И уже в саду, возле стола, Алька прощался со всеми присутствующими, вновь подошёл к Дарине, взял её за руку.
– Дарочка!
– Что? Мы уже с тобой целовались. Езжай, Мариша заждалась.
А он молча стал снимать с её пальчика колечко с камушком голубой бирюзы.
– Что? Ты же, сам мне его подарил на восьмое марта. – Удивлённо с возмущением произнесла Дарина. – Что ты делаешь? Алька?
– Да, да, сестрица, подарил. И я не отбираю, оно останется у тебя, только один нюанс исправлю.
И он нажал на камень, он приоткрылся и из-под камня выпал малюсенький кристаллик. Он быстро убрал его в карман, посмотрел в ошалевшие глаза Дарины, произнёс.
– Извини, сестрёнка, теперь я доволен, эксперимент удался. Но этот у меня плохо получился, при сжатии кристалла, чуть повредил его, поэтому даже порой не верно твою дислокацию показывал, да и разговор твой плохо был слышен, а мысли вообще нет. И получился он бракованным, поэтому я в дом тебе подложил другой.
Алька говорил под удивлённые взгляды присутствующих, надел на палец Дарины её кольцо и поцеловал пальцы, добавил.
Ты умница, Дарочка. Сама по себе ты настоящая бунтарка. Сердце твоё свободой горит, и ты не потерпишь рабства, ни в каком его проявлении. Извини Дарочка, для тебя же старался. В твоём каждом шаге открывался яркий мир. И ты оставила вершины познанного в далёком прошлом, ради пиков неизвестного. Ты хотела отыскать со всей своею страстью, единственную нереализованную истину свою. Всегда стремилась к свету, туда, где всё не знает ни смерти, ни рождения, лишь творческий подъём к слиянию и в слияние с небесным разумом единым в вашем общем путешествии.
Дарина переводила взгляд на всех присутствующих. Отец и мать молчали, а Свент развёл руками, тихо произнёс
– Тейя, любимая….
Но Алька прервал его.
– Извини сестра, он, правда, ничего не знал, это я всё сам.
– Ах, ты самородок наш нравственный с талантами от бога, тебе бы такое рвение в правлении предприятия папиного.
– Увы, сестрёнка это не моё, управлять предприятием – так скучно, мне понраву совсем другое, планету вот спасать…
Договорить не успел, Дарина размахнулась,
– Тейя, стой! Ты убьёшь его.
Свент мгновенно встал между ней и Алькой, даже раньше, чем произнёс слова, но Дарина уже размахнулась и сила пошла, одно мгновение и они оба оказались на противоположной стороне поляны, пропахав клумбу, упали в кусты, что посыпались лепестки цветов с куста.
– Вот вам и очередная степень чуда, выстроился новый уровень.
Произнёс отец, и посмотрел на супругу, улыбнулся, добавил.
Надюшенька не пугайся. Они крепкие парни, и Алька за Антоном ничего не получил, разве только ободрал спину. Клумбу вот теперь тебе восстанавливать. Вот молодёжь! По-земному импульсивны. Даришь, ты то хоть очнись.
Дарина сама была в удивлении от того, что случилось. Она всего лишь хотела врезать Альке живительную оплеуху, как иногда делала за его проказы с детства. Ни отец, ни мама никогда не давали даже пальцем лёгкий подзатыльник, кроме, как строго-ласкового разговора на тему, что такое хорошо и что такое плохо и как ты смотришься в этом. А вот сейчас, забыв в данный момент о своей новой силе, хотела дать ему всего лишь подзатыльник.
Она её вроде бы и не чувствовала уже эту силу, спокойно в ней всё было. Не было в волнении вчерашней встряски, спокойно было, она и забыла о ней, хоть дед и вновь предупреждал её, но она думать об этом забыла.
Дарина, хоть и успела немного попридержать руку от окрика Свента, но сила уже по инерции пошла, и то, что произошло, не ожидала.
Свент закрылся, конечно, её сила не пробила бы его защиту, она видела, как мгновенно всплыла стена, как плёнка прозрачно-матовая между ней и Свентом, и эта плёнка лишь чуть вогнулась внутрь, но силой отбросило его вместе с Алькой.
