(хармсофильм)
(по мотивам произведений Даниила Хармса)
В ролях: Хармс – я; другие роли исполняют тоже не профессиональные актёры.
Цветная плёнка. Ленинград. Вторая половина 20-х 20-го века. Хармс по холмсовски одет (а по другому он и не одевался), с курительной трубкой в зубах идёт по улице и кланяется каждому фонарному столбу. Заходит во двор своего дома. Посреди двора стоит дворник с метлой в руке как с винтовкой (метла древком вниз), с открытым ртом и выпученными глазами. Хармс подходит к нему и с видом опытного сыщика заглядывает в рот дворнику. Удовлетворённо хмыкнув и выпустив струю дыма вверх, покачивая головой медленно подходит к подъезду, открывает дверь, переступает порог, но вдруг оборачивается: на затылке у дворника два выпученных глаза.
Комната Хармса. Посреди комнаты странный Механический Механизм: шестерни, колёсики, рычаги, шатуны, коленвалы и прочая… всё это вертится, движется и звякает… Даниил раздевается, садится в кресло, берёт со стола огромный фолиант и читает, перелистывая страницы… внезапно он откидывается на спинку кресла и широко открывает рот. Так и сидит с открытым ртом (кадр длится 15 сек.).
Елизавета заходит в госучреждение. С удивлением осматривает вестибюль. Откуда-то доносится звук удара молотком в металлическую пластину (бам!) и кто-то дублирует удар голосом: «Бам!» Елизавета широко открывает рот и застывает с открытым ртом (кадр длится 15 сек.).
Комната Хармса. Даниил элегантно взяв за ручку Луизу, подводит её к стулу (девушка в шёлковой расклешонной сиреневой юбке и розовой кофточке).
Даниил: Луиза! Стань передо мной на стул
Девушка взбирается на стул.
Даниил: Стань на бочку из под яблок
Луиза взбирается на рядом стоящую бочку, которая чуть выше стула.
Даниил: Стань с подсвечником на шляпе
Девушка одевает шляпку и ставит на неё подсвечник
Даниил: Стань с метёлочкой в зубах
Луиза сжимает зубами метёлочку для смахивания пыли.
Даниил: Стань со звёздочкой во взоре
Девушка ярко улыбается.
Даниил: Стань с пером на голове
Луиза прикрепляет в шляпке страусиное перо.
Ленинградский дворик. Детская площадка. С детской горки на картонке скатывается Пульхиреев, вывернув ладони. У подножия горки стоит шест с прибитым к нему фанерным щитом, на котором написано: Ростов. Вокзал.
Комната Хармса. Даниил элегантно взяв за ручку Луизу, подводит её к окну и показывает ей окно напротив, из которого выглядывает старуха. И на следующее окно, из которого выглядывает резиновая старуха.
Хармс: У резиновой старухи три уха.
Крупным планом резиновая старуха, у которой три уха.
Луиза: Я не вижу старуху, у которой три уха. Я вижу павлина.
Хармс: Старуха выпала из окна и на её месте появился павлин.
Резиновая старуха выпадает из окна. Из другого окна выпадает настоящая старуха. Из другого окна выпадает павлин. Из другого окна выпадает белый павлин. Из окна выпадает старуха. Из окна выпадает старуха. Из окна выпадает старуха.
Кабинет хирурга. За столом сидит хирург с огромными чёрными усами и что-то мурлычит себе под нос. В кабинет входит красивая Торговка. Хирург сладострастно осмотрев её, торопливо раздевает догола и заключает в объятья. В кабинет врывается жена хирурга, Мария Львовна, и кричит: «Караул!», затем хватает стул и обрушивает его на голову хирурга. Крупным планом: голова хирурга с торчащим из неё стулом. Торговка, прикрывая грудь и пах руками кричит: «Мой организм выставлен на всеобщее обозрение! К такой обиде я не привыкла!»
Комната хирурга. В кресле-качалке покачивается хирург в домашнем халате и с перевязанной головой.
Хирург: Мария Львовна, вы сделали меня импотентом…
Комната Торговки. Торговка стоит перед зеркалом обнажённая и рассматривает себя. В замочную скважину за ней подглядывает сосед и весь дрожит от вожделения. Не выдержав, он распахивает дверь и бросается на Торговку. Крупным планом глаза соседа, в которых летают мухи. Крупным планом ухо соседа. Звучит хорал Баха. Крупным планом открытое окно, за окном ночь. На подоконнике сидит чёрная кошка. Она встаёт выгибает спину дугой, задирает хвост трубой и уходит в ночь.
