БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ
Али Баба Мамедов человек в расписной тюбетейке, среднеазиатский фермер оптовик, сей низкоросло-кривоногий потомок монголо-татарского нашествия в данный момент был крайне раздосадован. Ведь какой-то неизвестный шайтан-собака, далее его слова становились не переводимы, как впрочем, и мысли. Посмел самым наглым и бесцеремонным образом, сорвать протекающую торговую операцию.
Вымеряя расстояние мелким частым шагом, Мамедов искоса поглядывал на беспечно развалившегося в кресле гиганта в клетчатой кепке. Чай остывал, поданный плов оставался, не тронут, фрукты были не замечены, прислуга, навострив уши, ждала за дверью.
Подобное напряжение длилось около получаса, после раздался долгожданный звонок. Тип в кепке вынул трубку, после нескольких минут важного разговора, лицо здоровяка изменилось, там читалось знание важных ответов.
- Вот и информация появилась. Я всегда говорил, большие деньги, бесследно никогда не исчезают.
Мамедов переспросил – Нашелся этот проклятый шайтан? И добавил снова колоритной, не переводимой абракадабры.
Улыбнувшись, верзила подошел к Мамедову.
- Звонил Коля Бабуин, сейчас едем решать твои финансовые проблемы, партнёр.
Реакции не последовало, собственно Мамедов, как многие восточные люди, умел держать вежливо-непроницаемое выражение на лице. Конечно же, он кивнул в знак согласия, единственное, что волновало Али Бабу, насколько осведомлен его компаньон? То, что злой, жадный Ванька обдерет его как липку, являлось второстепенной проблемой. Важной оставалась тайна Али Бабы.
Здравствуй Родина! Твой блудный сын вернулся в родную гавань! Отбрось пафос слов, порадуйся за меня. Вокзал. Спешка пассажиров увешанных чемоданами, рюкзаками и эта пестрая орда спешит увидеть море. Электрички, поезда дальнего следования, аэроэкспрессы, такси, люди накатывают волнами.
Дешёвые курортные протагонисты, рыцари без страха и упрека, разодетые в пестрые латы. Пьяные антагонисты персонажи из ада, фарс социума в разливе пивном и быстро еде, мороженом, непоседливых детях снующих повсюду. Тучные мамаши в хлопотах нервных курят, снова проверяя кошельки и билеты. Зазывалы балабольного, мелкого пошиба и прилипалы таксисты, мир в действии. М-р Плохой вдохнул полной грудью. Здравствуй Родина!
Сразу же отмечу, что был месяц июль, разгар сезона у м-ра Плохого в карманах имелась пара карт козырных с наличностью, он не спешил на море. Почему? Спросите вы. Наверное, этому человеку не подходит та модель, что популярна среди многих. Грязно-солена вода, бледные туши и бронзовый загар, дешёвые курортные приключения и многое другое из большого перечня услуг, о чём впоследствии, зимой вспоминают люди, занимаясь тем же дерьмом.
Он вернулся на родину из далеких краев, он видел волны двух океанов и теперь намеревался, познать свободу, чтобы впоследствии тайной смысла жизни заменить. Отторгнутая цивилизация успехов, мир прожорливых химер, вообщем, человек пресытился благостью чудес заморских, и заскучал той тоскою невозможной, по простоте бесхитростных родных начал. М-р Плохой, вспомнил в себе героя-мыслителя города миллиона башен, если же отбросить лишнее, бывает так, что Родина милее рая.
- Презренный уголовник, что ж ты на пол проливаешь пиво и борзою скотиной полорогой нарочито лезешь на рожон. Уймись и замолчи, дабы здоровье сохранить, не ставя под удар судьбы, печень, почки, рожу. Хмельной нектар не проливай, употреби спокойно, не бузи. Платон одернул изрядно набравшегося карманника Васю Тараканова, который посекундно пьянел и оскотинивался.
Гомер же глядя на происходящее мрачнел с каждой минутой. Ведь Таракан ещё недавно нагло заверял, что он платежеспособен, а выходило наоборот. Прескверная ситуация разыгрываемая тут же пахла драмой воскресного летнего вечера в маргинальном кабаке.
Васян просто нажрался как порядочная свинья, но это было половиной проблемы, когда подали уже не вежливо счёт, наши трезвые ценители пива обнаружили, что Таракан не имеет, ни карманов, ни наличности, которая должна быть там. Бар, в котором подавалось восхитительнейшее пиво был довольно мажорным, так что дело попахивало не джентльменским выяснением социального статуса, а Таракан хамил.
Цифры поданного счёта красноречиво говорили о высоких ценах в данном заведении. Денег не было, вернее они должны были быть у Таракана, его праздник, его пир горой. Васян же быстро оказался пьян и был одет, как просто пролетарий и никаких папиных золотых часов.
Вот подоспела не дружелюбная охрана и принялась за разбор проблемы. Таракан обмяк, опал как лист осенний и данного паразита выволокли на свежий воздух официанты, оттянув туловище за угол, где хитрый сукин сын моментально отрезвел.
- Платите жалкие лохи, может разбитая рожа вас чему-то научит. Философы, а истины простой не знают вкус халявы, сладок дуракам и простакам - изрёк Таракан.
- Эй, дядя, время не подскажешь? Знаю, что темно, так просвети который час – он подсел на лавку к пьяному мужику и принялся увлеченно подгружать будущую жертву.
Чёрная машина представительского класса очень узнаваемой марки, на крейсерской скорости направлялась к заданной точке. Центр, фешенебельные улицы, респектабельные граждане, дневная сиеста. Множественные кафе, ресторанчики, зелень парков, бесконечные витрины магазинов, законопослушные граждане пережидают жару полдня. Юное поколение золотых или звездных детишек лениво тусовалось, балуясь коктейлями, обсуждая планы на предстоящий вечер. Жизнь в целом добропорядочно и мирно протекала, но это так общие наброски.
Машина остановилась и из салона вышли двое, некий господин в расписной тюбетейке с жемчужными чётками и огромный детина с явным криминальным оттенком, но по моде одетый. Авто припарковалось неподалёку, а пассажиры направились к дверям мебельного салона "Папа Карло" где за эксклюзивной итальянской мебелью делались вполне реальные дела.
Войдя в зал, гости осмотрелись, послышались торопливые шаги, принадлежавшие одной привлекательной особе, которой не составит особого труда привлечь внимание. Вообщем девица была хороша со всех сторон, и обладала самой очаровательной улыбкой на континенте.
- Здравствуйте, рада вас видеть в добром здравии. Николай Моисеевич ожидает вас господа - далее её бёдра стали фокусирующей точкой.
- Леночка, вы как всегда, вне времени и вне конкуренции - она одарила верзилу ещё одной ослепительной улыбкой. Эффект был предсказуем, даже Али Баба ощутил гусарский настрой и поклонился этой привлекательной особе. Дверь открылась, гости вошли в рабочий кабинет Коли Бабуина.
После взаимного рукопожатия, без традиционных лобызаний в дёсна, начался сухой, деловой разговор. Николай Моисеевич смерил взглядом г-на Мамедова, который просто уставился на него в ожидании нужных слов.
- Леночка будь добра, кофе, пожалуйста. Верзила жестом дал понять, что он внимательно слушает.
- Дело обстоит так. Вот ознакомься. Об этом знает несколько человек. Собственно они связались со мной и дали это - он протянул папку верзиле. - Почитай, очень занимательный документ.
Принесли кофе, к которому никто из присутствующих не притронулся. Верзила хмурился, Мамедов нервно перебирал чётки, Бабуин стоял, задумчиво глядя в окно.
- Что думаешь?
- Я хотел бы услышать твои соображения. Касаемо нашего дела, мне собственно интересно мнение тех людей, кто поделился с тобой информацией - верзила отбросил папку.
Коля Бабуин отошел от окна, снова смерил взглядом Мамедова.
- Это игра, если смотреть вглубь, сам понимаешь. Отжать территорию, поставить дело под свой контроль, вот обидеть нашего партнера, забрать наглым образом, практически по беспределу дорогостоящий груз. Нас оставить без сырья. Мне кажется это вызов, мы долгое время цивилизованно жили, поэтому возникли враги, явные и наглые.
Всё это время Мамедов сидел истуканом и молчал, слушая соображения деловых партнеров. Верзила поднялся, ослабил галстук, посмотрел на Мамедова.
- Что ж партнер, будем твоих шайтанов ловить и в землю закапывать.
Месяц июль уже приблизился к отметке без четверти трех, поливая зноем город миллиона башен. Люди вышли из мебельного салона и сели в припаркованный автомобиль, который медленно выкатил на дорогу и вскоре пропал из виду. Николай Моисеевич взял телефон и сделал один звонок, после извинился за неверно набранный номер. Отдав пару устных распоряжений секретарю, вышел черным ходом и тоже рванул в неопределённом направлении, поди, пойми суету криминалитета.
