Кира Василькова вышла из лифта с радостной улыбкой на лице. В руке она держала приглашение на новогоднюю ёлку в доме культуры. "Там будет конкурс костюмов и приз за самый оригинальный наряд. Интересно, что они дадут? Краски, коробку шоколадных конфет, яркую книгу с картинками или куклу Барби?" - думала девочка. Она не отказалась бы от всех этих вещей. Так как больше всего на свете любила читать и рисовать, кукла Барби у неё была всего одна, и то дешёвая, из киоска, а, кроме карамелек сомнительного качества, сладостей в доме практически не водилось.
- Ну и где ты возьмёшь костюм? - охладила её пыл мать. Она в этот момент красила глаза перед зеркалом, собираясь отправиться на работу. Январа Василькова работала кем-то вроде гувернантки, хотя и жила дома. Она забирала своего десятилетнего воспитанника из школы, учила с ним уроки, читала ему вслух. Кира ужасно над этим смеялась. Она-то в свои девять лет уходила в школу и приходила оттуда одна или с подружкой Катькой Смирновой. И вслух ей уже давно никто не читал. Что касается домашних заданий, Кира только вечером, когда родители возвращались с работы, показывала им сделанное самостоятельно и просила у них совета в особо затруднительных случаях. Но у богатых, как говорится, свои причуды. К тому же, дети в таких семьях взрослеют медленнее.
- А где все их берут? - спросила Кира.
- У кого деньги есть, те их покупают, - отрезала мать. - А у нас их нет.
Действительно, отцу Киры завод, на котором он работал технологом, платил исключительно натурой. Иначе говоря, различными изделиями из хрусталя. Сахарницами, рюмками, вазами да салатницами. Отец Киры, Август Васильков, пробовал продавать всё это, но сделки частенько срывались. Сейчас, несмотря на предновогоднее время, люди почему-то не желали покупать в подарок близким хрусталь. Мать Павлика, мальчика, за которым присматривала Январа, по какой-то причине упорно задерживала выплату. Так что семья Васильковых переживала не лучшие времена.
- Ну можно из подручных средств костюм сделать. Помнишь "Белеет парус одинокий"? - сказала Кира, и глаза её наполнились слезами. Мечта, как старая чашка, пошла трещинами, и её вот-вот могли выбросить в мусорное ведро.
- Но мы с папой таких вещей делать не умеем. А бабушка приедет только летом, - сказала Январа.
В своих стареньких джинсах и розовом китайском свитерке она немного напоминала школьницу.
Мать ушла, а Кира совсем загрустила. Когда ей становилось страшно в пустой квартире или грустно после размолвки с матерью, она всегда шла к своей подружке и однокласснице Катьке Смирновой, жившей этажом ниже.
Когда Катька открыла Кире дверь, в руках у неё было то самое злополучное приглашение, начинавшееся словами: "Дорогой друг, приглашаем тебя на ёлку..."
Кира не выдержала и разрыдалась.
- Эй, Кирка, ты чего ревёшь? - спросила Катя, с удивлением глядя на неё.
- Приглашение... я так хотела... а костюма нету, - с трудом выдавила девочка из себя.
- И у меня нету. Так что из этого? Так даже интереснее. Сочиним костюмы сами, - да уж, Катькиному оптимизму можно было позавидовать.
- Как сочиним? - не поняла Кира.
- Я себе уже придумала костюм. Я буду Огнём. Смотри, какая на мне кофточка яркая, - действительно, Катька ещё не успела переодеться после школы и была в своей оранжевой водолазке. - Штаны я свои домашние возьму. Лосины рыжие. А на голову одену летнюю бейсболку.
Шустрая Катюшка мигом облачилась в экстравагантный наряд и, действительно, стала очень походить на яркое пламя. Волосы у неё были ярко-рыжими, а лицо сплошь покрывали веснушки. При взгляде на неё даже глаза начинали болеть.
- Здорово, - сказала Кира. - А мне-то что придумать?
- Пошли к тебе, - сказала Катя.
Осмотрев немногочисленный Кирин гардероб, Катька мигом нашла выход из сложившейся ситуации.
- Ты будешь Ночью, - с этими словами Катюшка сняла с вешалки тёмно-синий бархатный Кирин сарафан.
Это была единственная нарядная вещь Васильковой. Его ещё летом бабушка перешила из старого маминого платья. Но, так как пожилая женщина была мастерицей на все руки, сарафан этот смотрелся, как дорогая вещь, купленная в хорошем магазине. К нему прилагалась белая блузка с длинными рукавами, тоже перешитая из Январиной шёлковой рубашки, в которой она в далёкие восьмидесятые ходила в университет.
