Все совпадения случайны. Описанное может в чём-то не соответствовать действительности, поэтому прошу воспринимать всю книгу как фантастику… которой она по большому счёту и является. Приятного чтения!
Это музыка для быстрых тачек,
Это для пацанов, что обожают лихачить.
Это прокачивает круче «Pimp My Ride» Xzibit[1],
Это для всех крутых колёс на дизеле и бензине…
(St1m)
Жизнь — это гонка. Кто-то впереди, а кто-то отстаёт.
(«Детский КВН»)
Возраст важнее в паспорте, чем на трассе.
(Михаэль Шумахер)
* * *
Четверг, 3 декабря 2015, 9:00
Монтмело (Испания)
Машина остановилась. Я толкнул дверь и вылез, а ступив на асфальт подъездной дорожки, выпрямился во весь рост и с наслаждением вдохнул полной грудью прохладный воздух.
Сегодня было не очень тепло: всё-таки даже здесь, в Испании, существует такая штука, как зима, — но солнце приветливо светило с неба, и кожу щекотал ветерок. Идеальная погода для предсезонных тестов.
Я смотрел на раскинувшийся передо мной автоспортивный комплекс «Барселона-Каталунья» и чувствовал то, что было трудно передать словами. Прикосновение к мечте, наверное. Примерно то же, но послабее, я ощущал, когда полгода назад впервые приехал на «Сочи Автодром». Обе трассы были схожи тем, что на них вершилась гоночная история. И вот теперь у меня появился шанс однажды тоже стать её частью.
— Эй! — услышал я и обернулся.
Патрик — гоночный инженер, к которому меня приставили (мужчина лет тридцати с короткой стрижкой), — передал мне сумку с вещами и направился ко входу на автодром. Я выпростал из-под куртки висевшую на груди карту-пропуск и пошёл следом, снедаемый предвкушением.
Рядом топали другой «тест-пилот» — превосходивший меня по возрасту на год Джордж Расселл — и его инженер, чьего имени я не знал. С ними мы приехали сюда на машине Патрика. Посчитали, что так будет удобнее.
Джорджа я знал по «формульным» гонкам трёх или четырёх лет перед тем, ка меня забросило в тело Миши Жумакина. Пробившийся в моей прежней реальности в «большие призы» почти полностью за счёт таланта, Расселл вполне мог стать для меня хорошим соперником и — я надеялся — другом, у которого можно будем чему-нибудь поучиться в плане вождения.
Думаю, податься на первые тесты в «Hitech GP» было неплохой идеей. Команда готовилась уверенно пойти вверх, и мне, если честно, хотелось бы выступать именно за них в предстоящем сезоне.
Мы по очереди вставили карточки в турникеты на входе и зашагали дальше — к паддоку, частично заставленному исполинскими грузовиками.
Зимой трассы использовались слабо, поэтому народу тут мелькало немного. В основном это были люди в чёрно-серебристом, оранжевом или чёрно-красном — цветах «Хайтека», «Мюкке Моторспорт» и «Мотопарка»[2] соответственно.
Но, присмотревшись, я с удивлением обнаружил и красные куртки с белыми и зелёными полосками по краям. Что здесь делает «Према»[3]? Вроде бы предварительный состав у них уже должен быть сформирован, а ротировать кандидатов на право сесть в кокпит болида номер два они начнут чуть позже…
Ладно, неважно пока. Для меня сейчас главное себя хорошо показать на тестах. А с «Премой», если всё получится, доведётся сразиться уже в апреле.
Мы добрались по дорожке до уходящей вниз лестницы, спустились и, пройдя по туннелю, оказались внутри «кольца» трека.
Тут уж у меня конкретно захватило дух. Хотя автодром и был поменьше, чем в Сочи, здесь он возвышался отдельно от города и производил впечатление сам по себе, а не в комбинации с Олимпийским парком, в который была вписана Германом Тильке наша трасса.
А может, это во мне любопытство говорит. Чужое ведь часто кажется более привлекательным, чем своё…
— Никита ещё не приехал? — спросил Джордж у своего инженера, и я невольно навострил уши.
— Не знаю. Нет, наверное. Я скажу Оливеру, но, по-моему, вы сможете начать вдвоём. А Ника с Каллумом попробуем в дневной сессии.
Оливер — это руководитель команды. Оливер Оукс, если полностью. А Ник — это сокращение от Никиты…
— О'кей, спасибо.
Понятно. Значит, Мазепин решил повыделываться. Блин, лучше бы все с утра подтянулись, а пока кто-то, другие поизучали бы телеметрию. Ничего, трасса расставит всех по местам. Кто какого заслуживает.
Я трезво оценивал свои шансы. Главным спонсором «Хайтека» стал «Уралхим», компания отца Никиты, вкачавшая в этом году в команду, очевидно, не один миллион долларов. Так что эта кандидатура была одной из главных. Джордж, как я знал, не подкачает, поэтому и ему будет суждено провести сезон в серебристом болиде. А вот насчёт третьей машины, до которой «Хайтек» собирался расшириться, всё было не так однозначно.