Некий наркоман Степан подгоняемый ломотой скрипящих суставов, проводил вышедших злобным, завистливым взглядом. Он сплюнул, почесав в паху, притронулся к тёплой стали стартового пугача в кармане и вошёл в довольно шикарный магазин дорогой, эксклюзивной мебели. Три не пуганых, на расслабоне охранника, порхающие молоденькие, кокетливые продавцы-консультанты и голубоватый менеджер, эдакий глава курятника. Степан направился к кассе.
Следом за Степаном вошла просто милая девица с двумя тибетскими мастифами, некий конь в штатском и пара мажорных бездельников. Было прохладно, никто не потел, потому что работали кондиционеры, по радио гнали очередной мега популярный хит, а прогноз погоды ничем не мог удивить, разве что далёкой зимой или близкой осенью.
Итог печален, слова уж не имеют боле веса, смысла, тебя бьют, сильно, профессионально отработанными ударами, а потом ногами пинают, словно футбольный мяч. Далее темнота, наверное, способная напугать даже Тайсона. Мир наполнился фекалиями, ты вляпался в этот дерьмовый мир.
Гомер пришёл в себя первым, простонал и заохал. Жуткая боль и обида мгновенно вынули рассудок из беспамятства, он попробовал закурить, но потекла кровь. Рядом тихо ругаясь, очнулся Платон.
- Каковы мерзавцы? Мутузят словно пиво это Ламмервайн последний на планете. Конечно таракан скотина подлая, но и эти хороши, решить же можно дело миром, а не мордасы кулаками мять. Жестокий мир, жестокие расценки - сплёвывая кровь, и обломки зубов сказал, шепелявя он.
- Да брат философ, ты все еще жив, радуюсь этому я факту - Гомер отер кровь.
- Человек иногда просто умеет отрабатывать получаемые деньги с завидным рвением. Чёрт возьми, это не по адресу, я поэтично настроенный индивид, а получаю по физиономии, как гопник без гуманитарного образования – Платон растерянно посмотрел на приятеля.
- Они злые люди – Гомер поднялся, отряхнул штаны.
- Просто, как злые собаки. Видишь ли друг мой, мы стали жертвами, ослепленными жаждой легкой наживы. Два легковерных дурачка идущие на поводу у твари, являющей собой олицетворение обмана. Путь для персон подобных нам заказан, вот Сцилла, вот Харибда, попробуй, проскочи.
- Варвары, не люди! Им, все бы кровь проливать и видеть мир в огне. Язычники, дети плотоядных истуканов, тьфу на ваше дорогое пиво. Трижды тьфу! – Платон залез в карман, достал кошелек.
- Гомер дружище смейся, он вычищен и пуст. Даже мелочь и ту прибрали, вот и думай, репу чеши.
- Простой развод, ох, ловок сукин сын. Испили дармового последние копейки по ветру пустив, боже, как рожа то болит. Намек ваш понят, урок усвоен.
Гомер выдернул шатающийся зуб, сругнулся, сплюнул кровь.
- Катится мир, как колесо в тартарары и нет остановки безумному качению. Мы вопрошаем к небу, и обреченность вижу в этом я, в земле хороним прошлого грехи и златом смыслов присыпаем. Пройдет лишь день и вот разрытая могила, урок забыт и не усвоен. Сознаться в этом, принять не совершенства правоту, а после лгать, ища причины оправдаться. Круг замкнут.
Платон закурил, как-то криво усмехнулся, обычно это случалось, когда ирония перетекала в сарказм, что надо заметить было не свойственно данному персонажу.
- До чего же вечер хорош, идем дружище прямо, может впереди нам чудом повезет, и жизнь с судьбою приготовят приятные дары. Не падай духом, будь благодарен.
- Порядок навести, взрастить гармонию, оставим тем аристократам духа, что грядут. Сейчас же эпоха, когда вырождаются, вымирают люди.
- Идем домой в тихую обитель, где время просто сладкий сон. Чёрт блохастый пусть станет другом Таракану, а если встретим эту хитрую рожу. Клянусь всем пантеоном Олимпа, обязательно рожу набьем сукину сыну.
Остановка такси, и вот какие люди, в задумчивости своей скучны лицом. Радость настигает, когда до неё абсолютно нет дела. Казалось при столь удручающих обстоятельствах, обманутые с битыми рожами горе философы. Совершенно случайно встречают своего старинного приятеля, который давно пропал и был забыт, словно умер, а ныне, нате вам. Жив, здоров. Потягивает холодное пиво, любуясь красотами родины. Вот он, не без иронии, поэт, патриот, гражданин.
- Ну, здравствуй блудный сын Итаки – Сократ рассмеялся, обнимая друга старинного, а потом была искренняя радость.
- Зачем вернулся в нашу гавань? Здесь крыс полно и те бегут.
- А за морем житье ничем не лучше, здесь крысы, а там? Другие пушные зверьки.
- Люди улыбчивые иного идейного пошива, я там скучал, не прижился. Рая земного там нет, земля обетованная всего лишь законопослушное пространство, имеющее границы и ограждение. Выйдя же на простор, ты станешь персонажем Одиссеи с Илиадой, жизнь это самоповтор.
- А города Нью-Йорк, Париж, Мадрид и Рим?
- Смотри кино, там многое подчеркнуто красиво, на самом деле пыль и дым, где человек мечется в клетке загнанным зверем, воет, безумствует, вообщем живет. Я фунт лиха своего съел без соли и поверь, сух и горек этот черствый хлеб. Мне нравится кино…
Жизнь продолжается и произносятся слова от дел не отличимые, Гомер помчался за выпивкой, сыплются бонусы, не умолкает разговор. Вслушайся, оцени не грошовый размах опрокинутых стопок, вскипает эмпирический метод познания, натыкаясь на формализм бытия. Иррационален мир, когда конкретно выпив, теряешь нить суждения и утверждаешь, что субстанция это все.
- Жгучее желание неколебимого, абсолютного мира, странным образом приводит к кровопролитной войне. В печать и на забор!
- Далее глобализация, пустые люди без корней и берегов, праздные граждане нелепо выкроенного мира, карнавал тщеславных и злых дураков.
- Слышали анекдот о не простых взаимоотношениях, гендера 35 и гендера 52?
- Обезличенные в пугающих масках, обнажающие свои половые органы, пестрые смешные попугаи, птицы свободы, до чего же смешна эта радуга. Счастье от дозы, гуманный приход и ломовой прием.
- Голоса радиоточки в потусторонних, блуждающих мыслях. Веселая, летняя ночь длинных ножей, антология философии человеческого насилия, истинность заборных слов. Бессмертия нет.
Такая волна радости подхватила многих в эту летнюю ночь. Некие в лице Дохлого и Линча выпросили у изрядно раздобревшего Плохого хорошую купюру, взамен принеся пару папирос, а сами тем временем короновались на одной точке у милой девушки Полли, что промышляла ласковой нигерийской пыльцой. Сегодня всем будет хорошо, кайф, гармония и мир. Ты жив, ты дышишь под водой, а смерть на другой стороне бытия. Там жгучее солнце и ветер холоден, колюч, крики чаек им всюду нажива, а тут бархат глубин и киты, ты их гладишь, а они поют.
Звёзды или разбитая луна. Треск сгораемой материи, переходящий в сизый дым, который вползает в твои лёгкие, щекочет кровь. Кашель. Проститутка, оральные утехи, смех глуповатый имеет продолжение, мысли во что-то заворачиваются, фелляция, иррумация, особо не заморачивайся и отрабатывай, деньги бери и беги.
- Невеста, дочь природы, возьми эти деньги, если хочешь, останься, род людской завтра от похоти не откажется. Хочешь выпей или смешной сигареты сделай затяжку. Вот м-р Плохой расскажет о своих приключеньях, о нимфе Каллисто, у которой долго гостил. Гомер шумно выдохнул, рассмеялся.
- Ступай нимфа с богом и отдохни от клиентских запросов, утро уж близится и сигналит такси.
Ночь медленно уходит, м-р Плохой допивает водку, прощается со всеми, уходит на крышу. Звезды тускнеют, размывается чернота, исчезают шумы переводящего дыхание города, слышен треск сигареты. Вспыхивает метеор, загаданных желаний больше нет. Тень великого Мерлина, запах земляной норы и канализации, он надевает солнцезащитные очки, бесшумно исчезая в дверном проеме. Стоит мерный гул псевдо тишины.
Убаюкивающий голос из детской телепередачи, начинает рассказ.
- В городе нет настоящей ночи. Здесь живет в квартирах и прячется в подворотнях древняя тьма из тех времен, когда первопричины были молоды.
- Выслушай бесстрашный рыцарь креста и печали, историю о жутких порожденьях легионов тьмы. Когда погаснет свет, сползет с оных человечий облик, они облекутся в шкуры диких зверей пропитанные кровью, поднимут стяги одержимых насилием.
