В каждой деревне есть участки территории, которым местные жители присвоили имена. Так на картах около деревни Гологузово вы не найдёте таких объектов как: «Жирятино», «Иванов мох», «Фёклина шейка», «Виталькин пруд». Сейчас уже мало кто знает, как появились эти названия. Вот только историю «Виталькина пруда» знают многие. А случилась она во время Великой Отечественной войны.
В те годы у мальчишек после игры «В войну» любимой была «Попы - гонялы». Правила игры простые. Водящий отвечает за городок, который перед игрой ставится в «дом». Каждый игрок кидает свою палку – биту вначале игры от черты, а затем с того места, куда она падает после броска. Задача игрока - попасть в городок так, чтобы тот улетел как можно дальше. Водящий ставит городок «на попа» там, где тот упадёт. Бита, улетевшая за городок, считается «сгоревшей». Игроки двигаются вперёд до тех пор, пока последняя бита не пролетит мимо городка, и все биты будут «сгоревшими». Тогда водящий хватает городок и бежит к началу игры, а игроки, которым во время игры запрещено пересекать линию городка, бегут за своими битами и с ними догоняют водящего. Водящий ставит городок в «дом», а игрок, прибежавший последним, становится новым водящим.
Вот и в тот день около десятка мальчишек сыграли уже несколько конов. Как обычно, водящим был Виталик Крупенин. Шутник и хулиган по натуре, физически крепкий, но был немного неуклюжий, поэтому всегда отставал от игроков и прибегал к «дому» последним.
Начав игру в середине деревни у часовни, ватага гнала городок прямо по дороге в сторону деревни Игумново, обмениваясь между собой новостями и своими мыслями.
- Вот бы взорвать снаряд, положив его в костёр, - высказал свою мысль Витька Губанков, стыдливо почёсывая затылок после неудачного броска биты.
- Сапёры поля разминировали, много мин вдоль дороги наложили! – сообщил всем Витька Филатов после точного попадания в городок.
Пока ждали, когда Виталик поставит городок «на попа», Витька Губанков продолжил свою мысль:
- Игумновские ребята на прошлой неделе рванули снаряд в лесу, их теперь девчонки «партизанами» кличут.
- Вот бы и нам на Фёклиной шейке мины взорвать, здорово громыхнуло бы! – предложил Витька Сериков.
- Мины не взорвутся, даже если их в костре прижарить, у них детонаторы сапёры вывернули! – ответил Витька Филатов, он был здесь постарше всех.
- Вот если к минам снаряд подложить, вот тогда рванёт вся куча! – выдал свою мысль Ванька Французов, удачно кинув свою биту.
За разговорами игра продвигалась к концу деревни.
- От хорошего взрыва будет большая воронка, а когда она заполнится водой, там можно будет развести карасей, - вставил своё слово и Виталик.
Витька Филатов что-то шепнул Витьке Губанкову, тот достал из кармана коробок спичек и, явно хвастаясь, гордо потряс им в воздухе. Виталик краем уха услыхал, что говорят о снаряде, который можно взорвать, но, не дослушав, побежал ставить городок, далеко улетевший вперёд.
Игроки расслабились, и все очередные броски оказались неудачными. Расхватав свои сгоревшие биты, толпа ребят рванула к началу игры, только трое не побежали, а спрятав свои биты в куст сирени, направились в сторону леса. Виталик поняв, что снова будет последним в этой бегущей к «дому» ватаге, сунул в тот же куст городок и помчался догонять ребят, уходящих в лес.
- Кто много болтает, сидит дома, - сказал ему Витька Филатов, развернул в сторону деревни и дал пинка. - Не нужен он нам, проболтается ещё матери, она нам уши-то пообрывает! Знаю я её! Айда за мной! - сказал он товарищам, и уверенно повёл их в Маленький лесок, где недавно обнаружил неразорвавшийся снаряд. С тоской в глазах Виталик посмотрел им в след и, вспомнив о предложении Витьки Серикова насчёт мин на Феклиной шейке, побежал в деревню искать его.
Ребята по дороге собрали по охапке сухого хвороста. С восхищением осмотрев снаряд, решили, что он немецкий. Стали обсуждать, как лучше его подорвать.