Комната Хармса. Луиза подходит к Механическому Механизму и, осторожно прикасаясь к одной из шестерёнок, спрашивает: «А для чего эта Машина?»
Хармс: Ни для чего.
Жаркий июльский день. Просёлочная дорога. По ней идут два подростка, скромно одетые в соответствии с 20-ми годами 20-го века. На обочине дороги в огромной луже лежит крупная бурая свинья. При виде подростков, она поднимается и медленно движется в сторону поля.
Текст за кадром: В июле как то в лето наше/Идя бредя в жару дневную/Шли два брата Коля с Яшей/И встретили свинью большую.
Коля: Смотри свинья какая в поле идёт
Текст за кадром: заметил Коля Яше
Яша: Она пожалуй будет Коля/ На вид толстей чем наш папаша
Текст за кадром: Но Коля молвил
Коля: Полно Яша/ К чему сболтнул ты эту фразу?/ Таких свиней как наш папаша/ Я ещё не видывал ни разу
Смачное хрюканье свиньи.
Чёрно-белая плёнка. Летит двухместный аэроплан. На первом месте пилот. За ним сидит Мадлэн.
Мадлэн (весело): Лечу я к женихам!
Пилот: Машина поломалась.
Мадлэн: Хам!
Мотор начинает кашлять. Аэроплан падает.
Голос за кадром: Летание без крыл жестокая забава.
Аэроплан ударяется о землю и разлетается на куски. В небе парят триста колпаков. Мадлен лежит под кустом с задранным платьем. Рядом с ней пилот. На них глазеют мальчишки.
Мадлэн (горестно): Лежу я здесь в мученьях.
Пилот: Сударыня я ваша опора.
Мадлэн: Я гибну. Дай печенье.
Вместе: Мы гибнем от топора!
Голос за кадром: Потом приходит ей конец/она в подсвечник превратилась.
Пилот поднимается на ноги, берёт подсвечник, в который превратилась Мадлэн и пытается идти. Он машет руками, ноги его заплетаются и он падает. На этом фоне
Голос за кадром: Пилот состарился в пути/руками машет – не летит/ногами движет – не идёт/махнёт разок и упадёт/потом года лежит не тлен
В доме у камина сидит Мадлэн и задумчиво плетёт косичку.
Голос за кадром: Тоскует бедная Мадлэн/Плетёт косичку у огня/мечты случайные гоня.
Ленинградская улица. Из ворот выходит чудаковатый тип в очках. В руках у него глобус Луны, модель Солнечной системы, атлас звёздного неба и ещё какие-то атласы. Всем этим хозяйством он размахивает с энтузиазмом. И вдруг поскользнувшись, падает.
Текст за кадром: … упал, сломав коленный сустав.
К нему сбегается народ. К нему подходит милиционер, помахивая брошюрами.
Текст за кадром: … маша уставами движенья
Подходит студент.
Студент: Пятю пять – двадцать пять, шестью шесть – тридцать шесть.
Подходит девица с сумочкой. Подходит старушка с палочкой. А чудаковатый тип всё лежит и охает.
Ленинградская коммуналка. «Скрепив очки простой верёвкой, седой старик читает книгу. / Горит свеча и мглистый воздух в страницах ветром шелестит. / Старик вздыхая гладит волос и хлеба чёрствую ковригу/ Грызёт зубов былых остатком и громко челюстью хрустит».
Осень. Рассвет. На Невском проспекте гаснут фонари. Пустой трамвай. В вагоне только кондукторша и пьяный, которого та ругает.
Текст за кадром: Уже кондукторша в трамвае бранится с пьяным в пятый раз
Старик, читающий книгу, кашляет.
Голос Хармса за кадром: А я пишу стихи Наташе и не смыкаю светлых глаз.
Среднестатистическая комната коммунальной квартиры. За столом сидит мужчина и поедает котлеты, которых на столе целая гора. Рядом стоит женщина и повторяет всю одну и ту же фразу: «В котлетах мало свинины». Внезапно мужчина хватается за живот, на его лице гримаса страдания. Он отодвигает тарелку с котлетами, дрожит и плачет. Где-то внутри него громко тикают часы, но внезапно перестают тикать. Его чёрные волосы становятся рыжими (на чёрно-белой плёнке затушёвываются рыжей краской). Уши у него отваливаются и падают на пол. А затем и он падает замертво.
