Тот день походил на другие полностью, выхожу на арену под громкие звуки музыки и приветственные крики публики, обнажая свой меч, и поднимаю его к небу. Зрители приходят в неистовство, приветствуя своего героя. Ещё бы, я ведь самый молодой чемпион чемпионов в истории, в восемнадцать лет победить всех соперников, не потерпев ни единого поражения, это ещё постараться надо, между прочим. Гладиаторские игры все ещё не потеряли популярности, хотя, и запрещены во многих странах, существуют наравне с рыцарскими турнирами. Участники, как и в древности, рабы, военнопленные, приговорённые к смерти преступники. Я не являлся ни первым, ни вторым, ни третьим. Просто, с детства восхищался великими воинами, проливающими кровь друг друга во имя славы. Лет в шестнадцать пришёл в школу гладиаторов и попросил меня принять. Там посмеялись, решили, ради шутки попробовать, мол, поколотят юнца бойцы, и прогоним прочь. Но, у меня сразу проявился талант к убийству. Потому-то наплевали на правила и приняли безоговорочно. Просто сам себя им и продал за пару медных монет. И началось. В том же году вышел на арену и сделался знаменитостью. Единственной проблемой устроителей было придумывать, каждый раз, чего-то новое, чтобы людям не надоедала. Люди, чудовища, нежить с нечистью, кого только не выставляли и всех прикончил.
Моим любимым трюком было спросить у зрителей, за сколько ударов убить жертву, и каждый раз, в точности, исполнял. Много раз пытались подкупить, предлагали поддаться, проиграть, за огромные деньги, но отказывался. Главное, побеждать и убивать. Пробовали отравить, прикончить, ослабить любым способом, но выпутывался благополучно. И вот пришёл сегодняшний день. Даже не гадал, кого выставят и тут удивили, причём неприятно. Судьи вывели девушку, невероятной красоты. Причём, она совсем не походила на воительницу ни какая-нибудь грубая амазонка или мускулистая поляница. Нет, встретишь такую на улице, не поверишь, что гладиатор. И меч в её руке смотрелся очень нелепо, как и маленький щит во второй. Сегодня не поединок будет, а банальное убийство. И главное, не откажешься. Проклятье, придумали-таки, чем уесть. Ну, мы тоже не глупцы, понадеемся на милосердие публики.
— Приветствую вас, прекрасные дамы и благородные господа, — воскликнул я, — как никогда прежде рад вас видеть.
Толпа ответила радостным воем, замахали руками, в воздух полетели шапки.
— Итак, со скольки ударов мне убить эту несчастную девочку? — спросил я.
— С трёх, — крикнул кто-то с трибун богачей.
— Замечательно, кто предложит меньше? — уточнил я.
Но, народ принялся скандировать: — «Три - три - три»! Ладно, что хотят, то и получат.
Сегодня я предпочёл оружие рыбака, трезубец и сеть. Как раз подходяще для исполнения, возникшего в голове плана. Раскрутила сеточку над головой, дождался, пока жертва пойдёт вперёд, молниеносно ударил, обвив ноги воительницы, теперь рывок, полетела на песок, трезубцем пригвоздил руку с мечом красотки к земле. Рана болезненная, но не смертельная. Только вместо крови, из неё потекла слизь. Так это не человек, гомункул, шутка что ли? Сразу испытал невероятное облегчение. Искусственные люди не настоящие, лишь наделены псевдожизнью, никакого страха смерти, даже боль чувствуют не все. Значит, проблем не возникнет, навалился на противницу и тут же ей шею сломал. Растеклась зелёной пакостью. И тут послышался громкий удар гонга. В воздухе возникла точка, начала расти, пока не превратилась в плащ, украшенный узорами, обрёл плотность и появился какой-то старик с длинным носом.
— Сегодня ты отнял жизнь у той, что выглядела, как невинная девушка, — начал незнакомец, — не испытав ни капли жалости или смущения, столь жестокого и умелого убийцу пора остановить.
— Вообще-то, я никакой не убийца, а гладиатор, — возразил я, — и гашу искры жизни преступников, пленников и рабов, не людей ночью на улицах режу. Абсолютно на законных основаниях, и получаю за это плату.
