48 ШАГОВ НАЗАД К БОГУ
“И можно свернуть - обрыв обогнуть
Но мы выбираем трудный путь -
Опасный, как военная тропа.”
Владимир Высоцкий
“Бодрое утро, Иан!” Я хмуро сел за обшарпанный стол, приложив телефон к уху. У Иана “полетел” Фейстайм, и мы пока разговаривали без “картинки”. Что радовало. Накурившись с утра, я даже не причесался, не умылся, и ничего не соображал. “Слушай быстро изменения к вчерашнему переводу.”
“Угу”. Кажется, Лондон тоже был не в настроении.
“Рабочее колесо этого компрессора представляет собой диск или же сложное тело вращения, на котором установлены лопатки, расходящиеся от центра к краям диска. Межлопаточный канал в центробежном рабочем колесе, так же, как и в осевом — диффузорный. По типу используемых лопаток рабочие колеса квалифицируются на радиальные (профиль лопатки ровный) и реактивные (профиль лопатки изогнутый). Конец цитаты. Единственное, что тут надо добавить - это “профиль лопатки ровный” и “профиль лопатки изогнутый”. Переходим ко второму абзацу…”
“У тебя плохое настроение?” Наконец, после третьего абзаца решился вылезти из своей ракушки Иан.
Я промычал отрицание, и двинул нас к четвертому гребаному абзацу.
“Слушай, что американцы мне написали… Они совсем обнаглели.” Иан закончил исправлять патент, и стал читать мне имейл.
“Они забыли, что были вашей колонией?” Прохихикал я себе под нос.
“Не лей мне чай на спину!” Огрызнулся Иан.
Я тихо поржал про себя, но издеваться над Ианом больше не хотелось. Пришли на ум такие строки:
Я не первый, не последний
И горит огонь в крови
Только что-то мне намедни
Надоела се ля ви
Сколько мне еще крутиться на отпущенном веку?
Надо самоустраниться -
Миль пардон, мерси боку!
Отослал в кино соседку, снял ненужный абажур
Взял на кухне табуретку, выпил чаю - и БОНЖУР!
И никто не удивился, не упал на тротуар.
Только дворник прослезился, и сказал “ОРЕВУАР!” *
После разговора с Ианом мне осталось перевести всего две страницы патента. Я рассчитал время до обеда и понял, что выделились драгоценные два часа, чтобы свалить на Уровень 2.
Ну, поехали…
ИНТЕРВЬЮ В РАМКАХ РАССЛЕДОВАНИЯ
УБИЙСТВА ПРОРОКА АРЗАДЕЛЛИНА
( "Trials of James Kellspell" Сезон 10)
(Интервью проведено на пространственно-временном корабле Стробулус, созданного Нацией Шейреди, направляющегося на планету УИВ (“Утренний Изумруд Верности”/ MEOL(Morning Emerald Of Loyalty”), находящуюся на Мессье-110, карликовой эллиптической галактике в созвездии Андромеды)
(Заказано: Медиа-Корпорация “Парадокс Времени и Эффект Ракушки” (Time Paradox & Seashell Effect) Концерна ПЕЛАРГОНИУМ в содружестве с “5 Минут До Откровения” (5 Minutes To Revelation) Индустрии Эридани/Моретр Энтерпрайзес)
Вел протокол: Уоллес Смит, Личный Оператор Джеймса Келлспелла по Базе Данных Аркчил (Personal Arkchil Operator)
Свидетели: Дэниел Гарнер (в постели, без сознания)
Кроткие - Хафнийский Волк, жующий сигареты на своем одеяле
Генри Карлтон, с подозрительным лицом сидящий наверху саркофага Уильяма Конроя, как будто приставленный наблюдать за нами Сфинкс.
Злой Уильям Конрой с бутылкой пива у раздвижной двери на задний двор. Злой, потому что у него кончился кокаин.
Джеймс Келлспелл, не обращающий на нас никакого внимания, нервно ходящий туда-сюда мимо нас, на телефоне (Антуриуме) с Ури Кумлатовым, обсуждающий с ним войну на Месмериксе, созвездие Лар-Мур, система Клоритахан, Рукав галактики Андромеда - Метарикс.
Ричард Рокфорд, спящий за стеной.
Вела интервью: Леди Анна, то хмурящаяся, то в слезах.
