Пулемёт дробно дожевал ленту и затих, покуривая безобидным дымком из задравшегося вверх ствола. Я обессиленно отвалился вбок, зная, что против русской пехоты остались две жалких гранаты-толкушки.
Бинты на груди быстро набухли кровью. Остывающее тело немецкой медсестры смотрело на меня немигающим взглядом. Металлический кофейник с лязгом перекатывался по палубе, разбрасывая остатки никому не нужного остывшего кофе. Тихо шипя, катер погружался в грязную воду пристани.
Русская пехота, увидев отсутствие сопротивления, медленно двигалась боевым порядком по гавани, изредка постреливая одиночными из своих длинных винтовок. Кое-где слышались редкие взрывы гранат и в вскрики добиваемых раненых.
Взрыв! Тихо подошедший шнеельбот (немецкий торпедный катер) разворотил пристань и начал поливать русских короткими очередями из крупнокалиберного. Невесть откуда взявшиеся моряки резво перескочили на палубу тонувшего буксира, и, подхватив меня за руки и за ноги, перетащили моё бренное тело на корму своего катера. Рулевой дал газ и шнеельбот, вильнув носом и развив волну, быстро свалил из залива, яростно огрызаясь огнём из пулемёта.
Мне в рот влили крепчайший ром с кофе. Катер аккуратно причалил к берегу и матросы быстро забросали его ветками и травой, чтобы не заметила вражеская авиация. Меня, как дорогого гостя, спустили на берег. Надо мной склонился немолодой очкастый полковник СС с неожиданным приказом: "Назовите шифр, что передал Вам профессор Родэ!"