— И долго ли ты ещё продержишься на арене? — поинтересовался незнакомец. —
Вскоре надоешь публике, потому как продолжишь выигрывать, изгонят, а дальше? А жажда убивать останется, ты хищник, притом, идеальный. Не остановишься и неизвестно, сколько несчастных отправишь на кладбище, включая и посторонние, случайные жертвы. Нет, с этим пора заканчивать. Вот тебе мое проклятье, с этого дня все раны, какие нанесёшь другим, и получишь сам. А прикончишь, умрешь сам. И думай, после этого, как жить дальше.
И вот раздался громкий хлопок, и маг исчез, в мое тело пронзила ужасная боль, упал на песок и агония, казалось, длилась целую вечность. Прислуга арены унесли на руках. Пришёл в себя окончательно нескоро. Я попробовал тренироваться, но первая же царапина, нанесённая противнику, стала и моей, сам себе кровь пустил. И как трудиться дальше? Нет, мог бы устроить себе великий финал, призвать другого мастера из знаменитостей, убить его и скончаться самому. Эдакий триумф, но в восемнадцать уходить на кладбище совсем не хочется. Есть возможность тренировать учеников, но вопрос в том, что нужен талант, чтобы было чего развивать. Я не знаю особых тактик или техник, просто умело использую существующие. Нового чемпиона из чемпионов не создам. Телохранитель так же не подойдет, требуются совсем другие навыки. Надо придумывать чего-то ещё. Выкупиться было не сложно, денег пока хватало. Но, я не хочу просто проживать то, что накопил, душа требовала действия. Настолько отчаялся, что даже отправился в таверну. Обычно, чтобы держать себя в форме, не позволял никаких излишеств, ни алкоголь, ни стимулирующие зелья, избегал женщин, а тут захотелось напиться до поросячьего визга. Однако, у входа в питейное заведение кое-кто ждал. Тот самый маг, что проклял, руки на груди скрестил, стоит такой весь из себя важный.
— Что, смерти ищешь? — поинтересовался я желчно. — Смотри, ради того, кто мне жизнь испортил, этой самой не пожалею, скончаюсь, но тебя с собой заберу.
— Я точно знаю, когда, как и каким образом умру, — возразил чародей, — это будет бесполезной, несправедливой и ненужной кончиной от руки магоненавистника, которому поможет кудесник, практикующий темпоральные чары. Однако, это случится ни сегодня, ни завтра, и даже не послезавтра. Что касаемо жизни, единственным, кто её портишь, являешься ты сам. Все, арена закрыта, пора спиться и умереть, похоронив все свои таланты. Меж тем, побеждать можно, не только убивая. Я слышал, у гоблинов есть особое боевое искусство, дающее невероятные возможности. Человека к себе они не пустят в жизни и не станут учить, но есть же ещё и орки. Помесь альвов и гоблинов, созданная искусственно. Они не такие дикие, как сородичи, если сумеешь втереться в доверие, примут, а за золото, обучат чему угодно. И главное, до них не так далеко, пара седмиц пути, забираешься в горы и там найдёшь себе учителя. А после, с новыми знаниями и навыками, можешь геройствовать. Ловить преступников и отдавать в руки правосудия. А найдёшь напарника, который может убивать, получишь возможность бороться и с чудовищами. Выйдешь на новый уровень мастерства. Убить, дело не хитрое, живые существа так хрупки, а вот одолеть, да ещё не нанося повреждений, это ещё постараться надо.
— У меня такое впечатление, что ты просто издеваешься, — я поджал губы, — кому я могу сгодиться в соратники, если не могу врагу даже руки сломать, не повредив себе. Отлично, из гладиатора, любимца публики и героя арены в охотника за жуликами. Все одно, что с императорского трона сразу на паперть, подаяние просить. Ты отрубил мне ноги, а теперь предлагаешь идти и зарабатывать на жизнь плясками. Шёл бы ты, куда подальше, с такими советами. А будешь надоедать, заплачу охотникам за нечистью за твою старую седую голову. А потом велю её заспиртовать и буду любоваться по несколько раз в день. Как такая перспектива?
— Пока эти охотники меня поймают, твои правнуки уже умрут от старости, — отмахнулся советчик, — пока же, путь не в таверну, посети ярмарку, которая как раз сейчас проходит, найди красный шатёр и попросись в защитники той, что внутри. Она твой пропуск к оркам. И лучше прислушайся. От судьбы все одно никуда не уйдёшь, но придётся её дары
принимать через боль и страдания.
