Спасение лейтенанта Зорина
Из жизнеописаний иркутской профессуры
Наступил апрель. С юга уже с неделю как пришло тепло, по всему городу растаял снег. В оперативных отделах института царила суета, сотрудники готовились к полевым командировкам. Собиралось и проверялось оборудование, походный инвентарь, закупались продукты и все остальное, необходимое для длительной работы в тайге, горах, степях и пустынях. Группы зоологов, энтомологов с участием микробиологов и вирусологов выезжали в разные районы Сибири, на Дальний Восток и в Монголию.
Противочумный институт со своими филиалами и опорной сетью санэпидстанций контролировал закрепленную за ним огромную территорию, отслеживая эпидемическую обстановку по особо опасным инфекциям на всей восточной части страны. Каждый сотрудник отвечал за свой раздел, включаемый в ежегодный план мероприятий Главного управления карантинных инфекций СССР. Возможность срыва каких-либо уже утвержденных работ грозила вполне серьезными неприятностями как начальникам профильных отделов, так и непосредственно руководству института. Сегодня произошел именно такой случай.
Предстояло организовать исследования в одном из природных очагов чумы на территории Монголии. Этот очаг граничил с нашей территорией как раз на участке где проходила очень оживленная автотрасса. Через границу перевозились большие объемы грузов и пассажиров – командированных специалистов, организованных делегаций, местных жителей и туристов.
По всем признакам чума в очаге, живущая в норах сурков и сусликов на их блохах, в предыдущий год резко активизировалась и требовалось оценить степень угрозы вспышки чумы на людях. Наиболее подходящей кандидатурой для проведения таких исследований был молодой, но уже достаточно опытный старший научный сотрудник Зорин. Он прошлой осенью защитил кандидатскую диссертацию и не один год проработал перед этим в разных очагах чумы Монголии.
Проблема заключалась в том, что Советская Армия пожелала укрепить свой офицерский состав, призвав лейтенанта запаса Зорина на два года в действующие части. Пять лет назад, окончив биофак университета, он одновременно завершил обучение на военной кафедре, прошел двухмесячные положенные сборы в Забайкалье и получил звание лейтенанта запаса химических войск.
Теперь его призывали отдать долг в виде служения в действующей армии, с отрывом от основной работы. Заменить Зорина другой подходящей кандидатуры не нашлось. В кабинете директора состоялось совещание экстренно созданного штаба из заведующих отделами и лабораториями, на котором рассматривались возможные способы спасения такого ценного сотрудника института от предстоящей воинской службы для выполнения им плановых работ в Монголии.
Первым делом попытались найти выходы на иркутского военного комиссара. Перетрясли все связи, но все складывалось неудачно. Новый областной военком прибыл недавно откуда-то издалека и наводил свои порядки, искореняя все попытки кого-либо «отмазать». Все возможные подходы к нему казались сомнительными, а требовалось действовать наверняка.
Подопечного отправили в поликлинику за медкартой. Тщательное изучение документов привело к неутешительному выводу: пациент здоров! И тут один из присутствующих, заведующий отделом холеры, вспомнил про своего дальнего родственника, который руководил кафедрой в мединституте: «Если нет подходящего диагноза, он ведь может и появиться!»
Так старший научный сотрудник Зорин попал на обследование в отделение нефрологии факультетских клиник местного мединститута. В военкомат из спецчасти учреждения отправилась соответствующая бумага. Оттуда ответили, что подождут результатов обследования, но призыву на действительную службу это вряд ли помешает. Коллегиально на штабе решили, что в больничке нашему подопечному лучше провести месяц, а то и два. Делать нечего, пришлось с этим смириться.
Будучи человеком увлекающимся, неуемным и склонным к импровизациям, Зорин быстро приобрел известность среди пациентов клиники как весельчак, балагур, но очень знающий и разбирающийся во всем человек. Причем, умел он авторитетно, но с юмором обсудить любую проблему, от семейных неурядиц до политики страны в Анголе. Врал часто напропалую, но так убедительно, что народ впадал в прострацию и верил безоговорочно. Женская часть медперсонала была им совершенно очарована.