И, конечно же, ваш покорный слуга, Уоллес Смит (мне нужно сходить в сортир, чтобы хлебнуть из бутылки виски, которую я спрятал за унитазом)
Леди Анна: Господин Тэвой, расскажите, как вы познакомились с Джеймсом Келлспеллом?
Вильгельм Тэвой: Это было в Сером Здании, самом ближайшем, где лежат тела всех “спящих”.
Леди Анна кивает.
Вильгельм Тэвой: Год был 1988-й, и мы репетировали любительскую постановку “Иисус Христос - Суперзвезда”, а Келлспелл проходил мимо по коридору. Увидев нас, он сел на полу, пьяный, грязный, небритый, как всегда, и пялился на меня всю репетицию. После этого подошел ко мне, и предложил “дружбу”. Тогда я не знал, что он был на грани разрыва с Конроем, и, очевидно, искал нового бойфренда.
Леди Анна: Вы когда-нибудь видели его раньше?
Вильгельм Тэвой: Конечно! В Сером Здании было очень мало “Проснувшихся”. В основном все двери были закрыты, и их владельцы спали, а их разум находился на Уровне 1, то есть в жизни на Земле. Что есть одна большая иллюзия, как вы уже поняли. А раз “Проснувшихся” было мало - то все знали друг друга.
Леди Анна: Каково было ваше мнение о Джеймсе?
Вильгельм Тэвой: Негативное. Он жил с американским психологом, Уильямом Конроем, на втором этаже. Они оба были заядлые наркоманы и алкоголики без грамма совести и моральных убеждений. Они “квасили” и занимались своими странными экспериментами по “регрессии в прошлые жизни” на складе через двор от Серого Здания. Говорили, что за семь лет до этого Конрой оставил свою жену ради Келлспелла, и вот как раз этого я и хотел избежать.
Леди Анна: Келлспелл просил вас оставить вашу жену, чтобы вы жили с ним?
Вильгельм Тэвой: До этого, к счастью, не дошло.
Леди Анна: Но вы провели вместе шесть месяцев.
Вильгельм Тэвой, опустив голову, в замешательстве: Это была моя большая ошибка.
Леди Анна: Почему вы согласились, когда он предложил вам “дружбу”?
Вильгельм Тэвой: Потому что я был польщен, и не мог ему отказать. Все знали, что, помимо выпивки и секса с мужчинами Келлспелл занимался “склеиванием” разбитого Ключа к Жемчужным Вратам, чтобы вернуть всех назад к Богу. В Сером Здании есть возможность получать новости из будущего. Это позволяет “изотропическая поверхность Времени”, доступ к которой невозможен, если вы “спите”, и видите только сон “жизни на земле в вашем теле”. Но “Проснувшийся” может видеть эти новости.
Леди Анна: Я - одна из “Проснувшихся”. Я всегда знала, что моя жизнь на Земле - это просто сон.
Вильгельм Тэвой, пожимая плечами: Мне вас жаль. Тогда вы знаете, что так жить еще больнее. По крайней мере когда ты просто спишь, и не знаешь, что Бог смотрит прямо на тебя, то ты - простой человек, и спроса с тебя мало. Но если ты “Проснувшийся”, то ответственность на тебе лежит огромная. Ты уже не можешь “жить как хочешь”. Ты должен жить по Божьему Закону.
Леди Анна, грустно качая головой: Это особенно “подходит” к Джеймсу Келлспеллу…
Вильгельм Тэвой, вздыхая: Да отстойный он был мужик, что можно сказать. И он до сих пор такой. 34 года спустя - алкоголь, перегар, мат, стрельба в потолок и по фотографиям тех, кого он считает более успешными, нежели он… Плюс теперь еще и обвинения во взломе, в попытке изнасилования - я лично не смог бы с этим жить. Но этот мудак…
Леди Анна: Господин Тэвой, мы в прямом эфире. Выбирайте выражения.
Вильгельм Тэвой, закрывая ладонью глаза: Простите, вырвалось. Так вот, я не договорил. Новости из будущего (по-моему, ретрансляция была через вещательные станции Андромеды “Пеларгониум”, “5 Минут До Откровения”, и тому подобное), говорили о том, что из всех, Ключ человека (proto-human) по имени Келлспелл с Млечного Пути подошел к Жемчужным Вратам, и теперь все, кто хочет, могут вернуться к Богу. До чего же мы докатились, если наш лидер - алкоголик и гомосексуалист.
