Пьеса «Волнение» написана и поставлена драматургом и режиссером Иваном Вырыпаевым специально для народной артистки СССР Алисы Фрейндлих в год 35-летия её службы в БДТ и 100-летия театра. Премьера спектакля состоялась 17 апреля 2019 года.
Поделиться своими впечатлениями и рассуждениями о просмотренном я тоже решила, пусть не в юбилейный, но памятный для меня день. И по той же причине – не всеми.
Фабула:
-------------------------------------------------------
Действие происходит в Нью-Йорке, на Манхэттене, в квартире знаменитой американской писательницы польского происхождения Ульи Рихте (Алиса Фрейндлих). У нее, человека закрытого и не публичного, берет очень важное интервью польский журналист Кшиштоф Зелинский.
Спешите делать добро (небольшое лирическое отступление)
========================================================
«Всё течёт, всё изменяется» (с). Просто, что-то медленнее, чем мы можем это заметить и поэтому не очень огорчаемся, а что-то замечаем и огорчаемся очень, но, увы, повлиять на этот процесс не можем. Ну, может, только иногда нам удается его чуть-чуть…замедлить. Вот, скажем, вековой юбилей БДТ. Красивый, но ведь формальный юбилей. Разве, реально неизменное поддерживание «славных традиций» театрального искусства, когда всё оно существует, благодаря деятельности конкретных людей, по природе своей не могущих оставаться неизменными? Не говоря об исторических, культурных и прочих процессах. Даже «мертвые классики» не сходят с театральных подмостков именно потому, что постоянно переосмысливаются последующими поколениями драматургов, режиссеров, волей-неволей учитывающих и тот факт, что и зрители, к которым обращались авторы прошлого, не похожи на их современников.
За такой срок, думаю, невозможно. Но за период своей собственной осмысленной жизни, думаю, да. Для меня БДТ, конечно, прежде всего, театр времен Г. А. Товстоногова (так называемая «Эпоха Товстоногова») и чуть позже: плеяда его уникальных артистов, живая передача этой традиции партнерам по сцене и, таким образом, «дотянувшаяся» до дня сегодняшнего. И одной из таких звёзд, безусловно, является Алиса Бруновна Фрейндлих.
Есть творческие личности, сумевшие взрастить в себе искру заложенного в них таланта. К великому счастью, их немало. Однако траектория их пути, зачастую, подобна комете: вспыхнувшие однажды на небосклоне и осветившие в какой-то период времени часть пути тех, кто в это время шел по своей жизни, затем, также стремительно или более плавно, но неуклонно, «скатываются» вниз и «меркнут». И это, пожалуй, довольно привычный случай: немного печальный, но и, по-своему, восхитительный.
Но есть, среди них и иные. Это, конечно, уникальные, единичные случаи в прямом и переносном смысле. Когда драгоценный камень таланта, сообразно своему изначальному «материалу», неспешно и умело шлифуется и приобретает, благодаря мастеру, такую огранку, что время идет, а от него и с годами просто невозможно оторвать взгляд. И это тем более филигранная работа, что речь идет о хрупком, живом, подвластном времени и внешним воздействиям жизни, материале. Попадая под исходящий от таких личностей свет, буквально оказываешься в пространство какого-то … то ли вневременья, то ли очень точного попадания в «здесь и сейчас». (Впрочем, не является ли это, по сути, одним и тем же?) Что в полной мере могли прочувствовать (или смогут почувствовать) на собственном опыте те, кому посчастливилось посмотреть спектакль Ивана Вырапаева «Волнение» с Алисой Фрейндлих в главной роли и понять, что же такое настоящая актерская школа и что же такое театральные традиции театра БДТ, ретранслируемые им в его лучшие годы. Что, кстати, ещё сильнее видится, благодаря остальным участникам спектакля (как говорится: ничего личного, факт).
