Эту историю рассказал мне приятель в конце 70-х, когда он, будучи студентом Пермского университета, проживал в славном губернском городе. Рассказывал ее от первого лица, хотя по своей уникальности, история могла бы войти в анналы пермского студенчества. По возможности я постараюсь сохранить эмоциональную пунктуацию рассказчика, впрочем, как получится.
Это было время, когда весь советский народ твердой поступью шел к победе коммунизма, правда, позднее этот период обозвали эпохой застоя. В те времена оплата жилья и бензин стоили сущие копейки, директора предприятий получали зарплату всего в два раза выше, чем квалифицированные рабочие. Каждый студент, окончив институт и уехав по распределению, знал, что через 2-4 года добросовестной работы получит бесплатную квартиру. В магазинах не было мясных продуктов, однако они всегда зимовали в холодильниках трудящихся. А отсутствие приличной обуви, мебели и прочих мелочей трактовалось как временные трудности и воспринималось нормально. Жилось лучше или хуже, чем сейчас, - вопрос риторический, просто все было по-другому.
В тот день давали стипу. В эпоху застоя стипендию в учебных заведениях давали в строго определенные дни, не ссылаясь на нехватку бюджетных средств, завис в банке и прочие ухищрения. По этому поводу три студента решили посетить питейное заведение, которое по статусу превышало их обычные финансовые возможности. Но чем черт не шутит, когда бог спит. Дорога вела в ресторан «Кама», где, скинувшись, по пять рублей, можно было заказать по приличному салату, бифштексу с яйцом и бутылку водки на троих. А живая музыка, а женщины!
Зал наполнялся опытными и юными прожигателями жизни. Впрочем, жизни, сильно, сказано, прожигателями одного вечера, будет вернее. Двадцатилетние девицы заказывали сухое вино, которые постарше пили водку, не размениваясь на низкие градусы. Лабухи настраивали инструменты и начинали с чего-нибудь задорно - патриотического:
Веселей, ребята, выпало нам
Строить путь железный, а короче БАМ.
Через пару часов, когда публика была уже весьма загружена спиртными парами и осознанием собственной лихости, с эстрады звучало:
На Дерибасовской открылася пивная...
Друзья решительно договорились прокутить здесь рублей по 10, что составляло добрую четверть стипендии, благоденствовали. Только что принесли горячее, бутылка водки была почата лишь наполовину. Народ уже раскрепостился и красивые дамы за соседними столиками в том числе.
Подходило время того состояния, чтобы ощущать себя как Джеймс Бонд, и между очередными рюмками водки решить проблемы мира, касающиеся его спасения.
За крайним к окну столиком сидели три грации. Одна - блондинка, одетая как шлюха на выданье, другая - рыжая, по виду экстремалка, определенно оторва и третья — задумчивая брюнетка, чей взгляд был немного отрешенным от гремящей музыки и окружающего веселья. Мой друг, вспомнив «черную розу в бокале золотого, как небо, аи» заворожено встал из-за столика. Одного студента удержать в сознании еще можно, но на пару с А.Блоком вряд ли. Неуправляемые скифы.
- Позвольте пригласить вас на танец.
По ее лицу пробежала грозовая тучка.
- Извините, не танцую.
- А можно ли с вами выпить?
- Можно.
- Как ваше лицо экзистенциально.
- Что, начитались Сартра?
- Да, и Къеркергора тоже.
- Странно в этом вертепе встретить образованного человека.
Интеллектуальная беседа как поединок. А с красивой женщиной это вдвойне увлекательно. Между этим шампанское, водка, сигареты...
Вечер подходил к своему логическому завершению. Ресторан закрывался.
- Извините, - сказал он, - я просто студент и мне некуда пригласить вас.
Она изучающе долго смотрела и, видимо, решилась.
- Можно поехать ко мне, впрочем, наверное, пожалеете.
- Это вызов, - подумал он. - Такая красивая и желанная, как приманка для дичи, в роли которой выступаю сам. Стоит рискнуть. Терять нечего, деньги пропиты, разве что на такси осталось. Решительности добавил ее насмешливый холодный взгляд. В глазах вместо зрачков плавали две льдинки.
- Едем.
После двух неудачных попыток все же поймали желтую машину.
- В Мотовилиху, - сказала она.
В его голове вдруг возникла цитата из одной монографии по краеведенью:
«и оппортунистически настроенную часть населения города поглотила рабочая Мотовилиха».
Проехав главные улицы, машина петляла по бесчисленным переулкам частного застроя, оставшегося в центральной части города с незапамятных времен. Вскоре автомобиль остановился, и они вышли у старого дома. Ночь, темный переулок, контуры деревянных построек. Хмель и пьяная лихость проходили. Такси скрылось за поворотом, мигнув габаритными огнями.
Внутри дом был скромен, добротен и чист.
- Проходи, - сказала она. - Чай, кофе, водка?
Возвращалась уверенность. Как истинный
студент он ответил:
- Водки.
Старый буфет из натурального дерева, тех же времен графин и стопка.
- Почему ты подошел именно ко мне, - спросила она.
- Душа, понимаешь, потянулась. Как против нее.
Он с добротой посмотрел на случайную пассию и решил, что это судьба. Хотя бы на сегодняшнюю ночь. Покоя не давал лишь ее грустный и слегка изучающий взгляд.
- Не пожалеешь? - спросила она.
- Как можно, - возразил он.
Верхний свет был потушен, горел лишь ночник. Она расстелила постель.
Присела на кровать. Высоко подняв подол платья, отстегнула ремешки, и он с удивлением увидел, что она отстегивает свою ногу - протез. Медленно через голову сняла платье, расстегнула лифчик. Добрые груди ответили колыханием на свое освобождение.
- Ты все еще меня хочешь? - с надломленной усмешкой спросила она.
В эту секунду его отбросило на три года назад. Армия, срочная служба. Он был уже на последнем месяце перед демобилизацией. Их часть тогда была на учениях, и ротный рассказывал, как правильно обращаться с гранатой. Инструктаж он не слушал, так как уже дважды бросал боевые гранаты. Дергаешь чеку, делаешь два шага и кидаешь как можно дальше. Пока летит граната, приклад автомата зажимаешь между ног. Как говорит ротный, чтобы осколками ничего не оторвало. Голову в каске наклоняешь в сторону взрыва. Всего и дел-то.
В этот раз все шло как обычно. Отработали старики, потом молодежь. У одного из молодых при замахе граната от волнения выскользнула из потной руки и упала на траву. Время и все стоящие рядом замерли. Говорят, что в момент смертельной опасности время растягивается, и секунды текут чудовищно долго.
Но у него этих секунд было слишком мало. Сделав три больших прыжка, он схватил гранату и швырнул ее в сторону цели. Закричал «ложись». И сам упал в пожухлую осеннюю траву. Не хватило двух секунд, и боеприпас взорвался еще в воздухе. Но бог миловал, никого не задело.
Воспоминания ушли. Он взял стопку и увидел, что она вновь полная. С улыбкой посмотрел на женщину.
- Ты очень красивая, - сказал он, снимая с себя рубаху...
Потом было утро. Он почувствовал, что кто-то провел рукой по его волосам. Она стояла рядом уже одетая, умытая и причесанная. В глазах растаяли вчерашние льдинки, превратившись в два русалочьих омута.
- Вставай, студент, завтрак готов. Не расслабляйся, тебе на учебу, мне на работу.
Над рабочей Мотовилихой вставало яркое солнце. Начинался новый день.