- Игумновские говорили, что клали снаряд на костер, - сказал Ванька Французов.
- Ты предложил, вот и поднимай снаряд, а мы под него сучья подсунем, - скомандовал Витька Филатов.
- Боязно его трогать - возразил Ванька.
- Трусишь! - подзадорил Витька.
- Вовсе не трушу, просто взорваться же может! - начал оправдываться Ванька.
- Да что с ним будет, ведь не взорвался же при падении! - подстрекал Витька.
В итоге решили снаряд не трогать, а обложить его хворостом и поджечь. Когда костёр разгорелся, отбежали в сторону и залегли, укрывшись за стволами деревьев. Сучья горели потрескивая.
- Щас рванет! - пригнув голову к земле, восхищённо прошептал Ванька.
Но время шло, а взрыва не было, да и костёр вообще перестал трещать. С опаской ребята выглянули из-за деревьев. Костёр прогорел, от него осталась небольшая кучка углей, лишь по краям, то тут, то там вспыхивали и догорали остатки хвороста.
- Наверное, дров в костре маловато, снаряд не прогрелся, - сделал вывод Ванька, не вставая.
- А тебе слабо, подбросить ещё дровишек? - предложил ему Филатов.
- А если рванет? Сам-то боишься! - съязвил Ванька.
- Если бы снаряд на костер положили, уже рванул бы, а то ты нюни распустил: «Боязно!» - давил на него Витька Филатов.
Полежали ещё минут пять молча. Костёр почти потух.
- Может, по домам? А завтра повторим! - предложил Ванька.
- Так, каждый собирает охапку хвороста и подбрасывает в костёр, - скомандовал Витька Филатов, встал и пошёл собирать хворост.
Друзья полежали ещё немного и нехотя пошли за ним. Собрав хворост все гуськом, друг за другом приблизились к костру, от которого ещё шёл небольшой дымок. Порыв ветра, пролетев над костром, поднял небольшое облако пепла. Это напугало Ваньку, но боясь новых насмешек, тот пошёл вперёд. Витька Филатов тоже это увидел и остановился, не решаясь идти дальше. Последним шёл Витька Губанков, натолкнувшись на Витьку Филатова, он выглянул из-за его спины на костёр. Несколько голубых языков пламени зловеще всколыхнулись над кучкой заалевших углей, из которых торчал острый нос снаряда. И в этот момент Витьку ослепила яркая вспышка, над головой просвистели осколки, что-то острое резануло правый глаз, по ушам ударил резкий звук взрыва, и тут же удар в грудь отбросил его назад. Он упал на землю, в глазах потемнело. Сквозь гул в ушах Витька услышал стон. Приподняв от земли тяжёлую гудящую голову, он понял, что смотрит одним левым глазом. Поднеся ладонь к правому глазу, он ощутил что-то мокрое. Рука была в крови. Рядом с ним стонал Витька Филатов. Чуть ближе к образовавшейся воронке без движений лежал Ванька.
Виталик и Витька Сериков услышали взрыв, они в это время уже усердно перетаскивали мины с поля в кусты за Фёклиной шейкой. Они тут же хотели бежать к месту взрыва, но передумали и решили закончить начатое дело.
Весть о том, что от взрыва снаряда на месте погиб Ванька Французов, Витька Филатов умер по дороге в больницу, а Витька Губанков остался без глаза, быстро разлетелась по деревне. Виталькина мать не находила себе место. Зная характер сына, она была уверена, что он тоже был там. Когда под вечер Виталик пришёл домой в грязных ботинках, она ремнём добивалась от него признания, что он тоже был там. Плача не столько от боли, а сколько от обиды, Виталька клялся, что его там не было. Мать так и не поверила, что её шалопай остался в стороне от этого взрыва.
- Прибью, если узнаю, что ты ещё раз к минам близко подойдешь, - подвела мать итог своего допроса.
Потирая «мягкое место», пострадавшее от ремня, Виталька в уме всё же прикидывал, как осуществить свой план. Ведь они с Витькой Сериковым уже всё подготовили, не хватало только снаряда или миномётной мины, чтобы сдетонировать всю сложенную ими горку из мин.