Что же касается пьесы. Я знакома с произведениями Ивана Вырапаева только в виде разных постановок и авторского, актерского «чтения с листа». То есть, сами тексты я никогда не читала. Из того же, что я смотрела и слушала мне понравилось не всё. Тем не менее, мне любопытно то, что он делает, его мировиденье (миропонимание), по крайней мере, то, что он озвучивает в своих работах, давая интервью или проводя различные мастер-классы. Сам он считает себя постмодернистским писателем, поэтому, как я поняла, не пытается сказать что-то принципиально новое. Напротив. Он как раз «миксует» то, что было сделано или сказано до него, просто облекая это в более современную (как он сам считает) форму. То есть, такая, преимущественно, психо-филсофия обыденности или повседневности. Попытка не столько Диалога (скорее, герои его произведений демонстрируют всё большую тщетность таких попыток), сколько отчаянное желание, хотя бы, контакта: с собой, другими, миром, - достичь которого возможно только путём вовлечения в чувственное переживание чего-то иного, через, пусть и краткое, переживание какого-то нетривиального субъективного опыта. А слова здесь, - по мнению автора (как я это понимаю), - могут только запутать. Не случайно, полагаю, «красной нитью» через произведение драматурга-режиссера проходит слово «волнение», означающее вообще трудно поддающиеся верному описанию такие состояния, как эмоции, чувства и, чуть ли не точнее фиксируемые и замеряемые физическими приборами. Потому что «Чувство определяет Бытие, а мысль – деяние»*?..
Тем не менее, Иван Вырапаев продолжает писать пьесы, сценарии и другие тексты и на пантомиму, похоже, переходить пока не собирается.
Такое долгое лирическое отступление понадобилось мне затем, что это, практически, всё, что я хотела сказать об игре актеров, постановке, режиссуре. (Надеюсь, вы сами найдете чуть больше часа и посмотрите спектакль, хотя бы на видео, благо он записан и находится в открытом доступе). Далее я попытаюсь сформулировать, какой резонанс это коллективное творчество (а это, хотя и большая работа, труд, но ещё и совместное творчество) вызвало лично у меня.
«…ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься»
Не знаю, у кого как, но у меня за время проживания и размышления о жизни неоднократно возникал (вариации тут не важны) один и тот же вопрос: почему-то люди уверенны, что «Истина – проста», но её поиски производятся архи сложными, на грани абсурда, способами, в то время, как по факту сложные вещи жизни человек склонен упрощать до…одной, максимум до двух составляющих? Уточняю: не, хотя бы, раскладывать сложное на множество (очевидно, что для понимания целого, живого – это не подходит, отсюда и аксиома: «Целое – всегда больше суммы его частей»), но в принципе допускать многомерность и многогранность чего-то или кого-то, кроме нас самих. Самоопределения, вроде: «Да я вообще человек простой», - не аргумент; в невинном случае – «фигура речи», в не очень невинном – лукавство. А объяснение: «В сложном мире – слишком сложно жить (утомительно, при всей неотменяемой скоротечности), хочется, чего-нибудь попроще», - да, напрягает, согласна. Но тупое переименование и раскладывание на две кучки – в целом, а не при извлечении ядра ореха из скорлупы – проблемы не решает. Не решает её, а просто консервирует, - и автоматическое отрицание, отстранение, дистанцирование (в противоположность осознанному, рефлексивному пониманию и даже принятию, что, безусловно, очень сложно, потому что может быть мучительно болезненным).
Все мы приходим ниоткуда и уйдем в никуда. Родиться «в нужное время, в нужном месте» (и прочее) – не в нашей власти. (Справедливости ради стоит заметить, что существуют приверженцы и обратного мнения. Но только в контексте данной истории, даже у такого синкретичного, политеистичного автора как Иван Вырапаев, речь не об этом). Зато, как мы её проживаем, по преимуществу, зависит от того, как мы отвечаем (или не отвечаем) на вызовы жизни в «предлагаемых (или, будучи помещенными в них) обстоятельствах»: реагируя так или иначе на встречи, знакомства, просмотренное, прочитанное, понятое, на те же возникшие обстоятельства и т.п., а, в последствии, поступая. Кажется, банально. Ну, а как, иначе? Но проблема заключается в том, что в подавляющем большинстве принимаемые решения (не очень и вполне себе значительные) человек выбирает, реагируя не на суть того, с чем сталкивается, а на… слова (услышанные или те, что пронеслись «в ответ» на некое событие в голове). Собственно, таким образом, непосредственно («своими руками», шаг за шагом) и выстраивая свою дальнейшую жизнь. С точки зрения социальной психологии, уж точно.