Похожая комната на предыдущую. За столом сидят мужчина и женщина. На столе большое блюдо со студнем из копыт (свинные копыта прямо торчат из него). Женщина накладывает в тарелку мужчине студня и копыто. Мужчина ест, ест и вдруг давится, кашляет, кашляет, подпрыгивает, вскакивает и убегает. Женщина сидя над пустой чашкой, рыдает.
Голос за кадром: Ушёл Григорий. Срам и стыд. / На гостя нечего сердится. /Твой студень сделан из копыт / Им всякий может подавиться.
Григорий останавливается в прихожей. Смотрит пристально в зеркало и зло плюёт в него.
Другая похожая комната, но побольше и пошикарнее. В центре комнаты камин, в котором потрескивают горящие дрова. Над ним висят железный градусник, охотничий рожок и часы, которые показывают восемь. В комнате сидят гости, а посреди них в одной рубашке стоит задумчиво Петров. Затем он задумчиво садится на табуретку. И вдруг в прихожей пронзительно звенит звонок. Щёлкает замо;к. Над камином трубит рожок. Гости вскакивают. Петров вскакивает и кричит: «О Боже! Боже!» и падает на пол замертво. Гости мечутся и плачут. Через Петрова скачут. Затем приносят гроб. Заталкивают в него Петрова. Заколачивают гроб. И уходят с криками: «Готово!»
В кровати спят две негритянки (видны только их головы из-под одеяла). Им снится сон: в дверь входит Иван, за Иваном управдом, «держа в руках Толстого том «Война и мир» вторая часть…» (крупным планом). Входит Толстой. Снимает пальто, калоши и сапоги и кричит: «Ванька помоги!». Иван хватает топор и бьёт Толстого по голове. Толстой падает.
Голос за кадром: Какой позор!
Крупным планом ночной горшок, в который бесконечным потоком падают книги.
Ленинградская улица. Бегут задумчивые люди. Крупным планом: у дам раскачиваются груди. У мужчин бороды шуршат.
Хармс стоит в своей комнате и смотрит в окно.
Голос Хармса за кадром: В окно гляжу на суету людскую/ И думаю: зачем спешить/В покое сладостном тоскую – /Мне право так приятней жить.
Цветная плёнка. В ванну, наполненной водой, садится Архимед. На нём хитон, обшитый золотым меандром и сколотый на плечах золотыми фибулами. Архимед в круглых очках по моде 20-х годов 20-го века. В одной руке он держит пергаментный свиток, в другой – циркуль. О чём-то размышляет.
Архимед: Вода чиста/но когда я вылезу из ванну/то вода будет грязна: в ней скопились инфузории/я их сейчас раздавлю/коли сяду тяжело/плюхнусь в воду/упаду.
Затем откладывает в сторону циркуль и свиток и трёт руками себе плечи и ноги.
Архимед: Эй! Махмет/гони мочало/мыло дай сюда махмет.
Махмет: Вот извольте Архимед/вам Суворовскую мазь
Архимед: Ладно. Сам ко мне ты в ванну влазь.
Махмет взбирается на подоконник и расчёсывает пучки волос на полуоблысевшей голове. Архимед аккуратно снимает очки. Махмет с подоконника прыгает в ванну. Вода летит во все стороны.
Архимед: Мама!
Довольный Махмет погружается под воду и пускает пузыри.
Архимед (успокаиваясь): Ну давай экспериментировать. Предположим ты мотыга/я же камень краеугольный.
Махмет (выныривая): Нет, я лучше буду дом изображать/а вы ихобразите болото/значит под водой лежать.
Архимед: Гм, я задохнусь под водой/лучше прикинься драчёной/а я тебя съем с головой/в наше время нет вопросов/каждый сам себе вопрос/я к примеру наблюдая все научные статьи/в размышлениях витаю/по три дня и по пяти/целый год не слышу крика
Голос за кадром: Веско молвил Архимед/но прибавил он
Архимед: Потрика мой затылок и хребет.
Махмет трёт мочалкой Архимеду спину.
Архимед: Я чувствую во всём теле/блаженную сладость/я чувствую будто в самом деле обрёл я новую младость/даже в брёхе ощущаю/не земную легкоту/будто телом я качаю/как снежинка на лету
Махмет трёт мочалкой голову Архимеда.
Архимед (завивая бороду в косичку): Да Махмет не фунт изюму/
Да Махмет не фунт гороху/в посрамленьи умереть/я в науки сделал кроху/а теперь загажен ведь./Я загажен именами знаменитейших особь/и скажу тебе меж нами/формалистами в особь/но и проза подкачала/да махмет, махмет, махмет/Эй махмет, гони мочало
Махмет: Вот оно.
