Американка
(предыстория)
Алина, родом из рабочего посёлка. В семнадцать лет была вынуждена покинуть
отчий дом.
С шести лет она жила с отчимом, которого любила её мама. Иван Павлович
девочку не притеснял, однако с возрастом Алина стала понимать, что она в доме
лишняя. Поэтому после окончания школы она отправилась в Москву, чтобы
поступить в ВУЗ и продолжить учёбу. Конечно, удачно сдать вступительные
экзамены в университет ей не удалось. Но природная красота, ум позволили ей
поступить на работу в престижную фирму и заставили обратить на милую девушку
внимание владельца фирмы Антона Городецкого.
Антон был вдвое старше Алины. К сорока годам он имел всё необходимое:
семью, детей, дело, приносящее доход, друзей и коллег по бизнесу, необходимые
связи, позволяющие чувствовать себя уверенно в жизни. Ко всему прочему, Антон
обладал талантом предвидения, как при выборе направления в работе, так при
выборе партнёров по бизнесу. Он сумел увидеть в Алине нужного ему человека и
помощника.
Никаких предложений он Алине не делал, они, казалось, понимали друг
друга на уровне мысли, на уровне биоритмов. Она доверилась взрослому человеку
и выполняла задуманное им, при этом была ему благодарна.
Прежде всего, он определил её в химико-технологический институт по
специальности близкой к работе фирмы, нанял учителя для изучения иностранных
языков, и, в первую очередь, английского, ввёл в круг своих знакомых. Одним
словом, он вложил в провинциальную девчонку не только большие средства, но и
много душевных сил, и находился в иллюзиях надежды, что вложенные средства
окупятся сторицей.
До определённого момента всё шло согласно задуманному плану. В институте
у Алины появилось много друзей, и не только среди студентов, но и
преподавателей, а профессор Долгополов был безумно влюблён в свою ученицу и
прочил ей дальнейшее продолжение карьеры на своей кафедре. Знакомство Антона
с профессором принесло немало пользы. Появились интересные знакомства с
представителями научных кругов России и зарубежья. Да и научные изыскания
профессора в перспективе могли быть реализованы во многих коммерческих
проектах. Правда была небольшая сложность. Сам профессор не хотел таким
образом реализовывать свои идеи. То ли был напуган, то ли заторможен в своём
развитии. Но Антон не сомневался, что с помощью Алины он сможет эту преграду
преодолеть. Опыт уже был. И в куда более сложной ситуации Алина при
знакомстве со шведским учёным-бизнесменом сумела найти подход к мужскому
сердцу, получить секреты технологии и хороший заказ для фирмы.
Да, события, перспективы и планы были поистине грандиозными. В течение
десяти лет, без малого, они сумели совместно реализовать сотню проектов и
получить немалую прибыль. Большую часть Антон забирал себе для развития
фирмы, меньшую, в качестве поощрения, преподносил Алине. Но на своего босса
она не обижалась, просто делала соответствующие выводы и была благодарна.
Но вот однажды, на одной из встреч с иностранными коллегами профессор
познакомил Алину с молодым американским учёным Майклом Ли. И как-то совсем
неожиданно они почувствовали обоюдный интерес. В их сердцах вспыхнула любовь.
И Майкл уговорил Алину переехать с ним в Америку.
Что здесь такого? Однако для Антона такое развитие событий было
неприемлемо. И он, как считает Алина, повёл себя не по-мужски. Начал
предпринимать шаги, чтобы разрушить её брак с Майклом. Оказывается, все годы
их работы и дружбы он собирал на неё компромат. В итоге стал её
компрометировать перед мужем и шантажировать. Всё это было очень неприятно и
волнительно. Это продолжалось довольно долго. У них с Майклом уже был
совместный сын – Джорж, и Алина была беременна Суссанной, а угрозы
разоблачения и звонки с далёкой Родины не прекращались.
Но Майкл молодец, и Алина была ему очень благодарна, сумел возвыситься над
этой ситуацией и оградить её и благополучие семьи от человека, которому она
уже ничем не была обязана, а вложенные в неё деньги она отдала и отработала
сполна.
И всё вроде здесь, в Америке, на новой Родине, пришло к нужному
знаменателю и стабилизировалось. Но совсем неожиданно наметилась срочная
командировка Майкла в Москву, и он захотел взять с собой в Россию всю семью –
её и детей.
Такая перспектива Алине не улыбалась, становилось тревожно на сердце, не
только за себя и Майкла, но, в первую очередь, за детей. Алина пыталась
объясниться с мужем, но он оставался непреклонен.
Сцена 1.
Позднее утро. Комната в доме Майкла и Алины в Америке. После отъезда мужа на
работу и ухода детей в школу Алина остаётся в доме одна. Она стоит, задумчиво
глядя в окно своей комнаты, и разговаривает сама с собой. (Алина стоит лицом
к зрителям.)