- Я дам тебе свою чёрную водолазку и чёрные колготки. Но надо тебе ещё что-то на голову надеть, - тут Катя сдвинула белёсые брови и задумалась.
- Можно взять мамин шейный платок. Тёмно-синий, со звёздами и полумесяцами. Мама даже не заметит, если я его возьму. Она этот платок только осенью носит, - сказала Кира.
Долго-долго Кира искала его в кладовке, выбросив на пол прихожей всё содержимое шкафчика. Когда же Василькова нашла нужную вещь, радости её не было предела. Девочка повязала на голову платок и стала похожа на мусульманку из далёкого аула. Картину довершали густые чёрные брови и смуглая кожа, но Киру это ни капельки не смутило. Их с Катькой костюмы были готовы, и это самое главное.
Катька убедила Киру ничего не говорить своим родителям. Смирнова почему-то ни капельки не сомневалась в том, что их костюмы займут первое место, и решила сделать взрослым приятный сюрприз. Кира её оптимизма не разделяла, но тоже решила держать затею тайне.
***
На ёлке было много детей. Девочки по большей части нарядились в костюмы Снежинок да Снегурочек. Было, правда, две Герды, одна Снежная Королева и две Ёлочки. Да-да, самые настоящие Ёлочки в зелёных трико, с ног до головы увешанные побрякушками, звеневшими при каждом их движении. Какие-то круглоглазые сёстры-близняшки лет трёх или четырёх представляли собой Вишенок. Костюмы их, судя по виду, были куплены в областном центре за большие деньги. Наряды мальчиков тоже не отличались большим разнообразием. Кто-то оделся котом, кто-то пиратом, а кто-то серым волком. Один худенький и золотушный на вид мальчишка с блестящими тёмными глазами облачился в старую тельняшку, достававшую ему почти до пят. Он ходил по залу, нелепо пошатываясь, а пару раз даже картинно растянулся на полу, якобы не удержав равновесия. Мальчик этот, судя по всему, представлял собой пьяного матроса. В руках у него была пустая водочная бутылка.
В этой толпе были и Катька с Кирой. Чтобы организаторы конкурса поняли, что олицетворяют собой их костюмы, Смирнова приклеила себе и подруге ко лбу по бумажке с надписями: "Агонь" и "Ноч". Кира, всегда получавшая по русскому "пятёрки", смутилась от такой вопиющей безграмотности. Но переделывать что-либо было уже поздно. Они и без того чуть не опоздали на праздник.
После разного рода мероприятий, которые практически не изменились с советских времён даже и в наши дни, Дед Мороз подозвал к себе троих ребятишек. Киру, Катьку и мальчика, переодетого пьяным матросом.
- Первое место занимает девочка в костюме ночи, - продекламировал он. - Второе - девочка-огонь. А третье - мальчик в тельняшке. Получайте призы, ребята, за оригинальность. Вам кто-то подсказал эти идеи или вы сами всё придумали?
- Сами-сами, - хором отозвались ребятишки.
- Ну вот и прекрасно. Только, - тут Дед Мороз понизил голос, - вам бы, девочки, следует повторить правила русского языка.
Кира покраснела, как рак.
- А мы тут на празднике, а не на уроке в школе, - мигом нашлась Катька, которую, казалось, ничего в этой жизни не способно было смутить или озадачить.
Кира получила в подарок коробку с гуашью, большой пакет с надписью "С новым, две тысячи первым годом!", полный дорогих шоколадных конфет, и плюшевого мишку с красной надписью: "I love, you!" на груди. Катьке досталась мягкая игрушка, ярко-зелёный лягушонок. А "пьяному матросу" - пакет с конфетами и апельсином.
"Не понимаю, как могли за такую пакость дать приз", - шипела мама "вишенок", очевидно намекая на "пьяного матроса". - Это же пропаганда алкоголизма! Какой ужасный пример детям!
И с красными пятнами на щеках она покинула зал, таща за собой ревущих дочерей. Скажу честно, я и сама удивляюсь, почему тот мальчик получил приз. Ведь фигура, которую он представлял, и правда, была слишком вольной для детского праздника.
Может быть, кто-то из читателей возмутится и скажет: "Это же плагиат на рассказ Драгунского о коте в сапогах!" А я на это отвечу: "Что вы! Плагиатор тут не я, а сама жизнь!"