— Уйди с дороги, — я оттолкнул старика, — поверь, ты последний человек в этом мире, которому готов поверить. Последний раз прошу, не провоцируй, и так руки чешутся вырвать тебе кадык.
В питейном заведении было довольно грязно, плохо пахло, девушки, обслуживавшие столики, судя по платью, оказывали, и иные услуги и не стеснялись себя откровенно предлагать. Сразу захотелось уйти, да упрямство не позволило, направился к стойке, когда дорогу преградил какой-то здоровяк.
— Где-то я тебя видел, — произнес он, заикаясь и дыша на меня винными порами, — но, не помню, точно, где именно. Не ты, на той седмице, украл у меня кошель с десятью золотыми монетами.
— Вряд ли, — я поджал губы, — зарабатываю иным способом, да и откуда у такого, как ты, аж десять золотых, разве сам у кого-то украл.
— А если и украл, ты меня осуждаешь? — взвился пьяница.
— Мне на тебя вообще плевать, — я усмехнулся, — уйди с дороги, добром прошу.
Лицо собеседника как-то странно изменилось, глянул мне за спину, как раз и дверь хлопнула. В таверну вошла девица, довольно фигуристая, в зелёном платье и чёрном капюшоне, закрывавшем голову. Более того, лицо так же скрывала тканевая маска, так что были видны одни глаза, левый голубой, человеческий, правый вытянутый, с кошачьим зрачком.
— Мне сказали, кому-то здесь требуется помощь лекаря, — начала странная незнакомка. — Где пострадавший?
— Полечи мне душу, красотка, в неё только что наплевали, — здоровяк отодвинул меня и пошёл в сторону лекаря, вытянув перед собой руки.
— Думаю, лечение потребуется мне, — я вздохнул, — жаль, убить не получится, но приставать ко всем отучу навсегда.
Я нагнала крепыша, похлопал его по плечу, а когда тот повернулся, всадил ему свой нож в живот, глядя прямо в глаза. Боль как огнём обожгла, сразу перед глазами потемнело. Надо сказать, прежде меня редко кому удавалось поцарапать, и то если зрители назначали слишком много ударов, теперь придётся привыкать к новым ощущениям. Очнулся я на улице, лежащим на земле, надо мной склонилась та девушка.
— Лучше себя чувствуете? — спросила лекарь.
— Значительно, — кивнул я, ощупал рану, — я бы сказал, что вы просто волшебница, но в моих устах это прозвучало, как оскорбление.
— Отчасти так и есть, — незнакомка пожала плечами, — от альпийских предков мне достался дар, исцеляю прикосновением. Единственное, чего не поняла, как противник сумел вас ранить, будучи очень пьяным и почти мертвым, при этом, не повредив одежды? Не окажись я рядом, рана оказалась смертельной. Промахнулись на какой-то дюйм.
— Никогда не промахиваюсь, — я поморщился, — специально так ударил, чтобы надолго обезвредить, но отправлять к праотцам. Так вышло, что один чародей меня проклял, теперь то, что делаю с другими, получаю сам. Не могу ни убивать, ни калечить в принципе.
— Так говорите, словно это плохо, — собеседница нахмурилась.
— Для меня да, иного не умею, к сожалению или к счастью, — пояснил я, — благодарю за все, сколько должен за лечение?
— Четыре серебряные монеты, — лекарь протянула руку, — и за раненого вами так же, он оказался не при деньгах и ещё очень ругался из-за того, что протрезвел и больше не хочет пить. Так вышло, что я не могу исцелять выборочно, только все целиком. Хорошо, что напугала неблагодарного, пригрозив наслать какую-либо неизлечимую болячку, хотел уже в драку полезть.
— Тогда бы я его точно убил, — я сощурился, — даже пожертвовав собой. Вот вам деньги и ещё раз благодарю. Вам бы при арене работать с таким даром, вот где золотом буквально завалили.
— Я предпочитаю лечить простых людей, — возразила женщина, — не убийц, не жалею-
щих ни себя, ни других. Так, только их не хватало.
Я повернулся и увидел целый отряд охотников за нечистью, вот где они были, когда я разговаривал с волшебником, спрашивается? И ведь наверняка, почуют мою спасительницу, надо её срочно выручать. Развернув девушку и повернув её спиной к врагам, подтолкнул, кинулся навстречу слугам инквизиции, выражая невероятную радость на лице.