Голос за кадром: Сказал Махмет.
Махмет: Вымыть вас?
Голос за кадром: Промолвил он.
Архимед: Нет, нет, нет, нет – вылазь вон.
Кондратьев сидит в шкафу среди женских платьев.
Голос за кадром: Однажды господин Кондратьев/попал в американский шкап для платьев/и там провёл четыре дня
Шкаф скатывают по лестницам с пятого этажа на первый.
Голос за кадром: И в тот же день в Америку на пароходе увезли./Злодейство скажите. Согласен./Но помните: влюблённый человек всегда опасен.
Ленинградская коммуналка. За столом сидит Факиров. На столе микроскоп, стакан воды, вилка, ложка, соль и сода.
Факиров: А вот вчера я покупал себе зубную щётку/и встретил в магазине Ольгу Павловну, ужасную трещётку/и полтора часа выслушивал рассказ о комнатных перегородках,/о том, что муж её без брюк и ходит в парусиновых обмотках/о Леночке в зелёных трусиках/и о Матвее с дьявольской улыбкой в чёрных усиках./А я всю жизнь, минуту каждую/премудрость жду, коплю и жаждую/то в числа вглядываюсь острым взглядом,/то буквы расставлю друг за другом рядом,/то в соль подбалтываю соду, то баломучу вилкой воду.
Факиров ложкой насыпает в стакан соль, затем соду и взбалтывает раствор вилкой.
Факиров: То электричество пытаюсь разглядеть под микроскопом.
Смотрит в микроскоп. Крупным планом электрические разряды.
Факиров: То повторяю все эксперименты скопом.
Взбалтывает вилкой раствор в стакане и одновременно смотрит в микроскоп.
Факиров: Я сам своею собственной рукой/поймал молекулу./Вот я какой!
Достаёт из шкафа сложную машину, сделанную из ячменя.
Комната Хармса. К Механическому Механизму подходит пилот в кожаной куртке, шлеме, перчатках, шарфе и с лётными очками на глазах.
Пилот (прикасаясь к Механическому Механизму): Что вырабатывает эта Машина? Электричество? Рентгеновские лучи? Канифоль? Что она вырабатывает?
Хармс: Ничего.
Очки пилота вылазят на его лоб.
Комната Факирова. Факиров ходит вокруг своей ячменной машины.
Факиров: А эту сложную машину/я сделал сам из ячменя./Кто разберёт мою машину?/Кто мудростью опередит меня? (Задумывается). Проэкт «Земля Многообразна» я в Академию носил…
Чёрно-белая плёнка. Факиров тащит под моросящим дождём свою ячменную машину, которая раскисает и распадается у него в руках, падает на землю и смешивается с грязью.
Голос Факирова за кадром: Но было пасмурно и грязно/и дождик мелкий моросил/и мой проэкт постигла неудача/он на дожде насквозь промок/его прочесть была великая задача…
Цветная плёнка. Комната Факирова.
Факиров (вставая из-за стола): Пойду сегодня к Хвилищевскому/он приобрёл себе о;рган./Послушаем Себастиана Баха/и выпьем чай с варной морожкой./Где трость моя?/И где папаха?/Нашёл…
Выходит из комнаты.
Комната Факирова. Посреди неё стоит Верочка.
Верочка: Всё хочу/всё хочу/и ежедневно забываю/купить банку толпачу/в магазинах не бываю/Мне хозяйство/это нож/прямо в сердце./Жизнь ложь./Лучше лечь и умереть. (Звонок). Надо двери отпереть.
Идёт к двери. Из шкафа выглядывает студент.
Студент: Ах, Верочка! Как я люблю тебя!
Опять прячется в шкаф.
Входят Верочка и Антон Антонович.
Антон Антонович: Мне приятно видет Вас/Вы прелестны, Вера. Да-с/Я ценитель красоты/Перейдёмте с «вы» на «ты».
Верочка: Без вина Антон Антоныч/говорите мне на вы/и целуйте только руки/не касаясь головы.
Антон Антонович: Вера! Верочка! Голобка!/Не отталкивай меня.
Верочка: Это что у вас?
Антон Антонович: Что? Трубка!
Верочка: Отойдите от меня!
Антон Антонович: Я ужасно задыхаюсь./ Вера, Верочка! Кись-кись!
Верочка: Отойдите! Я кусаюсь!
Антон Антонович: Ну не надо! Не сердись.