В моём старом мире третьим боевым пилотом команды стал тогда Бен Барникот, двадцатилетний на тот момент британский гонщик, выигравший чуть ранее Осенний кубок «четвёрки» у себя на родине. Надо сказать, достойное приобретение: в ноябре его прочили в «Прему», но, видимо, Бен чем-то не угодит Лоуренсу Строллу[4] — и будет вынужден искать место где-нибудь ещё.
А пока что на место в «Хайтеке» претендовали я и другой британец — Каллум Айлотт. И выбор, кого подписать, будет определяться быстротой на круге и общей стабильностью. Надеюсь, за последние два месяца я не утратил ни того, ни другого…
Вот и паддок. Святая святых в гоночный или тестовый день, куда обычно можно попасть только по спецпропускам. Сейчас тут был исключительно персонал команд — ну и такие, как мы с Джорджем, кандидаты на участие в «трёшке».
Грузовики с логотипами коллективов стояли на широкой площадке компактными кластерами; серебристые хайтековские — дальше всех. Всё же третье с конца место в командном зачёте прошлого сезона — это вам не ёж чихнул, а реальный «эпик фейл». Весь следующий год за это расплачиваться неудобным расположением боксов и трейлеров с палатками.
Одна надежда, что ситуацию удастся переломить. Точнее, две. Джордж и тот, кто получит ещё одно место по результатам заездов. Мазепина в расчёт можно не брать: ничего выдающегося в будущем году он не покажет…
Проходя мимо разномастных грузовиков, я как можно незаметнее вертел головой, чтобы всё рассмотреть.
Кучка красных трейлеров в углу паддока сразу привлекла моё внимание. Похоже, «прематы» и правда решили сегодня здесь потеститься, а не где-нибудь в Хересе или в Монце. Хм, интересно. Это что-то новенькое. До сих пор, если я не пробовал вмешаться, всё шло по уже известному пути. Что это? Начали проявляться-таки различия между вариантами бытия — или просто я чего-то не знаю?..
Чей-то резкий выкрик выдернул меня из мыслей. Я повернул голову и увидел высокую и тонкую ярко-рыжую девушку лет шестнадцати в белом комбинезоне с красными рукавами и в «премовской» кепке. Она и какой-то лысый мужчина в красной куртке и с повешенными на шею наушниками — видимо, гоночный инженер — стремительно направлялись мимо нас к расположению итальянской команды.
Когда они проходили рядом, я услышал обрывок их разговора.
— …Ну почему я не могу взять себе номер тринадцать?! — громко возмущалась девушка на английском с каким-то смутно знакомым акцентом.
— Это невозможно, Лиза. Номера выдаются согласно местам в командном кубке прошлого года, а тринадцатый и вовсе исключён из выдачи… Это тебе не «Формула-4»…
Они прошли мимо, продолжая спорить.
А я лишь несколько секунд спустя понял, что за акцент был у незнакомки.
Русский. Не сказать чтобы сильно выделяющееся, но отчасти специфичное произношение. Опознать можно.
— Не знаете, кто это был? — спросил я у Патрика, головой указав в сторону удаляющейся парочки.
— Не читал новости? «Према» привезла сегодня на тесты Барникота и двоих новичков из итальянской «Ф-4». Я тебе дам потом ссылку, сможешь посмотреть обзор их борьбы в прошедшем сезоне. Ральф Арон и… — инженер нахмурился, вспоминая имя, — Лиза Форман. Твоя соотечественница, кстати. Выиграла чемпионат с перевесом всего в два очка — наверное, потому, что безбожно провалила начало… Вот, мы пришли.
Действительно. Расстояние как-то незаметно улетело в ноль, и мы очутились у небольшой группы белых палаток, поставленных рядом с тремя огромными фурами. Естественно, везде были логотипы команды.
— Вы с Джорджем идите вон в ту палатку, — продолжал Патрик; Расселлу в это время тоже что-то говорил инженер. — Там есть ширма, переоденетесь в комбинезоны. Оставите свои вещи — и идите к нам. Мы, инженеры, будем вот в той. Обсудим ещё раз тестовую программу и настройки машин, затем пойдём на трассу. Всё, иди. Мы будем ждать.
Поправив перекинутую через плечо сумку, я вместе с Джорджем, которого также закончили инструктировать, направился к указанной палатке на краю общей кучи. Надеюсь, там хотя бы потеплее будет.
Интерьер оказался минималистичным. Около входа — пустой пластиковый стол; дальнюю половину ширма разделяла на два закутка — в каждом по складному стулу и шкафчику.
Не стали, видно, сильно тратиться на такую ерунду. Отчасти правильно: чем больше средств пойдёт на машины, тем большего потенциала можно будет добиться.
Я молча прошёл в отведённый мне уголок, плюхнул сумку на стул, достал из неё аккуратно сложенный белый комбез, утыканный эмблемами спонсоров, и начал в темпе переодеваться.
Пока менял одежду, в голове крутились слова Патрика. Да уж, ошарашил он меня изрядно…
Час от часу не легче. Одна нестыковка за другой. Ведь я помнил, что всё было не так. В том мире, откуда моё сознание выбросило после глупой аварии на картинге, открытый чемпионат Италии в низшем классе гонок на опенвилах вчистую затащил как раз таки эстонец Арон. Там, конечно, были девушки-пилотессы, но никакой Форман в списке участников и не пахло.
