Сцена 2.
Середина дня. Комната в доме Майкла и Алины в Америке. Алина в доме одна. Она
в расстроенных чувствах, сидит со слезами на глазах, прикусив губу. Раздаётся
звонок вызова на мобильном телефоне. Алина видит, что звонит Майкл, и не
берёт трубку. Но звонки повторяются. Алина не выдерживает и включает связь.
Голос Майкла (с усмешкой):
– Дорогая, дорогая, не бросай трубку, пожалуйста. Извини, я по просьбе
профессора Долгополова, хотел сделать тебе сюрприз, но моя попытка потерпела
неудачу. Я опростоволосился, поэтому хочу исправить положение дел. Ты меня
слушаешь?...
Алина (настороженно):
– Слушаю, слушаю, говори…
Голос Майкла (веселый):
– Ну, так вот, ты забыла, что у нашего общего знакомого, профессора
Долгополова, юбилей – 70 лет. И он в Москве, в одном из ресторанов, собирает
всех своих учеников, и для тебя, как для своей любимицы, хотел, в сговоре со
мной, сделать сюрприз. Но я оказался плохим помощником в этом деле. Так что
откинь все сомнения – вечером самолёт… Ну, что ты молчишь?
Алина (в замешательстве от услышанных слов):
– Не знаю…
Голос Майкла (бодро и весело):
– Ты, наверное, думаешь о Городецком?... Выбрось его из головы. Он под
уголовным преследованием Следственного Комитета России и находится под
домашним арестом. Ему сейчас не до нас. Меня об этом просил сообщить тебе
профессор, но я не внял его просьбе. И теперь об этом жалею. А кроме того, я
сам предпринял необходимые шаги через наше посольство, чтобы оградить нас от
его навязчивого вмешательства. Так что ничего не бойся. И хочу тебе сказать:
твой муж не наивный мальчик и всегда сумеет защитить свою семью. К тому же,
ты всегда должна знать: за тобой стоит Америка. Она своих граждан бережёт и
ценит. Так что не теряй время, собирайся в дорогу, моя умница!.. Что молчишь?
Алина (едва слышно):
– Может быть, завтра полетим?
Голос Майкла:
– Никаких завтра… Завтра будет поздно…У нас ещё в запасе шесть часов… Да и
билеты уже куплены. В семь часов я за вами заеду.
Алина (жёстко)
– Нет, даже не думай, детей мы с собой брать не будем.
Голос Майкла:
– Ну, хорошо… Я это предвидел, предупрежу маму, пусть она за ними присмотрит.
Пока.
В трубке слышны гудки. Алина всё ещё сидит, будто возвращаясь из другого
измерения в реальность.
Алина:
– Дурак! Сюрприз они хотели мне сделать… Это что-то… Вот так мы и живём: он
шутит…
Но как же я сама забыла о юбилее?.. Мне стыдно. А ведь профессор Леонид
Георгиевич Долгополов – самое светлое воспоминание из той, прошлой жизни. И с
годами понимаешь, что встреча с этим человеком для меня, как награда Бога.
Если бы не он, этот прощелыга Городецкий далеко бы увёл меня по дороге жизни.
По сути дела, Леонид Георгиевич заменил мне на тот момент отца: оберегал,
учил, наставлял и разъяснял законы мироздания. Смогла бы я без его участия
достигнуть такого благополучия? Конечно, нет. Я и здесь, в Америке, прежде
чем что-то предпринять, мысленно советуюсь с профессором.
Наверное, не только у меня, но и у многих людей бывают судьбоносные встречи,
когда внешне ничем не привлекательный человек даёт импульс, а порой и
переворачивает вашу жизнь. Он, как мерцающая в небе звезда, не подчиняющаяся
и не подпадающая под земные законы, обладает неимоверной силой, меняющей
обстоятельства.
Если бы приглашение исходило от кого-то другого, я и не подумала бы ехать…
Значит, так надо. Но не врёт же Майкл о банкете? Он никогда меня не
обманывает. У них с профессором Долгополовым есть что-то общее, возвышающее
их над всем остальным миром.
Неужели они так уверены, что Городецкий попал в опалу? Ну, Майкл-то ладно,
а старик Долгополов, прекрасно зная российскую действительность, информирует
наивных американцев о следственных мероприятиях против искушённого интригана.
Он сам-то в это верит? Даю девять против одного, Городецкий будет
присутствовать на банкете, даже если не окажется в числе приглашённых… Какой-
то домашний арест! Насмешили…
Ещё десять лет тому назад закрытие уголовного дела об убийстве человека
стоило сто пятьдесят тысяч рублей. Что-то поменялось с тех пор? Ну, если
только цены выросли. Но, я думаю, выйти из-под домашнего ареста Городецкому
денег хватит.
Вот что он учинит на этом мероприятии – представить трудно. Но два
профессора меня убеждают, что такого не может быть, так что по русскому
обычаю, как на свадьбе: драку заказывали? Нет? Но уже уплачено.