Трансляция прерывается, скомканная рекламной прилипчивой мелодией.
- Нет любви? Купи проститутку, не знающую усталости, заплати только раз и растворись в неге желанной!
Реалити шоу, Химерион город удовольствий.
- Вот он, пылающий неоном дарвинизма монстр миллиона хитиновых башен. Встречающий аплодисментами, дикими воплями исступлённых участников своего экшн-фрик шоу. Населенный гендерным разнообразием, похотливыми самками монстро-милфами, фемками-франкенштейнами с атрибутикой третьего рейха в латексе. Барыжными бизнес леди из мотивационных вебинаров, клещами лезущими под кожу за твоей кровью. Харизматичными иконами, преступного мира, садистами и убийцами. Упырями, оборотнями от политики, спасителями мира, пьющими человечества кровь.
- Вы ничтожные твари. Ваше желание жить, ничем не оправдано, вы бесправны, нищий компост! Вопит урод моральный, властитель наших дум.
- Ещё есть в шоу обслуга и злая прислуга. Меркантильные праведники или мыши в образах, жалкие твари шнурками к теплым местам привязанные. Паразиты, чья душа просто срам.
Плохой покатывался со смеху. Галлюцинация, видение, открытая сказочная дверь, все перемешалось в голове. Яркий, разрастающийся мульт с сюжетной линией. Ночной город, залитые светом, наполненные людьми улицы, на данный момент ты герой увлекательной истории.
Арендованный лимузин мчится на всех порах во тьму. Ночь подруга, шоколад с ванилью, смакует дорогой коньяк, она мурлычет и обещает животное соитие, поэтому Плохой не сопротивлялся. Видение или кино, в штаны вползала горячая, бархатная ночь, какого чёрта открывать дверь и идти дальше?
Платон и Гомер сидели под большим фонарём на лужайке, невдалеке шумел фонтан и некий бомжеватый Мерлин за полбутылки водки готов был исправить их не лучшую карму. Но дело было не в водке, а в настойчивости люмпена клянчившего её.
- Вот набью тебе морду, магос нахальный. Угомонишься после ты? - и Гомер подумал о реванше за недавнее избиение, а Мерлин являлся подходящей кандидатурой.
- Синграфеас, что ты знаешь о настоящем? и псевдо великий маг уставился на Гомера.
- Так верь мне, я досконально знаю время и знаю многое, что есть и будет. Водки стакан, не самая большая плата за поведанный секрет.
- Я верю тебе шарлатан и пройдоха, но водки не дам. Проблема наша несколько в ином. Магос, ты заблуждаешься в ошибочном предположении, что Платон и я, испили чашу до краев и нам достаточно. Остатки водки в данный миг принадлежат тебе по праву - Гомер отпил солидный глоток, закурил, после усмехнулся.
- Хрен тебе на блюде! Твоя утроба, бездна в которой сгинет все, любое море водки. Нет, я не жаден, твоя ненасытность вкупе с наглостью, вот камень преткновения!
- Но даже бездыханно-пьяный Платон согласится с мнением моим, лучше укради ты эту водку, но только не тошни, не клянчи, не выпрашивай. Будь альфой магос, а не бомжатиной пропитой. Человека обнаружь в себе готового сразиться с любой козлиной мира, стань этим исполином духа, мысли, мускул. Вот тогда-то осознаешь, настырный раб спиртного, что сможешь громко ты сказать. Водке нет!
- Не благодари и не проклинай, я жертвенно всю ее допью. Гомер икнул и мгновенно сорвался с места.
- Рвота, вот удел словоблудов - и рука Мерлина протянулась к заветной бутылке.
- Уменье пить это не раскрытый дар с секретом. Я пил и буду пить, а вот упьюсь ли? Что думаешь Платон? Каково, человеку с широким лбом, упиться и барахтаться беспомощным младенцем или в корчах рвоту исторгать? Великий маг мгновенно исчез, украв с неба пару звёзд на закуску.
Платон видел всё, но бездействовал, потому что на данный момент это было разумно.
- Чем я лучше Мерлина? - задавался он вопросом.
- Тем, что не краду звёзд с неба - следовал закономерный ответ.
Вернулся Гомер. Усталый с почерневшими фингалами. Может на двадцать минут постаревший.
- Вот попомни слова мои. Когда-нибудь из-за подобных сволочей-проглотов исчезнут звезды навсегда, как тогда о небе думать?
- Какая же сволочь этот маг, он насмехался надо мною. Знал и ждал.
- Таков удел опустившихся на дно волшебников. Вначале они постигают величайшие тайны, покоряют стихии, чего-то мутят с сюжетом. Настоящее же для волшебников просто капкан, время их не щадит, где-то там в летописях жизнь кипит, и магия существует. Съеденные звезды напоминают ему о былом величии - Платон закурил.
- Пора дружище Гомер уходить в царство Морфея, лет эдак на триста, пока это иго не рассосётся.
Весь пестрый, белозубый, исписанный татуировками, не традиционной сборки масс продукт взорвался ярким клипом, загнусавил голосок, одноразовый песенный шлак, зашевелил губы молоденьких продавцов-консультантов. Кич в фольге разматывал хронометраж гламурной истории, пошлый мат идиом, смешная читка, хит приковывал внимание.
Девушки порхали и улыбались состоятельным с виду гражданам, но Степан ну никак не вписывался в интерьер магазина, этот сторчавшийся системщик вонял мочой, сырой землей и смертью. Комфортный мир роскоши, Степа оглядывал, обнюхивал окружающие ценные предметы, зомби медленно приближался к заветной цели.
Стартовый пугач уже был в руках новоявленного грабителя с низким порогом жестокости. Степан недавно посмотрел художественное пособие для начинающих отморозков, вдобавок парня сильно ломало. Боль оправдывает все, девиз данного дня.
Разбой приближался к своей отправной, взрывной точке, секунда и прозвучат, те роковые слова, но у двух четвероногих персонажей с библейскими именами Каин и Авель были иные планы на этот солнечный день. Степан приблизился к кассе и уже собрался кричать заготовленные угрозы, как лохматый, рыжей масти, здоровенный Тибетский мастиф Каин вцепился в его тощий зад.
Магазин вмиг замер, включая расслабленную охрану. Клип продолжался. Текла лирики вода и маты. Простые смыслы бытия деньги, золото, стояк и ****и, модные шмотки. Почитайте, любите меня, голосил размалеванный ряженый мальчонка-девчонка. Время замедлилось, X, Y, Z, чья-то зажигалка упала на пол, девица за кассой выбила пустой чек, а после громко вырвался звонкий женский вопль и мастиф Авель вцепился в оставшуюся часть задницы Степана.
Секунды или их доли, оглушающий, пугающий женский визг, любопытство в купе с удивлением девицы Алисы, чьи чудо пушистые машины рвали на куски зомби Степана, пропащего но все же человека. Собаки трепали безвольную куклу, размазывая по полу кровь.
Люди разбежались, ведь инстинкт самосохранения никто не отменял. Алиса, забрызганная тремя пятнами крови, искала в карманах сигареты, не замечая, что стоит в центре бурой лужи, рядом тихо скуля, вздрагивал Степан, ставший по воле случая похожим на беззащитную жертву мясника маньяка. Псы убийцы продолжали терзать его безвольно болтающиеся окровавленные конечности, ему не было больно, только ломило в суставах.
Словно голодные львы, вкушая победу и кровь, они напоследок решили перекроить пугливый мир. Псы оставили свою забаву, бросили жертву, смерили друг друга не добрым взглядом. В молчаливом согласии отреклись от имен.
Папе девушки по имени Алиса уже сообщили о случившемся в его магазине, и он отреагировал, как любой заботливый родитель - С Алисой всё в порядке?
- Да. Она курит у кассы, кажется, немного шокирована.
- Как шокирована? - спросит папа удивлённым голосом.
- Подождите Николай Моисеевич в зале, что-то происходит - скажет голос охранника и наступит тишина.
Странное дело, с собаками, как и с людьми, иногда происходит необъяснимое и даже последний доктор в больничном халате не сможет объяснить, почему льётся кровь. Одновременно псы сообразили, что в этом испуганном мире мебели им стало скучно и тесно. Люди просто будут смотреть.
Холодные, безразличные ко всему глаза, остановились на противнике, чье имя забыто. Алиса, выронив сигарету, подобрала зажигалку и закурила, не обращая внимания, что руки в крови.
Псы сверлили, буравили и свирепели от этих прямых вызывающих взглядов, по гладкому полу зацокали каблучки убегающей девушки, которая очень хотела жить.
Злобный рык, зубы остроты битого стекла и вот они сцепились, швыряя собрата в кривизну лживых зеркал. Может долго, но это относительно. Псы прерывались, выжидая, кто дрогнет первым, хотя подобный исход не про них. Шкуры, шерсть, ошметья и клочья, псовая кровь заливала пол. Напуганные люди, завороженные этим действом, позабывшие напрочь номера аварийных служб.
