По губам Анриетты скользнула удовлетворённая улыбка. М-ль Десез незаметно удалилась, вернувшись к гостям.
А Иоланда осталась сидеть, погружённая в воспоминания.
Двадцать три года тому назад юная Иоланда де Ла Гарди решила покинуть родной дом и уехать в Париж. Несмотря на то, что она принадлежала к старинному аристократическому роду д’Эскупери де Ла Гарди и де Руссоль, в амбаре у них скреблись мыши.
Так уж сложилось, что местная родовитая знать обнищала, зато потомки мещан процветали. Считалось мезальянсом браки с представителями новой знати. Хотя они и случались, но предавались остракизму. Молодую женщину как бы вычеркивали из высшего общества, если она выходила замуж за нижестоящего на общественной лестнице.
Аристократы, бравшие в жёны богатых, но не родовитых девушек, продолжали вращаться в собственном кругу, куда вход для их жён был заказан.
Отец Иоланды, граф Пьер умер несколько лет тому назад, оставив своим отпрыскам в наследство несколько ферм. Доход с них позволял лишь не умереть с голоду. Старшие братья, мать, урождённая Л’Эстандар, довольствовались малым и даже не стремились хоть как-то изменить свою жизнь. А вот Иоланда хотела жить в Париже, где бурлила светская жизнь при дворе императора Наполеона. Однако её жених - барон Люсьен де Скалон высказался категорично против. Он, как и её родные, считал Париж вертепом разврата, где на троне сидит узурпатор, корсиканский выскочка.
Молодые люди поссорились. Возмущённый непокорностью Иоланды, жених разорвал помолвку. Лопнуло последнее колечко той цепи, что удерживала её здесь. Иоланда уехала в Париж на деньги, что копила несколько лет.
Благодаря своей дальней родственнице - графине д'Арбер де Валанжен, получила место при дворе Жозефины, супруге императора Наполеона.
Иоланда оказалась достаточна умна, чтобы не показывать своего отношения к императору, Жозефине и французскому двору.
С непроницаемым лицом выслушивала Клару Ремюза — фрейлину Жозефины, когда та, закатив глаза, восторженно восхваляла Бонапарта и молилась за его здоровье. Иоланда хорошо понимала, что общественное мнение подавляет собственную совесть. Но стоит ему перемениться, как те, кто зависит от мнения окружающих, с лёгкостью повернутся, словно флюгеры, в другую сторону.
Как показало будущее, Иоланда не ошиблась в оценке Клары и ей подобных. Их общая знакомая, будучи проездом в Пиренеях, сообщила, что госпожа Ремюза села за мемуары, где описывает Наполеона, чуть ли не дьяволом. И взялась она за это дело, чтобы смыть с собственной репутации пятно. Ведь все помнят, как графиня служила при дворе Наполеона. К тому же её супругу пообещали должность префекта, а сын собирается заняться политикой. Теперь в салонах зачитывает отрывки из мемуаров, демонстрируя свою лояльность к реставрации монархии.
Сама Иоланда с ностальгией вспоминала те времена.
Тогда её, провинциальную девушку, захватил вихрь развлечений. Все словно пытались забыть мрачные времена террора.
Вскоре у неё закрутился роман с графом Этьеном Десез. Они встретились на балу. Свет от свечей, горевших в жирандолях и канделябрах на камине, осветил лицо, склонившегося перед ней молодого драгунского капитана.
Никогда прежде ей не доводилось видеть подобных красавцев- брюнет с тёмно-голубыми глазами и лицом Адониса. Он пригласил её на танец и бархат его глаз покорил её сердце. К тому же Этьен оказался тоже родом из Аквитании. Между ними вспыхнули чувства. К сожалению, граф оказался женат на дочери богатого откупщика, да и Иоланда собиралась выйти замуж за старого герцога де Шолье. Тогда герцог ей казался глубоким сорокалетним стариком. Это потом, достигнув сорокалетия, поняла, что ошибалась.
На досуге не раз задавала себе вопрос - как поступила бы, если Этьен не оказался связан узами брака? Бросила бы тогда богатого, но не любимого герцога ради бедного драгуна? Однако, что гадать, коли её любовник не свободен и имел сына.
Во время приготовлений к свадьбе с герцогом де Шолье поняла, что носит под сердцем ребёнка. Платья с высокой талией, что были тогда в моде, да шали помогали скрыть живот. Беременность переносила легко, не испытывая недомоганий, или неудобств.
А вот роды стали настоящим кошмаром.
Пришлось тайно рожать. Боли всё усиливались, раздирали её изнутри. Больше всего хотелось избавиться от помехи, которая возникла на её пути к богатству и положению в обществе.