А что это я больно возражаю?! Меня муж всю неделю уговаривает и просит
познакомить его с русскими традициями. Извольте, господин. Заодно посмотрим,
как за своих подданных будет вступаться посольство Америки.
Мне явно надо успокоиться и готовиться к встрече. Такой юбилей, да ещё с
предполагаемым сюрпризом, пропускать нельзя.
У нас с профессором была любовь – чистая, светлая, возвышенная. Почему
была? С моей стороны ничего не изменилось. Надеюсь, с его тоже. Он меня
называл Алёнка и всячески потакал и баловал. Смешно вспоминать, но на кафедре
это многих злило. Завистники не упускали случая распускать различного рода
сплетни, чтобы унизить профессора, представить его в неприглядном виде.
Однако все без исключения признавали его преподавательский талант.
Индивидуальный подход к каждому – будь то студент или служащий – делали своё
дело. Так и я, из вечно опаздывающей на работу ассистентки превратилась в
перспективного аспиранта. А сколько таких, как я: учились, защищались и
начинали строить свою жизнь с лёгкой руки профессора? И уровень подготовки
кадров был на мировом уровне. В начале двухтысячных весь поток выпускников
кафедры прямиком отправился в Европу. Не все, конечно, преуспевают. Но Ваня
Назаров, я слышала, основал фирму в Германии и своими сплавами торгует уже со
всем миром. Я его помню. Он, будучи студентом третьего курса, занимался
научно-изыскательской работой на кафедре и находил время оказывать мне знаки
внимания. Нужно будет его Майклу представить. Они и сами, конечно, могут
познакомиться, но при моём участии это сократит время для взаимопонимания. На
банкете, я думаю, будет много и других успешных людей, которых я не знаю.
Такие знакомства, безусловно, полезны, с какой стороны их не оценивай.
Интересно, Танька приедет?.. Позвонить ей, узнать?... Хотя, о чём это я? Она
уже без сомнения себе приглашение вытребовала. Её если и приглашать не будут
– она заявится. Эта мадам, как и Городецкий – без комплексов. Поехала к
друзьям в гости в Швецию, пожила немного – понравилось, там и осталась. Чем
она там занимается? Говорит наукой. Сомневаюсь. Кто-то туда ездил и потом
рассказывал в институте, что она ухаживает за престарелыми людьми. Но когда
её спросили: «Возвращаться не думаешь?» – она возмутилась: «Я дура что ли?»
Всё равно мне бы хотелось на неё посмотреть и пообщаться. Через монитор
компьютера все нюансы не определишь, а человек со временем, хочет того или
нет, меняется. Уверена, она придёт вся из себя наряженная. Для неё ещё тогда,
лет десять назад, интересная «шмотка» была превыше пяти завтраков... Вот
стерва, ведь знает про юбилей и молчит. Даже СМС- сообщение не прислала.
Конкуренции боится – ха-ха-ха! Я с ней не собираюсь состязаться. Мне
достаточно будет надеть строгий костюм и вставить два бриллианта в уши, чтобы
подтвердить свой статус. А тётки с кафедры пусть разглядывают Танькины наряды
и втайне завидуют. Что там с этими несчастными «вьючными животными» стало?
Нет, там, конечно, и блатных примадонн полно. Но о них речи нет. Это вообще
другая каста. Я про родных подруг – истинных учёных. Сколько их на кафедре
осталось работать? Обстоятельства, наверняка, превратили их в старых нервных
грымз. Порядки дурдома, спускаемые сверху, в институте только укрепились –
успевай под них подстраиваться, а для этого никакого здоровья не хватит. Плюс
ко всему прочему, к ним, я уверена, прикрепили бездарных блатных аспирантов,
и они, как рабы, делают за них всю черновую работу по экспериментальной
части.
Рабы – это слово, к моему большому сожалению, стало для меня сорным и
ругательным и привязалось ко мне не в школе – «страна рабов – страна господ»,
а только после поступления на работу в институт. Причём, после знакомства с
профессором Долгополовым. Я пришла в первый день по указанию Городецкого на
работу на кафедру «Химия и химическая технология материалов», и меня любезно
встретил профессор. Но не успели мы с ним даже познакомиться, как в аудиторию
вошла секретарь и попросила пройти на мероприятие в конференц-зал по вопросу
приватизации учебного заведения, привлечения спонсоров и дополнительных
материальных и финансовых ресурсов. Профессор посмотрел на неё поверх очков и
говорит: «Тамарочка, «прикрой» по старой дружбе, я же тебе уже говорил, что
свой выбор я сделал ещё сорок с лишним лет тому назад, в первом классе, когда
списал с классной доски фразу: «рабы не мы – мы не рабы».
После этого подмигнул мне и говорит: «А ведь до этого, я об этом не знал,
даже не догадывался. Вот так ненавязчиво мне об этом сообщили».
Подмигнул, словно к сердцу прилепил. Но ведь трудно не согласиться, что это
определение самое точное.