Леди Анна, гневно: Гомосексуализм - это не преступление, господин Тэвой!
Вильгельм Тэвой, разводит руками: Хорошо, насильник. И вор. Воровство ноу-хау у своих коллег! Он нахватал много всяких “титулов”.
Леди Анна, поджав губы: Расскажите, что случилось в тот день, когда все “Проснувшиеся” в Сером Здании получили эти новости.
Вильгельм Тэвой: О, в тот день мне было на это наплевать. Неделю до этого я упал со сцены во время репетиции, ударился правым плечом об пол. Плечо сильно болело. От боли я не мог спать. Келлспелл приходил ко мне в ту неделю два раза, и снимал боль наложением рук. Я не хотел его видеть. Он являлся в разорванной рубашке, и в тренировочных, которые воняли мочой. Всегда в стельку пьяный. Но только с его помощью я мог заснуть. Как только он уходил назад к Конрою - мой боль возвращалась.
Леди Анна, настаивая: Что случилось в тот день?
Вильгельм Тэвой: В тот день я пришел на репетицию рано утром - и еще никого не было. Осмотрел нашу самодельную сцену из досок - как я мог с нее так грохнуться? Ну, не важно. Был декабрь. Шел снег. На самом деле в Серых Зданиях на Уровне 2, где хранятся тела тех, кто “живет” на земле на Уровне 1, погода всегда бывает разной. Она случается, когда “Проснувшиеся” влияют на нее. В декабре у вас могут цвести гибискусы, если большинство народа в вашем Сером Здании - из Мексики. Ну это так, для информации. Но погода над НАШИМ Серым Зданием всегда была “русская”. Потому что из ста “Проснувшихся” в Здании, русский алкоголик был ментально сильнее всех.
Леди Анна, терпеливо: Я знаю об этом.
Вильгельм Тэвой, кивая: Так вот. В тот день шел мокрый снег. Я открыл окно, и протянул руку. Снег был мягкий, как пух. Я плакал, потому что на Уровне 1 я не ладил с женой, это влияло на моего сына, и я очень переживал из-за этого. Более того, мое плечо ныло и болело так, что я не мог ни на чем сосредоточиться, а впереди была репетиция. И вот я стоял у окна, и думал обо всем этом, когда я увидел, что из нашего Серого Здания вышел Келлспелл.
Леди Анна: Вы видели его лицо?
Вильгельм Тэвой: Не очень четко, я был на втором этаже, а он был внизу. Но я видел, что он был в одной рубашке, и в своих старых, рваных тренировочных. Он шел через двор к складу, босиком по снегу. В дверях склада стоял Конрой. Вам нужно знать Уильяма Конроя, чтобы понять, о чем я говорю. Конрой - высокий, широкоплечий, и по природе очень мускулистый. Он почти в два раза больше Келлспелла. Когда Келлспелл подошел к нему, Конрой ударил его по лицу наотмашь.
Леди Анна, затаив дыхание: Что еще вы видели?
Вильгельм Тэвой: Келсспелл чуть не упал, но удержался на ногах. Он стоял ко мне спиной, шатаясь. Я увидел кровь на снегу - наверно, Конрой разбил ему губу, или нос… Внутри у меня все оборвалось. Тогда я понял, что цена Пробуждения к Лицу Бога - намного больше просто собранного Ключа к Жемчужным Вратам. В тот день я понял, что Конрой знал то, чего не знал я - тот, чей Ключ подойдет к Воротам, заплатит за это своей жизнью.
Леди Анна плачет некоторое время, после этого: Что еще, господин Тэвой?
Вильгельм Тэвой: Я услышал, как Конрой кричал на Джеймса - что-то в духе “какого черта ты в это ввязался, теперь нас обоих распнут, и еще этот еба@ый француз…”
Леди Анна, поднимая глаза романтически: Он говорил про вас?
Вильгельм Тэвой, ударяя себя по лбу ладонью: Господи, в сорок лет, какой же вы все еще ребенок! Вы боготворите Келлпелла, вы придумали ему прозвище “Блинский”! Этот русский - ваш герой! Вы любите его, и вы готовы отдать за него жизнь. Все это притом, что вы СОВСЕМ ЕГО НЕ ЗНАЕТЕ!
Леди Анна, отметая все сомнения жестом руки: Скажите что-нибудь по-французски!
