Вечером я стоял на автобусной остановке у того самого Пансионата, ожидая автобус на Москву. Спальные коттеджи нашей спортивной базы на несколько дней были предоставлены участникам всесоюзного чемпионата, куда я не сумел попасть и потому мне предложили на время проведения соревнований «перекантоваться» в динамовской спортивной гостинице на Водном стадионе в Москве.
Эта гостиница для меня была дежурным вариантов, перевалочным пунктом – и по качеству, и по месторасположению. Но, если честно, я не собирался перебираться именно туда – меня в Москве ждала подруга, из тех, кого я тоже имел ввиду, как дежурных, с которыми я поддерживал вяло текущую связь, на такой экстренный случай.
Через непродолжительное время на той стороне шоссе остановился рейсовый автобус, идущий из Москвы по моему маршруту, но в обратном направлении. Ему оставалось сделать 3-4 остановки до конечной и вернуться сюда, чтобы подобрать меня через 10-15 минут. Я конечно мог и здесь сесть в этот транспорт, и проехаться по кругу, начиная с этой точки, но предпочел продышаться в ожидании свежим воздухом Подмосковья. Да и теплилась надежда, что мог вернуться выехавший уже оттуда ранее проехавший автобус и подобрать меня на четверть часа раньше.
Из этого автобуса выпорхнула опять троица девчат, как я понял, вернувшихся из Москвы заранее, на рабочую смену, которая начиналась с раннего утра. Что они работали в профилактории, я понял, разглядев одну из них, прежде знакомую.
Они тоже меня разглядели и, пошушукавшись, одна из них, незнакомая, но, явно самая бойкая окликнула меня:
-«Эй, спортсмен! прогулял бы нас! Куда собрался, на ночь глядя?»
Не стоило труда догадаться, что информацию обо мне эта девчонка получила от моей недавней знакомой, к которой, тем не менее, я успел приложить руку, а главное, она ночевала в той спальне, где я так разнузданно себя вел.
Юная подружка тут же подтвердила, что владеет достаточной информацией и об этом, так как на мое оправдание, что мне сегодня здесь ночевать негде, тут же отпарировала:
-«Да мы тебе у нас выделим уголок переночевать. И ты, чай, не впервой?!»
Ах так! Даже не скрывают о своих похождениях. Ну так и мне - чего теряться!
-« Гулять, так гулять! Ты не против, Ася?» я сделал вид, что только сейчас опознал ее молчаливую соседку.
Гулять Ася была не против. Но не более того. Когда я, на правах уже знакомого, постарался привлечь ее к груди привычным жестом, она вежливо, но настойчиво отстранилась. Совсем, как в тот раз, в ее комнате.
Я растерянно замешкался – правильный ли я сделал выбор? Не останусь ли я на бобах, отказавшись от поездки в Москву, к знакомой? Тем более, что показался мой автобус…
Но ситуация прошлый дней почти зеркально повторилась. Только сейчас активность Аси переходила к ее младшей подруги. Теперь та щебетала и приплясывала вокруг меня. С активностью неопытного подростка, которая видит наяву то, что ей не раз, наверное, снилось, но наяву столкнуться пришлось впервые. И что делать дальше, она понимает смутно.
Третья девушка, тоже с любопытством разглядывающая меня, очевидно, сравнивая меня, одетого по всей форме, с той обнаженной натурой, которую ей удалось разглядеть в движении, через несколько коек, первой предложила идти в спальный корпус:
- «Идемте сразу домой! Что я, с купленным тортом буду с вами таскаться? Пошли, чаю попьем!»
Я не возражал… В большой спальне, где старшие дамы уже собирались готовиться ко сну, я чувствовал себя несколько неловко. По понимающим взглядам еще полдюжины пар глаз, мне, несмотря на свой нахальный задор, было не вполне…. И я подумал, что отсутствие моей темпераментной, горячей, недельной давности, партнерши, было как-то даже кстати. Во-первых, я тогда сбежал по-подколесински, в окно и не встречался больше с ней столько времени. Во – вторых, она, прежде убедившая своих подруг в своем целомудрии, теперь, в присутствии свидетеля и участника ее падения, должна была бы придумывать новую версию, объясняющую этот пассаж… Ей было бы не совсем комфортно, а до меня только здесь дошло, что я, как ни крути, а подставил ее…
Допив чай, дамы разбрелись по койкам. Некоторые остались в углу, где еще работал телевизор. По знакомым кадрам я сообразил, что демонстрировался дорогой сердцу каждой советской женщины «Вечный зов».
Я, со своими партнершами – бывшей и будущей – перебрался в уже привычный угол, в который двинулась и одна знакомая мне особа. Вторая стала размещаться там, где в прошлый раз обескураживала всех своим бесстыдным поведением, состоявшая в гражданском браке, отсутствовавшая сегодня, моя дама сердца и других внутренних органов.
Как я и ожидал, моя знакомая предпочла остаться в дружеских отношениях. Зато самая юная, как щенок, вышедший первый раз из-под опеки матери, сразу показала, что согласна учиться у всех, кто ей это позволит…
Это сразу с готовностью предложил я. Повесив на привычное с того раза место - спинку стула – мои джинсы и куртку, я, посадив ее обнаженным задним местом на свои оголившиеся колени, начал поцелуями изучать ее нежную кожи шейки...