Стоп… Форман… Очень знакомая фамилия.
Да ну на… На мою бывшую одноклассницу она ни капли не похожа. И внешне, и по уровню «гламурности». Ясно, что у гонщицы он как таковой отсутствует напрочь.
Значит, скорее всего, простое совпадение…
Но всё равно странно это… Откуда она вылезла, эта Лиза? Я уже успел заметить, что на ход событий по сравнению с тем, как его помню, оказываю влияние только я, и…
Мозг пронзила неожиданная догадка. Аж мурашки по спине побежали…
А что, если она такая же «попаданка», как я?
Да ну бред… Не может быть такого совпадения, что сразу в двух начинающих гонщиков оказались перенесены сознания людей из иных вариантов будущего (или прошлого) и оба начнут демонстрировать успехи и реализовывать свои несбыточные ранее мечты…
Или может?!
Ладно, сейчас это выяснить не получится. Да и в будущем — вряд ли…
На фиг. Надо сосредоточиться на более важном. На том, чтобы настроиться на долгие часы работы с машиной.
Ведь что такое болид «Формулы-3»? Это не только омологированное шасси фирмы «Даллара». Это двигатель, из которого надо научиться извлекать как можно больше мощности; топливная система, подающая в него бензин для сжигания; электрика, что запускает двигатель и питает руль и датчики телеметрии. Это антикрылья, создающие прижимную силу (переднее, правда, также омологировано); подвеска, которая гасит вибрации; работающие в поворотах колёса и шины, что обеспечивают сцепление. Это тормоза, коробка передач, гидравлика и ещё многое, многое другое. И с каждым из этих элементов необходимо найти общий язык: с какими-то — пилоту, со всеми — механикам.
Симулятор позволяет всё это просчитывать, но до определённого предела. А понять, как настройки будут вести себя в реальности, можно лишь через практику на трассе.
Но в то же время это и возможность проверить, насколько мы хороши как пилоты. Проехать нормально один круг, а на следующем влепиться в стену и подставить команду на десятки тысяч евро и в лучшем случае несколько часов драгоценного времени — так себе результат. Иди обратно в «четвёрку», парень, ты ещё не дорос. Вот попробуй-ка пятьдесят. А лучше — под сотню. Плюс важна обратная связь: в команде должны знать, как машина работает на треке — а также как её ощущает сам гонщик.
Надеюсь, возможное будущее начальство я не разочарую.
Я застегнул молнию, подпрыгнул, проверяя, как сидит на мне комбинезон, взял из сумки шлем с эмблемой «SMP Racing», чистый подшлемник и перчатки — и двинулся к выходу из палатки. Джордж, тоже закончивший облачаться в свой гоночный «костюм», пошёл следом.
Скоро. Совсем скоро я сяду за руль настоящей машины нового для меня уровня. И покажу, чего стою на трассе.
* * *
10:15
— Проверка связи, — раздался в наушниках голос Патрика. — Как слышно, Майк?
— Слышно хорошо. Я готов, — ответил в микрофон, зажав на руле специальную кнопку.
— О'кей, готовься выехать.
— Принял.
Я надвинул визор шлема и чуть поёрзал на глубоком, поразительно удобном сиденье. Руки будто сливались с рулём в единой целое: до всех переключателей и кнопок можно было дотянуться большими пальцами. Педали лежали прямо под ступнями — только нажми.
Двигатель тарахтел на холостом ходу, но я медлил. Ждал команды, когда мне разрешал покинуть боксы и проехать там, где я раньше гонял исключительно в виртуале.
Наконец механик в наушниках и чёрной куртке стал пятиться от носового обтекателя болида, выставив вперёд раскрытые ладони: внимание, мол.
Нога напряглась на педали газа, а палец — на лепестке передачи на руле справа.
Когда механик показал обеими руками в сторону выезда с пит-лейна, я среагировал почти мгновенно. Выжал дроссель, затем первую скорость и выехал из гаража, поворачивая направо. Метров триста надо потерпеть и разгоняться не больше шестидесяти: ограничение скорости на пит-лейне никто не отменял, — зато потом я был волен развлечься. В пределах разумного, разумеется.
— Всё по плану, — напомнил Патрик, когда я выехал на главную прямую и стал вилять туда-сюда, разогревая «дубовые» корейский шины. — Сначала несколько кругов, чтобы привыкнуть к трассе, длинная серия и пара быстрых попыток. Нужно посмотреть на то, что ты можешь. Давай, погнал.
— Йес, сэр, — шутливо откликнулся я и вошёл в «Курва Эльф»[5] — первый поворот трека.
Конфигурацию я знал наизусть — все нынешние 4655 метров. В теории мог даже проехать с закрытыми глазами (на джойстике пару раз так и делал, однако времена были заметно хуже рекорда), но прежде чем пытаться такое проворачивать, следовало получше изучить машину. В болид класса «Ф-3», напомню, я сел впервые.
Я прислушался к своим ощущениям. Управление было довольно отзывчивым: автомобиль по весу несильно превосходил «табуретку» рангом пониже, но при этом казался намного мощнее и внушительнее. Жужжание двигателя слышалось более низким и глубоким; только педали и лепестки приходилось выжимать посильнее — а в целом, примерно как улучшенная версия болида «четвёрки».
