(записи из дневника)
Если не знать современной Японии, то, в соответствии со старыми мифами и легендами, Япония –
некий диковинный сон, мираж, который тает на глазах с первыми лучами яркого солнца. Как и в
Европе, год у японцев делится на двенадцать месяцев, но их названия не имеют тех реальных и
чётких обозначений, которые нам, живущим на другом краю земли, понятны с детства.
Примечательно то обстоятельство, что Страна восходящего солнца, перенявшая и со временем
преобразовавшая на свой лад иконическое письмо из древнего Китая, склонна к поэтическим
символам во всём, – начиная с романтического подтекста названия своей страны, где солнце
является главным символом, и завершая загадочными наименованиями месяцев календаря.
Так, многие из календарных месяцев названы в соответствии с явлениями природы, состоянием
человеческой души или какого-либо события. Например, ''сацуки'' – время ''рисовых посевов'',
''фумидзуки'' – время ''написания поэзии'', ''хадзуки'' – время ''опадающей листвы'', а также это
''месяц любования луной'', ''нашацуки'' – ''месяц долгих ночей'', а также ''месяц хризантем''…
У средневекового японского поэта Ки-но Цираюки есть дивной красоты пятистишие, которое в
переводе А. Е. Глускиной на русский язык звучит так:
Да, сном и только сном должны его назвать, –
И в этом мне пришлось сегодня убедиться, –
Мир – только сон…
А я-то думал – явь,
Я думал – это жизнь, а это – снится!..
На Григорианский календарь Япония перешла лишь во второй половине XIX века. Вначале его
использовали государственные учреждения и школы, но постепенно на такое летоисчисление
перешли все японцы. Однако в наши дни в Европе моден восточный календарь и всё японское.
В музее искусства Лос-Анжелеса хранится прекрасная иллюстрация зодиакальной символики на
предмете размером всего четыре на четыре сантиметра. Это нэцкэ из белой слоновой кости
резной работы. Мастер середины XIX века по имени Кайгёкусай Масацуту искусно вписал все
символы зодиакальных созвездий в миниатюрную круговую двухстороннюю композицию.
О этот мир, печальный мир и бренный!
И всё, что видишь в нём и слышишь, – суета.
Что эта жизнь? –
Дымок в небесной бездне,
Готовый каждый миг исчезнуть без следа…
Процитированные только что строки Фудзивара Киёскэ не столь философичны, какими кажутся
при первом прочтении, – вымысла в этих виршах мало, ибо они описывают погребальный обряд
сожжения. Написано пятистишие почти за век до чудовищной трагедии Хиросимы…
(использована литература по обозначенной теме)
__________________________________________________
28 апреля 2022 года; Санкт-Петербург