(Отрывок из романа "Когда с неба упадёт звезда" про Костю и его сестёр - Веру, Юлю)
Вера сидела безвылазно дома, неминуемо приближался ЕГЭ, а ещё долгожданное лето. Девочка боялась экзаменов и понимала, что если завалит их, то всё лето будет испорчено. Она зубрила математику, которую не любила, хотя и понимала, что формулы выучить невозможно — в них надо разбираться. Вдруг запиликал телефон, пришло сообщение от Кати: экзамен переносится на два дня раньше. Как так?! Вера схватила телефон и набрала Катин номер: может, это шутка какая-нибудь?!
— Что звонишь? Я же написала! Мне заниматься надо, — услышала Вера недовольный Катин голос.
— Но почему перенесли?! Разве так можно?
— Можно ещё и не так. Они решили, что у нас и так много времени было на подготовку, — пояснила Катя.
— Понятно. Ну, что ж, занимайся. Удачи тебе, — Вера положила телефон на стол, а сама заниматься не могла. Разные мысли в голове кружились: об экзаменах, о маме, о Диме, о дальнейшей жизни. Не может она сейчас заниматься. К тому же она не знала, как теперь поступить: она просила отца Сергия помолиться о том, чтобы она сдала экзамен. А теперь что? Звонить ему? Неудобно как-то. А что если… Взгляд девочки случайно упал на календарь: сегодня же в храме должна быть вечерняя служба праздника Вознесения Господня. Как она могла забыть! Надо рискнуть, — вдруг она ещё успеет.
Вера схватила сумку и постаралась как можно скорее добраться до остановки автобуса. Слава Богу! Автобуса она ждала совсем недолго, уже в автобусе Вера размышляла, не пришло ли время поговорить с батюшкой о Дмитрии, но пришла к выводу, что её время ушло, которое ей Господь выделил для общения с ним. Теперь время трудиться.
Когда Вера на всех порах ворвалась в храм, боясь, что он закроется — всё-таки среда, там ещё шло праздничное богослужение. Вера успокоилась, остановилась на минуту и поняла, что целый год уже не услышит радостно-ликующего «Христос Воскресе!», поэтому придётся самой стараться поддерживать в себе это незабываемое ощущение.
Очередь на исповедь была немаленькой, но Веру это не беспокоило, она была безмерно рада, что застала тут отца Сергия. Когда подошла, наконец, её очередь, Вера, затаив дыхание, подошла к батюшке, мысленно повторяя свою речь.
Отец Сергий встревожено посмотрел на девочку — не ожидал её прихода. Не случилось ли чего-нибудь? Вера постаралась как можно спокойнее изложить суть дела, но видно было, что она сильно волнуется перед ЕГЭ.
— Всё будет хорошо, не волнуйся. С тобой будет Бог! — успокаивал девочку священник.
— Мне уже спокойно, когда Вы это говорите, — улыбнулась Вера.
— Моя молитвенная поддержка будет с тобой, поэтому тебе остаётся только верить, но и учить не забывай, — с добротой посмотрел на свою юную прихожанку отец Сергий.
— Я знаю, — кивнула Вера и решилась поведать батюшке про непрекращающуюся напряжённость в отношениях между нею и мамой.
Священник выслушал это, наморщив лоб, и сказал:
— Надо поставить во главу всего любовь, тогда всё остальное встанет на свои места.
Больше он ничего не сказал, да ничего и не надо было, чтобы не испортить того светлого впечатления от слов, сказанных им. Вера поблагодарила отца Сергия и отошла от него в полной уверенности, что экзамены она сдаст, оставалось только сохранить это ощущение до окончания их сдачи.
Вера ещё постояла в храме, помолилась, подошла ко всем иконам и, набрав в лёгкие побольше воздуха, вышла. Она медленно шла, потому что гуляла теперь слишком мало. Вера обнаружила, что опоздала на автобус, следующего ждать слишком долго, но можно пройти пешком километра три, там останавливается ещё один автобус, что она и сделала.
Вдыхая почти летние ароматы, любуясь яркими красками природы и стараясь взглянуть на слепящее солнце, Вера не сразу расслышала, как кто-то зовёт её по имени. Она обернулась. Вот, уж воистину: она так долго этого ждала, что перестала ждать. Перед ней стоял Дмитрий и благодушно смотрел на неё.
— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — Вера не нашла лучшего вопроса для этой неожиданной для неё беседы наедине.
— Слышал в храме, как тебя называли.
— Интересно, — Вера покачала головой: и вправду интересно получается, он у всех прихожан слушает имена.
— Ты опоздала на автобус? — посмотрел на неё Дима.
— Да, теперь придётся идти до другой остановки, — Вера тоже позволила себе глянуть на того, с кем так мечтала общаться — глаза у него оказались пронзительные не смысле красоты, а в смысле глубины.
— Я тоже — до остановки. Где ты живёшь? — поинтересовался певчий храма Николая Чудотворца.
Вера назвала, Дима удивился:
— Надо же, в четырёх остановках от меня.
Вера тоже поразилась такой близости местожительства:
— И как-то никогда не встречались в городе, — осторожно проговорила Вера, стараясь не залезть в личное пространство человека, который ей очень нравился.
