Заводной, абсолютно механический, покрытый выцветшим искусственным мехом заяц с упоением молотил деревянными палочками по жестяному барабану. Из его спины торчал вращающийся ключик, а пустые глаза-пуговицы не выражали ничего. Его концерт проходил на подоконнике среди комнатных цветов, горшок с самым высоким цветком был перевёрнут, деревянные рамы окна распахнуты настежь. Луны на небе, затянутом тучами видно не было, хотя она давно уже должна была появиться. Недокуренная сигарета в пепельнице дымила, а в комнате не было никого.
- Да и хрен с ним, с цветком,- шептала ведьма, сидя на черенке швабры полностью голой,- вернусь, подниму.
Ветер, точнее статичный и почти неподвижный воздух трепал её длинные густые волосы, чёрные, как ночь, лет ей было больше тридцати, но точно не сорок, скорее тридцать пять, может быть тридцать шесть, на швабре она неслась над вечнозелёными соснами и только-только надумавшими начать распускать листья берёзами, тополями в лесопосадках и другими лиственными деревьями.
Ведьмой она стала случайно, "так сложилось", убеждала она сама себя, перепробовав много разных профессий, но не обретя при этом ни мужа, ни детей, ни душевного спокойствия и равновесия.
Перед первомаем, когда одна часть граждан разъезжается по дачам а другая по берегам рек и озёр, ведьма задумала наконец-то посетить шабаш на горе Брокен, в Германии, но в силу того, что самолёты туда летать перестали, на поездку по железной дороге она была просто не готова, да и накладно это, к тому же паспорт, пусть и его заграничная версия, который, кстати, нужно было сначала получить, у тех, кто живёт за западными границами вызывает если не неприязнь, то минимум подозрения. Но, к сожалению, талантом мгновенного перемещения в пространстве она не обладала, интернет, её лучший помощник и советчик в магических и мистических делах, давал множество советов и примеров, но практически использовать их было более, чем бесполезно, во-первых, для них требовалось время, а его уже попросту не оставалось, во-вторых некоторые советующие просили перевести деньги на карту, что тоже никак не входило в её планы.
Решение пришло само собой, как и всё мистическое, что происходило в её жизни. Стоя в очередной раз за уличным прилавком с мороженным на привокзальной площади райцентра, то есть находясь на работе, она услышала разговор между двумя покупательницами, что есть в одном селе неподалёку, километрах в тридцати, одна ведьма, пожилая, но весьма сильная, отвечает на все вопросы, даёт советы и придаёт предметам магическую силу.
Через день ведьма подменилась и поехала в то самое село на первом автобусе, что бы успеть на последнем вернуться домой.
Что случилось в селе не так уж и важно, и совсем не интересно как она нашла свою пожилую коллегу, как её укусила за ботинок бродячая собака, как клюнула в плечо разбуженная сова, ошибочно принятая за чучело, как пришлось натаскать воды в ведьмину баню с колонки и вскопать лопатой клумбу в палисаднике. Всё это абсолютно не имеет никакого значения, главное то, что обратно в свой ненавидимый райцентр с его вокзалом, одновременно и для поездов и для автобусов, однокомнатной квартиркой на втором этаже двухэтажки, никуда никогда не спешащий и затерянный на просторах самой большой страны в мире она вернулась с магическим зайцем...
Старая ведьма предупредила, что заводить его часто не стоит, показывать никому нельзя, в руки давать тоже, и если вдруг по каким-то причинам он надоест или перестанет отвечать требованиям, его нужно немедленно вернуть в зад. Так и сказала, верни его в зад, как в старой песне про возврат Аляски.
Два дня до майских праздников, точнее до той самой заветной ночи, тянулись как резиновые, нет, скорее так, словно их тащили самые измождённые на свете бурлаки против течения на резиновых верёвках, которые растягивались при каждом шаге, но баржи-дни, не совершали никакого движения, а просто где-то застряли. Часы на вокзале порой замирали словно нарисованные и только воробьи, копошащиеся в пыли и постоянно чирикающие вносили подобие разнообразия в бесконечное ожидание. Порой воробьи вспархивали и уносились куда-то, ещё сильнее бередя душу ведьмы.
Наконец наступило тридцатое апреля, часам к семи вечера, немного раньше чем положено, она закатила с помощью грузчика Фёдора свои прилавки в подсобку кафе, разобрала палатку и отправилась домой. И тут время потянулось ещё медленнее. Особых инструкций по поводу полёта она не получила, подумала, что и сама всё поймёт, подскажет внутренний голос. Внутренний голос же подсказал ей, что обязательно нужно приобрести пачку дорогих сигарет, хотя она никогда и не курила, а то, что пробовала в юности не считается, и частично раздать их встречным. Так она и сделала. В смысле купила самых дорогих сигарет из контрафактных, которые были в магазине, хотя других, не поддельных, там никогда и не было, а вот с раздачей что-то пошло не так, никто у неё ничего не попросил, тогда она оставила несколько штук на скамейке у своего подъезда и поднялась в квартиру.