Верочка: Вы купили шеколад?
Антон Антонович: Извините. Виноват./Идя к вам любовный пыл/охватил меня. Забыл/всё на свете, только вас/представлял себе как раз/в разных позах и видах/и в рубашке и без…
Верочка: Ах!
Антон Антонович: Без рубашки, ваши груди…
Верочка: Караул! Спасите! Люди!
Студент (выскакивая из шкафа): Стой. Мерзавец! Пусти руку! Не волнуйтесь Верочка. Пойдёмте со мной в шкап.
Верочка: Пустите меня ! Кто вы такой?
Студент: Я студент.
Верочка: Что вам от меня нужно? Почему вы оказались в шкапу?
Антон Антонович: Что вам угодно?
Верочка: Почему вы вмешиваетесь не в своё дело?
Антон Антонович: Врываетесь в частную жизнь!
Верочка: Да кто вы такой, в самом деле!
Студент: Я студент.
Верочка: А как вы сюда попали?
Студент: Я пришёл к Петру Нилочу Факирову.
Верочка: Ну?
Студент: Пётр Нилыч любит, чтобы его слушали, когда он что нибудь говорит. Он сажает меня в шкап, а сам ходит и говорит, буд то в комнате никого нет.
Верочка: Значит, пока мы были тут, вы тоже тут были?
Студент: Да.
Верочка: И вы слышали?
Студент: Да.
Верочка закрывает лицо руками.
Антон Антонович: Это форменное безобразие./Укрыться негде, всюду соглядатаи./Моя любовь, достигшая вершины,/не помещается в сердечные кувшины./Я не имею больше власти/таить в себе любовные страсти./Моя походка стала каменной/а руки сделались моложе./А сердце прыгает, а взор мой пламенный./Я весь дрожу./О Боже Боже!
Верочка: Ах, оставьте, в ваши годы/стыдно к девочкам ходить/Ваши речи, точно воды,/их не могут возбудить./вы беззубы, это плохо./Плешь на четверть головы,/вы старик, и даже вздоха/удержать не в силах вы.
Студент: Я в этот дом хожу четыре года,/и каждый день смотрю на Верочку из шкапа./Я физик, изучал механику,/свободное скольженье тел/и притяженье масс./А тут бывал я исключительно для вас.
Ленинградская улица. Сильный ветер. Он шелестит по крышам и загибает кверху жесть. В кадре гнущиеся от ветра сосны и ели. В кадре Пизанская башня.
Ленинградская улица. На встречу сильному ветру идёт старик с верёвкой в руках. Ноги его трясутся.
Старик: Раз, два, три, четыре, пять и шесть!
Ленинградская улица. Ясный безоблачный день. По небу летят разноцветные воздушные шарики. А люди машут им. Люди машут шапками, машут палками, машут булками, машут кошками, машут стульями, машут лампами.
Луг. Мужик выкапывает яму в половину своего роста. Залазит в неё. Закапывает себя по пояс и начинает махать руками.
Голос за кадром: Один человек хотел стать дубом/ногами в землю погрузиться/руками по воздуху размахивать.
Мужик укладывает какие-то вещи в баню. Снимает жилет, снимает штаны, машет руками как птица крыльями и взлетает над баней.
Голос за кадром: Легче в стул войти ребёнку/легче в косы ткнуть гребёнку/вынуть руку из пищевота/легче сделать вообще чево то/Но над нашем взлететь миром/с чемоданом как поноской/прыгать в небо слабым тигром/тут наверно ты будешь соской.
Мужик в коммуналке собирает вещи в чемодан. Закрывает чемодан и с чемоданом в руках взлетает к потолку. Следующий кадр: он парит с чемоданом в руках над крышами.
Голос за кадром: В него кинули яму помойную/а он сказал: всё будет по моему/В него кинули усадьбу и имение/а он сказал: Я останусь при своём мнении.
Просёлочная дорога. На обочине стоит Утюгов и размахивает примусом.
Утюгов: бап боп батурай!/небо нябо небоби;
Хлебников (проезжая на коне): пульси пельси пепопей!
Утюгов: Всадник что ты говоришь?/Что ты едешь?/Что ты видишь?
Хлебников (проезжая на быке): А ты знаешь небо утюгов?
Утюгов: Знаю небо – небо жесть/в жести части – счётом шесть.
Хлебников (проезжая на корове): Это не небо/Это ладонь/крыша пуруша и светлый огонь
Утюгов: О! мне небо надоело/оно висит над головой.