— Да, я мало куда выбираюсь. У меня маршрут почти один и тот же: школа, храм, иногда спортивная секция, а сейчас ещё курсы в универе — надо готовиться к поступлению.
— А куда ты собираешься поступать? — Вера решила, что вполне можно сейчас спросить про это.
— Я хочу пока заняться наукой, поэтому — на исторический. Но сначала надо ещё выдержать ЕГЭ. Это тихий ужас, — признался Дмитрий.
— Да, — не стала спорить девочка, но ей хотелось узнать, не собирается ли Дима связывать свою жизнь с церковью, — я тоже сейчас готовлюсь. А в храме-то остаётся время бывать?
— Сегодня праздник, поэтому я здесь. А, вот, летом меня, скорее всего, там не будет, — задумчиво произнёс Дмитрий.
— А летом много церковных праздников, и нужен, наверное, будет хор. Ты так хорошо поёшь, — решила высказать похвалу Вера.
— Спасибо, но это послушание. Пока я не готов посвятить этому жизнь.
Вера обдумывала сказанное: что ж, кое-что она узнала об объекте своих воздыханий. Но что толку? Если он не будет появляться летом в храме, то где они могут увидеться?
Вера и Дима проходили рядом с поляной, где росло огромное количество одуванчиков, Вера даже на мгновение замерла, залюбовавшись ярко-жёлтыми цветами. Ей вдруг безумно захотелось, чтобы Дмитрий нарвал огромный букет этих солнечных цветов и вручил ей, но он только глянул на них, и ребята пошли дальше. Они благополучно добрались до города, сели в один трамвай, но Вера вышла раньше. В душе осталась некоторая недосказанность, хотелось большего, но она и так получила то, о чём даже и помыслить не могла, когда собиралась в храм к отцу Сергию.
Настал день Единого Государственного Экзамена по математике, который приводил Веру в трепет. Вроде бы она готовилась основательно, но всегда могут произойти какие-нибудь неожиданности, а последствия могут быть катастрофическими, ей обязательно нужно получить аттестат с первого раза. А тут ещё куча бумажек, которые нужно заполнять.
— Зачем мы заполняем столько бумаг? Это же всё отвлекает от экзамена, — пожаловалась она Кате.
— Сейчас везде такая ситуация. Главное — закопаться в бумагах, так легче прикрыть промахи, — высказалась одноклассница.
— Наверное, ты права, — вздохнула Вера. — Не дай Бог, за ошибки в заполнении ещё балл снизят.
— Ничего не снизят, исправят, если надо будет. Нашей школе, ой как нужно, поднимать свой рейтинг в районе, да и в городе тоже, — со знанием дела заявила Катя.
Когда они начали выполнять задания, Катя шепнула Вере, хотя Вера не спрашивала её ни о чём:
— В третьем задании второй ответ правильный.
Вера вытаращилась на неё:
— Откуда ты знаешь?!
— Помню, — коротко отозвалась одноклассница, потому что математичка уже строго зыркнула на них.
«Как она может помнить?! — мучилась Вера, — для этого надо было видеть ответы». Девочка успокоила себя мыслью, что ей тоже кажется, что именно этот вариант ответа будет здесь правильным. По христианским меркам после такого надо бы бежать на исповедь, но на экзаменах все из кожи вон лезут, чтобы экзамен был сдан, в том числе и учителя, не гнушающиеся подсказками. «Насквозь всё прогнило», — раздражённо подумала Вера предпочитавшая сдавать всё честно и получать честные оценки, пусть даже тройки, но заслуженные.
В ожидании результатов ЕГЭ творилась настоящая истерия, Вера старалась абстрагироваться от этого, но только она включала компьютер, заходила в интернет, всюду видела сообщения только о ЕГЭ. Домашние тоже бегали и постоянно задавали вопрос, когда же станут известны результаты. Когда Вера, наконец, уселась в кресло с книжкой, чтобы забыть на время об экзаменах, Ольга Аркадьевна с Костей обрушились на неё:
— Как тебе не стыдно! Читать книжки, когда решается твоя судьба!
— А что я могу сделать?! Вот, когда результаты станут известны, тогда и нужно будет волноваться или не волноваться, — резонно возразила девочка.
Кстати математику сдала она неплохо, впрочем, как и русский язык. ЕГЭ по выбору была история, перед ним Майя Геннадьевна говорила Вере, а может, не только ей:
— Вера, я надеюсь на твою сознательность, готовься хорошо. Не подведи меня.
— Майя Геннадьевна, я, что, только одна буду писать историю? Почему Вы другим этого не говорите?
Классный руководитель, а по совместительству учитель истории, ответила девочке так:
— У нас с тобой было слишком много проблем. Хочется, чтобы всё, наконец, закончилось хорошо.
— Не беспокойтесь, Майя Геннадьевна, скоро всё закончится. Вы меня больше не увидите, но учтите: мои брат с сестрой ещё будут учиться, — Вера гордо отвернулась.
— Вера! — всплеснула руками педагог.
