Оно все-таки ушло, лето. Да что там ушло, оно в этом году и не приходило вовсе. На улице моросит скучный серенький дождь, третий день дует ветер. В такие дни я жалею, что не курю. Стояла бы у раскрытого окна, бормотала про «непогоду — осень — куришь» , глядишь, манерность ситуации компенсировала бы плохое настроение и горечь утраты.
Детская комната пустая, сын свалил в Испанию искать смысл жизни. Вернется, скорее всего, нескоро, если вообще вернется. Оно и правильно, взрослые дети должны жить отдельно. Я тоже так хочу, смысл жизни искать, и желательно где-нибудь там, где лето. Только я уже давно поняла, что поиски смысла — занятие бессмысленное, хоть и интересное. Поэтому я здесь, дома, просто стою и смотрю на экс-детскую комнату с желанием переделать ее в гостевую.
Ремонт, что ли, сделать? И будет все хорошо. Arbeit macht gesund. Так говорил мой немецкий домашний врач, когда я приходила к нему за больничным. Мне всегда хотелось добавить: «...und frei». Первая фраза переводится: «Работа делает здоровым», «frei» — означает «свободный». Надпись: «Arbeit macht frei» висела на воротах немецких концлагерей.
Прошествовавший по коридору младший сын бросил в мою сторону что-то сочувственно-насмешливое по поводу синдрома пустого гнезда. Ни фига подобного, нет у меня никакого синдрома! Просто цвет у комнаты какой-то нерадостный. И вообще, чего-то новенького хочется. Вспоминаю, что лет десять назад, когда мне захотелось чего-то новенького, мы чуть не уехали в Австралию. Поэтому сейчас, когда я захотела переделать комнату, потому что мне опять захотелось перемен, муж вздрогнул и быстренько сказал: «Хочешь переделать, валяй, если тебя это развлечет. Забавляйся, я не возражаю». И даже не мешал мне выбирать обои. Муж в нашей семье — прогресс, а я — двигатель прогресса.
Стены в комнате должны быть серые, как дождь. И пустить желтый декор... Вазу поставить желтую, или еще что-нибудь. А для яркости картину нарисовать, абстрактную, только я рисовать не умею. «Шура, скажите мне, как художник художнику...» А пока купила краску-спрей золотистого цвета. Деревянную раму у зеркала обрызгаю, веселенько будет.
Измерила стены, прикинула, что рулонов нужно приблизительно семь и один запасной на всякий случай. Маловато что-то... Разрезала на куски, из каждого рулона получилось по три полоски и много остатков.У меня большой опыт по части наклеивания обоев. Как это ни парадоксально звучит, это потому что я была единственным и избалованным ребенком в семье. Когда моя бабушка строила дом, я дико хотела во всем участвовать, но меня к процессу и близко не подпускали. Даже рамы покрасить не давали! Поэтому, когда мы купили свой дом в Голландии, я дорвалась до него, как дурак до фантиков.
Сначала ободрала все обои на втором этаже, потому что они были колючими. Как мелкая терка для морковки, коснешься рукой нечаянно — до крови свезешь! В Голландии очень популярно клеить такие обои, вероятно для того, чтобы их не лапали лишний раз, и чтобы пятен не было. Содрала я их к чертовой матери и наклеила новые. А потом опять содрала, потому что клеила в первый раз и получилось плохо.
А в этот раз с обоями тоже смешно вышло. Поклеила всю комнату, а остатки обоев еще месяц в углу валялись. Сразу лень было вынести, а потом забывала. Выбросила, наконец, зашла в комнату и увидела, что часть стены над дверным проемом со старыми обоями осталась. Теперь в комнате все стены светло-серого цвета, а над дверью — светло-коричневого, который нерадостным мне казался. Доклеивать нечем, я в магазине последнее забрала. Так и оставила. Получилось даже символично. Как будто одной ногой старший сын еще здесь. Переклею через год, когда уйдет младший.
P.S. Когда из дома уходят дети, обои переклеить — ни хера не помогает! Простите мой французский.