Алиса докурила пятую сигарету, и ей осталось выкурить ещё две, а после эти машины убийства замрут, не зная жалости и пресытившись совершённым. Кровь вытечет и загустеет, никому не понять столь безумной красоты ужаса. Наркоман Степан не успел раздать свои долги и совершить закономерные новые. Два мертвых пса и наркоман, загустевшая кровь на полу.
Вася Тараканов, мерзавец, подонок и сукин сын, хотя отбросим все эти регалии, и расскажем одну интересную историю, которая произошла буквально этой душной июльской ночью, с одним пьяным, неизвестным мужиком на парковой скамейке. Васян наливал, и умело слушал, как этот дядя на далеких берегах черной Лимпопо сокращал безжалостно кровожадное людоедское население, во имя ипотек и долгов.
- Так что паренек, нечего ехать в жаркую Африку, наша отчизна бармалеями тоже полна. Вот тебе загадка про Ивана, Али Бабу и Бабуина, кто кого обманет и съест? Плевое дело на девятнадцать патронов и семерых бойцов. Романтика жизни засада, стрельба и награда, живописные координаты пруд и кусты. Дядя тяжело поднялся, осушил свой стакан и растворился в темной аллее парка, словно и не было его никогда.
Таракан напряжённо думал, подобные люди сродни крысам, их мышление постоянно работает в рамках кодекса крыс. Прогоняя в уме реально досягаемые нули суммы фигурировавшей не в пустом разговоре пьяного дяди, он уразумел одно. Есть вероятность хорошо срубить деньжат, одним, жирным куском, а Таракан всё-таки был из рисковой породы. Локация была с детства известна каждому местному босяку, братский ставок и прилегающий пустырь. Оставалось самое малое, найти пару тройку отмороженных анархистов без головы и стволы.
- Существующий порядок разрушают претенденты, чьи интересы корыстны и понятны. Оцени, я работаю, я реально тяну дела, созидая вполне видимое, осязаемое строение, это наш дом, говорю я.
- Дом, в котором, каждый будет при деле, никого не обидят, не обделят. Каждый отдельно взятый и все вместе ощутят именно ту силу власти и порядка, от которой вздрогнут наши недоброжелатели и завистники, ибо к тому времени врагов не останется!
- И вот мне оскорбительно ставят ультиматум, ты должен Ваня, говорят через третьи лица. Где уважение, спрашиваю я? Неужели ноша моя, мой статус или дело мое, столь малы и ничтожны, словно пес я безродный, которого можно запросто пнуть.
- Ты должен Иван - верзила посмотрел, на Али Бабу, словно тот знал все ответы.
- Это что? Здоровая конкуренция? Или кто-то начинает играть со мной? - но Али Баба был, не пробиваем, как тот буддист в вечной нирване, правда на днях он созвонился с одним бородатым полевым командиром, и к городу миллиона башен приближался микроавтобус с очень злыми боевиками, у которых были вполне конкретные заказанные цели.
Дымный разговор, странная форма человеческого общения, в нём есть знаковость и отчасти для непосвящённых он глуповат, но это пока ты в дыму. Такое не придет в голову от забот повседневности, дымная беседа, раскрывает человека с другой стороны. Мы не стесняемся своей природной идиотии и глупости, мы подчеркнуто восхваляем лень, словно все это дары свыше. Смех, время, легкий пух мыслей везде.
- Гомер дружище, имею я вопрос к тебе. Хотел бы ты звездою быть? Платон затянулся, после закашлялся.
- Глубокая вещь, эва, как глотку дерет.
- Позволь же друг и мне вопрос задать тебе. Звезда, подразумевается как тело в небе, иль кумир людской толпы или молвы? Приняв сигарету и затянувшись, переспросил Гомер.
- Друг мой, как верно ты, замечу я, сформулировал вопрос. Платон усмехнулся, почесывая лоб.
- К чему спросил?
- Неважно, ленивый интерес. Забудь. Платон снова затянулся и все повторилось.
- Хотя Гомер дружище, если не трудно, изволь ответить на вопрос. Волнует разум мой эта человеческая ипостась, ради которой люди жертвуют многим. Быть звездой, быть на слуху, быть духом времени.
Гомер какое-то время молчал, пребывая в задумчивости или перебирая что-то в уме.
- В боги я не мечу, а так, по жизни этой. Мой внутренний мир широк, богат, красив и он дарует мне свободу, от земных страстей, забот, желаний. Я не от мира, хоть и обожаю эту жизнь, плевать на слепоту поступков, слов и действий. Дружище, Гомеру дела нет до успеха среди людей. Самореализация через самовыражение? В чужих глазах, я знаю точно, только пустота, слепая слава, забвение и смерть. Нет, мне не хочется звездою быть.
Гомер принял папиросу, усмехнулся.
- Короток век человека, да и во времени мы некая пыль, хаотично парящая, среди секунд скоротечных.
- Ныне, быть может, каждый об этом мечтает. Человек разнещастный, превращается в нахального идиота, который день ото дня и даже бессонными ночами, лезет в эту гору. Олимп, пантеон очеловеченных стихий превращенных в богов, а может звезд.
- Кипит вулкан страстей в нем все: почет, богатства, власть. В итоге выжжена земля и нутро твое лишь пепел. Злое колдовство, жизнь земную переплавить в миф.
- Ты не станешь отрицать, что сокровенные мечты порою просто вздор и глупость.
- Согласишься ты со мною, что на пути к заветной цели, мы обращаемся в уродов. Мечтатель обязательно умрет, мир денег, славы, голоден всегда, завистлив ежедневно и безумен навека.
- Звёзды скучны, харизма, великий дар богов, для меня неотличима от бахвальства. Амбиции эгоистичного таланта разум не остановит, а будет гнаться, день ото дня, но не стреножить.
- Ответь же на вопрос простой. Творец ли ты или удачливый делец с лотка торгующий поделками таланта?
Платон расхохотался.
- Дружище, я меньшего и не ожидал. Подумать только, эти люди до коих невероятно далеко, тебе не безразличны. Сенсация, Гомер читает желтые листки и определенно смотрит ток шоу.
Гомер отмахнулся.
- Кумиры, идолы я отрицаю, власть химер подобных, их аппетиты требуют приношений, жертв и почитания. Я же своей дорогой иду, от ларька к фонарному столбу и далее в тишину аллеи.
- Браво Гомер, я снимаю шляпу, вы подлинно аристократ по духу. Как же это здорово звучит, познать себя и ничего сверх меры. Дружище, вы убедительный маргинал, с которым я не прочь раскурить всю без остатка древность бытия и пусть сияют в небе звезды!
Гомер почесал затылок.
- Старина завязывай ты с этим делом, огонь и дым порождают много образов и тени не отличимые от бреда.
- Гомер я просто не особо верю, что пламя отбрасывает тени. Огонь оставит только пепел! Смеясь, выкрикнул Платон, приготовившись к прыжку в тёплую воду братского ставка, где были утоплены тела членов южной группировки, Жеки Жмура и Сявы Лобзика.
Молчавший всё это время м-р Плохой, снял футболку, распечатал пачку сигарет и решил поддержать беседу.
- Мы, вряд ли примерим звёздный статус, наша роль, это прообраз. Не знаю как вы, но я отрицаю саму ответственность, которую я уже несу самим фактом своего существования. Я не ведаю что творю, едва ли улавливаю ту призрачную черту, после которой фейерверк, перемены мест добра и зла, а результат не изменен.
- Вероятней я заморачиваюсь и нахожусь в неком мистицизме, может, излишне придирчив к людям и себе, мы не совершенны, но стараемся и есть равняться на кого, это честно звучит.
- Какова же объективная реальность на самом деле? Мы убиваем и все средства хороши? Мир из кривых зеркал дрожит в преддверии войны, ты смотришь это дело, углубляешься, пшик и смерть.
Плохой закурил, затянулся и посмотрел в небо.
- Вначале было это, а после, это стало всем, и люди обратились в сизый дым империи тумана, где звёзды указывали лживый путь.
- Остаётся бегство по кругу, еще и еще, а внутренняя свобода, это та сказка, которую никогда не допишешь, какими бы словами не пользовался.
Тем временем на расстоянии пятиста метров от братского ставка, в самой густой и непроглядной лесопосадке, некие бандиты с погонялами Руруй и Тятя, сборщики мебели из магазина Коли Бабуина, занимались приготовлением лишнего сюрприза в предстоящей разборке реально озлобленных группировок. Матерые уголовники устанавливали вполне настоящий крупнокалиберный пулемёт, который в предстоящей криминальной драме решит исход всего дела.
Зафиксировав треногу, сухощавый Руруй хлопнул по плечу Тятю.
- Хорош впахивать, перекур братан.
