Два ряда и каша в середине,
В центре церковь, площадь – всё село.
Дальше – речка, лопнувшие льдины,
На коняге местный ланселот
Вёз куда-то даму в крепдешине,
Ну, подол торчал из-под полы.
А она ворчала: без машины,
Лошадь – ха! Да ты б ещё поплыл.
Тут художник, бывший на пленэре,
Всю картину враз запечатлел,
В авторской, естественно, манере,
Ведь искусство – это вам не тлен.
Ланселот, конечно, был в доспехах,
Дама, как положено, в мехах.
Слышно громко где-то пела Пьеха,
Был этюд закончен впопыхах.
Потому что холодно, не лето.
Раз грачи – то, значит, быть весне.
Пара па, как будто для балета,
Для сугрева. Нос-то покраснел.
Шёл художник, в каше утопая,
И писатель шёл тараном в лоб,
Нёс с собой бутылочку Токая,
А художник думал: повезло!
Вышли на прямую с разворота,
КиБ был точно по пути.
Плыл мотив давнишний, Нино Рота.
Выдохнул писатель: Бог простит!
Белой взял бутылку и закуски.
Пел о чём-то задушевно Стинг.
- Ну, давай накатим, так, по-русски!
Улыбнулся Бог и всех простил.