Бывает лень светлая. Ты лежишь в пустой квартире, один, не считая кота, попросил Алису включить Эллу Фицжеральд, ленишься сходить в магазин за красным вином (жаль Алиса не сходит), тебе лень читать, лень писать рассказы, лень думать и лень гладить кота, холодильник пустой (жаль Алиса не может сходить в супермаркет), кофе тоже нет. Сквозь ленивую негу ты пишешь ей в вотсап: "Любимая, я тоскую". И вот после этого сообщения, пусть и не отвеченного, так хорошо тебе, так тепло тебе на душе. А бывает лень тёмная, чёрная. У тебя полный холодильник еды, но тебе лень готовить, у тебя три банки пива, но надо спуститься на первый этаж на кухню, а тебе лень, у тебя мобильник разрывается от чьих-то сообщений (возможно, рабочих или от нее). И вот, находясь в этой чёрной лени, ты всухомятку жуешь краковскую колбасу, допиваешь Есентуки непонятно откуда, оказавшиеся рядом, а самое главное ты просишь Алису поставить Гершвина, но она что-то нераслышав или начудив (искусственный интеллект тоже может чудить) ставит тебе Алёну Свиридову " По барабану".
Бирюзово-зеленое море сливается у горизонта с голубым небом, шепчут волны. Кафе в тёплый ясный день забито посетителями. Видимо поэтому ворон сегодня и не прилетел, слишком оживленно. Сижу уже полтора часа. Два раза брал сендвич, чтобы покормить ворона, но его не было. Два раза съел сендвич, которым хотел покормить ворона.
Спросил у баристы:
- Где ворон.
Говорит утром был.
- А пёс где?
- Утром был.
- Всё было, - говорю, - как наша жизнь.
- Не огорчайтесь, Вячеслав Анатольевич (они откуда-то узнали моё имя), завтра привезут попугая.
- Небось в клетке.
- В клетке.
- Как наша жизнь.
Купил третий сендвич. Жду ворона. Уже согласен на попугая в клетке или на пса или на кошку.
В продуктовый магазин заходит помятый мужичок. Останавливается возле холодильника с пивом. Долго рассматривает бутылки. В конце концов его передергивает, он отшатывается от холодильника, поворачивается к продавщице, тыкает в кофемашину и говорит: " Мне двойной американо".
Мальчик в троллейбусе оставил зайца. Мама привезла его в троллейбусный парк на конечную. Они уже осмотрели 3 троллейбуса, но на трассе ещё четыре. Ходят через 10 минут. То есть ждать ещё 40 минут. Что это за заец? Это самый важный для мальчика заяц. Заяц генерал, герой заячного союза. Хотел дождаться и вместе с мальчиком осмотреть все троллейбусы, но мама на меня посмотрела очень странно.
Странные мысли мучают в отпуск на побережье. То ли выпить пива, то ли написать "Старик и море".
- Рыба, - оживился я.
- Пиво, - оживилась рыба.
- Утро, - предупредило пиво.
Миндаль отцвел, отцвела сакура, немного ещё цветёт персик. На побережье появились отдыхающие с материка. Только они с оханьем лезут 16-ти градусную воду, потом обтираются докрасна, сидят на солнышке у воды под пальмами и потягивают нефильтрованное пиво. По синей глади моря плывут первые экскурсионные яхты, пищат чайки.
У баристы в кафе у баночки для чаевых надпись: " На побег из Шоушенка".
- Куда же вы из этого рая собираетесь бежать, - спрашиваю.
- Мы не из Рая, мы из Шоушенка, - хором отвечают баристы.
У каждого свой Шоушенк.
Кормлю ворона в кафе на побережье. Он как всегда разгуливает по столику. Подходит благообразный старик. Смотрит, смотрит и говорит:
- Как зовут вашу птицу.
- Не знаю, - отвечаю, - он общественный.
Старик тюкнул:
- Тю, ворон общественный, а имени нет.
- Ладно, - говорю, - пусть будет nevermore.
Старик улыбнулся:
- Странная ассоциация для такого морского рая.
- В наше время Эдгар По в самый раз - говорю.
- Не грустите, - говорит старик, - все скоро закончится.
Тут ворон сказал: " Кар", - и доел последний кусочек моего сендвича. Мне послышалось nevermore.
Старик ушёл. Подул вечерний бриз. Заметно похолодало. Где-то вдалеке шла шхуна. Ворон улетел.
Побирающиеся воробьи, голуби, кошки даже собаки это нормально. Но в Алуште есть кафе , которое держит ворон. Воробьев и голубей я там рядом не видел. Есть пёс, он большой, видимо его отогнать ворон не может. Ворон запрыгивает на стулья, на столы, смотрит одним глазом и требует дань. Если разводишь руки, типа ничего нет, только кофе, то уходит. Сегодня я взял сендвич,пришлось поделиться с вороном. Все-таки пахан.
