Я насадил мой светлый рай…
* * *
Моей матери
Я насадил мой светлый рай
И оградил высоким тыном,
И в синий воздух, в дивный край
Приходит мать за милым сыном.
"Сын, милый, где ты?" – Тишина.
Над частым тыном солнце зреет,
И медленно и верно греет
Долину райского вина.
И бережно обходит мать
Мои сады, мои заветы,
И снова кличет: "Сын мой! Где ты?",
Цветов стараясь не измять...
Всё тихо. Знает ли она,
Что сердце зреет за оградой?
Что прежней радости не надо
Вкусившим райского вина?
Апрель 1907
Из Примечаний к данному стихотворению в «Полном собрании сочинений и писем в двадцати томах» А.А. Блока:
«
– «Я насадил мой светлый рай ...» – Библейская реминисценция: "И насадил Господь Бог рай (... )" (Быт. 11. 8).
В рецензии на книгу К.Д. Бальмонта "Фейные сказки. Детские песенки" (февраль 1906) Блок говорит об ее адресате – детях, «знающих, как "насадить рай" в чистом поле и под столом, откуда комната представляется в новом и любопытном свете» (СС-8 5 • С. 619).
Символика сада как рая имеет и автобиографические коннотации (работа Блока в Шахматове по благоустройству приусадебного сада) .
В отзыве на "Землю в снегу" С.М. Соловьев назвал стихотворение (наряду со стих. "Сын и мать", составлявшим вместе с ним в ЗС цикл) "настоящей жемчужиной книги". Указав, что в стихах 1-й строфы – "гармония, солнце", Соловьев, однако, прибавляет: "И вдруг последняя строфа все убивает. Гаснет музыка, меркнет солнце. Неясное и неумное рассуждение в вопросительной форме" (Весы. 1908. .N2 10. С. 91)
»
Странно, даже ближайшие к Блоку люди (С.М. Соловьев – его троюродный брат, поэт - был очень близок к поэту. Блок даже позволял ему записывать свои стихи в тетради его беловых автографов) не видели очевидного.
«Гаснет музыка, меркнет солнце…» – потому что это никакой не рай, а ловушка, искус тёмных акторов. Блок именно так осознавал все эти «соловьиные сады» с самого начала. Он даже во время свиданий в 901-ом году с Любовью Дмитриевной мучился этим:
Л. Д. Блок. «И быль и небылицы о Блоке и о себе»:
«
… Встречи наши на улице продолжались. Мы все еще делали вид, что они случайны. Но часто после Читау мы шли вместе далекий путь и много говорили. Все о том же. Много о его стихах. Уже ясно было, что связаны они со мной. Говорил Блок мне и о Соловьеве, и о душе мира, и о Софье Петровне Хитрово, и о "Трех свиданиях" и обо мне, ставя меня на непонятную мне высоту. Много -- о стихотворной сущности стиха, о двойственности ритма, в стихе живущего:
...И к Мидианке / на колени
Склоняю/ праздную/ главу...
И к Мидианке на колени
Склоняю/ праздную главу…
»
Процитированы стихи Вл. Соловьева "Неопалимая купина" (1891), в которых герой – Моисей – вместо исполнения своего кармического долга нежится с рабыней.
Писал об этом и в период «Распутий» – после объяснения с Л.Д.:
«Я буду факел мой блюсти
У входа в душный сад.
Ты будешь цвет и лист плести
Высоко вдоль оград.
Цветок — звезда в слезах росы
Сбежит ко мне с высот.
Я буду страж его красы —
Безмолвный звездочет…
4 декабря 1902»
И практически о том же вздох его в 1916 году при расставании с Л.А. Дельмас, помимо мистического «Соловьиного сада» – в почти прозаическом «Превратила всё в шутку сначала…»:
«…Что ж, пора приниматься за дело,
За старинное дело свое…
29 февраля 1916»
Дело надо делать, а не "нежностью Ваших плеч" упиваться. Даже если дело - это слово о тех самых плечах.
А в остальном Сергей Соловьев прав:
…то прежней радости не надо
Вкусившим райского вина
Наркотический эффект от этих вин – очевиден. Особенно, если читать книгу «Фаина» именно как книгу, а не как сборник стихотворений. В предыдущем - в предыдущей главе – описана та, которая завлекла его в этот «рай» или для которой он этот «рай» насадил и вырастил:
«…Я увижу в змеиных кудрях твои очи,
Я услышу твой голос: "Забудь".
Надо мною ты в синем своем покрывале,
С исцеляющим жалом – змея...
2 апреля 1907 »
С чего рядом с райским садом появилась змея - объяснять надо?