Когда я попытался атаковать ее священное место напрягшимся членом снизу, она, неожиданно ловко извернувшись, выскользнула из моих объятий на кровать, по инерции потащив меня за собой.
Ее подруга, так же, как и в прошлый раз, выражая незаинтересованность в происходящем, не спеша разделась и легла на свою койку в углу и демонстративно повернулась к стенке.
Сидевшие у телевизора, молча следили за событиями, разворачивавшиеся на голубом экране и в нашем углу...У нас видимость была хуже, так как свет в комнате старшими предусмотрительно был погашен ранее.
Между тем, мы с юной подругой достаточно удобно разместились на койке, на которой я в прошлый раз опровергал сексуальные убеждения опытной в этом плане подруги. Я окончательно стащил с юной подружки штанишки, лишил ее юбки и запоздало возился в блузке…
Чтобы самому подготовиться к финальному процессу, я откатился на соседнюю койку, которая, как и в прошлый раз была поставлена с этой впритык, и сбросил на пол водолазку и так называемое белье, оставшись, как Адам в неглиже.
Ждущая до этого с видимым нетерпением моей ласки, она тут же неожиданно напряглась и, как бы ненароком, вцепилась в обращенный в ее сторону мой символ агрессии, мешая ему продвигаться к предназначенному природой месту.
Я, перехватив ее кулачок с зажатым в нем живым предметом, попытался, накрыв его своей рукой, переместить как можно ближе к ее трепещущему телу, раздвигая другой рукой ее стиснутые ножки. Несмотря на их видимую хрупкость, они обладали немалой силой, что позволило им какое-то время не поддаваться моей агрессии.
Я ослабил натиск и перешел к словесным уговорам.
-«Смотри, - говорил я. – Я же ничего не делаю и не буду делать без твоей воли. Да и Он не вызывает у тебя никакого отторжения. Ты продолжаешь держаться за Него. Давай я помогу тебе с ним справиться!»
Я попробовал своими пальцами раскрыть ее стиснутые нижние губки, зацепиться за ее клитор – бесполезно. Единственное, что изменилось, это то, что она стала уступающими движениями неприметно массировать мой орган, явно приближая эвакуацию (нет, эякуляцию!) растревоженного организма.
Я сменил тактику:
-«Давай вместе. Он не представляет для тебя никакой угрозы. Я – полностью здоров. Я – опытен, и не дам тебе залететь – все под контролем. Ты боишься лишиться девственности (я же чувствую!) боишься боли? Но ты же сама это организовала, сама на это пошла!»
Я попытался немного освободить захваченный в плен мой член, снова захватив ее заполненный кулачок своей ладонью:
-«Давай поиграем так: ты будешь художником…води Им, как кистью по холсту твоего тела. Вот так: зажми ствол, как кисть, выступающей головкой, и окунай ее в свою «палитру»! Не бойся дальше вглубь не пойдет, твой кулачок – надежный ограничитель»
Она, как будто, прислушалась, и я почувствовал выступающей в конце моей «кисти» шишечкой влажную слизь (уже не мою) и шевелящиеся полуоткрытые «губки»…
Почувствовав подступающий оргазм, я с трудом вырвал из ее кисти свой содрогающийся орган , и отстранившись, отползая, на другую, свободную кровать, сунул его между их железными рамами. Очутившись на свободе, Он, раскачиваясь от одной рамки к другой, стал с характерными звуками выплямкивать на пол густую жидкость, от которой он только что предлагал защиту своей неопытной партнерше.
В эту ночь старшие сотрудницы молчать не стали. Слышно было, как они разбирали по косточкам согрешившую пару:
-«Ишь ты, наладился каждую ночь, спать нормально не дает. – Да, как же, выспишься тут! – И, что характерно, меняет их, как перчатки! – И малая туда же, а как залетит? – Пора заканчивать с этим!»
И я, не ожидая, какой они вынесут вердикт, быстро оделся, выпрыгнул тем же путем из окна и пошёл – «навстречу утренней заре…»
Встретился я с этой, тогда юной, искательницей приключений лет через пять, в городе, у метро «Речной вокзал», куда подъезжали автобусы с нашей базы.
Я не был уверен, что это она. Виделись однажды, да и то: первый раз встретились в вечерних сумерках, когда все видится нечетко. Потом – в их комнате, за столом? Но она тогда ни разу лицом к моему лицу не повернулась. В постели? Но там мы больше внимания уделяли моему «концу», чем лицу! И вышел я быстро, не особенно разглядывая ее напоследок…
Она же узнала меня сразу.
-« Что ж ты, так сразу вычеркнул меня. Вроде, могу теперь судить, понравилось тебе. И мне твои уроки очень пригодились. И мой муж себя считает моим первым мужчиной. Так что, тебе особая благодарность от нас, что оставил меня девочкой. А за это я готова встречаться с тобой еще. Когда угодно.»
И она, засмеявшись, нацарапала мне номер телефона…