В гостиницу Софья и Алексей вернулись молча. Софья держала в себе обиду. Алексей видел это и больше, чем уже сказал, молвить ничего не решался. Он открыл их комнату, но Софья шла дальше, к двери, за которой, как знала, должна была отдыхать сестра.
Постучавшись туда, она услышала лишь краткий ответ:
-Я уже спать легла! Завтра! Завтра!
-Хорошо, Сашенька, - с грустью сказала Софья.
Она оглянулась, где всё ещё стоял супруг и ждал у их комнаты. Выдержав паузу,... всё же пришла. Софья сразу принялась раздеваться за ширмой, не отвечая ни словом, ни взглядом на его ожидание.
Не зная, как сделать первым шаг, Алексей продолжал молчать ещё некоторое время. Когда же Софья уже села на постель и взяла книгу со столика рядом, чтобы читать, он сел на стул у камина:
-Любимая,... я понимаю, сделал и сказал нечто, что непозволительно... Я действовал по обстоятельствам.
Софья всё молчала. Только на этот раз молчание не длилось столь долго. Глядя в книгу, словно пыталась скрыть эмоции за притворством чтения, она тихо молвила:
-Эти обстоятельства доведут до беды.
-Ты лучше скажи мне всё, но только не молчи, - смотрел с нескрываемым переживанием Алексей. - Я не знаю, как стоило поступить, если не подыграть той девке.
-Шёл бы играть дальше, - усмехнулась с горечью она и, захлопнув книгу, стукнула ею по одеялу, под которым сидела. - Мог бы и больше выведать! Смелости не хватило?! - резко взглянула она со слезами гнева. - Меня боишься?! Могу освободить!
-Не дури, - сглотнул Алексей, понимая её чувства.
-Становишься похожим на своего брата, - отвела взгляд в сторону она и замолчала.
Алексей промолчал некоторое время. Он смотрел виновато на любимую, но сам, прокручивая в памяти произошедшее, не мог найти иного способа выведать нужную информацию, не применяя силы и не устраивая скандала, который мог бы быть услышан многими в особняке Флор. Это могло бы привести к тому, что планы были бы раскрыты теми самими же архаровцами, от которого пытался теперь всё скрыть... Лишь бы помочь в деле, помочь бывшему начальнику...
-Софи,... прости, - молвил тихо Алексей, не вынося затянувшегося напряжения.
Он сел рядом и осторожно коснулся её руки, лежащей на книге. Софья убрала руку, не взглянула, но с недовольством вопросила:
-Как тебя пропустили, коль строгий контроль?
-Архаровцев пускают. У меня же знак на внутреннем воротнике камзола, - прозвучал ответ. - Мадам Флор под их защитой и не пустить не могла... Любимая, я туда больше не пойду. Клянусь, я не смог найти иного способа. Мадам Флор в прошлый раз меня ещё предупредила, что в особняке допросы запрещены, только игры. Вот я и подыграл, но ведь не изменил. Чувствовал, что напрямую мадам Флор не расспросить, а вот через девку какую...
-Целовал. Ты её целовал, ту девку, - взглянула, еле сдерживая слёзы, Софья.
-Не в губы, - смотрел исподлобья с виною он. - Прости... Как Александра?
-Надо же, - усмехнулась любимая. - Ты вдруг за неё переживаешь?... Она страдает за мужа! Грустная, какой её раньше не видела. Нервничает сильно. А он где?
-Я найду его. Боюсь, его кто-то задержал. В полиции был, но никто ничего не знает, - вздохнул Алексей, а на душе легче не становилось. - Вы были в обществе благотворительности? Как там?
Софья лишь пожала плечами:
-Как везде... Красивые беседы о том, как бы всё сделать лучше, как бы люди добрее были, помогали друг другу... Чтения разные. Обычно.
Алексей смотрел в глаза, где печаль и обида так и не уходили. Чувство вины так же не покидало. Не зная, как добиться прощения, он отвёл взгляд в сторону. Тот сразу задержался на стоящей у камина гитаре.
Сев к камину, Алексей разжёг огонь и взял гитару. Нежно коснулся он её струн, проиграв пару раз, настроив, и зазвучала из-под его пальцев мелодия, которая теперь касалась души любимой. Алексей ласковой грустью наблюдал за нею... В мыслях жалея и снова прося прощения, он стал петь:
Если солнце скрылось в облаках,
Умоляю, вспомни нас.
Пусть не видно света и тепла,
Но всё ведь живо в нас.
Если заняли тревога и печаль,
Вспомни, как тебя я целовал.
Если холод вдруг или гроза,
Вспомни, как тебя я обнимал.
Прости, не прогони, впусти меня.
Храни, зови, люби, веди меня.
Запомни, вспомни, ты одна лишь для меня.
Я верен, я с тобой, люблю одну тебя.
Осень будет снова и зима,
Время бежит рекой.
Лето вновь придёт или весна,
А я всегда с тобой.
Поругай, вини во всём меня,
Только, прошу, ну не молчи.
Без тебя - не жизнь и нет меня.
Прости,... люби,... веди...
Прости, не прогони, впусти меня.
Храни, зови, люби, веди меня.
Запомни, вспомни, ты одна лишь для меня.
Я верен, я с тобой, люблю одну тебя.
Алексей допел, а Софья, сев посреди песни на краю постели, смотрела в ответ печалью глаз. Отставив гитару, он сел рядом. Несмело коснулась его рука волн её распущенных волос. Аккуратно убрав их на спину милой, Алексей приспустил тонкую сорочку, оголив плечо, которое одарил губами теплом поцелуя.
Снова встретившись со взглядом любимой, он провёл пальцем по её носику, щеке;... прикоснулся теперь и к губам ласковым поцелуем... Осторожно и чувственно заключили они друг друга в объятия, а наступающая ночь была тиха для праздника тел,... праздника любви...
Продолжение - http://proza.ru/2022/05/11/1177