- Вот агрегат, я просто млею. Прикинь, когда адская машина начнет работать. Злые пули просто порвут все живое в лоскуты.
Руруй посмотрел на Тятю.
- Верно мыслишь. Жёстко тут все завертится, так круто, что кино снимай или сказку пиши, при таких раскладах, успевай заряжать пулеметные ленты, это злая война, без маргарина.
Тятя сплюнул.
- Один бес беспределом мы подпишемся в этой сказке. Вот этой вещью и похороним в чистом поле всех до одного - и злые мокрушники по мультяшному ехидно рассмеялись, потирая свои синие, привычные до убийства ручонки.
Время шло, задействованные люди приближались к критической точке кипения с центром на пустыре, поблизости от ставка, где беззаботно отдыхали наши добрые знакомые Платон, Гомер и м-р Плохой. Разговор продолжался, и странным образом ничто не предвещало беды.
Город миллиона башен изнывал от жары. Вспотевшие лица двух молодых сотрудников дорожно-постовой службы блестели в лучах солнца, собирая всю дорожную пыль. Взмахом волшебного жезла сотрудник остановил подозрительный микроавтобус с заморскими номерами. Бородатое, свирепого вида, загорелое лицо водителя постаралось приветливо улыбнуться, дабы не напрягать ситуацию, и тут возникли пугающие пассажиры со студенческими билетами.
Лейтенант Пыжиков осматривая данных субъектов даже опешил. Головорезы или убийцы, да как угодно, эти люди пахли смертью, они даже выглядели словно выходцы из иного измерения. Конечно, это были настоящие боевики, прошедшие багровыми дорогами не одной войны, отрезатели голов, собиратели скальпов, нелюди.
Сотрудник в чине лейтенанта, некто Пыжиков, являлся достаточно сообразительным малым, чтоб узреть очевидное и повторно представившись, потребовал предъявить документы.
- Значит, гранит науки грызть намерены. Пыжиков вернул документы водителю, стоявший же неподалёку инспектор Мушкин, вполне красноречиво направил табельное оружие в сторону подозрительного авто.
- Но досмотреть транспортное средство придется, сами понимаете, на предмет наличия всяких веществ растительного происхождения, коими богата ваша земля. Извините, служба.
Бородатые суровые мужчины сидели как вкопанные, вообще не реагируя на обстановку. Пыжиков по слогам читал практически не произносимые имена и фамилии, затягивая время и подбрасывая намек.
- Командир, зачем все это? - улыбнувшись всеми золотыми зубами, водитель достал кошелек.
- Мы мирные люди, едем на свадьбу к родственнику - и некий Хасан Бум Бей извлёк из плотной пачки двух президентов Гранта и Франклина.
- Уважаемый инспектор Пыжиков, мы договорились?
Видя стимул в чужих руках, инспектор Пыжиков начал поразительно быстро соображать.
- Не смею вас задерживать, проезжайте. Счастливого пути.
Пыжиков подал знак жезлом, давая добро на продолжение движения.
- Вонючки базарные. Вась слушай, у этой гниды бородатой в бардачке моя дача и серебристый Мерседес премиум класса.
Инспектор Пыжиков пристально посмотрел на напарника.
- Вась там и твоя выигрышная лотерея залежалась. Решение пришло быстро, в две головы они мгновенно смекнули, где на трассе завернуть автобус и скрыть все следы.
Скучна та история, в которой отсутствует обилие персонажей, во всяком рассказе должен быть размах, обязан присутствовать кураж, адреналин, а если двое и тоска это социально-бытовая драма с выходом в психушку, кладбище, а если повезет то в храм. Аплодисменты, вот на сцене возникают оригинальные персоны, не мелкого пошиба чудо люди с именами, что на районе знает каждый. Два плотных торча Линч и Дохлый, живые мертвецы в аду бывавшие не раз, а также Кот Нибелунг, сердцеед и отпетый бабник.
Над всеми светило июльское беспощадное, послеобеденное солнце, бьющее по головам, давлению, потели надо заметить даже мёртвые в могилах. Кот шёл впереди, держа худой пакет с провиантом, взгляд его блуждал в поиске душевного разговора с незадачливым простаком, он искал лоха. Линч и Дохлый плелись позади, их раскатывал кайф, глаза непроизвольно закрывались, сигареты падали, а спички тошнотворно шипели. Троица искала приключений, чтоб отдохнуть у тёплой воды и отжать лишнее под шум бузы.
Диалог у воды продолжался, все те же люди Гомер, Платон и м-р Плохой.
- Со звездным статусом разобрались, что не про нас такая жизнь. Уж если беседа наша имеет продолжение, может, постараемся осилить, как относиться следует к разнообразным людям в этом пестром мире? Платон разлил по стаканам коньяк, жестом пригласив собеседников присоединиться.
- Отмечу сразу господа, ту важность, что проблема в пресловутом как. Категоричность хорошо иль плохо неприемлемы в нашем разговоре.
Платон выпил, после закурил и собственно начал.
- Буду честен с вами друзья, я теряюсь в этом как. Драгоценное время напрасно мучит рассудок. Казалось бы, вот заветы отцов, живи не задавай глупых вопросов. Взаимовыгодная взаимность, общность интересов, но греки мы, а кто не греки? Как им то быть?
Гомер рассмеялся, следом выпил, но смех его разбирал.
- Да Платон, ты не первый укуренный философствующий айтишник на прогоне. Завязывай старик. Исподнее совать в земное и змеем в небо запускать. Работай и плешь расти.
- Перестань дружище понапрасну своим умом и ртом чушь порождать и тратить время на пустые звуки. Небылицы, сверх задачи, сверх вопросы, куда вы кони мчите? Ты человек живой с дурью в голове, не таракан и не господь, уймись. Лучше выпей, оставаясь в середине золотой.
- Допустим, я исключение, сама крайность? Платон с вызовом посмотрел на оппонента.
- Позволь, ты исключителен? И чем же хочешь людей и бога рассмешить? Роль городского сумасшедшего не по тебе, уж больно ты практичен, хлеб с маслом любишь, аскеза, тога киника, природа есть закон?
Гомер посмотрел на м-ра Плохого.
- Уймись Платон, в этой жизни мы поменяем с полсотни лиц, цветов и шкур. Человек ползя к вершине мира, много изменений претерпел и в поражениях или победах не был одинок. Кто же ты Платон, теперь ответь?
М-р Плохой опрокинул свой стакан, кивнул Гомеру и принял эстафету.
- Сотня мудрецов глупее не найти людей в целом свете. Мудрость она доступна человеку, и он мудр, не поспоришь.
- Вот сбиваются человеки в стадо или толпу. Теряют рассудок, правит бессознательное. Силища, какая энергетика, способность повернуть время вспять. Ты проникаешься этой объединяющей общностью, в толпе, среди чужих, ты свой.
- Теперь представь другое. Иерархия ограниченное сообщество людей, это власть, где есть лидер, вожак, эдакий набор индивидуальных качеств, объединяющий определенное количество людей своей организованностью, законом.
- Мудрость вредна, оставь ее царю Соломону. Вот и решено твоё пресловутое, краеугольное, как. Подумай, где ты?
М-р Плохой помрачнел, что-то еще вертелось на языке, готовое сорваться, воплотившись в слова, но он озвучил другие мысли.
- Не заморачивайся Платон, на этой прямой линии все мы достигнем своей точки и закономерно пропишемся на кладбище. Самая правдивая расстановка, мертвецам плевать, они не удел, их не гложут вопросы.
Платон прикрыл глаза - Мрачно сказано старина, ты просто похоронил разговор. Ты фаталист и могильщик.
М-р Плохой рассмеялся, разлил по стаканам коньяк, первым поднял тост.
- На данный момент я более жив, нежели ты Платон. Факт смерти не спишешь в туманное словоблудство, трезвое осознание этого факта, даёт злость прожить день до завтра.
- Знаешь, почему мне не нравится это проклятое, неминуемое завтра?
- Завтра есть смерть! Завтра мы можем оказаться в разных окопах, и отношение к людям выразится в направленном дуле автомата, снова смерть, а сегодня я жив и просто дышу жизнью.
- Я не просаживаю это время на твою дымную философию. Я стряхиваю лень, ленных мыслей, я не скалюсь в амбициозной грызне за место под солнцем. Я дышу, курю и живу, не подозревая, что через час всё может измениться, потому что всё меняется, это не остановить.
Кот Нибелунг возник, выйдя из густых зарослей, следом на берег выползли торчи. Платон недовольно поморщился глядя на прибывшие лица.
- Конец философии этого прекрасного летнего дня, ад не спит, не знает выходных, ад изрыгает рвотную массу своих чудовищных порождений.
- Гомер, друг мой, не ты ли в недавнем опусе своем низверг многострадальную Белоснежку в девятый ада круг? Сукин ты сын скажу я тебе.
Гомер рассмеялся, расставляя стаканы.