Алина:
– Господи, Господи! Что же делать? Помоги! Я потеряла покой, сон, вздрагиваю
от каждого телефонного звонка, боюсь открывать компьютер и просматривать
почту.
Майкл говорит, что это проявление болезни, и мне надо обратиться к врачу.
Да я с ним согласна, и принимаю это, как данность. Это ведь очевидная
«клиника», когда человек разговаривает сам с собой или пытается доказать,
что-то себе или мнимому собеседнику.
Но если бы дело было только в принятии таблеток! Я бы с радостью приняла
двойную дозу. Но мне кажется… Да что там кажется, я уверена, лекарство надо
пить Майклу. Он – учёный, профессор – ставит под угрозу безопасность и
благосостояние семьи и предлагает мне на это спокойно смотреть. А я не могу
себе этого позволить и буду бороться за детей, за семью, за своё счастье.
Самое печальное, что мне здесь в Америке не с кем это обсудить, некому
пожаловаться. И что делать, я не знаю…
Я часто признаюсь себе, что люблю Майкла. Люблю, как мужчину, как отца
своих детей, как человека, которому, не только многим в своей жизни обязана,
но и человека с доброй, чистой душой. Однако, при всём при этом, мне с
горечью в сердце приходится принимать своё семейное счастье таким, какое оно
есть – с разницей менталитета и традиций, что само подразумевает: мой муж
меня никогда не понимал и не поймёт. Что бы я ему ни сказала, ни рассказала,
он всё время улыбается. Смотрит на меня, как на дурочку. Мои трагедии,
переживания для него не стоят выеденного яйца. Вот и приходится разговаривать
с ним заочно, доказывая, прежде всего, самой себе правильность своих
суждений. В конце концов, не раздражать же мне любимого человека вечным своим
занудством. Однако, в данном случае отступать некуда, «позади Москва».
Я уже в который раз вынуждена задать один и тот же вопрос Майклу и самой
себе: «Зачем и для чего ехать в Москву, к тому же брать с собой детей?»
Мне непонятно, а ответ: «Познакомить детей с традициями русского народа,
чтобы знали и не забывали свои корни», – ставит меня в тупик.
Честно признаться, я теряюсь и не нахожу ответа, как-то язык не
поворачивается сказать мужу, что от этих традиций осталось кладбище возле
кремлёвской стены и мумия вождя трудящихся всего мира, который ни дня в своей
жизни не работал. Так и подмывает уведомить благоверного: «Дорогой мой
американец, на Брайтон Бич этих традиций куда больше.»
Для меня очевидно, что Городецкий сумел найти подход к Майклу. Он на это
мастак. И такой подход, который затмил разум мужа. Мне приходится признать,
что его влияние сильнее и глубже моего. Но разве я этого не предвидела и не
понимала? Я просто надеялась, что всё уже позади и к прошлому возврата нет.
Но оказалось, что это всего лишь иллюзия.
С содроганием вспоминая то время, приходится осознавать, что вырваться из
лап этого чудовища помог счастливый случай. Да какой там случай?!! Меня спас
Бог!… И если бы не встреча с Майклом, не выезд в Америку, я бы оставалась
собственностью этого бездушного существа. При одной этой мысли меня
охватывает ужас.
У Майкла нет ни малейшего представления, на что способен этот человек. И
человек ли он? Безусловно, Городецкий талантлив, одарён, удачлив, полон сил и
энергии, и, казалось бы, всё это должно направляться на благо людей. Но,
вопреки здравому смыслу, словно насмешка над человеческим разумом и его
предназначением, все подаренные ему природой качества используются на
интриги, на шантаж, на уничтожение конкурентов и врагов. Его мозг постоянно
работает против неугодных для него людей, мешающих достижению его планов.
Но, может быть, это у меня такое восприятие, а господин Городецкий
заслуживает другого к себе отношения? Окружающие мысленно подводят меня к
этому выводу. Постоянно пытаются доказать моё необоснованное видение.
В такие моменты мне почему-то приходит на память случай, который произошёл
в самом начале нашей совместной деятельности.
После черного вторника дела у многих бизнесменов пошатнулись. Бизнес
Городецкого тоже получил ощутимый удар, валютные кредиты «съели» всю прибыль.
Необходимо было выправлять положение дел – «удержаться на плаву» – иметь хоть
какие-то наличные деньги. А государственные корпорации расплачиваться не
спешили, у них у самих дебет и кредит не сходились. Да и у людей лишних денег
не было.