- Как же вы вовремя! – воскликнул я. – Буквально спасители мои, с жалобой к вам прихожу на злого волшебника, посмевшего наложить на меня проклятье при всем честном народе, готов заплатить любую сумму, лишь найдите его и отрежьте негодяю голову, а лучше на костер, умоляю.
- Вам надо обратиться с этим к лидерам нашей гильдии, - начал главный охотник, но я протянул ему весьма толстый кошель, все то, что собирался пропить в таверне.
- Каждый день, пока я не исцелен, теряю огромную сумму и мне некогда ходить по гильдиям, знаете, как долго у них дела идут, - пояснил я, - потому, надеюсь на сотрудничество, пойдемте, промочим горло вот в этом заведении, поведаю подробности.
Разумеется, когда я отстал от служителей инквизиторов, лекаря уже и след простыл. А я решил, на всякий случай, терять-то нечего, посетить тот шатер на ярмарке. Не то, чтобы доверял магу, однако… Чего теряю, в конце концов, уже и так в пору в петлю лезть. И не поверите, стоило мне войти в него, кого бы вы думали, там обнаружил? Мою спасительницу. Как и предупреждал чародей, судьба свела, но через боль. Или же он лично постарался, но уже и не совсем важно.
- Вы меня преследуете? – поинтересовалась лекарь. – Хотите получить благодарность за то, что уберегли от охотников?
- Не то, чтобы намеренно, - я кашлянул, - и друг друга взаимно спасли. Нет, дело иное. Тот маг, что сломал мне жизнь, посоветовал отправляться к оркам и учиться у них боевому мастерству. Чтобы побеждать без насилия. И, якобы вы можете помочь договориться с ними. Разумеется, все оплачу.
— Я могу помочь, хотя и не хотелось бы, чтобы искусство моего народа использовали во зло, — девушка вздохнула, — вы ведь обожаете отнимать жизнь.
— Пока я не избавлюсь от проклятья, если это вообще возможно, в любом случае, никого прикончить не смогу, — я вздохнул, — а вот выручить способен многих. А что вы там говорили о «своём» народе?
— Я - оркнейка, — собеседница сняла маску, буквально на пару мгновений.
И я увидел её лицо, вполне гоблинское с торчащими клыками, единственно, в нем не было обычного, хищного выражения и черты казались мягче, а коричневая кожа не портила вовсе. В принципе, я изначально подозревал, что передо мной не совсем человек, а теперь убедился в этом.
— Не напугала свои видом, — лекарь, казалось, даже немного обрадовалась сему факту, — обычно, люди вздрагивают, испытывают отвращение или ужас.
— Мне уже много с кем приходилось сталкиваться, на арене, — я поморщился, — а так же беседовать в жилище гладиаторов, встречал и орков, и гоблинов. Просто другой народ и все. Возможно, раньше, до шестнадцати лет, когда был просто горожанином, имел какие-то предрассудки, но когда живешь поединками, все лишнее уходит, и делишь мир всего на три категории. Зрители, те кто сражается вместе с тобой и против. Да и те не враги, а соперники, которым не повезло. Я ненавижу только чародеев и то с тех пор, как один из них напал и ушёл от меня живым и здоровым, после такого. Остальные меня не интересуют. Мною двигала не ненависть, злоба или иные чувства, исключительно азарт и инстинкты. Видимо, хоть внешне и человек, но рождён хищником. Потому, ты просто та, кто спасла мне жизнь и, возможно, поможешь изменить судьбу к лучшему. Кем там являешься, вообще неважно.
— Орков считают безжалостными, кровожадными убийцами, грубыми, грязными и слугами тьмы, — оркнейка вздохнула, — но, это не так, мы такие же разные, как и другие народы, просто чуть уродливее. Наши нравы мягче гоблинских, не только походами живем. Приятно, что вы, хотя бы, не из тех, кто стремится уничтожить всех представителей нежити и нечисти, без разбору. Завтра ярмарка закрывается, и я отправлюсь домой. Все одно собиралась нанять охрану, дабы не отняли заработанное, думаю, вы могли бы с этим помочь и, тем самым, оплатить своё право стать учеником. Заодно, присмотрюсь, что за экземпляр такой и можно ли учить в принципе или лучше прогнать прочь?