Вера сдала историю хорошо, она решила, что пришла пора отправиться к отцу Сергию, но не для того, чтобы опять о чём-то просить, но поблагодарить за всю его доброту, ей хотелось что-то ему подарить. У Кости тоже наступил такой момент, когда помочь ему мог только священник. На работе разворачивалась непонятная ситуация. В один из вечеров, когда пришлось задержаться на работе, Павел Сергеевич предложил подвезти Костю, тот с радостью согласился, так как устал, он работал целый день ввиду того, что начались каникулы.
— Хотел с тобой поделиться, — повернулся к нему начальник, — может, что посоветуешь.
— Да, Павел Сергеевич, — Константин приготовился внимательно слушать.
— Кажется, у нас в офисе завёлся крот, шпион, не знаю, как правильно назвать, но суть не в этом, а в том, что за последнее время слишком много нехороших совпадений, которые не приносят компании прибыли. Все тендеры и выгодные контракты утекают к другим. У меня складывается впечатление, не просто впечатление, а конкретные факты его подтверждают, что кто-то работает против нас.
Костя молча слушал. Что он мог сказать — у него были одни только догадки.
— Я хотел у тебя узнать, не замечал ли ты чего-нибудь странного в последнее время, — продолжал Павел Сергеевич.
— В какой области странного?
— В нашей области, — усмехнулся шеф. — Что-нибудь увидел, услышал.
Костя неопределённо повёл головой:
— Надо подумать.
— Вот-вот, подумай. Это, может быть очень важно, в том числе и для тебя, если ты собираешься и дальше у нас работать.
— Конечно, куда я без вас. Но здесь нужно поразмышлять, — Костя собирался не столько размышлять, сколько советоваться.
— Поразмышляй, только не очень долго. Время дорого в такой ситуации.
Уже потом Костю посетила интересная мысль: а почему Павел Сергеевич завёл этот разговор именно с ним. Больше всех доверяет? Или проверяет? Нет, без консультации со священником тут не обойтись — он подскажет, как поступить по совести.
С трудом дождавшись субботы, Вера с Костей поехали в храм святого Николая. Вера приготовила для отца Сергия небольшой подарок — панно, Костя одобрил Верин выбор.
Они зашли в церковь загодя — оставалось минут двадцать до начала субботней службы. В притворе Вера столкнулась с Дмитрием, она первая поздоровалась с ним, как со старым знакомым, он в ответ лишь кивнул, Константин бросил на них быстрый взгляд. Дмитрий принялся общаться с прихожанами и с той самой девушкой-певчей, с которой видела его Вера. При этом он вёл себя с ними иначе, чем с Верой: был весел и разговорчив.
Так как брат с сестрой приехали рано, очередь им удалось занять заранее, впереди них было не так много народу. В храме исповедовали ещё два священника, но Вера заметила, что к отцу Сергию всегда идёт больше людей, значит, он пользуется авторитетом среди прихожан, летом которых становится больше ввиду близости дач и садов.
Костя первым пошёл на исповедь, он попытался рассказать историю, разворачивающуюся на фирме «Восход» как можно детальнее, правда, было сложно объяснять некоторые вопросы. Но отцу Сергию этого не надо было, он и так вник в смысл происходящего. Его ответ удивил Константина:
— Вспомни, как Христос обличал лицемеров и лгунов. Правда и истина превыше всего. Любая правда ведёт ко благу, в данном случае в профессиональном плане. А если промолчать, то, как я понимаю, это может нанести существенный вред.
— Но у меня нет ничего конкретного, — сказал мальчик.
— У тебя подозрения, конкретные факты. Как я считаю, небезосновательные, это твоя интуиция, говоря мирским языком. А если говорить с богословской позиции, то это голос Божий в тебе, потому что ты ходишь в церковь, участвуешь в таинствах.
— Значит, можно всё рассказать Павлу Сергеевичу? — уточнил Костя.
— Нужно, особенно, когда получишь веские доказательства. Как я понимаю, сейчас в вашей фирме начнётся некоторое движение.
Костя отошёл от отца Сергия вполне удовлетворённый, настала очередь Веры.
Вера вручила батюшке подарок:
— Спасибо Вам огромное, я чувствовала Вашу молитву.
— Это Господу спасибо! Я просто делал своё дело.
Вера ещё немного рассказала о своих тревогах, планах. Недалеко от неё в алтарь прошёл Дмитрий, Вера с тайной тоской посмотрела на него. Отец Сергий заметил этот взгляд и произнёс:
— Я бы посоветовал тебе почитать книгу Клайва Стейлса Льюиса, очень полезно, у нашего певчего Дмитрия она есть.
Вера вздрогнула:
— Хорошо, но…
— Поговори с ним сегодня же после службы, я уверен, он тебе даст. Хочешь, я сам ему скажу?
— Да, так, наверное, лучше, — засмущалась девочка.
После службы отец Сергий поймал Дмитрия, объяснил суть вопроса, Вера подошла поближе. Костя с интересом за ними наблюдал.
— Хорошо, но сегодня, наверное, не получится: я задержусь в храме, а завтра… завтра зайдём ко мне домой. Ладно? — посмотрел молодой певчий на Веру, при этом лицо его не выражало никаких особых эмоций.
У Веры же наоборот внутри всё пело, хотя петь вживую она не умела, она только пролепетала:
— Хорошо, я завтра обязательно буду здесь.