- Вмерзла наивная дура в Коцит навсегда.
Дохлый посмотрел в небо, провёл рукой по бритой голове, выпил содержимое стакана.
- Для не плохого человека, ты слишком болтлив Платон, да и так любишь напустить тумана, всё о чём-то рассуждаешь, вполне серьёзно на первый взгляд, а по сути, и нет той самой сути в твоих речах.
- Ты ценишь форму и отрицаешь содержание, в этом твой ад, которого страшишься, а отсутствие смыслов в мире твоих химериальных форм делает его безжизненным, пустым, холодным без фонтанирующей крови, насилия, жажды. Твой мир нереален.
- Это дым шаманского костра, в котором всё выгорело, вплоть до магии.
- Подобные тебе Платон, строят небо на земле, а к утру твои фантазии теряют формы, очертания, плачут росой и высыхают. Уж лучше мой ад, нежели худой, бессмысленный рай из синевы да туманов. Ничего особенного, пресная, кастрированная жизнь человеческой особи.
Дохлый безразлично посмотрел на Платона.
- Молчишь и будешь молчать, потому, как не осилить тебе моего ада. Он мой, ужасный и осязаемый, с чудовищной формой и омерзительным содержанием, вечно голодный и предельно злой.
Кот поднялся на ноги, осмотрел всех свысока.
- Признаюсь честно, мне нечего сказать. Изумительно упадническую грусть с тоскою я обнаруживаю в себе. Словно поэта века ушедшего вновь я читаю. Право же какая ерунда!
- Может братцы, просто отдохнем, не касаясь проблем и пользуясь словами Гомера, познаем то, что уже свершилось или же предопределено.
Линч лениво зааплодировал. Звучала тишина. Эти безоружные люди молчали. По-разному истолковывая сказанное. Может, кто-то сожалел о своей несдержанности, пытаясь выбросить из головы и забыть. Пара ангелов хранителей выслушав всё вплоть до повисшего молчания, отлетела на небеса, чтоб рассмешить этим анекдотом архангела Михаила. Молчавший доныне и вообще настоящий молчун Линч, знал одно, он умирает, поэтому нет ему дела до людей, он просто будет с ними до последнего рубежа, когда все научатся летать.
Однажды Николай Моисеевич ощутил скуку жизни, тщету усилий, пресность бытия и захотелось ему приключений на свою обеспеченную жопу, до зуда подкожного. Будучи довольно не глупым, хватким, авантюрным индивидуумом, вхожим в разные социальные прослойки. Николай Моисеевич в общих чертах представлял то дело, которое он обязательно замутит, и детали возникали на страницах его блокнота.
Дело конечно было старо как мир. Зная все ключевые фигуры не понаслышке, Николай Моисеевич в одно прекрасное утро решился рискнуть, дабы потом получить все положенные бонусы власть, деньги, уважение. Затея оригинальностью не блистала, и больших затрат не требовалось. Скажем так, поставщики продукции в определенный момент решили сами заняться сбытом, понятное дело, выйдя с предложением, догадайтесь к кому.
- Ванька шайтан в санях засиделся, хорошо живет, много берет. Толстый Ванька плохой компаньон. Николай Моисеевич был полностью согласен с подобным выводом Али Бабы.
Страницы блокнота превратились в хитрый план и обрели дату. После того самого совещания в его кабинете, Николай сделал пару звонков, и выйдя на паркинг сел в рабочую машину и рванул домой. Лавируя в нескончаемом потоке транспорта, Николай обогнал автобус с арабскими злодеями Али Бабы, которых вели смелые и алчные инспектора Пыжиков и Мушкин, как мы спешим на встречу с тем, чего боимся.
Николай Моисеевич заехал домой, облачился в камуфляж, вооружился как армейский коммандос до зубов. После как никогда виртуозно исполнил супружеский долг, не снимая ботинок. За долгие годы совместной жизни, его супруга соприкоснулась с удовольствием, в этой ещё не увядшей женщине проснулась страсть и желание жить так всегда или чаще.
Николай был уже во дворе, садился в авто, собираясь на ту первобытную охоту самца и добытчика. Даже не подозревая, что за ним следят. Один из участников предстоящего побоища, всегда не стесняясь, повторялся в произношении слов, паранойя, интуиция, чуйка.
- Моя параноидальность, всегда сохраняет мне жизнь, эта развитая интуиция или почти животная чуйка практически кричат мне, что надо уродов валить –
Верзила осмотрел практически одинаковые лица своих выкормленных бойцов.
- Всё уяснили? - это был и вопрос, и приказ.
Затем раздался ожидаемый верзилой звонок.
- Убирайте, только чисто - отдав распоряжение, он ухмыльнулся.
- Теперь мы в состоянии войны. Где, этот черт рогатый, хитрожопый оптовик? - эти слова предопределили судьбы практически всех.
Рабочая машина Коли Бабуина остановилась на последнем, окраинном светофоре горда миллиона башен, в салоне звучала "Крейцерова соната" шли тротуаром редкие прохожие, уже вспыхнул жёлтый свет и красивая музыка, не попс или рэпчина. Музыка завораживала, и тут сонату заглушил, чисто жизненный музыкальный сказ (Не плюйте в пьяного мента). Передёрнули затворы автоматов.
Долгие секунды до зелёного света, братва скрыла лица под чёрными масками.
Соната, эта мелодия, надрывается скрипка. Первая автоматная очередь, перетекающая в реквием. Крошево лобового стекла, а после казнь станет публичной историей из новостей. Сквозные дыры в автомобиле, хрип-стон умирающего человека в залитом кровью бронежилете. Злые пули разрывают его голову, мозги повсюду, едкая пороховая гарь и много крови. Бизнесмен погиб, практически мученик, эта скупая проза оставит в финале вдову и сиротку дочурку.
Теперь же перейдём от смерти к жизни и обнаружим первым делом некую касту почитателей кодекса крыс, их окрестили отморозками, приблуды жестокой Вальхаллы, особи готовые практически на всё. Пайка, доза, ништяки.
Васян Тараканище, типичный крысюк на двух ногах, путём не хитрых манипуляций, приобщил к делу целую банду абсолютно вымороженных уродов. Пообещав псевдо берсеркам за плёвую стрельбу из древних ППШ, полсотни денег дорогих и сотню граммов крокодила. Интрига снова появилась в нашей истории, и лютые адепты скандинавских мифов прибавились к когорте злых бандитов, холоднокровных наймитов и прочих мокроделов.
Дело оставалось за малым, вооружить этих жутких монстров на одной конспиративной квартире, где торговали всеми мысленными видами стрелкового пособия для аматеров. Страшные особи, выдвинулись в свой кровавый поход.
Вечерело, кривые улочки сумеречных пригородных частных застроек, одинокие фонари в черноте небытия. Залаял пес, в доме загорелся свет и вот в дверном проеме появился сам хозяин с ружьем в руках.
- Простите, здесь ли проживает оружейный барон Сидоренко?
- Васька сучий потрох, ты что ль?
- Отворяй ворота дед, дело имеется!
Гости вошли. После коротких, но успешных переговоров, на старом исцарапанном столе лежали в масле инструменты и боеприпасы к оным. Вольдемар Сидоренко добрейшая душа, просто подарил сынкам ещё четыре винтовки и пять противотанковых гранат, не потребовав за товар, ни копейки.
Отирая о полотенце штык-нож, Таракан, не мигая, смотрел, как его подельники кололи уже отдавшего швартовы деда. После Сидоренко захрипел, и замер в позе ползущего к морю тюленя.
- Все люди свиньи, режь, коли их без сожаленья - шептал не слабонервный Таракан, наблюдая, как содрогается в предсмертных конвульсиях тело жертвы.
- Васян, чего с ним делать дальше?
- Кино часто смотришь? Васек посмотрел на вопрошающего отморозка.
- Вот тебе сценарий мой любопытный друг. Берёшь топор и разделываешь тушу, после кормишь всех бродячих собак на поселке. Бошку в ведро, цементом залить и на дно водоема.
Таракан подмигнул окровавленным киноделам.
- Хороший сценарий? После тут приберётесь, газ на кухне откроете, ну собственно гори, гори ясно. Отморозки переглянулись и молча, принялись за работу.
Ночь-ваниль, это темнокожая избранница Гопмана. Сексапильна, стройна, обворожительно белозуба и этим поздним вечером, она ослепила всех, затмив так обожаемые Мерлином звёзды. Ночь живая, не так приторна, как духота июля, она свежа и веет прохладой, в её сумочке текила, соль, пакетик марихуаны. Она все это дарит тебе.
Ночь-ваниль ее бескорыстные дары и если бы не мерзкое шипение Гопмана, то каждый бы вознес ее на пьедестал богини страсти и любви, а он подлец, шмыгает своим сопливым шнобелем и жалуется. Говоря о её беременности, о том, что родители вряд ли поймут и вообще им конкретно наплевать на его мнение, есть предварительная договорённость с порядочной семьей, одной хорошей девочки.
