Они расписались по-будничному, просто пошли в загс и поставили подписи, потом, правда, посидели вдвоем в ресторане. С годами Гаврилыч разлюбил шумные компании, после чего все его приятели куда-то пропали сами собой.
– Укатали сивку крутые горки, – поговаривал он, – Что-то притомился я, Алуся, ни гульба. ни застолье, ничего не радует, хочется тишины и покоя.
Они жили своей параллельной от детей жизнью, не шикуя, но и не бедствуя. Гаврилыч стал более рассудительным, спокойным, но вздорный характер нет-нет, да и вырывался на волю. И тогда он вредничал, придирался по пустякам, снова и снова возвращался мыслями к прошлым событиям и приговаривал.
– Зря я всё-таки женился! Это ты меня подловила! Ещё неизвестно, что за спектакль тогда вокруг меня был, может ты сама и подстроила всё!
– Да как только у тебя язык поворачивается такое говорить! – обижалась Алла, – Я, может, спасла тебя и твою квартиру. Куковал бы теперь где-нибудь в глуши, а то и совсем бы сгинул, а ты вон здоровёхонек, радуешься жизни, ещё ради своего удовольствия играешь на моих нервах.
Так прошло больше пятнадцати лет. Гаврилыч вышел за это время на пенсию, увлёкся рыбалкой и частенько проводил дни на ближайшем озере.
Он по-детски радовался рыбьей мелюзге, которая попадала на его крючок, и гордился уловом, угощая жену и кота. Когда умерла сестра, он захандрил.
– У меня ведь теперь ни одного родственника больше нет! Один я на всём белом свете, сирота горемычная!
– А меня ты совсем в расчёт не берёшь? – возражала Алла, – Я для тебя кто? Столько лет мы вместе, а всё словно врозь, не принимаешь ты меня, а только терпишь рядом.
А за что? Ведь любила я тебя, Сеня, и по сей день люблю, хоть и выпил ты моей кровушки немеряно, потому как только себя любишь.
– Да ладно тебе, Ал, не обижайся, – оправдывался тот, – Это ж я для красного словца сказанул, я так вовсе и не думаю. Просто плохо мне, вот и поделился с тобой, а кому же ещё пожалиться?!
А потом у Гаврилыча выявили сильно запущенную болезнь. Узнав об этом, он слёг, но не от того, что неважно себя чувствовал, а от страха перед диагнозом.
Он и так был мнительным. Никогда серьёзно не болел, но паниковал от каждого чиха или царапины. А тут уж его фантазия разыгралась не на шутку.
Мужчина уже прощался с жизнью, причём в самое ближайшее время, и тут чёрные мысли одолели его не на шутку. Он злился на жену и не скрывал этого.
– Меня не станет, а ты продолжишь жить, как ни в чём не бывало! Добилась всё-таки своего и оттяпала мою квартиру, теперь останется тебе, радуйся!
Алла чувствовала его страх и отчаяние, поэтому сидела рядом с ним часами, старалась успокоить, сохраняя невозмутимый вид. Видя это, Гаврилыч впадал в ярость и больно щипал её.
– Ещё и приведёшь сюда кого-нибудь, на мою-то жилплощадь! Я уйду, а ты останешься. Так и знал, что это добром не закончится, а ведь предупреждала меня сестра, чтобы никому не верил, ни к кому не привязывался. У, ведьма, это ты меня сживаешь со свету!
Иногда Алла не выдерживала и принималась оправдываться, что ещё больше злило мужа, но чаще дожидалась, когда он уснёт и плакала потихоньку, жалея больного и себя заодно.
Однажды после очередного взрыва эмоций и выплеснутой в сторону жены ненависти, Гаврилыч забылся и ощутил во сне что-то такое необъяснимое, что тронуло его душу и заставило прослезиться.
Он вдруг понял, как дорога ему та, которую заставил страдать, и как убоги его попытки цепляться за квартиру, а ведь обладание ей ничто в сравнении с подаренной ему любовью и заботой. Так его не любил никто, никто и никогда.
Раскаяние настигло его и накрыло с головой. Он жаждал скорей сказать слова, которые ждала безуспешно много лет жена, но умер, так и не успев сделать это.
***
– Что? Сеня, что с тобой?! – встревоженно бросилась Алла к вскочившему мужчине.
– Фу-у-у, – выдохнул облегчённо тот, – И приснится же такое! Алка, иди ко мне! – он обнял её что есть силы, – Прости меня, дурака! Не слушай того, что говорю, это только слова.
Бог с ней, с этой квартирой! Ты думаешь, мне правда она дороже, чем ты?! Да гори она синим пламенем! Я даже буду рад, если хоть таким образом смогу тебя отблагодарить за верность и любовь.
Я ведь только сейчас понял, что люблю тебя.