всё доложу…)
Он задумался: - Допустим, Азимут им действительно нужен; так что мешает принять его на работу официально, платить ему деньги по ведомости? Ой, явно здесь тёмные дела творятся!..
Проверка финансовых документов каких-либо нарушений не выявила, ну и ладно: мне одного только Азимута вполне хватит! Чую, это может быть интересная добыча!
Вечером он сказал Ветрову, что проверка закончена, и завтра нужно уезжать.
- Ну что же, не смею Вас задерживать. Да и наши походные условия для непривычного человека трудны, понимаю!
Утром, после завтрака, тот же «Уазик» отвёз Шмелёва на станцию; до поезда ещё два часа, ну да ладно – хоть приведу себя в порядок после этого «пылесоса».
В вагоне в этот раз попутчики попались очень удобные – две старушки, которые в основном спали или негромко разговаривали, нисколько не мешая. А Егор Петрович уже в поезде стал писать рапорт. Вагон качается, и почерк получается жуткий, ну и пусть, это черновик, потом перепишу.
А вскоре он предстал перед своим шефом – начальником экспедиции Денисенко.
- Ну что, Егор Петрович, как съездил, чего узнал нового?
Шмелёв встрепенулся, как-то загадочно кивнул на свою папку: - Да, Илья Сергеевич, есть любопытные факты!
Денисенко насторожился: - Ну давайте уж, я слушаю. Что происходит? Пьянство? Приписки?
- Не-ет, гораздо интереснее. Я подслушал разговоры геологов: собираются в маршрут с парнишкой – практикантом, и выясняется, что их в маршруте будет вести какой-то Азимут. Судя по всему, какой-то местный казах, имя-то казахское. На местности этот Азимут ориентируется очень хорошо, и они ему доверяют безоглядно. Ну что же, хороший проводник нужен, кто будет спорить?
Но дальше начались чудеса: в списке сотрудников отряда этого Азимута нет, и в платёжной ведомости его тоже нет! Почему его не отражают в документах? Он что, бесплатно работает у них? Из каких денег ему работу оплачивают? И кто он? Проверяли ли документы у этого Азимута: может, он беглый или под следствием? А если документы у него есть, не фальшивые ли они?
И ещё очень важный момент: имеет ли доступ этот Азимут к документам экспедиции?
Шмелёв поднял голову и обомлел: начальник закрыл лицо руками и замер… Плечи вздрагивают… Он что, плачет? Да, кажется, плачет… Но вот Денисенко наконец открыл лицо, и вдруг попросил достать из книжного шкафа во-он тот словарь, в зелёной обложке.
- Егор Петрович, прошу Вас, отыщите там определение слова «азимут», и прочитайте мне его вслух.
Шмелёв достал, нашёл это определение: - «Азимут – это угол между направлением на север и направлением на объект. Определяют азимут с помощью компаса».
Илья Сергеевич пояснил: - Проще сказать, азимут – это способ ориентации на местности. С ним не заблудишься в незнакомых местах, карта и компас точно выведут тебя, куда надо.
Егор Петрович сидел как на раскалённой сковородке, готовый провалиться сквозь землю.
Улыбнувшись, Илья Сергеевич примирительно сказал: - Ну что же, бухгалтеру простительно не знать таких терминов. А за бдительность я Вас благодарю! Рапорт оставьте мне, пожалуйста, на добрую память!
Шмелёв ушёл, а Денисенко долго ещё не мог успокоиться, хохотал до слёз, снова, в который раз, перечитывая этот шедевр: - Потом буду показывать его всем нашим геологам, сколько радости будет!