Отче мой.
- Мам, а когда папа приедет?- спросил мальчик с грустными глазами.
-Ты же знаешь малыш, что папа в командировке, -устало ответила женщина.
- Я уже забыл в какой: или на Северном полюсе, или на Южном,- почти зло сказал мальчик.
- Какая разница! Может быть он вообще там замёрз!- раздражённо крикнула женщина. Иди спать! Завтра в церковь пойдём!
Мальчик был умным и всё понял. Он ушёл в свою комнату и горько поплакал в подушку.
В церкви, пока мама обходила иконы и ставила свечки перед образами, в основном с женскими ликами, мальчик рассматривал картины на стенах и сводах. Особенно его поразила одна: молодая женщина с младенцем на руках. Откуда бы мальчик не смотрел на неё, взгляды их следовали за ним. Позже он узнал, что это известный эффект портретной живописи, но это позже, а пока он думал, что они не отпускают его из своего поля зрения. Это пугало его и он уходил в другое крыло сказочного дома, где было много чего чудесного: громадная золотая люстра с лампочками в виде свечей, женские личики с крыльями под куполом, целые картины с рождением и похоронами, мерцающие свечи повсюду. Церковный хор прятался за громадной иконой, высокие женские голоса уносились ввысь, а мужской бас возвращал их на землю. Женщине было некогда духовно воспитывать сына и мальчик, находясь рядом, слышал её горячий шёпот перед очередной иконой : помоги, возврати, вразуми…
Прошло немного времени. Женщина перестала ходить в церковь и скоро в доме появился лысоватый мужчина.
- Он может быть твоим папой, малыш,- представила она его мальчику.
Нет!- сказал сын и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.
Церковь была рядом с домом и мальчик робко открыл тяжёлую дверь. Шла служба и дьякон, дирижируя, возглашал « Отче наш». Непривычно было стоять среди людей без мамы, но мальчик выдержал испытание и после службы подошёл к женщине у свечного ящика.
- Скажите, пожалуйста, что значит «Отче наш»,_ попросил он женщину.
- Это значит Отец наш, мальчик!- сказала она с доброй улыбкой.
-Что всех?- недоумённо спросил он, показав глазами на присутствующих в церкви.
-Всех православных христиан, сынок,- сказала женщина и спросила: а ты с кем пришёл?
- Я сам,- сказал мальчик.
- Вижу крестик у тебя, - сказала женщина,- а креститься умеешь?
- Я пробовал, но пока не очень,- признался он.
- Вот что, - сказала она,- бери свечку, зажги у Распятия Господа нашего, поцелуй его ножки и, пока она горит, пробуй.
Мальчик стоял у Распятия, крестился и повторял: Отче мой.
Как-то утро мама зашла в его комнату, присела на кровать, и сказала:
- Знаешь что, малыш! Всеволоду предложили работу в другом городе и мы хотели попросить тебя пожить какое-то время в интернате, пока мы не обустроимся.
- Во-первых я не малыш, а во вторых я не против,- сказал мальчик.
- Ну и хорошо, мой мальчик!,- облегчённо сказала женщина. Это ненадолго и скоро мы заберём тебя.
- Как хотите,- равнодушно сказал мальчик.
В первый же день к нему подошло местное ОПГ и долговязый спросил угрожающе:
- Ну что, сопля, жить хочешь!?
- А ты?- сам удивлённый своей смелостью, спросил в свою очередь мальчик.
-Ну ты борзой! Может быть папочку, которого у тебя нету, попросишь прийти и нам надавать!- под смех « братков», - с усмешкой спросил долговязый.
- У меня есть отец, иже еси на небеси! – сказал мальчик.
-Чего? - открыл рот долговязый.
- Живущий на небесах,- просветил его мальчик.
-Ты что? Ненормальный?- спросил долговязый.
-Да!- ответил мальчик.
- Ладно, живи!- сказал долговязый. Пошли, пацаны!
« Воспитатели» в интернате были либерально равнодушные и мальчик ходил в храм, а вместе с ним «за кампанию» и некоторые из ребят.
Женщина со своим Всеволодом не приезжали, а мальчик и не печалился: у него был отче, с кем можно было и посоветоваться, и поделиться проблемами, и кого можно было любить.