Вера продолжала смотреть на Дмитрия, не отрываясь. Что ещё можно сказать, она пока не придумала. Дима отошёл в сторону, Костя дёрнул сестру за рукав:
— Пойдём, а-то на автобус опоздаем.
Они сели на автобус, Вера всю обратную дорогу молчала и улыбалась. Она не сомневалась, что благодаря её заслугам Бог даровал ей это необыкновенное событие, но на самом деле Вериных заслуг здесь не было.
— Что, понравился певчий? — поинтересовался Костя.
— Причём здесь это? У него есть книга, которую мне порекомендовал почитать отец Сергий.
— Ну, да, конечно, — улыбнулся брат.
— А, собственно, почему я должна перед тобой отчитываться? — начала выходить из себя девочка. — У самого-то небось тоже есть зазноба.
— У меня?! Мне ещё рано, — невозмутимо ответил Костя.
— Рано? — подняла брови Вера. — В шестнадцать лет?
— Всему своё время, — спокойно заключил брат.
Пока ребята пребывали на службе в храме, их мама удовлетворяла свои потребности в зрелищах. Ольга Аркадьевна была на спектакле в театре, в котором прослужила много лет. В тот вечер на сцене показывали одну из современных постановок, Лидия играла там не последнюю роль. Чтобы попасть на спектакль, Ольге Аркадьевне пришлось преодолеть определённые препятствия. Изначально у неё было два билета. Косте и Вере она и не предлагала, когда узнала, что они собираются в храм, хотя, по мнению Ольги Аркадьевны, эти церковные вылазки происходили слишком часто. Она хотела сначала взять с собой Юлю, но девочка была слишком слаба и не горела особым желанием около трёх часов сидеть в театральном зале. Вот, если бы там играла мама. Но, увы!
Времени оставалась мало, а нужно было ещё куда-то пристроить Юлю на вечер, оставлять одну её одну было нельзя, хотя она сама и была не против. Слишком слаба была ещё девочка, и неизвестно, что могло бы с ней произойти.
За два дня до субботнего спектакля Ольга Аркадьевна столкнулась у лифта с Марией Петровной, они только здоровались после необыкновенного возвращения Ольги Аркадьевны, последняя опасалась чрезвычайной болтливости соседки. Мария Петровна как раз хотела зайти в лифт, когда оттуда выходила мама Колосовых, Мария Петровна отступила назад:
— О, Ольга! Давно не видались.
— Да, вроде бы недавно во дворе сталкивались.
— Вот, именно, мы теперь только сталкиваемся. Где теперь тебя увидеть?! В театре не играешь.
— Пока не собираюсь, — мрачно проговорила Ольга Аркадьевна, не собиравшаяся распространяться о своей карьере.
— Вот бы посидеть в театре хотя бы в проходе, — мечтательно произнесла Мария Петровна.
— У меня есть один билет на субботний спектакль, — честно призналась Ольга Колосова, которой стало жаль соседку.
— Какое совпадение! — всплеснула руками Мария Петровна.
— Но я там не играю, — предупредила Ольга Аркадьевна.
Соседка как-то странно на неё посмотрела:
— А я не на тебя иду посмотреть, просто давно не была в театре.
— Понятно, — разочарованно протянула бывшая актриса. Она-то надеялась, что кто-то ещё пожелает оценить её театральную игру. — У меня тогда проблема — где оставить Юлю на этот вечер. Я думала, что Вы меня выручите.
— Нет уж, извини. У меня на этот вечер спектакль.
— Ясно. Вы бы хоть спросили название спектакля, — крикнула вслед соседке, зашедшей в лифт Ольга Аркадьевна.
— Придётся найти другую сиделку, — прокричала Мария Петровна перед тем, как за ней захлопнулись двери лифты.
И Ольге Аркадьевне пришлось найти — она отвела Юлю к Плясуновым — Наталии, Валерии и Александру, которого не было дома из-за работы. Наталия не выразила безмерного удивления фактом возвращения старой знакомой. Это событие лишний раз подтверждало, что жизнь её полна необыкновенных событий, удивляться которым не приходится. Несмотря на то, что раньше они практически не общались, в тот субботний вечер Наталия очень выручила Ольгу Аркадьевну. Да, и девочки пообщались вволю, так как очень давно не виделись. Лера теперь передвигалась лучше, чем Юля, но всё было поправимо. Главное, что между ними было абсолютное взаимопонимание.
На сцене разворачивалось действие, о котором Ольга Колосова имела слабое представление — она не вникала в суть пьесы, а сидя на предпоследнем ряду, разглядывала публику. Она помнила некоторых своих постоянных зрителей, но в зале находились незнакомые люди, пришедшие на последнюю постановку в театральном сезоне. Ольга Аркадьевна понимала, что время её успеха прошло, теперь время молодых, ей следует найти другое применение своим умениям. Лидия обещала свести с опытным театральным менеджером. Вон она на сцене, неплохо играет, причём её игра всегда разная, уникальная способность перевоплощаться.
После спектакля к Ольге Аркадьевне незаметно подкрался режиссёр Леонид Тарасов:
— Оленька! Какой сюрприз!
