Окно в Париж

Холод Павел
впервые я попал за границу ещё в советские времена: в июне 1991 года, за два месяца до печально известного путча и за полгода до краха СССР. попал в Польшу - ту самую, которая по расхожей тогда поговорке "курица не птица, Польша не заграница".

Польша в те дни только-только приходила в себя после долгих лет пребывания под коммунистическим игом, но уже тогда разница с советскими реалиями была разительной - во всяком случае, в глазах тринадцатилетнего подростка, коим я тогда был.

на дорогах сплошь иномарки, хотя в основном и "Фиаты", на прилавках свободно продаются бананы, причём почему-то жёлтого цвета, и, что удивительно, очередей к ним нет. а главное - жвачки (самая настоящая свободно конвертируемая валюта для советских дворов тех лет). стены домов сплошь и рядом увешаны спутниковыми тарелками и разрисованы причудливыми иероглифами,  впоследствии ставшими для нас известными под странным термином "граффити".

к тому же меня, в составе группы детей из БССР, поселили в семье очень состоятельных поляков, у которых был суперсовременный по тем временам коттедж, с огромным телевизором на мансарде, по которому шли несколько сотен каналов (это при наших-то трёх!), в гараже стояли два новеньких автомобиля, а на первом этаже был теннисный стол.

и какое впечатление могло оказать на меня и на всех остальных детей нашей группы подобное сказочное по тем временам изобилие? а ведь это была всего лишь "бедная" Польша. что говорить про западную Германию, куда я попал, также в составе оздоровительной детской группы спустя ещё три года. хорошо помню, как многие дети плакали, не желая возвращаться из немецких семей в свои собственные.

сегодняшним детям это всё сложно, если вообще возможно представить, потому что то "изобилие", которое мы, советские пионеры, увидели в той же Польше, блекнет на фоне любого современного минского супермаркета.

PS. не знаю зачем я это всё написал: просто вспомнилось ни с того, ни с сего. а когда вспомнилось, нужно записывать, я так считаю.