Но всё, хватит балду пинать. Пора ехать.
Шикана, затем длинная дуга «Рено», прямой отрезок, конец первого сектора. Проехать по инерции чуть дальше, резко вправо — короткая синусоида траектории на входе в дугу «Репсоль»; небольшой спуск — и притормозить перед шпилькой «Сеат». Аккуратно пройти кривизну малого радиуса… теперь разгон… есть сотня кэмэ. Малость сбрасываю перед шиканой «ТВ3», спрямляю по поребрику. Поднажать… Сцепление уходит — вильнуть змейкой, подогревая резину; следом — пологий «Курва Кампса» и полукилометровый прямик.
Осторожно разгоняюсь, чтобы проверить пределы машины. Пересекаю линию второго сектора на ста пятидесяти, плавно торможу. Автомобиль скользит — отлавливаю и вписываюсь в шпильку «Ла Кайкса». Безымянный одиннадцатый поворот — по поребрику; наклоняю руль вправо, чтобы в дуге «Банк Сабадей» не вылететь на траву. Чуть прямо, прямой угол «Европкар»… Заключительную шикану прохожу медленно и безопасно, дальше — выруливаю на старт-финиш и мчусь вперёд. Тысяча двести метров до нового первого поворота.
— Хорошо. Продолжай в том же духе. Но не переборщи, — даёт наставление по радиосвязи Патрик.
Сам знаю. Leave me alone, I know what I’m doing[6].
Ещё пару кругов я проехал в том же ритме: разгоняясь как можно сильнее на прямых и не рискуя в поворотах. Каким-то чутьём я чувствовал, как прогревается резина и возрастает отзывчивость болида.
В голове всплыла предложенная инженером схема работы с шинами: на первом секторе гнать по максимуму, чтобы поддерживать температуру; немного сбросить, сохраняя ресурс; атаковать в серии поворотов; «отдых» на прямике; поумерить пыл в третьем секторе.
В целом, всё чётко и по делу. Выгода такого планирования с учётом особенностей трассы — в том, что меньше тратится ресурс шин и они не уходят впустую. Единственное, что нужно, — не допускать блокировок.
Но вот в заключительной связке я бы маленько поднажал. Требовательнее всего к пилотированию шикана, а остальные повороты можно попробовать пройти и быстрее оговорённого. Тем более, что на этой трассе гонок в предстоящем сезоне «Ф-3» не будет, а комплектов резины у команды достаточно.
— Я приноровился. Могу начать длинную серию, — сказал по радио, выезжая из последнего поворота — пологой дуги «Каталунья».
— Хорошо, начинай.
— Где там Джордж?
— Примерно в секторе позади. Не отвлекайся.
О'ке-ей, не отвлекаться так не отвлекаться…
Я не стремился вмиг взвинчивать темп — прежде всего потому, что на разминочных кругах выкладывался процентов на восемьдесят. Может показаться, что это много, но это не так. Чтобы относительно спокойная автопрогулка превратилась в потрясающий по скорости виток, порой достаточно сбросить всего несколько секунд. И как раз для того, чтобы снять со своего времени «балласт», создаваемый попытками аккуратничать и ошибками, бывает нужно весьма серьёзно постараться.
Поэтому я лишь отбросил излишнюю осторожность — и принялся умеренно атаковать там, где это выглядело возможным, идя на уровне примерно в девяносто процентов от собственного предела. Благо болид, в котором я сейчас сидел, был быстрее всего, на чём я до этого ездил вживую.
Двигатель «Мерседес», поставленный на шасси «Даллара» пакета F315, давал мне под конец главной прямой сто девяносто километров в час — но вот в изгибах трека приходилось значительно замедляться. Главной задачей для себя я считал именно ускорить прохождение поворотов. И помаленьку повышал скорость, нащупывая максимум возможного и у себя, и у машины, и у трассы.
Круге на пятнадцатом я заметил в зеркалах такой же, как у меня, серебристый болид. Наверное, Джордж нащупал оптимальный темп и решил погоняться. Но блин, я ведь его до этого не обходил… получается, за неполных двенадцать кругов он отыграл у меня целый сектор?!
От подобной мысли мне стало немного не по себе, и я едва не потерял машину в «Ла Кайксе». Подпрыгнул на поребрике, дёрнул рулём, возвращаясь на асфальт. Эта заминка съела остатки моего фиктивного «преимущества» над Джорджем, так что теперь нас разделяли считанные десятые доли секунды.
Пару раз глубоко вдохнув, я обуздал несвоевременный испуг и перевёл всё в числа. Если принять среднюю скорость на круге за сто шестьдесят километров в час (по виденным в прошлой жизни гонкам и квалам, это было близко к истине), то время одного витка составит около минуты сорока. Делим на три — в среднем по тридцать — тридцать пять секунд на сектор. Получается, с каждого моего круга Джордж снимал по две с половиной — три секунды, укатывая меня как опытный пилот — новичка-аутсайдера. Так оно почти и было: Расселл уже провёл в «трёшке» один сезон — и теперь, похоже, всерьёз планировал замахнуться на титул…
Но и я сдаваться просто так не собирался. Хотя следовало и прояснить, что делать дальше.