Хлебников (проезжая на бумажке): И что же небо возвратилось?
Утюгов: Да. Это сделал я./Я влез на башню/взял верёвку.
Хлебников (скоча в акведуке): А ты помнишь: день-то хлябал/А ты знаешь: ветром я был.
Утюгов (размахивая примусом): бап боп батурай!/Держите этого скакуна.
Из открытых пространств слетает тихо земляк, держа под мышкой Лебедя. Земляк подлетает к крышам. На одной из крыш стоит женская статуя.
Голос за кадром: Женская стату;я.
Она хватает земляка и делает его тяжёлым. Земляк смотрит в небеса.
Земляк: Вон ведь откуда прилетел!
Уюгов (высовываясь из окна): Вам не попадался скакун?
Земляк: А каков он из себя?
Утюгов: Да так знаете вот такой, с таким вот лицом.
Земляк: Он скакал на карандаше?
Утюгов: Ну да да да – это он и есть! Ах, зачем вы его не задержали!
Чёрно-белая плёнка. В комнату, пошаркивая ногами и раскачиваясь, входит Михаил.
Михаил: Я Михаил. Выплывают расписные… – разве мало!/ разве водка!/ то посея – то пошла!/а сегодня надо во;т как!/ до последнего ковша.
Замолкает. Прислушивается. Слушает боком, таращит мускулы вокруг глаз. Что-то бубнит под нос под щёлк пишущей машинки.
Михаил (протяжно, нараспев): ра;зве ма;-ло/или во;д-ка/то посе;я/то пошла;/ а; се; го;д ня; на; до; во;т ка;к/до; по;с лед ня; го; ко;в ша;. ВСЁ.
Ленинградская улица. Хармс сидит на скамейке. Мимо него проходит лошадь.
Хармс: Землю, говорят, изобрели конюхи…
Вид сверху. Лошадь идёт мимо сидящего на скамейке Хармса.
Голос Хармса за кадром: Надо ки;кать лукоморье/для конюшенной езды/из за острова Амо;нья/винограда и узды.
Ленинградская улица. Друг напротив друга стоят двое мужчин. Ки;ка и Кока. Один тычет пальцем в грудь другому: «Ки;ка», тот, в свою очередь, тычет пальцем в грудь первому: «Кока». Так повторяется несколько раз.
Голос за кадром: А с не;ба о хря;щи/всё чаще и чаще/взвильнёт ви ва вувой/и мрётся в углы;нь/шлёп шляп/ шлёп шляп/ шлёп шляп/ шлёп шляп/. ВСЁ.
Комната Хармса. Хармс сидит за столом. На столе самовар. Возле самовара блюдце с мёдом, которое облепили мухи.
Хармс: Поглядите мухи в небо/там сидит богиня Геба/поглядите мухи в море/там уныние да горе/над водой колышат пар./гляньте мухи в самовар!
Ленинградская коммуналка. Посреди комнаты стоит Елизавета. Стук в дверь.
Голоса: Елизавета Бам, откройте! Вы убийца, Елизавета!
Елизавета: Я не убийца. Я – конфета!
Голоса: В последний раз предупреждаем! Откройте дверь! Не то – ломаем!
Елизавета: Вы меня хотите убить?
Голоса: Мы вас хотим судить!
Елизавета: Руки коротки!
Голос первый: А ну покажи свои руки! Нормальные…
Голос второй: А ты покажи свои руки… нормальные…
Голоса: Елизавета, вы не дальновидная. Откройте дверь!
Елизавета: Вас съест ваш внутренний зверь!
Первый голос: Ломай!
Второй голос: Нож нужен…
Первый голос: Плечом!
Первый голос: Не поддаётся…
Елизавета: Вам остаётся/ только расцвести… вы – тюльпаны…
Слышатся металлические удары: бам, бам, бам…
Голоса: Елизавета, это по вас колокол звонит…
Елизавета: Это у вас в ушах звенит…
Голоса: Елизавета Бам!
Елизавета: У вас в ушах – бедлам…
Голоса: Елизавета, храните суставов равновесие и сухожилий торжество.
Елизавета: Зажгите спичку.
Голоса: Что?
Елизавета: Не припирайте меня к стенке – у вас будут дрожать коленки.
Голоса: Мы пожалуемся Хармсу. Он натравит на вас египетские пирамиды.
Елизавета: Уезжайте в город Пе на асбестовой трубе.
Квартира Хармса. Хармс стоит посреди комнаты.