Дурак этот Гопман, как можно не любить Ночь и слушаться старых евреев. Она ведь создана для любви, возьми, присмотрись. Любви полной, всесторонней, всеобъемлющей и для той, о которой зачастую болтает Кот.
Пили предложенную текилу, м-р Плохой думал, что Ночь, просто супер, а Гопман дешевый, жалкий сионист, желающий своим аморфным нутром исполнения родительских наказов. Прекрасная ночь в ней столько манящих нераскрытых тайн и пьянящих ароматов.
Зажглись звезды, и выползла луна. М-р Плохой любовался Ночью, он бы даже заговорил, но продажный Кот пошёл на поводу у Гопмана и согласился скомпрометировать эту восхитительную девушку, просто так.
- Жизнь такова. Страдают все, жизнь полна страданий - прошептал Плохой, видя, как подвыпившая Ночь строя липовое непонимание, уводится в кусты вероломным Дон Жуаном, а следом помчится мерзавец Гопман. Это даже не подстава, это каждодневный маразм, чистых и светлых человеческих взаимоотношений.
Сарказм видоизменяется в тупиковость сакраментальных фраз, переходящих в желание загнанной лошади, бега и смерти, а после думы мозга. Изрядное однообразие алкогольного опьянения, курение мятых сигарет и брызги по глазам. Несущественные разговоры, ретранслируемый бред в тишину, телячье заблуждение Линча вцепившегося бульдогом в конечность мира.
Гомер пространно вещает о прибытии звёздного наутилуса и рождестве с подарками забытым мертвецам. Белоснежка в замерзшем Коците, история любви и предательства, история страданий и душевных мук, где финал Голливудом не пахнет.
Ночь-ваниль прощай, она прячет в сумочку порванные стринги. Наполовину удовлетворена и опорочена бой-френдом, в ее глазах сожаление, рассматриваемая публика убита, лишена эмоций и вот её красота, сексапильность уже не в цене, а всего лишь предмет отстраненного созерцания. В глазах публики она просто рядовая ****ь.
Кот Нибелунг пьян свиньей, его тошнит от жизненного пресыщения, уйти бы в отдаление навсегда, или же, в крайнем случае, до понедельника. Без звонков, чтоб тишина, покой, нирвана.
- Ступай красавица домой, забудь все наши лица мертвецов - после сказал м-р Плохой.
- Рай исчез, может это доказательство что его никогда не существовало в природе? Я вижу, чувствую, ощущаю только лишь социальное не равенство, разные люди толкутся на планете и кругом обоснованная несправедливость.
- Ты рождаешься и на твоей стороне ангел хранитель и бог, все, до остальных людей бесконечная дорога, которой нет конца, там же милосердие, справедливость, разум, очень далеко.
- Мы выбираем долгое кочевье, и это оправдывает жестокость в нас, потому что каждому выпадает путь полный терний и грёз, не всегда с удачей дружный. Почему легка дорога во грехе, страстях? Почему видя незнакомца, ты прежде видишь врага?
- Я просто к тому, что не желаю чувствовать враждебность - странный монолог Дохлого закончился тем, что он вмазался и уже достиг желаемого отдаления.
После полуночи Ночь ушла, исчезла сказка о любви, начал зарождаться новый день, затем заниматься рассвет этого дня и предрассветную мглу, прорезал луч восходящего солнца. Остановившийся светлым пятном на спине человека в засаде, который наблюдал за пустынной территорией.
- Наидобрейшее вам утро, дражайшие радиослушатели! Сейчас студийный Биг-Бен пробил ровно 6.00. Просыпайся город Миллиона башен! Именно наш город, этот громаднейший пес, бегущий уже тысячу лет! Ты вновь жив, снова в бодром расположении духа.
- Подымайтесь и вы поколения разных родословных и кривых колен. Ступайте на тропу беспощадной борьбы с кариесом, произволом, оргпреступностью, потеплением, глобализацией, соседями, мусором, алкоголем, СПИДом и наркотой. Пейте кофе, чай, апельсиновый сок, одевайтесь легко и не забудьте про зонты, ведь сегодня наши штабисты синоптики обещают грозу, вселенский потоп и яркие шаровые молнии!
Понеслась реклама, дерьмо, фигня, опять фигня, дерьмо.
- Итак, адова студия в ожидании ваших звонков по самой злой теме дня! Я жду ваши ворчливые голоса. Звоните, ругайтесь, говорите. Доброе утро Вавилон!
Выключи этого говоруна потешного – злой Ванька повернулся к Мамедову и оскалился в самой жуткой улыбке.
- Что бабай хитрожопый, теперь колись, чего ты там намудрил с подельниками?
Али Бабе дали звонкий подзатыльник и он тихо сругнулся.
- Шайтан проклятый, большая фига тебе!
Последние события, почему то понеслись слепым галопом от Мамедова в сторону неудач и конкретных проблем. Али Баба соображал не слишком лихорадочно, но все, же быстро, как мог жадный Ванька вычислить его, раскрыть заговор и прочее. Ведь ныне покойный Коля Бабуин давал вполне реальные гарантии, усомниться в которых было практически не возможно. Дело было на мази.
Снова и снова детали этой не простой операции проплывали извилинами мозга Али Бабы. Похищение ценного груза армейскими наёмниками со стороны, найденными Николаем в недрах глубоких секретных спецслужб. Ультиматум братве. Следом конкретная разборка, в которой все должны стрелять и никаких разговоров, после запланированной бойни, нанятые воины всевышнего довершили бы кровавую резню.
Пожалуйте, трон наркобарона города ждал Мамедова, он был в шаге от абсолютного правления трафиком и уличной торговлей. Али Баба думал, он даже позаботился, заказав Колю Бабуина, но почему всё рухнуло?
Николай Моисеевич отправился на встречу с богом еще вчера, от арабских товарищей не было никаких вестей, а Ванька садюга-шайтан, отрезал ему уже два пальца. Али Баба продолжал думать, но ход мыслей нарушил звонок мобильного.
Пришедшее сообщение гласило - Ты труп Мамедов - человек, отправивший этот окончательный вердикт, был в чине полковника одной страшной спецслужбы и тоже владел информацией. Отбросив трубку, он направился к зарослям кустарника, находясь под прицелом у трёх снайперов и крупнокалиберного пулемёта, но он знал об этом.
Теперь возвращаемся в это чудесное утро, половина седьмого. Колонна дорогих автомобилей набитых бойцами одной многочисленной, уважаемой группировки уже выехала за городскую черту. Али Баба плакал от боли и упрямо продолжал молчать, его сильно ударили в пах.
- Все бабай, заказывай у всевышнего апартаменты и музыку. Злой Иван усмехнулся, а после добавил.
- Тушите свет бармалею, он засиделся в мягком кресле - сильные руки выбили практически все золотые зубы Али Бабе, затем ему свернули челюсть и вышвырнули из машины на полном ходу. Мамедов поцеловал асфальт, отскочил от отбойника, врезавшись в радиаторную решетку мусоровоза, а далее бесконечные колеса автомобилей и визг тормозов. Злой Иван закурил.
- Одним козлом на планете стало меньше, что ж теперь разберемся с конкурентами. Трогай Петруша.
Арабы благополучно повели ночь в мотеле, утром сделав намаз, собрались на свою извечную войну, не догадываясь, что алчные инспектора подложили в их авто взрывное устройство на дистанционном управлении. Бородатые мужчины погрузились в автобус.
Заурчал мотор и микроавтобус тронулся в путь, Мушкин протёр глаза, разбудил Пыжикова.
- Будь готов - сказал он напарнику.
- На спуске свалим их, там вода и камыши, сразу не заметят и звук уйдёт по низу.
- Понял тебя - улыбаясь, пробасил Пыжиков.
Через двадцать минут произошла запланированная автокатастрофа. Раздался взрыв. Микроавтобус подпрыгнув, слетел с дороги в прибрежные камыши. Полыхнул бензобак, и машина стала уходить под воду. Подъехал автомобиль, из которого вышли два экипированных человека, они отработали выживших и оперативно вычистили автобус.
- Горите в аду головорезы – прозвучало пожелание для мёртвых арабов, автобус полностью ушел под воду, оставив несколько бензиновых пятен на поверхности. По радио разыграли очередной компакт диск новомодной звезды, а два мента осуществили свои задумки и отхватили солидный куш.
Было порядка без трех минут семь, и вот из зарослей ивняка появился Вася Тараканов. Великий предводитель вымороженного воинства, в руках он крепко сжимал пистолет-пулемет ППШ. Очнулся Линч, увидев передвижение в соседних зарослях, он сначала не поверил своим глазам. Крысиный марш, страшные морды людей-грызунов, пугали своей натуральностью.