– Ох, Божечки! Ты цел? – Вскричала Дарина и кинулась к кустам, подавая руку Свенту. – Всё у тебя нормально? – С испугом спросила она, когда Свент встал, а она проводила дрожащими руками по его груди, продвинулась к плечам, дотронулась до щёк, что Свенту стало радостно и приятно, он, обняв её, осторожно прижал к себе, на что Дарина и не обратила внимания, в ней ещё бродил испуг.
– Нет, это надо? А? «О, Божечки, ты цел?» – Произнёс Алька, искажая голос под голос Дарины, кряхтя, выползая из кустов. – А о родном брате и не вспомнила. И неинтересно ей, как меня придавил её медведь.
На его спине была прочно прилипшая земля и остатки цветов. Дарина при его словах, чуть пошевелилась, освобождая себя, но Свент, не ослабил объятия, а она, смирившись, утопала в его нежности. В сердце её было умиротворение.
– Тебе урок, Александр. Не лезь, тебе говорил я не раз. А здесь не проявленная, но вот, вот пробьётся очередная степень чуда и блаженства. А ты не притворяйся, тебя Антон успел защитить.
– Но спине моей всё равно досталось.
– Вот свои деяния и рассуди, где доброта, где костыли.
– Пап, ну, как смотреть было на него? Когда он так страдал, и не знал, как к ней подступится. А она воображала себя крутой, такая, видите ли, спасительница мира, ничего кроме носа не видела. Ладно, нас с тобой не видела, какими мы стали, так и не чувствовала, что он более двадцати лет возле неё, помогал, защищал, а уж последний год, как позволяло время, он крутился возле неё. Время неумолимо, но он ведь пробирался сквозь него.
Дарина обернулась на Альку, поднимающегося с четверенек, испачканного во влажной земле с остатками цветов, в удивлении произнесла.
– Почему? Чувствовала, ещё, как чувствовала, но я думала это мой хранитель. Белый филин, так его я назвала, он откликался. Даже след цвета его видела.
– Слышишь, Антон, у тебя всё прозвища одни, то филин, то медведь, но хоть след цвета видела. И какой он? – Рассмеялся Алька.
– Он по-разному проявлялся, в основном золотисто белый, словно солнечный луч.
– Жизнь у них делает второй виток. Сами создали повтор. В первом витке в юности не получилось, из-за артачества одного и ошибок другого, где сделаны были не верные шаги, проявив смелость не там, где надо. Неверно истолковал подсказку небес, не разглядел, как буквы исчезали, пропадали и заменялись другими. Один текучий цвет накладывался на мерцание другого. Не прочёл, а вроде бы зрелой уже душой пришёл, но видно так ему предсказалось. Порой любовь бывает и слепа. И вот теперь-то жизнь на них отыгрывается, даёт себе возможность отыграться за первый раз. Добрые дела-то они такие, когда их делаешь без спроса. Добро всегда должно нести отдачу, вот и несёт. Космический закон, и с этим не поспоришь. Какое добро, такая и отдача. Ответ прост. Не лезь туда, куда не просят. А просят и то с оглядкой.
– Да, пап, ты прав, с тех пор, как я стал постигать всё, да побывал у дедушки Арнидария, думаю, настоящая жизнь бывает по страшней самой изощрённой фантастики. – Произнёс Алька, отряхиваясь.
– Оно всегда так, сын. Жизнь на много страшнее сказок. Это обыватели не знают её, живут в иллюзорной реальности, а, как даёт система сбой, так у них и крах. Солнце светит для всех одинаково, свет един, но каждый воспринимает по-разному, кому-то жарко, а кому в тень солнце не поступает, кому-то холодно. А это от того, что свет отражается через различные грани кристалла по-разному. И, как видим мы, население Земли, кристаллы души у большинства закрыты, где же свету отразиться да осветить их. И всё же души ищущие находят тот свет, что соответствует каждому, информация вовремя попадается, это скачок к раскрытию делает. К стяжательству духа своего
Алька повернулся спиной к Дарине, произнёс.
– Ну-ка, принцесса, почисть меня. Сколько мне держать на спине пуды грунта?
– Всю мамину клумбу на себя прилепил.
– А кто виноват? Дарочка наша разобиделась. Подумаешь, её брат подслушивал. И заметь, твой медведь Свент не знал об этом
– Да-а-а, твою тенниску только в компост осталось выбросить. Счищая обломком сегмента пластмассового ограждения клумбы.