Наконец ребёнок появился на свет.
- Девочка, - сказала акушерка, принимая новорождённую.
Однако боль не оставила тело Иоланды. Тело вновь содрогнулось и вытолкнуло послед. Погружаясь в беспамятство, Иоланда подумала, что умирает. Только причащаться оказалось рано. Смертный час ещё не пробил для неё.
Измученная тяжёлыми родами Иоланда не пожелала взглянуть на дочь.
- Я не желаю никого видеть. Избавьте меня от зрелища, - твёрдо заявила она и отвернулась к стене.
Этьен пожал плечами.
- Я всё устрою и обо всём позабочусь.
Он забрал с собой новорожденное дитя, которое в соседней комнате, то возмущённо орало, то тихо попискивало.
Едва оправившись после родов Иоланда вышла замуж за герцога, а граф Десез уехал в армию. Больше они не виделись с тех пор.
О дочери вспоминала редко. И то лишь тогда, когда герцог попрекал её в том, что она бесплодна.
Верить, что сам не способен к зачатию, он не хотел.
После очередной ссоры по поводу наследника, Иоланда швырнула в него севрскую вазу с пастушками и пастушками, крикнув при этом, что у неё был ребёнок, поэтому причина в самом герцоге.
Увы, не попала. Ваза разбилась, ударившись об камин, и брак её тоже разбился вдребезги.
Они разошлись, сохраняя формальность брака. Часть состояния супруга перешла к ней. Тридцать тысяч франков ренты сделали из неё очень богатую женщину, а главное при этом — свободную.
Мужа ей заменял Ришар целых девять лет. Однако былая страсть к нему так же прошла, как безумная любовь к Этьену Десезу.
В Бордо, где она негласно царствовала, никто не мог соперничать с ней.
Мать и братья теперь полностью зависели от неё.
Старший Бруно женился, выбрав себе в жёны девушку, чей род не посрамил их семейной гордости. М-ль Эскламонда де Монк не принесла богатого приданного, зато в её жилах текла благородная кровь.
Зато младшему брату Орасу выбрала невесту из семейства де Понтака.
Красавица Аврора де Понтак наиболее богатая невеста в Бордо.
И сама девушка очень нравилась Орасу. Однако, мать и старший брат, а пуще всех его жена и её родичи, воспротивились этому браку.
Дело в том, что ещё в шестнадцатом веке некий Жан де Понтак оказался весьма удачливым торговцем и предприимчивым человеком, что позволило ему жениться на дочери мэра — Жанне де Беллон. Получив за ней в приданное несколько виноградников, занялся винодельческим хозяйством. Постепенно расширял его, присоединяя новые участки. Дело его процветало и он приобрёл поместье дю Брион.
Ну какое дело семейству де Монк до разбогатевшего буржуа?
Однако, они считают его негодяем за то, что он, пользуясь стеснённым положением их предка Жана де Монка, купил у него винодельческое хозяйство. А довёл его до такого состояния сам де Понтак, провернув с помощью своих дружков аферу.
Их благородный предок не отказывался продать свои участки ловкому дельцу, но заламывал такую цену, на которую тот не соглашался. Зная, что участки имеют повышенную ценность для де Понтака тем, что они граничат с его владениями, их предок был убеждён, что дожмёт выскочку. Однако де Понтак вдруг потерял интерес к сделке, что было крайне досадно, так как молодой де Монк уже ощущал тяжесть золотых экю в собственных карманах.
Оказалось, что негодяй расставил их предку ловушку, в которую тот и угодил.
Уже будучи судебным секретарём по гражданским и уголовным делам Парламента Бордо, де Понтак с помощью мэтра Амелена Жемиссона и торговца де Майуа придумал план.
Де Майуа подписал с де Монком купчую на пожизненную винную ренту. За ренту назначена сумма в четыреста бордоских франков за поставку в качестве ренты восемь бочек, очищенного от примесей и прозрачного, годного на продажу вина с виноградников Пэн Буке, Граветт и Кантегри, принадлежавших господину де Монку, проживающему в Грав близ Бордо. Мэтр Жемиссон засвидетельствовал купчую.
Виноград не каждый год даёт хороший урожай. Через десять лет в 1531 году де Монк был вынужден продать винодельню Жану де Понтаку за сущие гроши, чтобы расплатиться с долгами. А с его смертью де Монки лишились и ренты.
С тех пор де Монки окончательно обеднели, а де Понтаки разбогатели, став основателями винодельческого хозяйства Шато О-Брион.
Поэтому и воспротивились возможности породниться с потомками человека, который разорил их предка.