На побережье двадцатилетняя мама с двухлетней девочкой кидают в море камешки. Поднимают гальку, бросают смеются. Мама что-то приговаривает. Прислушиваюсь. При каждом броске мама весело говорит:
- Баба сеяла горох и сказал деду пох.
Медленно офигиваю, все-таки девочка маленькая, но кто его знает нынешние нравы, я совсем не знаю двадцатилетних. Ещё прислушиваюсь: ох, все-таки ох. Это я такой извращенец.
P.S. это оказалась не мама, а подружка, мама без лишнего пафоса и бросания гальки в море пришла откуда-то сбоку молча взяла девочку, молча посадила на коляску и под щебет и охи подружки увезла вдаль.
Боже, Боже, любимый мой, достопочтимый мой, Иосиф Александрович, спасибо, что надоумил, спасибо, что я не в столицах, а в провинции у моря.
И вот мы с моей котоняней поехали в Алушту, а кот остался в пустой квартире. До этого, за неделю до этого я дал котоняне ключи, чтобы она смотрела за котом, но буквально за день до моего выезда в Алушту, котоняня, точнее котонянь сказал мне, что тоже хочет к морю. И я как-то не подумав радостно взял котоняня с собой. В Алуште мы выпили пива, поели жареной барабули, искупались в ледяном море и вот когда я кормил котов на набережной котонянь спросил:
- А кто остался с котом?
- Котонянь, - беспечно сказал я.
- А кто он.
Я задумался:
- Вообще-то ты.
- Как я, - сказал котонянь, - я тут с тобой.
- А кто с котом? - спросил я.
И тут мы оба с котонянем поняли, что наступила бездна, что мы заперли кота одного в Южном городе и уехали тусить в Алушту.
- Аааааааа, - выл котонянь.
- Аааааааа, - выл я.
- Аааааааа, - выл кот в пустой квартире.
Утром полные отчаяния мы поехали из Алушты в Южный город, но слава Богу кот был жив, кот был цел, был жив да.
На набережной Алушты зашёл в бар Барабуля выпить пива и пожевать жареной барабули. Поел. Выпил. Головы и хвосты собрал котам. Мог бы все собрать, но собрал не все, поленился. Первые коты, которые лежали у бара Барабуля, головы барабули ели неохотно. Видимо им и так официанты дают рыбу. Но чем дальше от бара Барабуля я отходил, тем охотнее коты на набережной ели головы барабули. В 50-ти метрах терлись, в ста истошно мяукали, в ста пятидесяти молча кидались на головы барабули. А в трехстах метрах голов мне просто не хватило. Тут я и пожалел, что взял не все головы барабули.
Я придумал хороший обучающий мультик для детей. Духовный. Вместо боба Губки или Бэвиса и Бадхета главных героев - лесных зверей - зовут: Заяц Солженицын, медвежонок Толстой, волк Пушкин и енот Замятин. Заяц Солженицын, медвежонок Толстой и енот Замятин строят в лесу общество добра и справедливости, но им мешает волк Пушкин. Волка в конце концов ловят и учат русскому языку. С неба спускается благая всемудрость.
"И вот он рыдал, он страдал, печень, осевшая в душе". Тьфу ты, что за печень в душе, как в душе может быть печень. Откуда блин там печень, что за черт. Может быть в дУше. Печень, осевшая в дУше. Жуть, что за физиологизм, что за натурализм? А "печаль, осевшая в душЕ". Доредактировался. Но все равно тьфу ты. Нет, нет за пивом, за пивом. Доредактировался.
У моего подъезда громко смеётся старушка. Пригляделся, она у двери снимает бахилы. Видимо шла от больницы Семашко 3 километра, а то и в троллейбусе ехала, вот теперь и смеётся.
Я проснулся в 3 часа ночи и вышел на балкон покурить. С моря дул ветер, и запах йода и чуть подгнивших водорослей волновал разум. Иногда откуда-то с гор долетал чуть уловимый запах Чатыр-дагских трав. И вдруг среди этой гармонии запахло жареной картошкой. Эта не была картошка, разогретая в микроволновке, эта была настоящая сиюминутно жареная картошка. Кто-то в три часа ночи жарил картошку. Мне захотелось увидеть этого человека. Что он делал до этого. Всю ночь писал код, или роман, или поругался с женой и пошёл на кухню яростно чистить и жарить картошку. Я открыл свой холодильник. Там лежали три сырых яйца, кусочек сала и корочка чёрного хлеба.