И вот Городецкий принимает странное решение: в Санкт-Петербурге с
«Императорского фарфорового завода» в качестве взаимных расчетов забирает
продукцию самого низкого качества – бракованные сервизы без рисунка и
росписи, привозит к себе на склад; находит художника – талантливого любителя
спиртного, создаёт ему условия для работы. Особо ничего не выдумывая, ставит
перед ним задачу: по трафарету нарисовать на тарелках и чайниках крест на
фоне восходящего солнца, либо полумесяц и солнце. После этого выставляет
сервизы в магазине своей знакомой.
Все сотрудники покрутили пальцем у виска. Но каково же было наше удивление,
когда продукция быстро реализовалась по баснословно высокой цене, причём
поштучно – тарелки, чайники и чашки раздельно. Волшебства никакого не было,
просто Городецкий выстроил команду и ещё одним её членом взял известную
«провидицу» – предсказательницу судеб, к которой наивные граждане
выстраиваются в очередь, чтобы заглянуть в своё будущее и укрепить здоровье в
настоящем. Они вместе с Городецким придумали ритуал с тарелками для мнимых
христиан – с крестом, для мусульман – с полумесяцем, из которых нужно было по
утрам пить заготовленную заранее воду, и указали адрес, где такие тарелки
можно купить.
Рассказать об этом Майклу, он, наверное, воспримет это со смехом, как и все
наши сотрудники, ещё и похвалит Городецкого за предприимчивость. Но чуть
глубже вникнув в суть вопроса, хочется плакать. Мне вспоминается наш
сотрудник – дед – Борис Михайлович, который успел отсидеть семь лет в
сталинских лагерях из двадцати пяти отведенных судом, у которого сын умирал
от рака лёгких, он тоже приобрел чашку, а вместе с ним и другие несчастные
люди, готовые из-за постигнутого несчастья поверить в чудо.
Может быть, я дура? Но ведь есть какие-то общечеловеческие принципы!
Нельзя строить своё счастье на чужом горе.
Городецкому подсыпать в чай гостю порошок, расслабляющий его разум и
бдительность, и склонять его на явно невыгодную сделку – это невинная
шалость. Порошок – это ладно, а когда сажают в тюрьму неугодных людей,
фабрикуя преступления… Неужели это жизненное кредо всех успешных людей в
России? И ведь за полётом их мысли невозможно угнаться.
Что на уме у Городецкого? Он, как удав, действует на людей… Зачем ему нужен
приезд в Москву меня и моих детей? И не взял ли Городецкий в свою команду
Майкла?... Это я так зло шучу.
Майкл мне в последнее время стал говорить с лучезарной улыбкой на лице: «Да
уже давно пора забыть этого Городецкого, иначе я скоро буду ревновать.»
Как? Если вся моя прежняя сознательная жизнь была связана с ним. И я как
никто другой знаю, что люди, подобные Городецкому, не умеют прощать. Очень
болезненно воспринимают свои промахи, при случае стараются всё вернуть на
круги своя, и в своей жестокости не знают границ.
Нет, нет, я не поеду и не пущу туда своих детей. Если Майкл будет
настаивать, я соглашусь на развод. Я дойду до Конгресса, в конце концов, я
американка и имею такие же права.
Да я вообще просто туда ехать не хочу. Я ненавижу этот подлый народ.
Эти людишки рождены рабами, и это состояние раболепства соответствует их
образу жизни, их счастью. Когда Городецкий наглым образом обманул своих
компаньонов, которые принесли ему миллионные прибыли, а их интересы
представлял главный инженер предприятия Барашкин Владимир Петрович,
Городецкий с ними расправился через суд, подтасовывая факты и документы, не
гнушаясь подбрасыванием наркотиков в карман их детям. К тому же заставил
подчинённых, вопреки здравому смыслу, человеческому достоинству и требованиям
суда – говорить правду и только правду – оболгать своего коллегу, бывшего
начальника.
Я тогда и сейчас не могу себе объяснить: «Что могло толкнуть людей на такой
подлый поступок?» Ведь Барашкин бок о бок работал с ними несколько лет,
поощрял и продвигал каждого по службе. Они прекрасно знали его как честного
порядочного труженика. И от их показаний зависело: назначат или не назначат
ему наказание в виде реального тюремного заключения… Деньги? Спокойное,
умиротворённое состояние? Но будет ли оно сопутствовать им?
И что меня ждёт на милой Родине!? Моя мама, которая как заложница, никак
не может добраться до Америки? Даже ради неё я не могу рисковать здоровьем
своих детей. Со стороны скажут, уподобляясь Майклу, «выдумывает». Это их
право. Но это только десятая, а может сотая часть российской
действительности, от воспоминаний о которой меня бросает в дрожь. Мне это
не надо, я хочу всё это забыть и не вспоминать никогда.
Мне здесь, в Америке, нелегко, но я ощущаю себя свободной и защищённой. И,
как ни громко пусть будет сказано: я здесь ощущаю себя человеком.
ноябрь 2019 г.