Ольга Аркадьевна не выразила особой радости, а спокойно произнесла:
— Леонид! Какая неожиданная встреча!
— Сожалеешь, что ты не там? — он указал на сцену, где артисты получали последние букеты.
— Нисколько, у меня сейчас другие интересы, — Ольга Аркадьевна не считала нужным распространяться о своих планах, так как полагала, что их пути с режиссёром Тарасовым разошлись.
— Я думаю, может, мне вокалом заняться?
Глаза Ольги Колосовой расширились.
— Один знакомый предлагает записать диск. Петь-то я не умею, а, вот, состряпать музыкальный спектакль вполне смогу. Где бы ещё певцов найти? — задался вопросом Леонид Иванович.
— А можно мне попробовать? — робко предложила Ольга Аркадьевна, для которой пение было тайной мечтой.
Тарасов недоуменно на неё уставился:
— Почему бы и нет? Я люблю эксперименты. Поющая артистка Колосова это будет круто.
— Я уже не артистка, — опустила голову Ольга Аркадьевна, — но дома пою иногда.
— Тогда по рукам, — обрадовался режиссёр Тарасов, — запиши дома что-нибудь, я покажу своему знакомому, а потом — в студию.
— Отличная идея, — впервые за всё время, прошедшее со своего возвращения, Ольга Колосова была уверена, что поступает правильно.
Воскресная литургия в церкви Николая Чудотворца прошла для Веры на одном дыхании, все её мысли были заняты предстоящим визитом к Дмитрию. А он, казалось, вёл себя, как ни в чём не бывало, по крайней мере, его манера петь ничуть не изменилась. Костя не мог поехать с Верой, он проспал и решил пойти в храм Преображения. Когда Вера после безуспешных попыток поднять брата выразила свою радость, узнав, что он не поедет с нею, Костя только махнул рукой:
— Иди к своему певчему.
Вера не обиделась, она молилась, чтобы всё прошло хорошо, но не знала, что именно ей нужно делать, а что делать не стоит. Девочка надеялась на Божью помощь.
После службы Вера подошла к Дмитрию, выжидательно уставилась на него, а он писал сообщение.
— А-а, — оторвался, наконец, он от телефона, — тебе же нужна книга, пойдём.
Веру не расстроил такой подход, она всё списала на усталость и ранний подъём. По дороге почти не общались, Вера не могла нащупать общих точек соприкосновения. Девочка только спросила:
— Как экзамены?
— Сдал, все на пятёрки, — доложил Дима, как будто каждый день проходил экзаменовку. Для Веры экзамены стали преодолимыми только после молитв отца Сергия, она поняла, что в этом они абсолютно разные.
Когда добрались до Диминого двора, Вера поняла, что никогда тут не была. Двор был необычный, выглядел, как декорация к какому-нибудь исторического фильму, весь был засажен необычными растениями, и у каждого подъезда стояли скамейки с коваными ручками и спинками.
— Вот сюда, — Дмитрий указал на крайний подъезд пятиэтажного дома. Они поднялись пешком на пятый этаж.
Дима открыл ключом дверь квартиры посередине, Вера молча за ним последовала. Когда они зашли в прихожую, мальчик предупредил:
— У меня родители дома.
Вера молча кивнула, она не спрашивала, почему они не ходят в церковь вместе — у самой было также. Девочка оказалась в просторной и уютной прихожей. Тут же появились высокий бородатый мужчина лет пятидесяти и миниатюрная блондинка.
— Это Анатолий Иванович и Елена Дмитриевна, — представил родителей Дмитрий, — а это Вера.
Вера хотела что-то сказать, но Димины родители быстро исчезли в комнатах, которых, как казалось, было немало в этой квартире. Дима тоже убежал, наверное, за книгой. Но тут Верино внимание привлёк белый кот, вальяжно разлёгшийся на тумбочке. Девочка протянула руку, чтобы погладить это мягкое чудо, но тут же её остановил голос Диминого папы:
— Не надо, он может поцарапать.
Вера послушно выпрямилась по стойке смирно, она не опечалилась, что её не пускают дальше прихожей, значит, так надо. Она не будет нарушать порядки этого дома.
— Дима, это твоя девушка? — услышала Вера громкий голос мамы Дмитрия, похоже, нужно было, чтобы она это услышала. Девочка вздрогнула.
— Нет, это знакомая из храма, православие — наш общий интерес, — ответил матери Дмитрий.
Вера находилась в ступоре, чтобы не выдать своего замешательства, она принялась рассматривать картины, висящие по стенам прихожей, среди них были и старинные полотна известных художников, и произведения современных живописцев. Но не успела девочка прочитать имя художника, как в прихожей появился Дмитрий.
— Вот, держи, — он протягивал Вере достаточно толстую книгу. — Именно о ней, наверное, говорил тебе отец Сергий.
Она бегло пролистала оглавление: дружба, любовь…
— Я думаю, эту книгу любому полезно почитать, — заметил Дима.
— Да, — Вера медленно размышляла, что делать дальше. — Я как прочитаю, сразу тебе возвращу, позвоню…
— Можешь не торопиться, я её уже читал, в храме можешь потом отдать.
