Пастырь не больно жалует овец,
смиренно смотрящих на старое распятие.
Верно верховный жрец порядком спятил,
если, как встарь, распятие - божий крест.
Который год ты помнишь мой приход,
когда к тебе вёл я «наших баранов»,
мы к ним с тобой вернёмся, как ни странно,
два, подбирающих к любви прорывный код.
Который год ты помнишь мой уход,
когда одну тебя просил раз пять я
не доводить страстей в нас до «распятья»!..
Но молчалив был твой ответ-укор.
Мир защищая, разум наступал
туда, куда вело Христово сердце.
Твоё бессмертие есть моя судьба.
А память о тебе - моё бессмертие.
В красавиц бескорыстно влюблены,
овны пытаются дойти до... Истин!
Да, эгоисты мы. Да, овны мы.
Во имя Жизни на Земле мы - эгоисты!
И ты, красавица, что не свести мне глаз,
и с места не сойти от красоты той,
я был, противясь Жизни вечно сытой,
влюблён в тебя, когда в последний раз
звездою утренней, вне сумрачных сомнений,
мир восхищая женским существом,
минув свод дьявольски законных мнений,
ты нежно душу мне, Ла Скала, с Рождеством!