– О, великолепие зари ворвалось в мою душу, трепещущую в восторге озаренья сердца наших влюблённых. Любовь основа для космического наслаждения и красоты. Ой, Дарочка осторожней скреби, спину больно.
Дарина расхохоталась и ответила.
– Скажи спасибо, что на пути твоей спины не было роз. Ощущения совсем другие испытал бы. Хотя тебе это надо бы. Философ блин, вот деревяшечки, снимай с себя эту дрянь. Посмотрим, что там с твоей спиной, снимай и в душ иди. После полечим, если будет в этом надобность. А то…. У меня фантазия бурная, такое могу….
– Такой фантазёрки ещё поискать. – Прервал её брат. – Вот в писательстве ты продвинулась, мои мальчишки взахлёб читают твои книжки. Могу себе представить, что ты со мной сделаешь своей силищей. Может зря дали такой не обузданной женщине в гневе? Антон, как ты думаешь?
– Нет, не зря. Вовремя. У неё есть время, она научится. Тейя и Дарина придут в согласие и слияние. Дарина вспомнит всё. – Ласково произнёс Свент.
– Вообще-то я не любительница приключений и так они мне надоели, и почему они ко мне притягиваются? Прямо так и липнут.
– Всеединый никогда не ошибается, и написанный им эскиз действий твоих, сама выбираешь. Ведь ты знаешь, что это всего лишь эскиз, остальное сама творишь. Произнёс отец.
– Так я же, не из-за того чтобы, а потому, что….
– Вот потому, что я и получил? – Спросил, смеясь, брат. – Нет, всё же, на моё усмотрение, зря, зря её так наградили.
– Роду видней с его высот, Александр. Род ей дал такую силу, значит время пришло. До полной силы ей ещё далеко, трудиться с ней надо, но трудиться она умеет, учиться и разбираться она умеет. Совсем ещё недавно она была спокойной и уравновешенной. Тебе говорил, Александр, что таким манером, ты выведешь её из равновесия. И Антон пошёл на поводу у тебя. Для чего торопиться? Как маленькие волшебники недоучки торопитесь. Что значит несколько месяцев по сравнению с вечностью.
– Вот деревяшечки, да вы все одного поля ягода, играете со мной как хотите. Папа!
Дарина подошла к отцу, отодвинув руку Свента, который хотел её вновь обнять. Она села рядом с отцом и положила голову ему на плечо, а он обнял её и ответил.
– Не сердись, доченька, прежними мы уже не будем, даже если захотим вернуться в прошлое. Всё переменилось, пробудилась глубокая сила. Она в тебе была всегда.
– Я не хочу возвращаться в прошлое, что там хорошего? Нет, конечно, было и хорошее, но уже прошло и для чего оно мне? Я выросла из него, как из платья и как из любой другой одежды. А жизнь наша, как мыслю и есть ежедневная одежда, только у кого-то она носится долго, не снимается годами, вот и становится замызганной и однообразной, порой превращается в лохмотья. А я хочу только вперёд, папа, а счастье. И я так рада, что мне повезло у вас родиться, родители мои любимые. Ведь это счастье жить в это время.
– Дариша, твой дух свою силу и мощь возвращает себе и внутреннее состояние мира и покоя. Великий дар подарен человеку, прожить эту жизнь, использовав с максимальным смыслом, вдохновением и отдачей, в безконечном развитии и познании себя, как части Целого, ничем не ограниченного сознания, существующего в вечности. Этот дар подарен всем, каждому. И обычному обывателю и вечному звёздному. Здесь в этом мире все равны, только каждый выбирает дороги свои. И подвластен ли каждому, тот дар освоить, вот жизнь и показывает, и в ней эволюционный процесс самого человека.
– Это я осознаю папа. – Ответила Дарина, и повернулась к Альке, только, что вышедшему из дома. – Как твоя спина?
– Все нормально, Дарочка, новая кожа наросла. – Рассмеялся он.
– Когда успела? – Улыбнулась Дарина.
– Антон превратился в Свента или в филина, не успел заметить, крыльями помахал и всё зажило. Да там несколько царапин и было-то. Так всё нормально, Марина не заметит, не придётся что-то из твоих фантазий пересказывать.
– И часто ты моими фантазиями прикрываешься?