Вильгельм Тэвой, глубоко вздыхая, как человек, которого загнали в ловушку: Нет! Не скажу!
Леди Анна: Почему?
Вильгельм Тэвой: Потому что я не говорю по-французски! Я не француз! Я - немец швейцарского происхождения. Но для американского ума Конроя моя фамилия “Thevou” звучала по-французски, и он называл меня “Французиком”, хотя и боялся меня.
Леди Анна: Было ли что-то еще, что вы слышали или видели в отношениях Келлспелла и Конроя, господин Тэвой?
Вильгельм Тэвой, закатывая глаза: Да. Я не хочу об это говорить.
Леди Анна, с победной улыбкой: К счастью, Совет Межгалактических Женщин - это большая политическая группа, с которой вам, мужчинам Вселенной, придется считаться! У вас нет выбора. Рассказывайте.
Вильгельм Тэвой, со вздохом: Я понял. Отвечай или поставят к стенке.
Леди Анна, радуясь своей победе: Не надо так утрировать, господин Тэвой!
Вильгельм Тэвой (ризнавая свое поражение): Ну ладно, рассказываю. Келлспелл и Конрой жили на втором этаже. Я - на первом. И каждый день из их комнаты лились звуки песен. Но не обычных песен. Эти песни звучали, как истерика в микрофон… Я уже больше не мог, и стал приходить и стоять в коридоре - слушать эти песни.
Леди Анна: Кто-нибудь застал вас когда-нибудь подсушивающим под их дверью?
Вильгельм Тэвой. Качая головой: Нет. В том крыле нет никого из “Проснувшихся”. Все спят, и видят “сон жизни на Земле”. У каждого - свой (с грустью);
Леди Анна: Ну и что же вы слышали?
Вильгельм Тэвой: Как уже сказал, я приходил на второй этаж к двери Келлспелла и Конроя, и стоял в коридоре. Звуки песен были такие - я слышал только один мужской голос как бы на старой, раздолбанной пленке с огромным количеством помех.
Леди Анна, повторяя с напряжением человека, жизнь которого зависит от ответа собеседника: Что вы услышали?
Вильгельм Тэвой: Мужской голос кричал в микрофон, хлипло, протяжно. Это было трудно даже назвать музыкой. Но я стоял, завороженный каденцией этих песен. Даже не понимая, о чем пел тот человек, я стоял и плакал, как идиот.
Леди Анна, притворяясь, что это ее не тронуло: Это все, что вы слышали? Звуки песен?
Вильгельм Тэвой: Нет. Много чего еще. Часто я слышал два голоса - Келлспелла и Конроя. Они все время ругались, скандалили.
Леди Анна: О чем они ругались, господин Тэвой?
Вильгельм Тэвой: О своих исследованиях. Келлспелл обвинял Конроя в том, что он слишком много пьет и увлекается наркотиками, и поэтому “де-эволюционирует”. Как я узнал из скандалов, однажды Келлспелл проснулся рядом с Конроем на складе после очередного “эксперимента по регрессии в прошлые жизни”, и Конрой был “весь холодный, и дышал редко, как крокодил”. Келлспелл проник в его подсознание, и увидел, что Конрой де-эволюционировал в ящерицу. Огромную ящерицу.
Леди Анна, скрывая свои чувства: В ящерицу?
Вильгельм Тэвой: В варана. Келлспелл наезжал на Конроя за то, что он не следует правилам регрессии - возвращаться только в человеческие жизни. Но Конрой обвинял Келлспелла в “марксизме”, и кричал, что это - хуже превращения в варана. На это Келлспелл орал - “А что делать с тысячами бездомных, которые умирают от голода и холода на улицах Нью-Йорка, Лос-Анжелеса и Чикаго? Главное, чтобы тебе, толстому американскому коту, было хорошо, правда, Уильям?!” Тут Конрой обычно затыкался.
Леди Анна: Это то, что вы слышали?
Вильгельм Тэвой: Трудно было что-то услышать, когда они орали друг на друга на фоне этой записи хриплого певца.
Леди Анна: О чем пел этот певец?
Вильгельм Тэвой: Тогда я не знал. Он пел по-русски.
Леди Анна: Почему вы плачете?
Вильгельм Тэвой с вызовом: Это не ваше дело! Мне плевать, что скажут "Женщины Вселенной". Интервью закончено!