Дежурная карта объяснения патриотизма - пушкинские строки:
«Два чувства дивно близки нам,
в них обретает сердце пищу -
любовь к родному пепелищу,
любовь к отеческим гробам...».
И кивок головой. И задумчивый взгляд в бесконечную философскую даль. И «всё понятно» в образе. А что понятно-то?
Это что за любовь к пепелищу? Что за гробы-то? Что за дичь разгромно-кладбищенская? Или Пушкин не любил вино и женщин? Или не «поэзия - моё Отечество»? Да, конечно же, Пушкин не дурак . И , конечно же, слово его точно, живо и очень наполнено сутью бытия. Иначе Пушкин не был бы «нашим всё» и уж тем более «родителем» нового литературного языка.
О каком пепелище речь? Пепелище после пожара, после разгрома? Где там Отечество? Но нет - вглядимся в смысл пепелища. Где оно с человеком от рождения и до смерти? У очага. Пепелище очага, костров, пепелище родное - где и мама, и бабушка, и предки, севшие вокруг. И пепелище праздничных костров - с соломенным чучелом Костромы, Масляничных и Пасхальных гуляний, костров на Ивана Купалу, пастушьих и дозорных... Пепелище - ТОЧКА ОБЪЕДИНЕНИЯ. Но не только. Это точка ВСКОРМЛЕНИЯ - становления в жизнь. Отсюда и связь с ОТЕЧЕСТВОМ, землею Отцов.
Пепелище - Начало, Гробы - Конец. Начало и Конец Бытия.
Но гробы - не только в одномерном смысле похоронного ряда. Гробы - это престолы наши. Наши точки общения с Богом.
Что такое престол в Церкви? Это гроб. Первые евхаристии, первые собрания христиан были у гробов. И трапеза поминания Христа была на гробах, ибо смерти нет! (мы на Троицкую Родительскую субботу и сегодня трапезничаем на могилах - на Общем Престоле пред Господом, между миром живых и мёртвых. Уповая на Вечность и на бессмертие. И, конечно же, опять на Единение).
Пушкин сказал гораздо больше, чем мы слышим.