Но лично меня, мягко говоря, не очень устраивает такой, «без сучка и задоринки», ответ. Мне кажется, схожим вопросом (о чем-то таком догадываясь, но, возможно, долгое время не желая или боясь признаться в этом самой себе) задается на склоне лет и знаменитая писательница Улья Рихте. Кстати, довольно много сделавшая для того, чтобы перекроить ненавистную ей заданность места, времени, обстоятельств рождения и связанных с этим последствий, дабы выйти из навязываемой ей роли жертвы и стремясь к тому, чтобы стать полноправной хозяйкой своей жизни. (Согласитесь, осознание того, что радости и печали, ошибки и достижения, взлеты и промахи были следствием твоих решений и выборов, совсем не то, что быть недовольной своей участью, объясняя это тем, что изначально судьба не была к тебе милосердной). И сделать это ей удалось, не в последнюю очередь, благодаря самотерапии, инструментом которой стал её литературный дар. В частности, «проговаривая» в своих произведениях то, что нельзя просто взять и забыть. (Как известно, одна из главных стратегий психики – чтобы человек смог выжить в травматической ситуации – вытеснение этого опыта глубоко в подсознание. Серьёзные последствия этого заключаются в том, что: ситуация проходит, а не осознанная и не проработанная в должной мере травма рано или поздно даст о себе знать, негативно воздействуя на жизнь человека и, по сути, разрушая её изнутри). Но это, конечно, не всё, иначе бы главная героиня не стала знаменитой писательницей. Овладев искусством создания миров (а ни один творец не может создавать миры, которые бы не были частью его самого, не «из себя»), где она является демиургом***, Улья Рихте на протяжении многих лет заставляет читателей настолько поверить в вымышленных героев, что те начинают искренне сопереживать им. Впрочем, её талант простирается намного шире: на мир реальный и на реальных людей… Но, как уже было сказано выше, в человеке, перенесшим сильную травму, особенно в детстве (а именно это имело место в жизни американской писательницы польского происхождения с немецкой фамилией), обязательно произойдет внутренний раскол. И без особой проработки – ни сменой фамилии, ни страны, ни мужей, ни наличием престижного социального статуса и даже многогранными возможностями литературного таланта – исцелить личность (восстановить цельность), всё-таки, нельзя.
В тоже время, будучи умной, с богатым жизненным опытом, жаждой и интересом к жизни, обладая независимым характером и яркой индивидуальностью, она, скорее всего, понимает, что «Целое – всегда больше суммы его частей», и что «добирая» что-то извне, пытаясь восстановить эту неполноЦенность, ей это всё равно не удается. (Отсюда, мне кажется, и эта неудовлетворенность: слова оказываются бессильны адекватно выразить самое важное). А значит, есть что-то ещё, кроме бесконечного «белого шума» человеческих легковесных слов? (Потому что, почти каждое из них может означать совершенно противоположное и, в итоге, не значить ничего. Не удивительно, что находясь в этом постоянном хаосе бессмысленности, беспрерывно отзываясь на те или иные слова-позывные, все попытки войти в подлинный Диалог с Бытием становятся тщетными. Множа сущности и всё дальше оказываясь от сути, люди всё больше отдаляются от своей природы и становятся похожими на «машины» по производству и потреблению слов). Так, в чём же заключается ОНО? То, что собирает человека до Целого? Скорее всего, в том, что находится за словами, созданными истинным Автором, в чем не может быть разночтений и двусмысленности, поскольку за каждым из них стоит один Смысл, именно поэтому они полновесны и однозначны. «Мы – только слова… И все наши мысли, чувства, действия и поступки – реакции, на сказанные кем-то слова…»****, - примерно так говорит в своём главном, заключительном монологе, к которому готовилась – не на протяжении всего интервью, а долгие годы – Улья Рихте. Хозяева и «демиурги» своей и чужих жизней (как нам кажется) – даже когда уверены, что творим добро, любим, или ненавидим – мы, всего лишь, набор слов, причем, именно с «маленькой буквы». И как тут не вспомнить пронзительные строки замечательного вневременного мастера слова, поэта Осипа Мандельштама: «…Недоволен стою и тих/, Я, создатель миров моих»…*****
Тогда, быть может, Смысл жизни человека – не умелое жонглирование, манипулирование, завуалирование и лавирование между чужими и собственными «только словами», а поиск этого Слова-камертона и... резонанс с Ним?..