Неделю Виталька сидел дома, мать не выпускала его даже на улицу. Наконец, она разрешила ему выйти из дома и принести воды с колодца. Тут-то Витька Сериков и доложил ему, что нашёл мину у Игумновских пацанов, но они за неё требуют кисет махорки. Виталькин дед выращивал себе табак-самосад, который осенью развешивал сушиться на чердаке и пользовался им в течение года. Улучив момент, когда никого не было дома, Виталька влез на чердак и взял там несколько веток самосада. Ободрав листья в кулёк из газеты, он передал табак Витьке Серикову. Через несколько дней мина лежала в укромном месте у забора. Но дед заметил пропажу табака, и Виталька опять получил взбучку. Его обвинили в курении, а домашний арест продлился ещё неделю.
В деревне из уст в уста передавалась история, рассказанная милиционеру Витькой Губанковым. Виталик внимательно слушал её несколько раз, и каждый раз пытался представить себя в месте того взрыва, если бы ребята взяли его с собой. Нет худа без добра, из этой истории он понял, что надо быть осторожнее самому, и ещё надо будет контролировать дорогу, чтобы случайная подвода не попала в зону взрыва.
И вот очередной мощный взрыв потряс деревню. В некоторых домах даже вылетели стёкла из оконных рам. Женщины с тревогой бегали по деревне, разыскивая своих сыновей. Виталькина мать, вооружившись ремнём, вышла на крыльцо. По прогону мимо их дома со стороны взрыва пробежал Витька Сериков, а ведь его с Виталькой последнее время часто видела вместе.
- Витька! Витька, постой! – закричала она.
Витька с испугом посмотрел в её сторону, и, ускорив бег, помчался к своему дому. Материнское сердце ёкнуло, ноги подкосились. Ухватившись рукой за балясину, она так и села на ступеньку крыльца. Обливаясь слезами, она потряхивала рукой с ремнём и приговаривала: «Только приди домой! Только приди...». Она видела, как в сторону взрыва пробежала группа сельчан, все старались не смотреть в её сторону. Время шло, слёзы кончились, но тоска и тяжесть в сердце сковывали всё её тело. Она тупо смотрела перед собой и шептала молитву. Когда Виталька тихо открыл калитку и медленно вошел во двор, она попыталась подняться, но не смогла. Бросив ремень на землю, она закрыла лицо руками и зарыдала, приговаривая: «Слава те Господи! Слава те Господи...»
А всё произошло так. Рядом с горкой из мин Виталик с Витькой наложили большую кучу хвороста, в середину которой поместили миномётную мину. Когда костёр разгорелся, Виталик отправил Витьку охранять дорогу со стороны деревни, а сам побежал по дороге в сторону леса. Договорились встретиться после взрыва у воронки. В томительном ожидании Виталик ждал взрыва, который должен был вот-вот прогреметь. И тут из леса выехала подвода. Виталик помчался ей навстречу, махая руками. Мужик ехал в соседнюю деревню. Сбиваясь и заикаясь, Виталик вначале стал рассказывать о каких-то сапёрах, но, в конце концов, признался, что в костре рядом с дорогой лежит мина, которая должна взорваться. Виталик показал безопасный и более короткий проезд вокруг поля и даже проводил немного. В это время и раздался взрыв, а в небо взметнулось чёрное шарообразное облако, похожее на гриб. Взрыв был такой силы, что Виталик невольно присел на корточки и зажал уши ладонями, но было поздно, голова гудела, а в ушах стоял шум и свист.
Витька первым примчался к месту взрыва, не найдя там друга, начал кричать и звать его. Ответа не было. Зловещая тишина леса напугала Витьку, и тот побежал в деревню. Спустя некоторое время Виталик пришёл в себя и поспешил к месту взрыва. Витьки там не было, посмотрев по сторонам, Виталик увидел его, бегущего по дороге в деревню. Шанса догнать его у Виталика не было, и он грустно поплёлся домой, предчувствуя горячую встречу с матерью. Перед деревней он встретил соседей, которые с радостью закричали: «Да жив он, смотрите-ка, жив!» «А мы его уже похоронить хотели!»
Воронка от взрыва к осени заполнилась водой, а со временем, этот водоём все стали называть «Виталькин пруд».