Карлоса Кастанеду Игорь Твердодед прочитал ещё в студенческие годы. До учёбы ему приходилось добираться довольно долго и это время он тратил на чтение.
С большим удовольствием Игорь проглотил "Учение дона Хуана" в мягком переплёте, затем настал черёд "Особой реальности". Уже окончательно сознание перевернул легендарное "Путешествие в Икстлан".
И хоть Твердодед прочитал всё, что Кастанеда успел написать, кроме разве "Магических пассов" - всё написанное после "Путешествия" он оценивал довольно низко. И как только в 25 лет Игорь сделал выбор быть охотником за силой, все эти многочисленные "Второе кольцо силы", "Дар орла" и прочее "Колесо времени" отправились в печь на даче за Волосовым.
Был промозглый ноябрьский день. Небо затянули серые тучи, листья с деревьев давно облетели. Дул холодный ветер, моросил мерзкий дождик.
Чтобы в такой обстановке решиться на глобальную перемену в личности действительно надо быть воином, как учил дон Хуан.
"Смерть как советчик" - прочитал Твердодед на догорающей странице.
- Это знак! - сделал вывод Игорь.
На соседнем участке залилась лаем собака.
- А это согласие!
Теперь, когда он стал охотником, отслеживать такие вещи было необходимо.
Следующим очевидным шагом был поиск места силы, куда бы Игорь мог приходить восполнить свою энергию и постигать тайны Нагваля.
Волосово и его окрестности вообще было местом довольно неуютным. Оценить по достоинству темнеющие в сумерках зонтики борщевика, руины сельхозпостроек и ржавые скелеты сеялок и борон мог только какой-нибудь ингерманландский дон Хуан.
Заброшенный бетонный коровник в километре от участка Твердодеда с детства был любимым местом Игоря.
Туда он несколько лет подряд приходил после школы, разжигал у дальней стены костёр из найденных в округе веток и досок и, вглядываясь в языки пламени, размышлял об устройстве мира.
Как-то в школе он сцепился с местным мордоворотом. В узком проходе к гардеробу тот толкнул его плечом. Игорь был уверен, что намеренно. После этого Вова Коробов, так звали мордоворта, как ни в чем не бывало двинулся дальше и не ожидал, что субтильный и нелбдимый Твердодед бросит ему вслед: "Чё, охуел?!"
Игорь потом неоднократно будет вспоминать этот случай. Для него самого эта реакция была чем-то неожиданным.
После этого Коробов, конечно, прописал Игорю в лицо так, что Твердодед от силы удара сместился в сторону шагов на десять.
- Если, как учит религия, - размышлял Игорь, глядя на огонь, - Мы - это бессмертная душа, то выходит, что наше физическое тело - это не то что её вместилище, это её тюрьма. Переедет тело машина - тюрьма под своими руинами похоронит узника. Состарится тело - заберёт на тот свет душу.
- Чёрт, думал Твердодед, - это как быть с ведром бетона на ногах. И идти ко дну.
В старших классах его стала волновать ещё одна проблема - он утратил яркость восприятия мира.
Твердодед помнил как в детстве каждый закат, каждый просмотренных мультфильм оставляли в его памяти глубокую борозду. Которую он периодически ощущал даже сейчас.
Но что-то изменилось. Игорь начал ловить себя на мысли о том, что дни и даже месяцы стали полетать слишком быстро, что он живёт, подчиняясь какому-то автоматизму. И почти ничего не может его ни удивить ни впечатлить.
Однажды одноклассник Рыжов уговорил Твердодеда прогулять последний урок.
- Пойдём кататься на лыжах, - предложил Рыжов.
Игорь глянул в окно школьного коридора: была середина мая, последний снег растаял пару недель назад.
- Какие лыжи? Снега нет.
- Ты не понял. Кататься на лыжах, - он изобразил двусмысленное движение отталкивания палками от земли, - Серёга Сторожев сегодня отмечает днюху. Зовёт к себе. Тёлки будут. Маринка, Светка из 11 "Б".
Твердодед и Сторожев никогда не были друзьями. Но предложение "покататься на лыжах" было очень привлекательным.
Уже когда дело шло к 11-ти часам вечера, Твердодед поднялся над пьяной Светкой из 11 "Б" в одной из маленьких комнаток частного дома Сторожевых. Стягивая презерватив, он посмотрел в окно. В ночном весеннем небе поднялась красивая луна, освещая облака.
И Твердодед иронично отметил насколько прекрасен этот пейзаж и насколько отвратительна комната с дешёвыми обоями и лежащая на мятой простыне Светка. Которая, возможно, даже не поняла, что происходило сейчас.
"Сегодня или никогда... Нет, даже не так - сейчас или никогда", - Игорь резко прервал нахлынувшие воспоминания, встал. Бросил, лишённый всякой сентиментальности, взгляд на догорающей костёр в бетоном углу коровника и зашагал прочь.
Воспоминание о Светке, как будто нашатырь прочистило и освежило ему мозг.
" Если я сейчас что-то не сделаю", - думал он, - "то вся моя жизнь и пройдёт в этой комнате с лежащим пьяным телом. Только тело там лежит уже не светкино, а моё. А окно на улицу почти закрылось".
Решительным шагом он направился к автобусной остановке, намереваясь ехать непонятно куда. И тут столкнулся взглядом с местным алкоголиком Васей.
Вася сидел на изломанной скамейке у Пятерочки. В руках у него всегда откуда-то была бутылка. Опухшее от алкоголя лицо придавало Васе какие-то монгольские черты. А потёртость и обветренность его рождало иллюзию, как будто это какой-то буддийский монах вернулся из долгих лет странствований по дацанам в Великой степи.
- Знаешь, - обратился он заплетающимся языком к Игорю и тот вздрогнул, - Когда я вернулся в Икстлан, то понял, что это уже не то место откуда я уезжал.
Игорь замер, не понимая в реальности это происходит или снится ему.
- Твой автобус подъехал, блять, - выдернул его алкоголик и зашёлся смехом.