Конечно, герцогиня была в курсе этой вражды. Только её это ничуть не смутило. Она настояла на браке с Авророй де Понтак.
Супруга младшего брата выказывала Иоланте благодарность. Держалась скромно и почтительно. Правда Иоланда очень сильно сомневалась в её искренности.
Однажды сказала ей:
- Мне нравится твоё поведение. Детей у меня нет, следовательно мои родственники станут моими наследниками. Жена Бруно — гордячка. Ей плохо удаётся притворство. У тебя получается гораздо лучше. Поэтому львиную часть я оставлю вам с Орасом.
Аврора промолчала, однако улыбаться Иоланде после этого разговора стала чаще.
Герцогиня де Шолье, пользуясь своим огромным влиянием, даже сумела ввести её в высшее общество. Неслыханное дело!
В разговоре с приятельницей виконтессой де Сансак, сказала:
- Времена нынче другие. Судя по всему, буржуа всё больше приобретают влияние, оттесняя аристократов в сторону.
Очень скоро — не титул, а деньги станут главенствовать в нашем обществе.
- К сожалению вы правы, дорогая Иоланда, - с грустью согласилась виконтесса.
Отныне Аврора находилась в свите герцогини и вынашивала планы занять со временем её место.
Иоланда знала об этом и играла с ней, то приближая к себе, даря надежду, то отталкивала, как низшую.
Но и эта игра наскучила герцогине.
И тут появилась м-ль Анриетта Десез. Иоланда приняла девушку за дочь от которой когда-то отказалась. Возраст девушки и то, кто её отец указывали на то, что Иоланда не ошиблась.
Однако Анриетта не спешила признать в ней мать. Она играла с ней так же, как та с Авророй. То шла на сближение, словно готовая кинуться в её материнские объятия, то обдавала равнодушием. Иоланда желала и боялась их воссоединения. Привычный мир грозил обрушиться.
Прошло совсем немного времени, молодая Десез стала пользоваться большим успехом в местном обществе, особенно среди представителей сильного пола.
За ней ухаживали, искали её благосклонности.
Среди поклонников выделялся виконт Филипп де Леви-Флоренсак — высокий стройный юноша с девичьим гладким лицом, вьющимися от природы светло-русыми волосами и серо-голубыми глазами под тёмными, почти прямыми бровями. Отличался скромностью и мечтательностью.
Де Леви принадлежал к старинной знати, имел неплохое состояние, считался завидным женихом.
Его соперником за благосклонность Анриетты стал Пьер-Ив де Пон — привлекательный молодой человек двадцати семи лет. Он не мог похвастаться гладкостью кожи, да и роста скорее среднего, чем высокого. Но у него очень красивые цвета лазури глаза и обаятельная улыбка. На женщин смотрел так, что каждая из них чувствовала себя богиней. Поэтому неудивительно, что он слыл местным сердцеедом. Виконтесса Клотильда де Лансак по слухам была его любовницей, но вряд ли надолго могла удержать при себе этого ветреника.
М-ль Десез не выделяла ни одного из них, только те следовали за ней тенью.
Молодых людей весьма обескуражило, что каждый день с утра м-ль Анриетта отправлялась на улицу Шапо Руж в отель де Сеж и там проводит некоторое время.
Подкупив слугу в отеле, узнали, что она встречается с неким молодым человеком и его сестрой.
Пока Пьер-Ив и Филипп добывали сведения, Анриетта, выглянув в окно, подозвала своих друзей.
- Соланж, Гийом посмотрите. Меня выследили.
Светловолосые девушка и юноша, на этом сходство их заканчивалось, последовали её приглашению.
Они с любопытством разглядывали со второго этажа отеля кавалеров Анриетты.
Филипп, словно почувствовав их взгляды, поднял голову.
На светловолосого красавчика почти не обратил внимание.
Его взгляд, будто магнитом притянула незнакомка, стоящая рядом с Анриеттой. Девушки по-дружески обнимались. Внешне, даже были чем-то схожи. Только у одной - тёмные волосы и синие глаза, тогда как другая — светловолосая и зеленоглазая.
Незнакомка в окне не была столь красива, как Анриетта. Черты лица у неё более твёрдые и резкие, хотя и не лишены своеобразной привлекательности. Глаза сужены(Филипп не знал, что Соланж их непроизвольно сужает, когда напряжена), рот плотно сжат.
Незнакомка полностью вытеснила из его сердца образ прекрасной Анриетты, заняв её место. Филипп влюбился в девушку с первого взгляда и как Ромео позабыл Розамунду, встретив Джульетту.