Дальше внутренний голос подсказал, что обязательно нужно принять ванну, приняла, одевшись в халат вытащила из шкафа волшебного зайца и время снова остановилось, солнце никак не хотело уходить за горизонт, откуда-то появились тучи, а температура на улице, согласно показаниям термометра за окном, опустилась до плюс шести. Тем временем воображение, затыкая внутренний голос, рисовало невероятную картину шабаша - верхушка Лысой горы торчит под тёмным ясным небом над плотным туманом и освещается лишь холодным мерцанием звёзд, ведьмы, одна за другой, совершая почётный круг, приземляются и бегут по вершине горы, постепенно сбавляя скорость и стараясь не переломать ноги, в общем, как самолёты, заходят на посадку, каждая в свою очередь, не мешая другим и быстро освобождая взлётно-посадочную полосу. После этого они выстраиваются вокруг кострища, вспыхивает огонь и становится видно кто из них во что одет, здесь есть и ведьмы в комбинезонах истребительной авиации тридцатых годов прошлого века, в шлемах и очках-консервах, и в средневековых бесформенных рубищах, в модных современных прикидах, состоящих в основном из вырезов и декольте, одна даже в балетной пачке прилетела.
После этих подробностей ведьма натурально вырубилась, видимо усталость, предвкушение и нервное напряжение сыграли с ней злую шутку погрузив в сон. Проспала она ровно столько, что бы успеть потерять ход времени, проснувшись и увидев что за окном темно запаниковать, даже слегка заистерить, но потом быстро прийти в себя, то есть часок - полтора. Быстро сориентировавшись где она находится и поняв, что внутренний голос подсказывает ей не лететь на собрание в халате в горошек, она легко его скинула в кресло, в котором и спала, закурила сигарету, закашлялась, принесла из коридора швабру, потому что метлы не было, и открыла настежь окно, хотя это было непросто, мешали цветы, которые сначала нужно было убрать, без этого не отрывались внутренние рамы. Дым сигареты щипал глаза, они слезились, ведьма составила горшки обратно на подоконник, нашла в шкафу пепельницу "для гостей", бросила в неё сигарету и поставила на подоконник. Тут же она схватила механического зайца-барабанщика, завела его ключиком, барабанная дробь должна была придать метле, но так как её не было, то швабре, силу полёта и служить ориентиром для возвращения. Ведьма села на швабру, взлетела вместе с ней примерно на метр, может быть полтора, и с широко раскрытыми от удивления глазами вылетела в окно.
Через минуту, уже начав осваиваться с непривычными, но завораживающими ощущениями она миновала привокзальную площадь, затем пролетела над частным сектором, невысоко, над столбами, что бы не быть замеченной и понеслась дальше, над соснами, которые очень быстро закончились, тополями лесопосадок вокруг полей, берёзами и только восхищение от полёта начало достигать пика, как...
Пружина механического зайца, тарабанящего по жестяному барабану не может бесконечно приводить его в движение, поэтому обычно на третьей минуте ярость барабанной дроби становится значительно менее интенсивной, потом начинает теряться скорость и по прошествии пяти минут он останавливается и замирает. Это обычная механика, в ней нет ничего удивительного, и если ещё немного приоткрыть завесу тайны, то скорость, которую он может обеспечить, не превышает шестидесяти километров в час, то есть за пять минут даёт возможность улететь всего на пять километров.
Ведьма, только пролетевшая берёзовый перелесок вдруг начала понимать, что стремительно теряет не только скорость, но и высоту.
- Неужели всё?- прошептала она, касаясь босыми ногами сырой земли,- почему так...
Дальше шептать не было никакого смысла и она с воплем побежала по земле, стараясь не потерять равновесия и не шлёпнуться, растянувшись во весь рост. Приземление вышло достойным, оно могло бы войти в первую десятку рейтинга приземлений по безопасности, грациозности и неожиданности, но лишь в том случае, если бы соблюлись два условия - первое, оно произошло бы на Лысой горе, второе, при скоплении ведьм, наблюдающих за этим чрезвычайно захватывающим действом.
Простояв пару минут в темноте ведьма начала вдруг понимать, что это не Брокен, что здесь её никто не ждёт, ей не рады и она голая. Ещё спустя пару минут она нашла швабру и пошла домой, замёрзшая до костей и дрожащая от весенней ночной прохлады.
План её был до безумия прост - незамеченной добраться до дома, пока не простыла, проникнуть в квартиру без ключей, хотя в этом не было проблемы, у соседки бабы Дуси с первого этажа были дубликаты на всякий случай, и при первой возможности вернуть механического зайца в зад.
В частном секторе, куда она попала примерно через полчаса, ей на глаза попался висящий на заборе халат, которым она и воспользовалась, разумеется временно, с последующим возвратом. Но факт того, что халат пришёлся ей впору, в тот самый момент, когда она в нём нуждалась, утвердил её в мысли о том, что случайности не случайны, магия существует, и что бы её использовать, нужно изучить матчасть, а не полагаться на пружину какого-то там выцветшего механического зайца с невыразительными глазами.