– Постоянно. А зачем что-то новое выдумывать? Когда за меня всё любимая сестрёнка нафантазировала. Твои романы это что-то. Они то и сподвигли больше всего меня на пробуждение. Затем эти аварии, папина кома. Через один твой не большой рассказик смог попасть туда, где папина душа была, поговорили.
– Алька! Как? – Охнула в удивлении Дарина. Разве можно так? Это же я просто фантазировала. Хотя… Дарина замолчала.
– Что же ты замолчала, Дарочка? Ты ведь своё описывала? Ты там бывала? Так?
– Нет.
– Не лукавь, сестрёнка.
– Я не лукавлю, правда. Пап, ну ты то, что так смотришь на меня? Ведь ты знаешь, что я всегда говорю только правду.
– Так и нам скажи. – Не унимался брат, посмотрел на часы, продолжил. – Говори, да мне ехать надо, у меня скоро встреча, а затем к своим поеду. Ты там твердила в той повести мысль материальна.
– Да, это правда, я смогла пройти туда, но меня почему-то вытолкнуло оттуда. И как я не старалась пройти воочию, не получалось. Много раз пробовала.
– Страж твой, белый филин не допускал.
– Почему?
– Волновался, заблудишься ещё.
– Да, заблудиться там только так можно. Я даже однажды в войну попала. Вот где страшно было. Ох, я и кричала.
– В путешествии в войне? Ты там здорово всех оглушила ультразвуком. И хорошо, висела над вражеской полосой, нашим воинам даже помогла. – Хохотал брат.
– Тебе ха-ха, а мне не до этого было. Меня когда вытолкнуло оттуда, я долго не могла опомниться. Даже уж когда успокоилась и писала, во мне всё дрожало. И с тех пор всё закрылось. Даже видения прекратились на какое-то время. Видеть, видела, но как-то по-другому.
– Так, мне пора. – Произнёс Алька. – Я очень рад, что наконец-то в нашей семье всё разъяснилось. И мамуля стала спокойной. Он поцеловал её в щёку. и Дарочка всё узнала, и верю всё решиться в любви. Ведь любовь ждёт.
– А Марина знает? – Спросила Дарина.
– Пока нет, пусть спокойно носит нашу Дарочку.
– Почему Дарочку?
– Потому, что нам это имя всем нравиться. И она согласна.
– Кто согласна?
– Доченька моя. Дарина Александровна. Звучит? Звучит. На семейном совете так решили единогласно.
– Вам виднее. – Ответил отец.
– Аль, прошу, к моему празднику приезжайте.
– Сестрёнка, до него ещё целый месяц. Мы всё успеем.
Алька ушёл, а Дарина произнесла.
– Сколько тайн открылось, просто балдеешь от всех новостей. Вот деревяшечки.
– Не все ещё, доченька, в тебе их сколько ещё. Всё только ещё начинается. Произнёс отец.
– Пап, остальное оставим до моего осмысливания, до полной моей готовности. Я вам тогда скажу своё решение.
– Подождём и твоё решение. Я уже знаю, оно будет верным.
– Может быть папуль, верю я смогу. Я пойду, у меня ещё дела. Пока родители.
И поцеловал родителей, пошла к калитке. Открыв калитку, оглянулась, чуть постояла и махнула рукой, произнесла.
– Пока, принц небесный.
– Вот ведь упорная бунтарка. – Тихо рассмеялся отец.
– Кто смог на её месте быть выдержанней? Я её прекрасно понимаю, Тейя ещё порой в смятении. Ошеломление и её затронуло и глубоко, она ищет пути, найти то незримое и вечное, раскрыть глубину своего сердца, где тайна пламени.
Свент сидел рядом с Игорем, продолжал смотреть вслед Дарине. Своим взором видел, как она прошла по улице, вошла в свой дом, помолчал, продолжил.
– Как она воспримет дальнейшее, скоро узнаем. Тейя всегда была непредсказуемой, но у неё верные намерения, и главное не для себя, а для всего пространства, и поддерживает в высоких вибрациях. И то, что создаёт, оно будет даже не на века какие-то, а навсегда. Группа у них мощная, я за ними наблюдаю, народ у них прибывает. Я восхищаюсь ими.
– Ими или Дариной? – Тихо рассмеялся. – В тот раз, когда мы с тобой незримо присутствовали там, ты от неё глаз не мог оторвать, что она постоянно по сторонам осматривалась, и смотрела на тебя, думал, заметит тебя, но нет, ничего не увидела, почувствовала лишь.