Утро, отморозки с ископаемыми автоматами, команданте Таракан, всё наводило на мысль о галлюцинации. Ползком на животе Линч добрался до м-ра Плохого, дёрнув того за ногу, указал на прибрежные заросли.
- Надобно тихо бежать, уж натурально пахнет бойней здешний климат. Линч кивнул в сторону кустов.
Далекий город в призрачной дымке, облако поднятой пыли уже видны стремительно приближающиеся автомобили. Становится поздно бежать, люди просыпаются мятые, укутанные в пледы, времени нет. Все кто присутствуют именно здесь, в одночасье становятся персонажами боевых действий. Оружие во множестве рук, обязательно выстрелит в чью-то сторону, а пулям плевать, они тупо валят с ног.
Радио передало сигнал семь ноль, ноль, и внезапно замолчало. Оружие сняли с предохранителей. Чудесное утро самого долгого летнего дня. Решение проблем посредством устранения конкурентов. Иван осмотрел унылый пейзаж загаженного пляжа, буйных зарослей, раздался треск веток, все напряглись. Перед братвой возник высокий человек в чёрной униформе, неизвестный поднял руки вверх и повернулся спиной, показывая свою безоружность.
Иван смерил незнакомца взглядом, снял очки. Парламентер подошел ближе и был абсолютно спокоен.
- Вот значит как, аноним в маске. Вы создали проблему, которую незамедлительно надо решить.
- Это ты проблема Иван, которую надо устранить. Молниеносный удар в пах, после блеснуло лезвие ножа, и брызнула кровь из перерезанного горла. Иван дернулся несколько раз и окончательно замер. Прелюдия завершилась.
По периметру поочерёдно хлопнули дымовые шашки, кто-то из осиротевшей братвы от неожиданности врубил на полную катушку молчавшее радио.
- Спасибо, спасибо! как вы и просили, по многочисленным заявкам наших постоянных слушателей Ямайка!
Секунды, короткие, отрывистые и утро утонуло в едком пороховом дыме, началась беспорядочная пальба, мгновенно оглушившая всех действующих персонажей. Машины за доли секунд превратились в решето, автоматные очереди перекроили данную реальность. Живые люди мгновенно становились обезображенными трупами. Бойня и мечутся повсюду озверевшие, окровавленные особи.
Пыль столбом, дым коромыслом, едкая гарь, гранатовые брызги по траве, земле, воде, небу, испуг и стрельба в пустоту, откуда приходит ужасная порция смерти. Автоматная очередь настигает бегущих бойцов и бьёт их о землю, оставляя рваные раны, скупые слёзы, лужи крови.
Стоны, ругань не слышны в грохоте стрельбы. Вновь кровь, пена, сопли, слюна, это пачкает белые рубашки. Взрывается автомобиль, затем следует второй, капот разлетается в разные стороны, часть мотора сносит голову у бегущего человека. Он валится в густую траву, исполняя последний танец конвульсий.
Гремит Ямайка, где солнце, море, счастье, жизнь, а тут на пустыре падают снопами расстрелянные парни, в них швыряют гранаты и тела превращаются в мясные ошметья.
- Как вам это? Здорово. Теперь следующий звонок.
Во всеобщий хаос боя вступает соло крупнокалиберного пулемёта. Мокроделы Руруй и Тятя, решили не отставать от противоборствующих коллективов. Наступает практически кульминация, солирует здоровенный пулемет.
Страшно злые, огромные пули первой же слепой очередью, положили половину банды Таракана, которому оторвало правую ногу и теперь он не по-человечески голосит. Вторая, более долгая пулемётная очередь стала роковым сюрпризом для экипированных людей в униформе.
Злобные отморозки не очень обременённые интеллектом со звериным рыком и матом, пошли в рукопашную. Завязалась пляска смерти, смешалось в этом кровавом угаре все, стрельба и взрывы, вопли, проклятия, хаос в котором уже нет сторон, точек опоры, фокуса. Окровавленные инфернальные существа, бесконечно жестокие и ко всему глухие, уничтожают слепо врага повсюду. Везения нет, и удача свинтила, осталось лишь мясо в котором остывают пули.
Радио смолкло, хватит песен веселых. Выстрел из гранатомёта раскурочил машину, в которой еще живые горят, поредели ряды берсерков да викингов. Скоро стихнет поле бранное и прилетят вороны черные.
М-р Плохой отсчитывал секунды, не веря, что время поразительно тягуче, Платон с закрытыми глазами бубнил, что-то не разборчивое, Гомер и Гопман сидели по пояс в воде, Кот отчаянно допивал водку, а Линч взял и просто вмазался.
Закричал от боли человек и после рухнул, пули просвистели и раздробили еще один череп. В руки попало оружие, после возник зверь отморозок с выпачканной кровью алой пастью, и м-р Плохой выстрелил. Пуля впилась в лоб, озверевшее существо остановилось, упало на спину, замерев в предсмертном оскале ярости.
Лёгкий ветерок развеял густой дым, и многое стало на свои места. Продолжал работать крупнокалиберный пулемёт, остатки бригады верзилы прятались за изрешеченными внедорожниками, их не долгая песнь чрез секунду была окончательно спета. Остались куски мяса и раскуроченное железо. Люди закончились, иссякли силы, желание, действие утратило смысл и новизну.
На разбитых часах появилось время, впервые всё действительно стихло, настала долгожданная тишина, наши добрые знакомые, решились осмотреться. Увиденное пугало, куча трупов истекающих кровью, раскуроченные автомобили, фрагменты человеческих тел, тлеющие души в этом очаге насилия, едкий запах гари и крови.
Выжившие прятались, раздумывая, идти ли до конца? Отморозки решили не испытывать судьбу повторно и подобно теням, исчезли в одной из лесопосадок. Таракан по концовке, всё же обманул своих деревянных солдат.
Оставшийся в живых убийца Ивана, незамеченным прокрался к уцелевшему автомобилю, и обнаружив ключи в замке, решил убираться от греха подальше, но его окликнули. Руруй выстрелил в живот опасного свидетеля.
- Вот теперь потолкуем с тобой незнакомец - и Руруй сделал роковые шаги.
Змеиный бросок руки и нож с широким лезвием вонзился в сердце убийцы, тут же раздались выстрелы, а после Тятя, разрядил всю обойму в голову ненавистного ему человека.
- Что же так, как же это? - вопрошал Тятя над телом кореша.
- Дядя подыми пожалуйста руки - м-р Плохой не шутил.
Обернувшись, Тятя увидел серьёзно настроенного молодого человека с оружием в руках.
- На твоём месте паренёк я бы эмигрировал, а лучше не рождался вовсе. Слышишь, какая тишина в округе? – убийца приложил ладонь к уху.
- Там нет реакции, они ждут, будет ли буря? - эти предостерегающие слова рецидивиста, на секунду приостановили решение Плохого выстрелить.
- Понимаешь, что произошло, и где ты оказался? - слова Тяти настораживали. Дядя рассказывал о процессах, происходящих в недрах городских контор, что некие могущественные люди решают вопросы и меняют картину окружающего тебя мира, ты мелок, ты не удел, случайный свидетель, серая мышь.
Решение зрело. После оно утвердилось и окрепло, начав шевелить конечности, а когда Тятя поведал о всевидящем оке снайперской винтовки, которое бдит денно и нощно, человек с крепкими нервами м-р Плохой выстрелил в упор, ведь свидетелей всегда убирают. Законы жанра.
Приближалась прогнозируемая гроза, на востоке клубились чёрные тучи, загремело, и на землю обрушились вспышки молний.
- Братцы клянусь, боги первый и последний раз в этой жизни, играют с нами на равных. Поясню, а мы сыграем в богов. Вот она колесница из грома и молний! Как вам такой подарок судьбы? - Платон усмехнулся, поглаживая впечатляющий трофей.
- Что смертные, перейдем Рубикон? Плевать на бурю, плевать на винтовки и пули. Мы те бесстрашные герои, для которых будущее уже пройденный день. Мы над временем!
- Что ответите вы мне? Может, затеем вселенский пир на крыше самой высокой башни города? Поговорим о боге, смерти, жизни, попирая плевками свысока всю эту земную суету, а когда уйдёт ночь, исчезнем навсегда и мы, оставив призраки наших деяний, дум и слов.
Гомер сплюнул - Старина я солидарен с тобой. Пиши камрад список ингредиентов для чудес и волшебства.
Кот Нибелунг не особо приветствовал подобное решение, минусовать количество жизней не его праздник. Хотя, где узнать правду о мире, что вокруг и в тебе, а дальше глухомань теремковая, там люди в водке топят летоисчисление и истину. Новая жизнь настает, угар и трэш всегда веселы.
Линч пожал плечами и залез в салон, его глаза закрылись, он знал что умирает. Гопман утёр свои сопли, сжал кулаки и сел за руль, вскоре обстрелянный автомобиль исчез, уводимый лентой серой дороги.