— Я не люблю долго держать чужие книги, — выдавила из себя Вера, прекрасно понимая, что, если она отдаст книгу в храме, то больше поводов пообщаться с Дмитрием у неё не будет. А так, есть шанс получить его телефон и позвонить потом, если найти убедительный повод.
— Ну, ладно, — сдался мальчик. — Записывай мой номер. Тем более я летом, скорее всего, редко буду появляться в храме.
— Сейчас, — не веря своему счастью, Вера занесла в список контактов Димин номер телефона.
Девочка на седьмом небе от счастья выпорхнула из дома, где жил Дмитрий с родителями. Долго она там не задержалась — ясно почувствовала, что пора уходить. Когда Вера отошла от эйфории, она поняла, что чувства, которые её переполняют, противоречивы. С одной стороны, она побывала дома у мальчика, который ей безумно нравится, об этом она даже и мечтать не смела. Но, с другой стороны, чудо совершилось, а дальше что? Она не будет торопиться прочитать книгу, а то всё закончится слишком быстро. Вере не давала покоя фраза Дмитрия, сказанная маме про то, что она только знакомая из храма. А что она сама-то ожидала? Он бы и не пригласил её к себе домой, если бы не отец Сергий. Стоп. А какова его роль во всём этом? Может, с ним надо поговорить начистоту. Всё дело в этой фразе, Дима ясно выразился, что она никогда не будет его девушкой. Всё понятно. И все эти встречи в храме, она их ищет и ждёт, а он — нет. Вера не могла не понимать, что за пределами храма у Дмитрия наверняка много знакомых девушек — в школе, теперь уже появятся в институте, во дворе, да мало ли где ещё — в той же сети. А у неё, оказывается, такой маленький круг общения, поэтому появление любого ровесника противоположного пола надолго выбивает у неё почву из-под ног и лишает равновесия и устойчивости в этом сложном мире. В, конце концов, Вера приняла решение оставить всё как есть. У неё теперь другие заботы: впереди выпускной вечер, а потом такое долгожданное и пугающее свободное плавание.
Наступил день окончательного прощания со школой — выпускной вечер. Если женская половина Вериного класса начала готовиться к этому знаменательному дню за несколько месяцев, то сама Вера только за три дня купила скромное платье бежевого цвета. Оно сошло бы не только для последнего школьного вечера, но и для городских каменных джунглей, этим принципом и руководствовалась Вера, когда выбирала наряд. Об этом догадалась и Ольга Аркадьевна, оглядывая дочь:
— Практичная ты моя!
— Это же не так плохо, — осторожно настаивала на своей позиции Вера.
— Конечно, только смотря в какой области. Кстати, хоть причёску покрасивее сделай, чтобы выделиться, — сказала Ольга Аркадьевна.
— А я не хочу выделяться, мама.
— Надо же хоть чем-то запомниться своим одноклассникам, — не поняла Верина мама её позиции.
— А какая цель?
— Ну, не знаю, чтобы осознать, что это, вообще, было в твоей жизни, а-то десять лет жизни всё же, — отстаивала свою точку зрения Ольга Аркадьевна.
— Кто хочет тот и так запомнит без платьев и причёсок. Да, я узнала насчёт института, — сказала Вера, чтобы хоть чем-то порадовать маму, — с моими результатами ЕГЭ туда вполне можно попасть, правда, нужно ещё один экзамен сдавать в зависимости от профиля специальности.
— Вот, и пробуй. Хоть делом займёшься, — всё же Ольга Аркадьевна не могла побороть недовольства дочерью, а та, в свою очередь, не могла пока простить мать.
В празднично украшенном зале школы в тёплый июньский день собрались выпускники, их родители, учителя. Было много цветов, поздравлений, подарков. Именно на последнее Вера обратила внимание. Казалось, что присутствующие хотят откупиться друг от друга, чтобы всё это поскорее закончилось. Ольга Аркадьевна тоже присутствовала, но была совсем недолго. Она сказала несколько слов Майе Геннадьевне, вручила букет хризантем и ушла домой, сославшись на то, что ей нужно заниматься больной Юлей. Вера, в общем-то, была не против этого — присутствие матери тяготило её в какой-то степени ещё больше, чем вся эта суета.
Когда официальная часть закончилась, виновники торжества переместились в спортивный зал, где было больше места для танцев, которые были запланированы организаторами. Многие родители оставили своих чад, вручив их в надёжные руки педагогов. Вера не собиралась задерживаться надолго, об этом знала Ольга Аркадьевна.
Вера оглядывала одноклассников: среди девчонок можно было проводить конкурс на самое оригинальное платье, понятно — они хотят похвастаться, они так долго этого ждали. Осуждать их Вера была не вправе. К её удивлению, она увидела совсем не то, что ожидала увидеть. Начитавшись в интернете всяких ужасов о том, как проходят выпускные балы в других школах, девочка предполагала увидеть в собственной школе что-нибудь подобное, а оказалось всё намного спокойнее и естественнее. Большинство Вериных одноклассников как будто десять лет ждали, чтобы раскрыться на выпускном вечере, сбросить всё наносное, снять какую-то шкуру и стать самими собой.
