Ребёнок появился на свет ровно в полночь. Как раз в тот момент , когда электронные часы родового зала , мигнув зелёным светом , переключились с 23:59 на 00:00. Врач и аккушерка переглянулись , а дежурный неонатолог спешно подхватил неподвижное синюшное тельце и , переложив , на пеленальный стол , спешно схватился за отсос. Малыш не дышал. Роженица , слегка повернув голову , равнодушно следила за манипуляциями врача . - Может , он мёртвый ? Не кричит...- крутились мысли в её мозгу , затуманенном недавней всепоглощающей болью. Наконец новорожденный издал слабый , едва слышный писк , который постепенно набирал силу и вскоре перешёл в заливистый плач , далеко разнёсшийся по притихшим в этот глухой час коридорам родильного дома. А врач , аккушерка и неонатолог стояли вокруг младенца и молча , сосредоточенно его разглядывали.
Он был необычным , этот малыш... Его позвоночник , дойдя до уровня лопаток , изгибался таким причудливым образом , что образовывал два практически симметрично расположенных продолговатых горба , которые тянулись вниз практически до середины грудной клетки . - Как такое может быть ? - повторял изумлённый неонатолог. - Я никогда , никогда такого не видел... Ну не может , не может быть такого.. Просто невозможно...
Когда к Анне утром пришёл врач и попытался растолковать особенности её новорождённого сына , она брезгливо скривила красивые губы - Так он ещё и урод... Вот ж ё - моё ...Нет , уж... Девайте его куда хотите , а мне урода не нужно... Я и здорового - то брать не хотела , а тут такой... Несите мне бумагу , я отказ напишу... И в положенный срок вышла из роддома , лёгкая , равнодушная и ничем не обременённая , а сын её остался там , ничего не зная о том , что его предал самый родной его человек...
В Доме Ребёнка его назвали Илюшенькой. Да , именно так , и никак иначе. Нянечки надевали на него просторные , не по размеру , рубашонки , чтобы его недостаток не так бросался в глаза. Но будь его фигура самых совершеннейших , идеальных форм , он всё равно бы отличался от других , пищащих , орущих , дерущихся и что - то вечно делящих ребятишек. Какая - то недетская серьёзность была в голубых его глазах , опушённых длинными , чёрными ресницами. Часто , глядя в окно , он прислушивался к чему - то внутри себя , прислушивался мучительно , стараясь уловить и понять что - то , что ни уловить , ни понять пока не получалось.
Это произошло однажды , когда колонна выстроенных попарно , расползающихся и спотыкающихся о собственные ноги двухгодовалых детишек направлялась на какое - то мероприятие. И Илюшенька услышал ЭТО. Из неплотно прикрытой двери кабинета заведующей доносилась музыка. Она не была похожа на знакомые Илюшеньке детские песенки , которые им пели на музыкальных занятиях и под которые они учились маршировать "как солдаты " , старательно размахивая слабыми ручонками и поднимая непослушные еще ноги... Она была похожа на... ветер. Тёплый , ласковый ветер , который нежно поднимает тебя над землёй и несёт , несёт , нежно качая и убаюкивая... В ней не было слов , но была душа , живая душа , которая обнимала Илюшеньку и рассказывала , рассказывала что - то такое , что не знает никто , да и не нужно никому знать , кроме него , Илюшеньки... И он остановился посреди коридора , наделав изрядного беспорядка посреди старательно выстроенной колонны и начал раскачиваться в такт музыке , не обращая внимания на налетающих на него детишек и бесполезные попытки нянечек сдвинуть его с места . В его маленькой головке всё встало на свои места. То , что он слышал , напряжённо ловя в криках товарищей по несчастью , в шуме ветра и гудении труб умывальной комнаты - это была она , его Музыка...
Алёна и Дима объездили все окрестные Дома ребёнка. Врождённая патология не позволяла Алёне иметь детей. И они решили взять малыша из дома ребёнка. Но... вот беда... Курсы приёмных родителей пройдены , документы готовы , но перед ними стоит ВЫБОР... Какой он , ИХ малыш... Ведь рождённых детей не выбирают , их любят такими , какие они есть , а тут... Ну не видели они среди огромного количества лишённых родительского тепла малышей того , своего , родного...
Взявшись за руки , они подходили к забору Дома ребёнка. В песочнице копошились малыши , девочки катали в колясках кукол , обычная возня маленьких ребятишек, насыщенная смехом и весёлыми криками. Только один малыш , в длинной, не по размеру , курточке , стоял и внимательно прислушивался к чирикающему на ветке воробью. И в этот самый момент у Алёны зазвонил телефон ... Моцарт... Алёна вообще была любительницей классической музыки. И малыш... он вздрогнул , глаза его вспыхнули , словно в нём зажёгся яркий прожектор и он стал медленно , ритмично качаться из стороны в сторону , безошибочно чувствуя ритм и темп музыки , а Алёна и Дима стояли , замерев , не обращая внимания на заливающийся телефон... Они видели ЕГО. Своего сына. Родную душу , которая светилась в его глазах...
- Да , я понимаю , что это больной ребёнок , инвалид... Да ,я готова взять на себя ответственность... Реабилетация? Конечно... - Алёна битый час устало отвечала на вопросы заведующей, настойчиво предлагающей ей взять другого , здорового малыша. - Детей не выбирают...объясняла она ей , и возьму его , возьму , чего бы это мне не стоило...
- Мама? - Илюшенька отошёл от пианино и положил голову на руку Алёне. - А почему я такой? Почему не такой , как все? Алёна ласково погладила его по изуродованной спинке - понимаешь , сынок , все мы разные... И внутри , и снаружи... И ты , и я , и папа... А спинка твоя - я же тебе говорила , что там у тебя крылышки , как у ангела , только они ещё не раскрылись , но они раскроются , обязательно раскроются... И она обнимает сына , и целует его в тёплую макушку , а потом садится рядом с ним за пианино , и они играют вместе , и Илюшенька играет так , как не всегда может сыграть взрослый , серьёзный музыкант. И за спиной его на самом деле раскрываются крылья , правда видят их только Мама , Папа , да ещё Ангел - хранитель Илюшеньки , который стоит за его спиной и улыбается, а музыка льётся , льётся широкой , полноводной рекой и качает , качает на своих волнах счастливого Илюшеньку...