Долго сидели, молчали, затем Игорь спросил Свента.
– Что молчишь?
– Что говорить-то, в эти дни действительно ввёл её в низкие вибрации, но она выстояла.
– Выстояла и выстоит, на то она принцесса.
– Ты, Игорь, невероятно сильный человек, удивительный.
– Что же во мне удивительного? Таких не мало.
– Таких единицы. Как ты держался и держишься.
– Что нам теперь, если мы вступили в вечность, если в человеческом теле увидели и познали истину Истока. Я оставался здесь, в обездвижении, тебя носило тоже неизвестно где, а принцесса с открытой раной и с кровоточащей раной осталась совсем одна со всеми проблемами, и с моими, и с братниными, и со своими. Надюша могла помочь ей только с девочками и то не сразу. Саму было надо привести в чувство. Александр был выбит из колеи, но смотри-ка, как его тоже перевернуло. Сразу осознал, перед лицом неизбежности всё будет бессмысленно, цепляться за прошлое. И решил и сделал, вырвал с корнем, несмотря на ступор, растерянность и боль. Немного конечно побывал в тумане горя, лишившись моей спины. А принцесса шагнула туда, где страшно, без оглядки. Как её не стращали и не пугали расправой, справилась.
– Но она, что было на её пути, расчищала сильным духом и верой в настоящих людей. В ней много любви к людям. Любви и веры.
– Антон, ведь, как бы дико не звучало это, а именно в страхе кроется самый мощный потенциал человека – действовать. Вот только не у всех открывается разумное действие, обычно страх их накрывает паникой. Мои дети выстояли и пошли вперёд. Александр просил меня не проговориться Дарише, что стал другим. Хотел сам показаться, когда полностью станет на духовный путь и будет, что-то у него получатся. Конечно, успех сестры и раньше его подхлёстывал, но как-то всё ему было не интересно. Всё материальное ему не интересно было, а чем заняться, не знал. Но когда смерть в понятии земном, тебя обнимает, берёт за руку и ведет в неизвестный уму мир, сознание расширяется. Алька тоже прошёл это побывав придавленным в машине, когда она была на грани взрыва. Ему высветился путь, и сейчас вот всем интересуется, и жизнь его заиграла всеми красками. Переборщил конечно с кристаллами, но он старался ради неё же. Ты не сердишься на неё?
– Игорь, как можно, я её люблю, просто люблю. Подождём. Сам сказал, что надо нам какое-то время подождать, если мы уже в вечности.
– Вечность. – Задумчиво произнёс Игорь. – Алексей скоро прибудет?
– Скоро, Дарина его видела, и не узнала, но чувствовала, поняла сердцем, что знает его, знаком ей. Вчера было у неё одно видение. Вот, как она расскажет Светлане, будет интересно.
– Увидим, любая информация принадлежит вселенной, если она не осознана человеком. Это космический закон. Интересное явление, информации много, вроде бы её человек и хватает, глотает, читает, но дальше чтения мало что происходит, она так и остаётся не осознанной, где-то там вдали. Читал или не читал, если осознания нет. Для чего ему информация такая пришла. И что дальше с ней делать и как познать её, ему не понятно. В основном придерживаются чьей-то концепции, и теряется индивидуальность, а счастье требует усилий, ответственности, а это большему человечеству не удобно и предпочитают страдать.
Боятся не только создавать, но и мечтать. Им выгодней сидеть сиднем и критиковать то, что создают другие, но их благами пользуются. Явный признак вампиризма. Не доверяют своему внутреннему.
– Игорь, как они могут довериться себе, когда не осознают поискать Источник внутри себя. И когда они решатся проявить свою суть в мир?
Многие никогда в этой жизни не проявятся, им не хватит её для осознания, ели не начнут осознать в момент здесь и сейчас. Надо же открыть для себя не только новые, хотя бы те, которые есть в них способности. Способы и грани творчества, находя пути проявления духа через себя. Познание духа своего, осознав себя, свои устремления, свою уникальность, свои мечты – может реализовывать звучание своей Сути в окружающем пространстве. Вначале соло, а затем сольётся в оркестр. Оркестр Дарины в купе с группой Владимира звучит слаженно.
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.