Хармс: Откуда я?/Зачем я тут стою?/Что вижу?/Где же я?/Ну попробую по пальцам все предметы перечесть. (Считает по пальцам). Табуретка столик бочка/ ведро кукушка печка/метла сундук рубашка/мяч кузница букашка/дверь на петле/рукоятка на метле/четыре кисточки на платке/восемь кнопок на потолке.
Все эти предметы демонстрируются.
Внезапно само по себе открывается окно. Окно крупным планом.
Голос за кадром: Я внезапно растворилось/Я дыра в стене домов/Сквозь меня душа пролилась./Я форточка возвышенных умов.
Хармс идёт по улице. Останавливается.
Голос Хармса за кадром: Дорогой начальник денег/Надо в баню мне сходить./Но, без денег, даже веник/Не могу себе купить.
Баня. Клубы пара. Голые мужики с отвислыми животами и кривыми ногами бегают туда сюда полусогнувшись. Отбирают со злостью друг у друга шайку с мыльной водой. Пинают друг друга ногами. Некоторые бьют ногами упавших по челюсти.
Голос Хармса за кадром: В бане пахнет мочой. В бане человек ходит голым. А быть в голом виде человек не умеет. В бане ему некогда об этом подумать, ему нужно тереть мочалкой свой живот и мылить под мышками. Я не люблю общественных мест, где мужчины и женщины порозень. Даже трамвай приятнее бани.
Хармс едет в переполненном трамвае.
Хармс стоит в своей комнате и смотрит в окно.
Голос Хармса за кадром: Как страшно если миг один до смерти/но вечно жить ещё страшнее
Цветная плёнка. Некая комната. За большим столом сидит множество гостей и пируют.
Двор. Ночь. Посреди двора стоит дворник с метлой, приготовившись мести. Стоит, широко раскрыв рот, и глядит в светящееся раскрытое окно, откуда доносятся весёлые голоса пирующих. Дворник закрывает рот, чешет затылок и вновь, открыв широко рот, застывает.
Комната. Гости пьют наливки, жадно пожирают мясо и чего то там делают под столом. Дамочкам предлагают раздеться. Дамочки кокетливо отмахиваются, вскакивают и пускаются в пляс в присядку. Один из гостей влазит ногами на стол. Его отводят в ванную комнату.
Двор. Ночь. Посреди двора стоит дворник с метлой, приготовившись мести. Стоит, широко раскрыв рот, и глядит в светящееся раскрытое окно, откуда доносятся весёлые голоса пирующих. Дворник закрывает рот, чешет затылок и вновь, открыв широко рот, застывает.
Комната. Хозяйка снимает блузку, снимает лифчик и полуголая пускается в пляс. Ваня Конов хочет схватить её за подол юбки, но теряет равновесие и падает на пол.
Двор. Ночь. Посреди двора стоит дворник с метлой, приготовившись мести. Стоит, широко раскрыв рот, и глядит в светящееся раскрытое окно, откуда доносятся весёлые голоса пирующих. Дворник закрывает рот, чешет затылок и вновь, открыв широко рот, застывает.
Комната. Нина Петухова снимает свои панталоны и бросает их Семёну Палкину. Тот хватает их и обнюхивает.
Двор. Ночь. Посреди двора стоит дворник с метлой, приготовившись мести. Стоит, широко раскрыв рот, и глядит в светящееся раскрытое окно, откуда доносятся весёлые голоса пирующих. Дворник закрывает рот, чешет затылок и вновь, открыв широко рот, застывает.
На ночном небе полная луна. Показаны фазы луны. Убывает, потом нарастает и опять полная.
Двор. Ночь. Посреди двора стоит дворник с метлой, приготовившись мести. Стоит, широко раскрыв рот, и глядит в светящееся раскрытое окно, откуда доносятся весёлые голоса пирующих. Дворник закрывает рот, чешет затылок и вновь, открыв широко рот, застывает.
Хармс спит в своей постели. Наступает утро. По его лицу скользят солнечные лучи. Он переворачивается набок и натягивает одеяло на голову.
Голос жены за кадром: Даня, пора вставать.
Даниил недовольно ворчит из-под одеяла.
Голос Хармса за кадром: Это просто удивленье/Как легко меня будить!/Ты поставь на стол варенье, - /Я проснусь в одно мгновенье./Я проснусь в одно мгновенье,/Чтобы чай с вареньем пить.
Крупным планом на столе банка клубничного варенья, сквозь которую проходят солнечные лучи.
Ленинградская улица. На скамейке сидит Хармс.