— У меня на хвосте Джордж. Мои действия? — сообщил я по радио на командный мостик, расположенный на пит-лейне напротив боксов, опережая один из оранжевых болидов «Мюкке».
— Гоняйся с ним, — последовал ответ.
— Принято.
Ну что, вот и поглядим, сколько мне удастся против него продержаться.
Главная прямая. Выезжаю на неё по внешней траектории для лучшего разгона — и тут же смещаюсь внутрь, чтобы иметь преимущество в поворотах первого сектора. Джордж позади реагирует на мой манёвр и пристраивается мне в хвост, стремясь поймать слипстрим. Ну уж нет. Опять ухожу кнаружи, дабы сбросить преследователя, — но тот уже подобрался ко мне вплотную.
Наши машины поравнялись. Стиснув зубы, я наблюдал, как Джордж метр за метром выходит вперёд. Руки так и чесались крутануть руль и вынести британца, но я понимал, что на этом моя карьера может и кончиться. И вместо того, чтобы продолжить оборону немедленно, я на миг отпустил газ и сам нацелился ему в заднее крыло.
Джордж также попробовал отвернуть, но полученного слипстрима — разрежённого воздуха, который дополнительно подтаскивает вперёд машину, — хватило, чтобы вернуть отданные было метры.
Тут мы как раз подъехали к первой шикане. Я находился на более выгодной внутренней траектории; чтобы сохранить за собой «лидерство», мне важно было как можно позже затормозить и не вылететь.
С замиранием сердца я отсчитывал про себя мгновения. Рано… ещё нет… рано… Джордж начал сбрасывать — пора!
Левая нога быстро и в то же время плавно выжала тормоз. Руль вправо, зайти на восьмидесяти… влево… снова вправо! И это уже «Curvone Renault» — ехать ближе к середине трассы и не давать внутри места протиснуться. Джордж держится — видать, вошёл в азарт и ему также стало интересно, сколько может продлиться это сражение.
Так… ещё немного… короткий прямик… И — всё, Расселл объезжает меня по внешке. И вновь по метру отрыв увеличивается.
Стоит ли выкладываться на сто пять из ста и пробовать в очередной раз вести борьбу? Думаю, сейчас это будет бессмысленно. Остаётся надеяться, что хотя бы быстрые круги, которые мы решили попробовать в конце сессии, немножечко улучшат моё положение и я смогу дальше тестироваться за «Хайтек».
Я вздохнул и посильнее надавил на газ.
Просто ехать — вот единственное, что мне сейчас оставалось.
* * *
14:10
Разминая затёкшую за время сессии шею, я вышел из гаража на пит-лейн. А что — все уже заехали, начался перерыв, и ещё час никому нельзя будет выезжать. Пока что ходить безопасно.
В комбезе, кстати, было почти не холодно. Ветер лишь слегка пробирал, а так, в целом, нормально.
За четыре часа — стандартное время половины дня тестов — я проехал семьдесят пять кругов. Из них — три длинные серии по двадцать с лишним (каждая заняла приблизительно время одной «евротрёшной» гонки) и несколько попыток быстрого круга. Механики каждый раз, когда я заворачивал к боксам, меняли настройки; если требовалось, — дозаправляли меня до нужного уровня. Поначалу машина ощущалась, как я теперь мог оценить, довольно средненько, вторая серия была и того хуже, а вот в заключительной я смог прибавить: команда попала-таки в настройки, и я почувствовал больше уверенности в себе и в болиде. Плюс удалось лучше прогреть шины, да и автомобиль стал легче от потраченного топлива, так что мой быстрейший круг был медленнее, чем у Джорджа, уже всего на две секунды.
На пит-уолле моё выступление оценили со сдержанным оптимизмом. «Хорошая работа», — сказал мне по радио Патрик, и я был с ним согласен. В самом деле можно гордиться: ни одного происшествия за полдня, всего пара заездов в гравий, и то неглубоких, и, думаю, около двух часов чистой работы на трассе. Как будто за раз провёл половину гоночного уик-энда.
Нагрузки оказались приемлемыми. Я перенёс их без особого труда. Разве что внимание к концу сессии уже с усилием надо было фокусировать, да шея устала от постоянных разгонов и торможений. Возможно, всё потому, что я не был за рулём два месяца; вместо этого я упорно лечился, чтобы успеть восстановиться к тестам. И, как стало ясно, — успел.
Мысли невольно перекинулись на конец сентября, когда на меня, ещё не успевшего в полной мере прочувствовать триумф от завоевания титула в российско-финской «Ф-4», свалилось сразу два новых испытания.
Буквально через полминуты после финиша последней гонки я потерял сознание от резкой боли в голове. Наверное, от напряжения тех дней гематома, с которой в латентной форме я жил ещё с мая, выросла, и в какой-то момент это стало по-настоящему опасным.
