(Продолжение. Начало "От Кубани до Кубы", "Через линию фронта – туда и обратно" из цикла "Чекист в тельняшке")
Прошло после этой истории еще лет семь. Стал Михаил уже кормильцем в семье. Ходил на станцию Староминскую с приятелями. Осматривали ребята порожние вагоны на путях. Как не старались, при разгрузке, но то зерно просыпется, то картошка останется, или в цистерне масло подсолнечное. Для железнодорожников – эти килограммы не потери, для грузополучателя – усушка, утруска. А семье выживать все же легче.
Удачно открыли Миша с товарищами – крышку цистерны. Видят на дне остатки патоки. В глубь железной бочки по лестнице спустились. Ведра с собой были. Набрали почти полные. Но тут сверху грозный голос, да еще это в пустой цистерне гремит. Вы что делаете? А ну – вылазь! В люк смотрел вохровец в форменной фуражке.
Не вылезем.
- Ну так и сидите, - рявкнул страж жд порядка и захлопнул крышку. Тут поезд тронулся. Поднялся Миша, потолкал крышку – закрыта снаружи наглухо. Товарищ забрался, хотел складным ножом поддеть, да куда там.
Поезд скорость набирает. Сидеть в этом вагоне негде. Лежать неохота в сладком сиропе. Стоять скользко. Держаться не за что. Так и ехали. Остановился состав на станции «Батайск», на сортировочных путях. Стали пассажиры «сладкой плацкарты» стучать по стенкам своего вагона. Люк открыли
- Вы чего там делаете?
- А ну выходи – это уже другой стрелок вохр.
Ведра бросили на всякий случай. Вышли все честно. Рассказали. Дядька с наганом своего коллегу кратко охарактеризовал. Печатно одно слово – сволочь. Скомандовал – забирайте ведра и дуйте домой!
Вышли. По сторонам посмотрели – далеко до дома. Но в поезд не сели. Идут усталые, скучные. Вдруг товарищ хохотать стал. Михаил спросил:
- Ты чего это?
- Тот все не успокоится.
Потом говорит
- Да ты на кого похож, весь в патоке. Миша обидеться не успел, смотрит на товарища и тоже хохочет, а сам то не лучше, весь как леденец.