Голос Хармса за кадром: Есть хочу. Ой ой ой!/Хочу есть. Хочу есть/Хочу накормить мою жену./Мы очень голодаем./Ах сколько чудных есть вещей!/ Ах сколько чудных есть вещей!/Вино и мясо./Вино и мясо./Вино приятнее каши./Мясо лучше теста!/ Мясо лучше теста!/Я ем только мясо и овощи./Я пью только пиво и водку./Я не люблю русских женщин./А русская женщина, да ещё похудевшая, да ещё похудевшая/Фириньть перекринть!/Я люблю полных евреек!/Вот это прелесть!/Вот это прелесть! …
Значительная пауза.
Голос Хармса за кадром: Откажите пожалуйста ему в удовольствии/Сидеть на скамейке/ Сидеть на скамейке/ Сидеть на скамейке/ Откажите пожалуйста ему в удовольствии/ Сидеть на скамейке и думать о пище мясной непременно о водке, о пиве, о толстой еврейке
Просёлочная дорога, ведущая в лес. По ней идёт Петров. За ним идёт Бергсон.
Голос за кадром: Это Бергсон. Французский философ 20-го века.
Петров вдруг исчезает.
Бергсон: Сон ли это? Нет, не сон.
Бергсон заглядывает в ров. Во рву сидит Петров. Бергсон лезет в ров и вдруг исчезает.
Петров (с удивлением): Я должно быть не здоров./Видел я исчез Бергсон./Сон ли это? Нет, не сон.
Парк за городом. Вдалеке речка. Стоит Хармс. Вокруг него вьётся рой пчёл. Спасаясь от них он ложится в огромную коробку, накрывает себя фартуком, в уши всовывает пробки и закрывает крышку коробки. К коробке подходит парочка влюблённых: Антон Перов и красавица.
Антон Перов: Да, вот эта местность/Вполне приятна для гуляющих вдвоём./Отсюда видно всю окрестность/И речки быстрый водоём.
Красавица: Да, прекрасная прогулка,/Но только для чего здесь эта глупая шкатулка?
Антон Перов (растерянно): О чём ведёте речь?/ Я не могу того заметить, но предлогаю тут прилечь.
Хармс выскакивает из коробки и возмущённо: «Не хочу продолжать сочинять эту гадость!»
Хармс в своей комнате стоит у окна и смотрит на зелёные деревья(кадр длится 25 сек.). Что-то неопределённое в его движениях: то рука тянется к книге, то он хватает листок бумаги, но дремает стоя… Затем садится в глубокое кресло у окна, смотрит на карманные часы, закуривает трубку, но тут же вскакивает и переходит к столу, садится на стул, скручивает папироску. Смотрит как по стене бежит паучок, долго следит за ним…
Голос Хармса за кадром: Он мне мешает взять в руки перо./Убить паука!/Лень подняться…
Пауза.
Голос Хармса за кадром: Я долго думал об орлах/И понял многое:/Орлы летают в облаках,/Летают, никого не трогая./Я понял, что живут орлы на скалах и в горах,/И дружат с водяными духами./Я долго думал об орлах,/Но спутал, кажется, их с мухами.
Хармс сидит отрешённо. Затем вновь садится в глубокое кресло и смотрит на зелёные деревья (кадр длится 25 сек.)
Голос Хармса за кадром: Оставьте меня и дайте спокойно смотреть на зелёные деревья./Тогда может быть покой наполнит мою душу./Тогда быть может проснётся моя душа,/И я проснусь, и во мне забьётся интенсивная жизнь.
Хармс встаёт из кресла, вынимает карманные часы и разбивает их об пол.
Хармс: К чорту времени прибор/Счёт минут пора забыть./Кем я был до этих пор,/Тем и дальше буду быть.
Хармс сидит в кресле и смотрит на зелёные деревья.
Голос Хармса за кадром: Да, я поэт забытый небом/Забытый небом с давних пор./А были дни, когда мы с Фебом/Гремели вместе сладкий хор/ А были дни, когда мы с Фебом/ Гремели вместе сладкий хор/А были дни когда мы с Гебой/Носились в тучах над водой./ И свет небес летал за Гебой/И гром смеялся молодой/И гром гремел летя за Гебой/И свет струился золотой.
Пауза.
Голос Хармса за кадром: Синее Божество!/Да наступит моё торжество!/Ваше Благородие,/Пошли мне небывалое плодородие!/Пожалей меня неудачного верзилу,/Пошли мне огромную поэтическую силу!/ Гибну я, – так
Конец.