День с собой
На свидание Тамара шла с той радостью, которая больше напоминала грусть. Пасмурный день удивительно подходил ее настроению. Дождя уже не было, не пригодился сегодня маленький розовый зонт, который так и не достала Тамара из сумочки.
Легкое бежевое пальто, высокие мягкие черные сапожки, маленькая сумочка через плечо. На темных, мягких волосах шелковая косынка. Тамара не любила никакие вязаные шапочки, а шляпки давно перестала носить. А вот легкие платочки всегда тщательно выбирала, и имела их уже целую коллекцию.
- Еще и на автобусе нужно ехать, - подумала Тамара.
Автобус был пустым, день не рабочий, никто не спешил влезть в желтый старый автобус с рваными резинками на дверях, которые должны были глушить звук закрывающихся створок дверей, но уже давно этого не делали.
- Удобное местечко, - сказала высокая и крепкая тетка, взгромоздив сумки на два пустых сиденья напротив Тамары.
Тетка села на пустое место рядом с Тамарой, которой ничего не оставалось, как начать внимательно смотреть в окно.
- Ты, что такая неразговорчивая? – спросила тетка с колючей интонацией.
Пришлось Тамаре повернуться к тетке и пристально посмотреть в ее узкие, серые глазки. Таких теток Тамара видела много-много раз в детстве, юности, да и просто там, где ей приходилось бывать. И тетка поняла, что эта тихая, незаметная женщина не так и тиха, как ей показалось.
- Ладно, ладно, так случайно вырвалось, - сразу отреагировала тетка.
- Ладно, - повторила за теткой Тамара.
Как не хотелось сохранить хоть какое-то особенное настроение Тамаре, но ничего не получалось. Постоянное всматривание в то, что находится рядом, мешало Тамаре. Всякие случайные мелочи отвлекали ее предстоящей встречи с Олегом.
- Что там, в окне высматриваешь? – решила видно тетка продолжить общение.
Не имела Тамара привычку отвечать людям грубо, так и сейчас ничего резкого не сказала, но отвернулась от окна и посмотрела на тетку. Конечно, тетка была значительно старше Тамары, но беспомощной старости в ней не чувствовалось. Широкая куртка, похожая на фуфайку рабочего со стройки, делала ее полнее, чем она была на самом деле. Ботинки с липучками вместо шнурков были удобными и чистыми. Как же без вязаной шапки. Крючком вывязанные столбики на шапке чередовались цветами – черным и белым.
- Шапка не плохо связанна, - подумала Тамара, вспомнив, что в юные годы ей приходилось вязать себе кофточки и шапочки. И не только себе, но и подругам.
- А чего ж ты с пустыми руками едешь? – спросила тетка.
- А что обязательно сумки таскать? – ответила вопросом Тамара.
- Обязательно, не обязательно. Семью кормить надо. В первой половине дня готовка, потом стирка. А потом уж все остальное к вечеру. Сейчас не вечер, поди. День начинается.
Тетка ждала ответа, но с ним не торопила. Она вытянула ноги к противоположной лавке, казалось, что она сейчас взгромоздит их на две своих объемных сумки.
- Так у меня нет таких забот, - решила не распространяться на тему семейной жизни Тамара.
Она поправила платочек на голове, потом передвинула сумочку на коленях. Ехать еще нужно долго.
- Не скажи. Не девочка, видно, и семейная, - ухмыльнулась тетка.
- Как это видно? Что так быстро рассмотрела? – удивилась Тамара.
Всякое, конечно бывает. Цыганские корни могут быть у многих людей, но гаданием занимается людей меньше, чем можно себе представить. Так единицы. Тамара в гадания не верила, даже гипнозу не поддавалась, хотя на занятиях таких была, больше из любопытства.
- Так накрашена ты мало. Незамужние дюже сильно красятся, волосы крутят, взбивают. А уж платья такие носят, так себя утягивают, страшно смотреть. Ты, смотрю, на это не налегаешь. Не требуется, значит.
- В молодости красилась, как все. Значит, уже и не требуется.
- Вот, замужней не до этого, а незамужней нужно себя держать, а то, не получится найти кого-нибудь. Так и проходит одна. С пустыми руками. Без забот.
У тетки точно руки не были пустыми. Две сумки внушительных размеров занимали всю лавку. Руки эти сумки несли, после короткого перерыва ручки сумок повиснут вновь на руках тетки. Одна сумка когда-то была красной, может, бордовой, сейчас первоначальный цвет был разбавлен серыми разводами. Но молния была цела, и даже до конца застегнута. Вторая сумка представляла собой укороченный мешок с ручками, мятыми и затертыми. Верх этой сумки был прикрыт газетой.
- А ты само-то тоже не накрашена, - заметила Тамара. – Значит, замужняя. Значит, все нормально. Все хорошо.
- Не, мой давно от меня ушел.
- Что так? – удивилась Тамара.
- Не по силам себе выбрала. Не для меня он был. Ушел. Правильно сделал.
- Так почему не выглядишь незамужней? Где кудряшки, где помада на губах?
Никакой помады, действительно, на губах не было. Но лицо было гладким, совсем крошечные морщины у глаз. В волосах, что выбивались из-под шапки, не было седины.
- Что же я о ней думаю, как о старухе? – удивилась Тамара.
- Мне другой не нужен, - ответила женщина. – Дети его остались. Мне на всю жизнь хватит. Вот тащу.
Через пару остановок, подхватив тяжеленные сумки, перед тем, как выйти из автобуса, тетка приветливо посмотрела на Тамару.
- За свою признает, - подумала Тамара.
За окном автобуса вдоль дороги тянулся пустырь, в конце которого низкие кусты ивняка чуть закрывали остатки реки, которая в давние времена была, возможно, полноводной рекой и украшала город. Тамара решала, выйти ли ей из автобуса, не окончив намеченный на сегодня путь.
По мотивам рассказа Степана Дуплия.