Дело было на эстонском автодроме Аудру, поэтому меня увезли сначала в местную больницу в Пярну, затем в Таллинн, где прооперировали, выкачав через маленькое отверстие кровь из черепа. Там я через пару дней и очнулся — и узнал, что отца задержали. За те взятки, которые он давал за то, чтобы по документам у меня со здоровьем всё было хорошо и я мог гоняться.
До зимних тестов «Ф-3» оставалось всего ничего, и я твёрдо решил для себя, что выздоровею к тому времени. Вскоре мама перевезла меня в Москву на реабилитацию.
Лёжа на больничной койке, я тренировал мозг, чтобы вернуться к своему прежнему уровню: концентрировал внимание, оттачивал быстроту реакции (основными упражнениями были простой тест Боттаса на смартфоне[7] и «игра в мячики»: успеть подхватить выпущенные кем-нибудь из рук мячи, прежде чем они упадут)… Когда разрешили врачи, прибавились физические нагрузки. В результате к середине ноября я был в той же форме, что и прежде, и меня с явной неохотой выписали.
Отца выпустили до суда с подпиской о невыезде; дело его пока находилось в прокуратуре. И я так думаю, что как минимум Новый год ему придётся встретить в Москве без возможности приехать и меня поддержать.
Его фирма «IntelliBuild», выигравшая летом крупный тендер на поставки стройматериалов, продолжала выполнять план, но без поддержки Якова Матвеевича, чиновника из строительного надзора, её замучили проверками, и будущее компании выглядело туманным. Но хотя бы лучше, чем у предприятия Аристарха Формана, бывшего конкурента Жумакина-старшего, которое после ареста владельца по дешёвке купил третий участник тендера.
В СМИ эти темы почему-то не очень раздувались — я поначалу не мог понять почему. Но когда со мной связались из гоночной академии «SMP Racing», где я числился, некоторые мысли на сей счёт появились.
Я прошёл все медицинские проверки и был допущен к гонкам. Титул чемпиона у меня решили (пока что!) не отбирать, и триста пятьдесят тысяч евро на участие в европейской «Формуле» были по праву мои. Плюс у нас остались кое-какие деньги, и при спонсорстве нескольких компаний — партнёров академии получилось собрать сумму, достаточную для оплаты сезона.
Дело стояло только за лицензией. С начала года у Михаила Жумакина — тогда меня ещё в него не закинуло — имелась гоночная лицензия класса «National D» для участия в «Ф-4». Её выдавали, кроме других случаев, в том числе обладателям юниорской «дэшки», принимавшим участие в соревнованиях. Когда мне в новом теле исполнилось шестнадцать в начале сентября, я поменял её на «взрослую» категории D. Но это была национальная лицензия, а мне требовалась международная — хотя бы уровня С… впрочем, выше бы мне никто и не дал.
По-хорошему мне надо бы два года проездить с «дэшкой» («National D», по идее, к ней приравнивалась, так как выдавалась по тем же критериям), однако мне в очередной раз улыбнулась удача. Совет РАФ[8] рассмотрел мою заявку, счёл случай исключительным и выдал заветный документ.
А тут и эсэмпэшные деятели договорились о моём участии в тестах. С «Премой» не получилось, в «Карлин» я сам не хотел, у «Мюкке» и «Мотопарка» были свои планы, а «Т-Спорт» даже нашим показался зашкварным вариантом для чемпиона молодёжной серии. Так что «Хайтек» стал единственным подходящим выбором.
Денег нам с семьёй на несколько месяцев точно хватит. А там уж как-нибудь разрешится ситуация с отцом, да и маме подписчики её кулинарного блога стали в последнее время больше донатов кидать…
Потому — держимся.
Я вынырнул из внутреннего мира в реальность и заметил, что метрах в тридцати от меня в сторону выезда с пит-лейна (расстояние оценил на автомате) напротив пустых боксов стоит, ёжась на прохладном ветру, Лиза Форман. Рядом никого не было, да и она, как видно, никуда не торопилась, и я смог разглядеть её повнимательнее.
Повыше меня будет. Рыжие волосы собраны в тонкую косу, под комбинезоном почти ничто не выпирает. Гонщица, что с неё взять.
Она, судя по всему, увидела, что я на неё смотрю, и повернулась ко мне.
— Чего пялишься? Иди давай… — донёсся до меня резковатый звонкий голос.
М-да, я, конечно, скучал по родной речи, но уж точно не это ожидал услышать.
— Сама иди! Хочу и пялюсь, — огрызнулся я; парой коротких фраз эта Лиза начала меня выбешивать. — И вообще я первый здесь стоял, это ты пришла и начала выделываться!..
— Засунь себе это куда подальше! Вали отсюда, ходячая доска логотипов…
— Да что ты ко мне прицепилась-то, а?! — Всё, достала. Отправлю по известному адресу и пойду, наконец, обедать. — Пошла ты знаешь куда, курица рыжая?! Раскомандовалась тут, понимаешь…
Я приготовился к продолжению в таком же духе, но она вдруг расхохоталась, чем крепко меня удивила.
— Лол, — произнесла, отсмеявшись. — Наконец-то с кем-то можно нормально поговорить. А то задолбали эти все со своей вежливостью…
— Ты так каждого собеседника проверяешь, что он за человек? И «прематов» тоже?
Я быстро справился с недоумением. Чёрт, даже интересно стало.