Вера и подумать не могла, что парни, с некоторыми из которых она сидела за одной партой, окажутся галантными кавалерами. Вон как они приглашают девочек. Ещё Вера почему-то была уверена, что почти все мальчишки будут к ней приставать, но этого не случилось. В общем-то, все были к ней равнодушны, что её в глубине души даже расстроило. В какой-то момент вечера, когда она лакомилась гастрономическими изысками (когда ещё будет такая возможность), Вера повернулась к сцене и чуть не упала со стула: там танцевали Катя Томилина с Володей Ишимовым. Интересное сочетание. Когда же они начали так тесно общаться? Нельзя было не признать, Катя выглядела замечательно в голубом платье со скромным вырезом и зачёсанными назад волосами. А вот, Володя Ишимов за весь вечер даже ни разу не посмотрел в сторону Веры, что её настораживало. Но нельзя не признать, что он изменился за последнее время: стал прилежнее учиться, перестал задираться, насмехаться, но, быть может, оттого, что он готовился поступать в институт, хотя его отец своими деньгами в любой институт обеспечит ему поступление. Оставалось только надеяться, что их дороги больше никогда не пересекутся. Вера на многих в тот вечер взглянула другими глазами — вон Майю Геннадьевну, вообще, сложно узнать: глаза сияют и, вообще, она похорошела как-то неузнаваемо.
Вера подошла к окну — что там творится? Кто-то тронул за плечо — Катя:
— Почему одна? Не танцуешь?
Вера пожала плечами:
— Никто не приглашает.
— Вон девчонки танцуют хороводом, можешь к ним присоединиться, — предложила Катя.
— Неохота. А у тебя появился кавалер? — решила выяснить про Володю Вера.
— Он не появился, и он не кавалер, — выговаривая каждое слово, ответила Катя. — Мы просто общаемся, довольно часто.
— Ясно, — переваривая сказанное, сказала Вера.
— Зато ты теперь не переживаешь — к тебе он не лезет, — сказала Катя.
— А я, вообще, не переживаю ни о чём сейчас. С тобой-то мы будем общаться после того, как сегодня всё закончится? — задалась вопросом Вера.
— Как хочешь. Никто же не запрещает, — натянуто улыбнулась Катя.
— Какой усидчивый мальчик, уже два часа ни с места. Такая погружённость в работу. Скоро займёт место Павла Сергеевича, — потрепала его по голове Татьяна Ивановна.
«Нет уж, спасибо. Такая ответственность», — мысленно отказался Костя. Он сидел, погружённый в бумажки, размышляя, с чего начать разговор с Павлом Сергеевичем. Он, наконец-то, решился это сделать. Но в тот вечер разговор не состоялся. Мальчик услышал:
— Всем до свидания, завтра буду к десяти.
Вскоре на улице раздался шум двигателя машины Павла Сергеевича. Костя облегчённо вздохнул — не готов он пока, но тут же снова сосредоточился, надо думать дальше. В этот момент он услышал, как дверь в кабинет Павла Сергеевича кто-то открывает. Мальчик выскользнул в коридор и затаился — спиной к нему стоял Геннадий. Он вошёл в кабинет. Костя решил во что бы то ни стало осторожно проследовать за ним — благо, в офисе никого нет, кроме Татьяны Ивановны, а дверь её кабинета закрыта.
В кабинете помощник Павла Сергеевича открыл сейф и вытащил оттуда передатчик, этот передатчик должен быть продан европейским коллегам на днях. Геннадий вытащил его из сейфа, а на его место поставил другой, который извлёк из своего дипломата. Костя возвратился обратно, не хватало ещё, чтобы он его заметил, и так всё уже понятно. Теперь оставалось решить, как сообщить об этом Павлу Сергеевичу. Звонить было нельзя, Костя вполне разумно опасался, что в их телефонах могут быть прослушивающие устройства. Остаётся только сообщить лично, значит, надо постараться прийти как можно раньше и найти способ сделать это, не привлекая внимания Геннадия Мартынова.
Костя всю ночь плохо спал, ему снились какие-то шпионские фильмы, потом привиделось, будто он сам задерживает Геннадия. Он во сне ломал голову, как это сделать, но забыл, что Бог сделает лучше, чем он сможет придумать.
Из-за ночных волнительных дум, как спасти фирму «Восход», Константин проспал. Когда в половине десятого он подбегал к зданию, где располагалась компания «Восход», двое полицейских выводили оттуда закованного в наручники Геннадия Мартынова. Костя от удивления даже рот открыл и бросился к Павлу Сергеевичу, который стоял неподалёку и выглядел совершенно невозмутимым.
— Вы знали? — посмотрел он на него.
Тот кивнул в ответ:
— Это операция была спланирована заранее. Я начал подозревать Геннадия не так давно, нужно были веские доказательства. В моём кабинете стояла видеокамера, вот, она и засняла, как он поменял передатчик. Это промышленный шпионаж, Костя.
Костя приходил всё в большее удивление: надо же, он оказался вблизи шпионов.
— Я подозревал кого угодно, но только не Гену, — продолжал откровения Костин начальник. — В последнее время все вели себя странно. Татьяна Ивановна беспрестанно вела какие-то непонятные телефонные разговоры, Светлана сначала собиралась в отпуск, потом резко переменила своё решение и не хотела говорить, в чём причина. С трудом от неё добился.
