Глава 29. 2041.
Щербаковы приехали в субботу. Расселись за столом, разговорились.
- Нина, а что наши девочки? Тебе звонят?
- Моя звонит через день да каждый день. Иногда пару-тройку раз за день. А ваша?
- Наша звонит, когда ей становится скучно. А скучно ей почти каждый день.
- Жалуется? Тяжело ей, наверное, там без мамы и папы…
- Да ты знаешь, как-то не замечала, чтобы она по нам скучала. В цирк ходили, с Андреем поговорили.
- Маш, знаешь, а моя мне об этой поездке ничего не сказала.
Маша засмеялась:
- Ну, вот, первые секреты от мамы!
- Да нет, не первые уже, но всё-таки секреты появились.
- Ладно. У девочек появился друг, историк, на втором курсе учится. Так твоя Настя так его построила, что он теперь как шёлковый! Он не поверил девчонкам в их рассказы, а Андрей ему чуть не накостылял за это. Теперь он боится девочек, как огня.
- Знаешь, не удивлюсь, если так и окажется. С самого мальства она себя не давала в обиду никому. Если кто-нибудь обидит её, она говорила так: «Проблемы хочешь? Будут!». Причём, говорила с такой уверенностью, что обидчик отступал от неё, и не связывался с ней никогда больше.
- Молодец какая! Наша не такая. Хотя, я тоже за ней не видела особых проблем. Одинаково дружила и с девочками, и с мальчиками. Особо никого не выделяла, как-то ровно всё было. Так надолго и далеко она поехала впервые. Без поддержки с нашей стороны, когда мы не знаем, что и как у неё происходит.
- Маша, знаешь, когда у них есть друзья, такие, как Андрей или Сергей, как-то на душе спокойнее. Когда моя впервые за перо взялась, нам приходилось много ей подсказывать, давать советы, поддерживать. А теперь они вдвоём кого хочешь обойдут, потому что вдвоём.
- Хочется в это верить…
В голосах Нины и Маши временами проскальзывала грусть по дочерям, по долгой разлуке с ними.
Андрей со своим другом отработали номер, и отдыхали. К нему подошёл директор цирка.
- Андрей, ты подумал о моём предложении?
- Сергей Петрович, я Вам сразу сказал, что Ваше предложение мне не интересно. Как Вам ещё объяснять?
- Что мне ещё пообещать тебе, чтобы ты согласился?
- Вы русский язык понимаете?
- Понимаю.
- Ну так вот, я не хочу Вас обижать своим отказом, но мне на самом деле не интересно. Это Вы понимаете?
- Ну что ж, остаётся одно средство. Я прерываю контракт с вашим цирком, и отсылаю вас назад в Мурманск.
- На каком основании?
- Вы с вашим питомцем не справляетесь со своей программой.
- Сейчас, минуточку.
Андрей взял из кармана сотовый телефон и набрал номер.
- Алло, Пётр Петрович, это Андрей Рыженков. Говорить можете?
- Добрый день, Андрей. Могу. Что случилось?
- Я тут с Сергеем Петровичем рядом стою. Он предлагает мне перейти с Потапычем к нему в цирк работать. Иначе грозится прервать контракт с вашим цирком, потому что я якобы не справляюсь со своей программой.
Пётр Петрович очень внимательно выслушал Андрея, а потом сказал:
- Дай-ка мне этого циркача.
Андрей передал трубку. Что Пётр Петрович говорил Сергею Петровичу, нам осталось неизвестно, но в конце разговора Сергей Петрович готов был проглотить этот телефон. Он вернул телефон Андрею, развернулся и ушёл. Андрей послушал телефон, и ответил:
- Хорошо, Пётр Петрович.
Шувалов сидел в своём кабинете и пил чай с майором Синицыным.
- Значит, троих родственников немецких лётчиков Вы нашли. А с четвёртым что?
- Да, нашли с помощью товарищей из Германии. Вы не представляете, сколько документов приходится проверять, чтобы найти хоть какую-то информацию об одном человеке. Хорошо, что нам помогает система внесения данных. Ещё не все данные внесены, но это уже приносит свои положительные результаты. Из четверых только один не нашёлся.
- Я действительно не представляю объём информации, для меня это тёмный лес. Давайте опустим эти подробности. Может, с нашей стороны можно помочь чем-нибудь?
- Чем мы сможем им помочь? Только если не будем им мешать.
- Тогда что мы имеем из их сообщений.
- Из их допросов мы выяснили, что их полк стоит под Киркенесом с 1939 года, никуда не перемещался. Из исторических источников известно, что этот полк был разгромлен на аэродроме в январе 1942 года силами Семьдесят второго САП. Атакой командовал подполковник Сафонов.
- А почему они не взлетели?
- У них топливо замёрзло, и завести двигатели не смогли.
- Изменения в сводках нашли какие-нибудь?
- До января Сорок второго никаких изменений. Хотя, сводки могут быть неточными.
- Что вы имеете в виду?
- Их нужно каждый день просматривать, сверять разногласия. По вашему запросу мы привлекли к такой работе четверых специалистов, которые отслеживают информацию, и обо всех изменениях сразу же докладывают.
- Это так надо понимать, что на данный день там ничего не произошло?
- Совершенно верно.
Мартин с Сергеем Рыженковым прогуливались по Мурманску. Мартин восхищался видами на город, тем, как живут люди. Задавал много вопросов, на которые Сергей не всегда мог ответить.
- Давно вы с Андреем летаете на устаревших машинах?
- Сразу же после училища нам предложили участвовать в Параде Победы. Сначала мы отказались, вроде того, что хотели служить на новой технике, а потом попробовали. Оказалось, что управлять «Яками» того времени не так уж просто. К каждому самолёту нужно привыкнуть, срастись, что называется.
- А на современные трудно переучиваться?
- Ты хочешь попробовать или летать на них?
- Попробовать.
- Если попробовать, то у нас в дивизии есть самолёты-спарки. Тебя могут прокатить на таком, показать что к чему. Но не дадут управлять.
- Да я не рвусь управлять такой машиной, просто посмотреть.
- Тогда тебе нужно к комдиву обратиться, пока наш командир не на месте.
На какое-то время Мартин замолчал, обдумывая полученную информацию.
Прошло несколько дней. На аэродроме каждый день полёты, подготовка, сверки, изменения. Шувалов интересовался жизнью лётчиков, прилетевших «оттуда», проводил беседы, помогал освоиться в новом для них мире. Сергей воспользовался таким моментом, обратился к нему:
- Товарищ генерал, разрешите обратиться по личному вопросу?
- Слушаю тебя, Серёжа.
- Товарищ генерал, Мартин интересуется нашей современной авиацией, и хочет прокатиться, так сказать, на невиданной технике Двадцать первого века. Это как-то возможно сделать?
- Вопрос, конечно, решаемый. Давай так, на следующей неделе я поставлю спарки в полёты, вот на них и покатаем. Хорошо?
- Хорошо, товарищ генерал.