— А чего бы и нет? — Она снова засмеялась. — Про «прематов» это ты классно сказал… Может, подойдёшь? А то орать через весь пит-лейн как-то не очень удобно.
— Да метров двадцать тут, не больше… — сказал я, делая несколько шагов в её сторону.
— А пофиг…
Она махнула рукой — но резко умолкла и взглянула на меня более пристально. Вытянула руку, наставив на меня указательный палец.
— Стоп, я, кажется, тебя знаю. Ты же этот, из российской «четвёрки», да?
— Ну допустим, — я развёл руками. — А ты из итальянской, и что?
— А у тебя батю реально за взятки собираются посадить?
— Во-первых, тебя это не касается, — сказал я как можно холоднее. — Во-вторых, пока отпустили под подписку, а это ещё ничего не значит. Скажи, а Аристарх Форман тебе кем-то приходится, что ли?
— Кто? А… — Лиза усмехнулась. — Это до-олгая история. В другой раз расскажу. Удачи на тестах… Миша.
Она помахала мне и направилась обратно к арендованным «Премой» боксам, откуда к ней шёл инженер.
Пойду и я тогда. Перерыв не резиновый. А то потом отдохнуть будет некогда…
Я не удержался и посмотрел ей вслед.
Вредная, нескладная… но прикольная. По-своему. Такие мне нравятся.
И уже хочется узнать, чем она изумит при следующей встрече.
* * *
18:55
Солнце склонилось к западу. На автодром спустилась тишина, какая стояла здесь утром, до начала заездов. Моторы замолчали, и механики разбирали болиды, чтобы затем по частям загрузить их в фуры и увезти на базы своих команд.
Мы с Джорджем возвращались к паддоку. Шли рядом, и каждый держал шлем под мышкой. Инженеры топали в нескольких метрах позади: думаю, решили дать нам возможность спокойно обо всём наговориться.
Проведя за рулём положенные полдня, после обеда мы находились на командном мостике и следили за телеметрией двоих других кандидатов на место в «Хайтек»: мне достался мой (возможно, к сожалению) соотечественник Мазепин, Расселлу — Каллум Айлотт.
Все данные сохранялись, так что я мог видеть на графике различия между собой и Никитой, а если нажать пару кнопок, — между собой и Джорджем. Каллумом я не очень интересовался: всё равно он будет выступать не за «серебристых», а за «коричневых» — голландский коллектив «Ван Амерсфорт Рейсинг».
Я видел, что серьёзно уступаю Джорджу в быстрых затяжных поворотах и не очень критично — в медленных. На треке я пытался играть в позднее торможение и ранний разгон, но из опасения заблокировать колёса и вылететь с трассы начинал сбрасывать, к примеру, не за семьдесят метров до апекса, а за сотню. А в «Рено» и «Банке Сабадей», наоборот, не решался так разгоняться.
В целом, я был лишь самую малость быстрее Никиты, который собирал по дороге все поребрики, раз в несколько кругов съезжал с асфальта, но при этом отчаянно порывался атаковать.
И ближайший сезон (если ситуация благополучно разрешится и мне позволят его провести) я собирался положить на то, чтобы научиться пилотировать по-новому. Как именно — покажет время.
А пока я раздумывал над другим вопросом, который сейчас в свете последних событий стал для меня особенно актуален.
— Джордж, можно у тебя кое-что спросить?
— Конечно, — невозмутимо отозвался он. — И что же?
— Зачем тебе гонки? Для чего ты этим занимаешься?
— Странно слышать такое от другого гонщика, но я попробую ответить. — Он пригладил чуть растрепавшиеся от ветра прямые каштановые волосы и посмотрел куда-то вдаль глубоко посаженными серовато-зелёными глазами. — Прежде всего это то, что мне нравится и что я могу делать хорошо. Почему меня что-то должно волновать? Каждый, кто садится за руль гоночной машины, мечтает стать чемпионом. Естественно, было бы приятно достичь чего-нибудь великого в автоспорте, но никогда заранее нельзя знать, выйдет ли что-то из этого. Так что для меня гонки — просто-напросто любимое дело. Хочешь поговорить на эту тему?
— Понял, спасибо. Недавно вот подумал: а если не получится в «Ф-3»? Что тогда? «Формула-Рено» и возможная вторая попытка в будущем или сразу шлем на полку и жить с этим до скончания дней?
— Думаю, пока рано загадывать. Всё станет ясно только после финиша заключительной гонки сезона.
— Да, точно. Знаешь, в русском языке есть поговорка «цыплят по осени считают». Наверное, тут и правда такой случай.
— Можно ведь теоретически перейти в любую серию, — пожал плечами Джордж. — В конце концов, одними «Формулами» гоночный мир не исчерпывается.
— Да, ты прав, но я просто уже выбрал, где именно хочу стать чемпионом.
— Хм… «хочешь», а не «мечтаешь»? — улыбнулся он. — Не переживай, рано или поздно всё станет на свои места…
Я услышал за спиной чьи-то быстрые шаги и обернулся. Нас догонял Мазепин — взмыленный и явно недовольный. Скорее всего, тем, что показал сегодня абсолютно худшее время на круге.