— И что же оказалось?
— Она хотела поехать учиться, но потом решила никуда не уезжать. Видите ли, захотела со мной остаться, — наморщил лоб Павел Сергеевич.
— Не может она без Вас, — тихо проговорил Костя.
— Это просто зависимость подчинённой от начальника. Я подозревал даже Бориса, он слишком много суетился в последнее время.
— А меня? — было интересно Косте.
— Вот, насчёт тебя у меня не было никаких подозрений, — признался руководитель «Восхода».
— А почему? — не понял мальчик.
— Мне всегда импонировала твоя честность. Я понимал, что ты по определению не сможешь пойти на что противозаконное.
— Как интересно. Я сам порой не знаю, на что способен, — откровенно сказал Костя.
Вера дочитывала книгу Клайва Стейлса Льюиса, значит, надо думать, как отдавать её владельцу. Они не виделись недели три, вполне уже можно увидеться. Вера потянулась к телефону и набрала номер Дмитрия. Он откликнулся почти сразу, но голос у него был усталый:
— Вера? Ах да, помню. Слушай, мне некогда. Ты сможешь приехать в храм в субботу, утром будет праздник Петра и Павла, вечером тоже служба. Если удобно вечером, то приезжай.
— Хорошо, я постараюсь, — Вера поняла, что с ней не очень-то хотят разговаривать.
Это будет конец, после книги общаться больше не о чем. Чем интересно он так занят? Готовится к вступительным экзаменам? А она? Ей тоже об этом надо подумать.
Наступило 12 июля — праздник святых апостолов Петра и Павла, которым заканчивается Петров пост. Он прошёл мимо Веры, она хотела хотя бы на праздник попасть, но утром не получилось, нужно было помочь Юле. Только во второй половине дня Вера собралась в церковь, уже на пороге она вспомнила, что забыла положить книгу Льюиса. Если бы она сейчас её забыла, незачем было бы ехать в храм. На миг у неё мелькнула мысль: может, действительно, оставить книгу дома, тогда будет предлог ещё раз увидеться с ним. Поколебавшись, Вера решила, что обманывать нехорошо.
Зайдя в храм, Вера сразу же увидела его — предмет своих частых мыслей. Дмитрий увлечённо обсуждал что-то с той самой девушкой-певчей. Веру он увидел только тогда, когда она подошла к парочке.
— Я привезла книгу, — Вера сразу же решила всё закончить, отдав книгу без лишних предисловий.
— Хорошо, — Дмитрий протянул руку, даже не удостоив её взглядом. Его собеседница поглядела на Веру слегка насмешливо.
Вера быстро отошла от них. Зачем находиться рядом со счастливыми людьми, если сама счастья не испытываешь? Службы ещё не было. Вера хотела помолиться о том, чтобы навсегда забыть Диму. Но у неё получалось только шарахаться от одной иконы к другой и тихо нашёптывать своё горе. Хорошо, что сегодня с ней нет Кости.
Подошла очередь Веры идти на исповедь. Собираясь в храм, она не собиралась исповедоваться, но всё изменилось, когда она увидела Дмитрия. Наступило время поведать отцу Сергию всю историю. Вера рассказала, несколько раз повторяя, что никто и никогда ей так не нравился, как он. Отец Сергий молча выслушал девочку, изредка качая головой. Потом он сказал:
— Помолись Николаю Чудотворцу.
— Почему именно ему? Потому что он — покровитель этого храма?
— Потому что он сильный заступник.
— Он может сотворить чудо?
— Он поможет жить по воле Божьей.
Больше отец Сергий не говорил на эту тему, а потом перевёл разговор на Юлю, спросив, может ли она приехать к нему в храм. Вера ответила, что возможно. Пока она не выбиралась на такие большие расстояния. Она дома сейчас много занимается, в том числе и школьной программой, чтобы пойти осенью в третий класс.
Вера почти не испытала облегчения после исповеди, но она верила, что со временем всё пройдёт. Бросив прощальный взгляд на Дмитрия, который в одиночку прошёл в иконную лавку, Вера вышла их храма. Тепло, светло, домой не хочется.
Когда Вера зашла в квартиру, сразу же услышала мамин голос. Но в квартире должна была быть не только она, но и Юля, Костя у друзей. Это не просто её голос, она поёт. Вера прислушалась: мама пела романс «Как жаль, что Вы больны не мной…» У Веры сжалось сердце: не могла она слушать песенные истории любви, пусть даже такие. Самое ужасное, что она, вообще, не могла слышать никакое пение, потому что оно разрушило её мечту об идеальной любви.
Девочка прошла на кухню. Она не хотела есть, но хотела что-то сделать. Вера схватила большую тарелку и из-за всех сил бросила её на пол. Она никогда раньше не била посуду, но обстоятельства были исключительные. Ей казалось, что всё произошло совсем тихо, но оказалось не так: Юля с мамой появились в дверях кухни и со смешанными чувствами посмотрели на Веру. Ольга Аркадьевна со злостью, а Юля — со страхом.