Да он вообще оригинальный человек. Такому даже не знаешь, что и подарить. В
институте сотрудники, как обычно сложатся и купят что-нибудь типа кожаного
портфеля или набора инструментов. А мне что дарить? Купить дорогую ручку с
золотым пером? Но Леонид Георгиевич к таким предметам относится скептически.
Как-то он от института ездил на симпозиум в Казахстан. Насчёт поездки его
предупредили накануне и попросили выступить с докладом. Профессор пытался
отказаться, но возражения не принимались, поэтому он взял с собой рабочую
тетрадь и основные тезисы выступления записывал в неё прямо во время полёта.
Затем, заглядывая в тетрадь, делал доклад. А после возвращения смеялся и
рассказывал, как его отчитал за это торговый представитель Российской
Федерации – генерал ФСБ.
Доклад прошёл успешно, от представителей заинтересованной казахской стороны
последовали вопросы и деловые предложения. Потом был банкет, а затем уже в
узком кругу с генералом и местным баем, примерно одного с ними возраста,
фуршет. Он закончился ближе к ночи. Когда бай уехал и профессор остался один
на один с генералом, тот не выдержал и, как другу по застолью, говорит: «Ты,
Георгиевич, какого рожна страну позоришь?»
Профессор, не понимая, переспрашивает: «Каким это образом?»
«Ты, (и тут генерал вставил емкое солдатское ругательство), какого рожна
своей допотопной тетрадью перед аудиторией машешь?»
Профессор пояснил: «Да я не машу, у меня там тезисы записаны».
Генерал ему: «На хрен им твои тезисы нужны?! Ты бы их ещё на туалетной бумаге
записал. Здесь у людей другой менталитет! Ты видел, как бай себя вёл. Он пять
раз перед тобой с руки снял, а затем вновь надел дорогие часы, чтобы ты
обратил на них внимание. Телефон включал и выключал, перстни на пальцах
теребил. Представляешь, как ты с этой тетрадкой в их глазах выглядишь?»
Леонид Георгиевич, извиняясь: «Но Вы же меня не предупредили.»
Глаза генерала от возмущения округлились, и он, оправдываясь скорее перед
собой, пояснил: «У меня в голове не укладывалось, что светило науки по
тетрадке свой доклад читать будет!»
Вот попробуйте такому угодить с подарком. Пусть Майкл сам решает, я считаю,
это его прерогатива. На мой взгляд, самый хороший подарок для российского
профессора – это деньги, и чем больше, тем лучше. Вот сказать добрые слова
очень бы хотелось. Сам профессор любит поздравлять своих подчинённых стихами.
Мне в мой День рождения написал:
Умна, талантлива, красива,
Великолепная Алина,
Достоинства она полна,
Трудолюбива и скромна.
И для неё Господь на небе
Зажёг счастливую Звезду,
Как оберег, как свет надежды,
Способный воплотить мечту.
Она награда и подарок,
Ценней на свете нет её,
Восторг души, биенье сердца,
С рожденья ей подчинены.
Так пусть же каждое мгновение
Улыбку дарят небеса,
Любовью, радостью и счастьем
Горят зелёные глаза.
Мне тоже хочется ответить стихами. В интернете таких поздравлений полно, но
мне кажется это нечестно воровать чужие мысли и чувства. Надо самой что-то
сочинить. Я ему уже писала, но что-то тогда не сложилось. Надо найти эту
запись.
Алина подходит к письменному столу, открывает ящик и достаёт открытку.
Алина (продолжение)
А, вот оно. Интересно, как оно теперь звучит:
Учебники, статьи, доклады
И череда каких-то званий…
Для Вас, я знаю, это мишура,
Земное баловство и только.
Посланнику Вселенной
Не под стать
Мирской наградой
И признаньем себя тешить.
Кто Вы?
Король иль лицедей?
Вершитель судеб
Иль смотритель искушённый?
Мне не понять…,
Вы, будто бы шутя,
До нас, простых землян,
Доносите законы мироздания.
Я узнаю и чувствую
В другом конце Земли
Дыханье и поддержку
Мудрого наставника,
При этом с горечью осознаю:
Законы людского бытия
В космических порядках
Смехотворно малы.
Я Вас, учитель строгий, боготворю,
С надеждой, трепетом прошу совета.
И верю, никогда не ошибусь,
Последовав его велению.
Пусть в этом мире Вам будет хорошо,
Пусть Ваше сердце и душа не знают горя.
Ваш ум и Ваша внеземная, внутренняя красота
Для нас всегда будут поддержкой.
Прочитать на банкете, скорее всего, не дадут, да, наверное, будет и
неуместно. Но деньги деньгами, а это пусть будет мой личный подарок. Ладно,
возьмём его с собой, в самолёте ещё почитаем, подкорректируем. Ну, а потом на
банкете, когда мне дадут слово, я подойду к юбиляру, обниму, поцелую и скажу:
«Спасибо. Спасибо за всё. Спасибо, что Вы есть.» И его вручу. Мы встретимся
глазами, и, я надеюсь, испытаем обоюдную радость.
ноябрь 2019 г.