— Это какое-то ведро с дровами, а не машина! — поравнявшись с нами, начал он возмущаться на русском. — Управлять ей реально сложно, да ещё эти шины грёбаные… какого хрена они дубовые-то такие? Капец полный…
— Нам ты зачем об этом говоришь? — спросил я и ускорил шаг. — Иди к папаше своему, ему пожалуйся, в какое дерьмо он деньги вбухал.
— Ты чё щас сказал, а?!
Он схватил меня за рукав, но Джордж подскочил и сразу протянул между нами руку наподобие шлагбаума.
— Прекратите, ладно? — сказал он неодобрительно. — Никому же не нужны проблемы от руководства команды? Посмотри телеметрию, Никки. Там всё должно быть чётко видно.
— Да пошли вы, — выплюнул Никита и резко зашагал куда-то в сторону, прочь от нас.
«Послал нас, а пошёл сам…» — подумалось мне при виде его удаляющейся в гневе фигуры.
— Он всегда такой? — повернувшись ко мне, Джордж указал большим пальцем через плечо в направлении Никиты.
— Ещё увидишь, на что он способен, — хмыкнул я и глянул тому вслед. — Деньги есть, а вот остальное…
— И это тоже определит только трасса.
* * *
22:30, Барселона
Ноутбук быстро поймал сеть, и уже через пару минут я видел на экране мамино лицо — немного осунувшееся после нервотрёпок последних месяцев, но всё такое же красивое и улыбчивое — в обрамлении интерьера нашей московской квартиры.
— Привет, Миша! Как ты там, всё в порядке?
Естественный первый вопрос, который я так ненавидел в прошлом, будучи ещё Шумиловым. Шёпотом, потому что в Москве сейчас полвторого ночи.
— Да, нормально. Сегодня вот провёл тесты за одну из команд, есть шансы закрепиться, — я пожал плечами. — Давай недолго, я в аэропорту сижу, а то вай-фай здесь только на пятнадцать минут бесплатный. А как у вас? Насчёт папы новости есть?
— Пока всё по-прежнему, — вздохнула она. — Юра спит — опять на работе пропадал допоздна… Всё-таки зря, может быть, он заявился на тот тендер… Как можно работать, когда целыми днями всё проверяют?
— Ничего, я уверен, это временно. Месяц, два — и всё образуется. Вот увидишь.
— Как учёба? Нет проблем с подготовкой?
— Отлично. Я каждый свободный день занимаюсь — в основном гуманитаркой: она меня не очень цепляет… Думаю, смогу приехать к Новому году, чтобы вас повидать, заодно и сдам предметы за десятый класс. А в июне, если получится, вырвусь ненадолго из разъездов между трассами и ЕГЭ сдам.
— Я знаю, ты справишься, — улыбнулась она. — Как дела в команде? Легко ли находить друзей в новой обстановке?
— Ой, сложно сказать. Много таких же, как я, новичков, и более-менее хорошо знают друг друга лишь те, кто ездил в «трёшке» и раньше. А так обо всех судить по первому впечатлению приходится. Вероятно, сдружиться помогут реальные гонки.
— Ну ладно. Удачи тебе. Счастливого пути.
— И вам с папой не кашлять. Давай, до скорого.
Я отключил связь, захлопнул ноут — и вновь оказался там же, где и был, — в зале ожидания аэропорта Барселоны.
Джордж тактично отсел на пару мест в сторону и задумчиво попивал кофе в ожидании объявления нашего рейса. Из персонала команды кто-то дремал на неудобном сиденье, кто-то уже улетел, а остальные что-то кучкой обсуждали неподалёку. Итоги дня, не иначе.
Никиты не было видно. Улетел, наверное, на каком-нибудь чартерном джете…
Что ж, сейчас в Англию, проанализировать результаты — и с новыми силами и знаниями прибыть через неделю в Портиман (это в Португалии). Будет другая трасса, другие условия… и кто знает, вдруг там у меня получится приблизиться к Джорджу?
Я усмехнулся своим мыслям и посмотрел наверх, на сияющий огнями ламп потолок зала.
Всё будет хорошо. И мой путь в «Формуле-3» только начинается.
_____________
[1] «Pimp My Ride» – американское телешоу про тюнинг автомобилей. Ведущий — рэпер Xzibit. Транслировалось с 2004 по 2007 г. Примерный перевод названия — «Тачку на прокачку».
[2] kfzteile24 Mucke Motorsport и MP Motopark – немецкие команды-середняки.
[3] Prema Powerteam – итальянская команда-доминатор младших серий, выигравшая в «Ф-3» все конструкторские титулы с 2013 по 2020 г.
[4] Лоуренс Стролл (Струлович) — канадский бизнесмен. В гоночной среде известен тем, что фактически покупал команды для своего сына Лэнса, приведя его таким способом в «Ф-1».
[5] Curva (исп.) — поворот. А не то, что вы подумали.
[6] Знаменитая фраза чемпиона мира 2007 г. Кими Райкконена; произнесена на Гран-при Абу-Даби 2012 г.
[7] Нажать на экран как можно быстрее, когда пять нарисованных огоньков погаснут.
[8] Российская автомобильная федерация.