Медиумический рассказ, записанный при помощи "яснослышания".
Приговор был обжалован, но история на этом не закончилась. Дело в том... но начнём всё по порядку. Ему приснилось, что земля вокруг закружилась и он упал.
- Что это значит, мама? – спросил он на обеде.
Мама куда-то торопилась – наскоро поев, она ответила:
- Сын мой, не заморачивай себе голову, завтра совершеннолетие, а ты как ребёнок – взрослей!
Няня отмалчиваться не стала (у взрослого "мальчика" была няня):
- Ешь, ешь, хорошо прожёвывай, потом расскажу, а сейчас ешь.
Няня рассказала, как видела во сне падающее тело, но это была не она, а вскоре муж умер (муж у неё был старый и сердитый: "Хорошо, что умер", – подумал мальчик тогда: теперь няня принадлежала ему всецело – обрадовался).
- ... я тогда плакала, – и няня расплакалась снова.
- Да, но мой сон... там я упал: понимаешь?
- Понимаю, а ты молись, скажи... – она думала долго, не помнила начало молитвы от плохого сна, – ладно, потом вспомню, скажу, – и тоже удалилась, как мама, по делам (ей нужно делать обход по кладовкам – так велел ей отец "мальчика").
Сон не забывался, но стёрлись детали, например... нет, уже не вспомню, в общем, забыл – не главное, а главное – это падение после кружения. "Мальчик" зарылся в книги и забыл обо всём на свете, лишь изредка вспоминал о сне.
Почему я зову его "мальчиком" – взрослого дядю? Такие воюют уже, а он няню "допрашивает": "... что будет, няня?"
Но дело приняло неожиданный оборот: отец вдруг заболел – два дня лихорадило и умер.
- Как умер? – кричал разъяренный сын: его смерь бесила. И когда бабушка умирала он просил: "Не умирай, пожалуйста, не оставляй меня одного". А когда она умерла, он кричал, обливаясь потом: "Зачем ты меня оставила? Зачем?!"
Отец умер внезапно, и это его застало врасплох: "мальчик" не успел подготовиться – надо становиться мужчиной. Отец отписал наследство ему, а матери оставил... не стал вникать, что оставил отец его матери, наверное, много. Няню не оставил на попечение сына, а дал небольшую сумму "на расходы", а вот про жену забыл, или нарочно. Мать сказала:
- Сергей, теперь ты Сергей Александрович и принимать должен решения. Отец не научил тебя этому, теперь ты сам... – она долго говорила и закончила, – ты всё понял, сынок?
Сергей Александрович молчал – думал.
- Так что выходит, я сам, – он прервал молчание и обиженным тоном стал выговаривать матери, – должен всё решать? Ты не уследила, а я должен? – плачущим голосом он продолжал упрёки и закончил. – Я уеду от тебя: слышала? Уеду!
- Уезжай. Что мне оставишь?
- Ничего! Не оставлю ничего! Сама виновата.
- В чём? Что муж умер?
- Не уследила! Вот в чём!
И уехал "навсегда", сказал. Дом остался без присмотра, матери запрещено было туда заходить, няне сказал жить отдельно: "Деньги есть", – сказал. Кошку Маруську выгнал, чтоб котят не носила в дом. А ставни забил сам (стучать умел: в своей мастерской (она была у него с шести лет) мастерил "корабли", больше похожие на лодки). Забил, посмотрел – понравилось, хотел показать, да некому: мать ушла к подруге. Та пустила ненадолго.
- ... пока не образумится сынок твой... как воспитала, то и получишь.
Мать отвечала... Что отвечала мать? Наверное:
- Сама не знала, кого воспитываю, весь в отца пошёл, весь: ничего не оставил мне – моё наследство промотал, а этому...
Денег было немного, зато дом стоил немеренную сумму – его-то и захотел продать не мальчик уже, а Сергей Александрович. С домом его обманули: выписали фальшивый чек, а дом... забрали со всем имуществом.
- Чек настоящий, – говорили, – сам подсунул, чтоб обвинить.
Закрутился совсем, закружился – не знает, с чего начать суд. "Мать знает, не говорит на зло мне – не любит, – думает "малец", теперь ещё обиженней на мать, – не помогает: ладно, сам так сам!" Проиграл суд: поскупился дать адвокату требуемую сумму и "защитил" себя сам. Как тут не уличить суд во лжи? "Все купленные!" – итог обид.
Матери жаль сына, но ведь не просит: всё сам решает. Подруга терпит, но скандал видит.
- Твой паразит, – теперь только так зовёт, – ругает тебя на каждой подворотне – виновата во всём ты, и что дом проиграл, тоже ты виновата. Вот что скажу, только послушай меня внимательно... – дальше подруга рассказала, как она бы действовала, – поняла?
Женщина выслушала внимательно, потом решила про себя: "Попробую, нечего терять". Вызвала к себе сына, при свидетелях (подруга с мужем и детьми) стала выговаривать:
- Ты видел, что доктор написал о смерти твоего родителя? Где моя вина? Твой отец промотал моё состояние: опять я виновата? Не разрешал мне присутствовать на твоих уроках, чтоб ни малейшего влияния от матери не осталось в тебе. Воспитал по образу и подобию своему. В результате ты меня ненавидишь ненавистью отца: почему? За что? – мать ещё говорила. И закончила, – ты сейчас отдаёшь мне все права на дом, иначе я у тебя высужу их, а я буду добиваться справедливости в отношении... – ей хотелось заплакать, – меня и этого дома, который по праву принадлежит нам обоим: ясно тебе? Теперь иди и подумай над моими словами.
Людей было много: всё семейство подруги смотрело большими глазами на семейный раздор.
- Ладно, подумаю, – пробурчал Сергей Александрович.
Что чек поддельный удалось доказать в суде. За дело взялись адвокаты и дело выиграли. Дом поделили, продав с имуществом, которое, к счастью, не успели вывезти мошенники (их уличили впоследствии с другими мошенническими операциями – несколько дел закрыли сразу). Напоследок мать сказала сыну:
- Сергей Александрович, ноги моей не будет в вашем доме, а в мой дом вы и так не зайдёте.
На том расстались. Доволен ли был "паразит"? Доволен, но успел выразить сомнение по поводу нравственности её поступка: ведь дом принадлежал ему по праву наследства, а то что мать оставил в нищете и на улице – это нравственным должно казаться всем.