пс: Смотрите, думайте и учитесь размышлять самостоятельно – это не только интересно, но и жизненно важно. Собственно, в первую очередь для «думания», нам и нужны слова.
=====================================
) для заголовка использовано название композиции Тупака Шакура «Life goes on», звучащей в спектакле
*) Лууле Виилма
**) Евангелие от Матфея (12.36)
***)В современной, профанной интерпретации слово <демиург> чаще всего автоматически «переводится» однозначно: <бог>. Однако у этого слова есть и другие значения.
ДЕМИУРГ – (греч. demiurgos – мастер, ремесленник, от demos – народ, ergon, urgos – работа) – термин, встречающийся в греч. литературе начиная с Гомера…< > В истории философии оно приобретает особое значение в диалоге Платона «Тимей», где Д. предстает как «творец и родитель Вселенной», производящий и упорядочивающий физический мир в соответствии с идеальной моделью. Речь не идет о творении «из ничего», роль Д. сводится к тому, чтобы привести мир видимых вещей, пребывающих в «нестройном и беспорядочном движении», «из беспорядка в порядок», привести каждую вещь «к согласию с самой собой»…<..> Аристотель употреблял слово «Д.» в традиционном значении – «ремесленник», «мастер». В неоплатонизме и у некоторых гностических авторов, …Д. располагается ниже эонов, ниже Софии, он устраивает мир феноменов, не имеющий отношения к невидимому Богу. Для Маркиона Д. тождествен Богу Ветхого Завета. Этот Д. зол и злы его творения, закон, который он предписывает, порождает грех и бессилие человека. Чтобы войти в царство благого Бога, человек должен освободиться от власти Д. и от связи с материей. Против гностического понимания Д. как источника зла в мире выступал Плотин в «Эннеадах». (Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004).
****) Из монолога Ульи Рихте
*****) Осип Мандельштам «Истончается тонкий тлен»
***
Истончается тонкий тлен —
Фиолетовый гобелен,
К нам — на воды и на леса —
Опускаются небеса.
Нерешительная рука
Эти вывела облака.
И печальный встречает взор
Отуманенный их узор.
Недоволен стою и тих,
Я, создатель миров моих,-
Где искусственны небеса
И хрустальная спит роса.
Творческая группа
======================
Режиссёр-постановщик – Иван ВЫРЫПАЕВ
Художник-постановщик – Анна МЕТ
Художник по костюмам – Катаржина ЛЕВИНСКАЯ
Композитор – Антон БАТАГОВ
Художник по свету – Сергей ВАСИЛЬЕВ
В спектакле звучит композиция 2pac (Тупак Шакур) «Life goes on».
________________________________________
Исполнители
====================
Улья Рихте, знаменитая американская писательница – народная артистка СССР
Алиса ФРЕЙНДЛИХ
Кшиштоф Зелинский, журналист – Рустам НАСЫРОВ
Стив Ракун, литературный агент Ульи Рихте – заслуженный артист России
Дмитрий ВОРОБЬЕВ
Натали Блуменштайн, дочь и юрист Ульи Рихте – Полина Маликова (ТОЛСТУН)/
Юлия МАРЧЕНКО
Майкл, фотограф – заслуженный артист России
Василий РЕУТОВ
Голос Ведущего – Андрей ФЕСЬКОВ