Собрался раз прасол с Кутуньки Янко Жопич бросить вызов самому Гуюк - каану, обитавшему Каракорумом под эгидой агрессивного блока НАТО средь неисчислимых трещоб Восточноевропейской равнины. По обычаю предков постился три часа да еще пять минут, камлал достославно на мощь предков, тяпавших головами всякого недруга на протяжении веков смутной смыслом истории родины, бросал клич неистовый и беспощадный к снующим в хладных водах засранных речушек, остающихся непоименованными за недосугом коренного населения, налимам и склизким ершам, советовался с господа Сенат, возглавляемыми страшной на рожу тетей Валей Матвиенкой, пока не подошел к прасолу некоторый мудрый народной мудростью старец безымянный. Обошел вкруг Янко, оглядывая и помахивая независимо оглоблей, а потом как плюнет тому прямо в рыло.
- На, сука !
Утирает харчу с лика пресветлого прасол, а старец ему да скажи :
- Харчкнул я тебе в рыло не абы как, а по гордыне твоей неимоверной, Янко Жопич. Аль забыл ты о такой вещице малой и зряшной вообще - то, как экономика ?
Шатается Янко, белея, но постепенно обретая привычную прасолам глупую наглость, шумит маленько на старца :
- Скоро гриб - ягода попрет попущением Божиим, да китайцы закупят чугун остаточный, да в кыргызах образуется предпосылка, да усатый мудень Лукашенка пришлет пять мильонов войска, да медведи в тайге сибирской прослышат о временных трудностях и самовывезутся в музеи мира.
Огорошился старец, чуть не смятый логикой стратегии прасола. Но помолившись мало пресвятому покровителю Руси отче Каину, режет в ответ :
- Давай тогда биться.
Ладно. Порешили во избежание экстремизма какого сразиться отеческим обычаем. Загадками то есть. Метнули жеребий, свинцовой балдашкой угодивший прямо в лоб набольшего воеводы Шойгу. А лоб у его, надо сказать, из того чугуна, что китайцы вот - вот закупят. Гуднул лобешник глухо, но явно : попервой загадывать подлежит старцу. Плюнул старец в кулак и вмах по горбу Шойге вмазал, соглашаясь. Встал наотмашь. Руки в боки. Бороденка заплеванная дрожит от ярости. Пиджачок внакидку заблеванный бодяжным осетинским спиртом топырит, чует мозгом остаточное воздействие подмешивавшегося барыгами в спирт димедрола. Ногами сучит, ботинками скрип - скрип, но загадкой шурудит по уму и понятиям.
- Два еврея, - загадочно так нашептывает старец, жутко поводя растопыриваемыми корявыми от осознания правды пальцами перед рожей прасола, - третий жид. Это всем известно, это фольклор, но что будет, Янко, когда поминавшаяся поговоркой веревочка не лопнет, а не сплетется никогда, потому как разрушена говенная экономика Союза, а нового ни хера не создалось ?
Супит плечо зудливое Янко, чует подвох таинственный, ведь раз снова экономицки, то ответствовать следует политицки, но при вспоможении привычных экономистам и бухгалтерам разным цифер с числами. Говорит, сурово наморщив лобик дегенеративный, сразу и не тая :
- Я, Вова Рудольфыч, подсчитал тута на досуге численную количественность НАТы и стремившихся на плот Юрка Лозы коязвок всяких, ну, там еще козленок, что всех сосчитал, мультик такой был в период до геополитицкой катастрофы, помните ?
Шатается старец, зачем - то оболганный как Вова Рудольфыч. Понимает, что орудует прасол культурой русской, поддался манипуляциям крысы Потупчик ушлый и ловкий Янко Жопич, вон, мультик помянул, не спроста так - то, наверное.
Общим решением признана была ничья по первой загадке, так как ответ приводил в сомнения, а в эпоху военной преступности и международного осуждения санкциями нет ничего хуже, чем сомнения. Какого хера ? Какие сомнения ? Наливай и пей.
Ахнул старец второй загадкой, ковырнув мизинцем с чудовищно отросшим за эоны бытия жолтым когтем в ухе :
- Пошто ?
Пришла очередь шататься, белея, уже прасолу. И проиграть тута ему, но вспомнилась из культуры былина стародавняя про Алешу Поповича. Заряжает Янко в зубы старцу подлому :
- Ой ты гой еси, Марина Попович, космонавтка неправдашняя !
Как сбирались тучки, а вовсе не медведи, над плешивой башкой,
Как скатывалась в говно бюджетная добыча от продажи ресурсов,
Как все украли до нас, как кверху каком, как сбоку раком
Выщемилась Терешкова с рожей такой, что давай лучше, диду, закурим.
Вынает Янко из - за пазух носа соплю зеленую, старцу под ноги мечет, затем из барсетки заграничной достает пачку " Казбека " и дарует одну папиросу себе. Закуривает с важностью, дым старцу в зенки бесстыжие пущает, глумится, стало быть.
Общим решением признана была вторая загадка так и не загаданной. Х...й на нее, как говорится. Ладно. Перекурили, смотрят, думают, а зачем они тута собрались - забыли !
- Давай е...ся, что ли, - конструктивно так предлагает Янко, будучи латентным пидарасом. Это еще с доцента Собчака пошло, можно даже в интернете или архиве фотки найти, там сзаду голимый тепленький человечек чемоданы тащит, пока доцент, жена его тюбетейка поганая и дочка кошмарная обликом жируют и на продскладе подъедаются.
- На хрен, - идет в отрицалово старец, воспитанный еще при старом режиме, там гомосексуализм осуждался государством рабочих и крестьян с примкнувшими к им беспартийными начисто, вплоть до лагерей и общественного порицания сослуживцами, перевыполнявшими план.
Постояли. Разошлись.