Пришел первый месяц, в институте в бухгалтерии всем выдали зарплату. Лаборантка Зорина, Люся, получила за него деньги и принесла в палату. Наш герой расписался в ведомости и, окрыленный полученной суммой (аванса в этот раз он не брал, а противочумная зарплата старшего научного сотрудника почти вдвое превышала тоже немалую зарплату младшего, кем он до этого и был), на два раза пересчитал солидную пачку купюр. Семь человек в палате не сводили с него глаз, не понимая - откуда у молодого человека такие деньги. Мгновенно родился очередной экспромт.
- Ничего так, прибавочка-то неплохая! – спрятав банкноты, удовлетворенно заметил Зорин.
В палате повисла напряженная тишина.
Сосед на койке слева, лысоватый упитанный пенсионер, раньше служивший начальником охранников на зоне, не выдержав, спросил:
- Прибавка? А за что тебе? На работе дали, за сверхурочные?
- Да нет, конечно! Здесь, в нашей клинике дают. Но это только тому, кто в курсе!
- Про что речь-то? Давай рассказывай! – заподозрив неладное, сел на кровати у окна другой пациент, завскладом в облпотребсоюзе.
- Так вы что – не знаете? Ну, вы даете! Вам что – денег на халяву не надо?
- Да не томи ты душу! Говори прямо – за что такие бабки получил? – с бескомпромиссностью истинного коммуниста решительно вступил в разговор прораб механизированной строительной колонны.
- Ну, ладно. Слушайте сюда. Мы же в нефрологии лежим? И мочу у каждого на анализ два раза в день берут, так?
- Да, так! Так и есть! – раздались голоса.
- Ну, вот, а в моче у каждого человека серебро есть. Его немного, но с каждой порцией накапливается. В клинике все собирают, выпаривают и выделяют серебро. А оно денег стоит. Они его стоматологам скидывают, а денежки между собой делят.
- И что? А нам-то что с этого? – до конца не понимая, спросил прораб.
- Да все же просто! Я, как поступил, сразу заявление на имя главврача написал. Что, мол, прошу за серебро из моей мочи деньги отдавать мне в полном объеме. Вот и принесли – за месяц накопилось!
В палате сразу стало шумно. Все наперебой обсуждали жуликоватость врачей, свое незнание и что надо с этим что-то делать. На попытки втянуть его в разговор, Зорин многозначительно отмалчивался, а потом ненароком заметил, что зря он всем сказал, припомнят ему врачи, они же такие деньжищи с этого имеют. И с ними, с этими "людьми в белых халатах", если что, говорить посерьезнее и понапористее надо, а то сделают вид, что ничего не знают.
Разговор тот произошел вечером, а утром состоялся врачебный обход с участием главного врача клиники. Зорин благоразумно успел скрыться в туалете и все высказывания претензий соседей по палате к врачам произошли в его отсутствие. Судя по всему, шуму там было много.
В этот же день завкафедрой позвонил своему родственнику и сказал, что больше терпеть Зорина у себя не намерен. Мало того, что, оказывается, это именно он неделю назад организовал несанкционированный сбор металлолома медперсоналом, позвонив из автомата на улице и представившись, что звонят из городской администрации. Полдня всей клиникой собирали по соседним дворам разное железо и складывали во дворе, пока главврач не заподозрил неладное. Один из больных позднее показал, кто был затейником. Потом Зорина застукали в недвусмысленном положении с медсестрой в главном корпусе под лестницей. Девушка при этом оправдывалась, что ее никто и никогда в жизни так не уговаривал.
А теперь – еще и вот это! Главврач был просто в ярости, пытаясь доказать возбужденным пациентам, что никакой мзды от их мочи он не получает! И никакого серебра в ней вообще нет!
Зорина выписали, он обреченно вернулся в институт, понимая, что от службы в советской армии его уже вряд ли что-нибудь может спасти. Все сочувствовали его положению. Но, к счастью, то ли сроки призыва благополучно прошли, то ли военкомат нашел кого-то другого, но больше повесток не приходило. А Зорин… Зорин поехал в Монголию и блестяще выполнил все задания командировки, получив затем благодарность в приказе. Забегая вперед, скажу, что лет через десять он успешно защитил и докторскую диссертацию, стал заслуженным профессором, преподавал в университете, сея разумное и доброе...