Выпускник Дома не стал ни монахом, ни священником, а воцерковлённым программистом и, приходя в храм, прежде всего подходил к Распятию и говорил:- Отче мой, иже еси на небеси.
Отче мой.
- Мам, а когда папа приедет?- спросил мальчик с грустными глазами.
-Ты же знаешь малыш, что папа в командировке, -устало ответила женщина.
- Я уже забыл в какой: или на Северном полюсе, или на Южном,- почти зло сказал мальчик.
- Какая разница! Может быть он вообще там замёрз!- раздражённо крикнула женщина. Иди спать! Завтра в церковь пойдём!
Мальчик был умным и всё понял. Он ушёл в свою комнату и горько поплакал в подушку.
В церкви, пока мама обходила иконы и ставила свечки перед образами, в основном с женскими ликами, мальчик рассматривал картины на стенах и сводах. Особенно его поразила одна: молодая женщина с младенцем на руках. Откуда бы мальчик не смотрел на неё, взгляды их следовали за ним. Позже он узнал, что это известный эффект портретной живописи, но это позже, а пока он думал, что они не отпускают его из своего поля зрения. Это пугало его и он уходил в другое крыло сказочного дома, где было много чего чудесного: громадная золотая люстра с лампочками в виде свечей, женские личики с крыльями под куполом, целые картины с рождением и похоронами, мерцающие свечи повсюду. Церковный хор прятался за громадной иконой, высокие женские голоса уносились ввысь, а мужской бас возвращал их на землю. Женщине было некогда духовно воспитывать сына и мальчик, находясь рядом, слышал её горячий шёпот перед очередной иконой : помоги, возврати, вразуми…
Прошло немного времени. Женщина перестала ходить в церковь и скоро в доме появился лысоватый мужчина.
- Он может быть твоим папой, малыш,- представила она его мальчику.
Нет!- сказал сын и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.
Церковь была рядом с домом и мальчик робко открыл тяжёлую дверь. Шла служба и дьякон, дирижируя, возглашал « Отче наш». Непривычно было стоять среди людей без мамы, но мальчик выдержал испытание и после службы подошёл к женщине у свечного ящика.
- Скажите, пожалуйста, что значит «Отче наш»,_ попросил он женщину.
- Это значит Отец наш, мальчик!- сказала она с доброй улыбкой.
-Что всех?- недоумённо спросил он, показав глазами на присутствующих в церкви.
-Всех православных христиан, сынок,- сказала женщина и спросила: а ты с кем пришёл?
- Я сам,- сказал мальчик.
- Вижу крестик у тебя, - сказала женщина,- а креститься умеешь?
- Я пробовал, но пока не очень,- признался он.
- Вот что, - сказала она,- бери свечку, зажги у Распятия Господа нашего, поцелуй его ножки и, пока она горит, пробуй.
Мальчик стоял у Распятия, крестился и повторял: Отче мой.
Как-то утро мама зашла в его комнату, присела на кровать, и сказала:
- Знаешь что, малыш! Всеволоду предложили работу в другом городе и мы хотели попросить тебя пожить какое-то время в интернате, пока мы не обустроимся.
- Во-первых я не малыш, а во вторых я не против,- сказал мальчик.
- Ну и хорошо, мой мальчик!,- облегчённо сказала женщина. Это ненадолго и скоро мы заберём тебя.
- Как хотите,- равнодушно сказал мальчик.
В первый же день к нему подошло местное ОПГ и долговязый спросил угрожающе:
- Ну что, сопля, жить хочешь!?
- А ты?- сам удивлённый своей смелостью, спросил в свою очередь мальчик.
-Ну ты борзой! Может быть папочку, которого у тебя нету, попросишь прийти и нам надавать!- под смех « братков», - с усмешкой спросил долговязый.
- У меня есть отец, иже еси на небеси! – сказал мальчик.
-Чего? - открыл рот долговязый.
- Живущий на небесах,- просветил его мальчик.
-Ты что? Ненормальный?- спросил долговязый.
-Да!- ответил мальчик.
- Ладно, живи!- сказал долговязый. Пошли, пацаны!
« Воспитатели» в интернате были либерально равнодушные и мальчик ходил в храм, а вместе с ним «за кампанию» и некоторые из ребят.
Женщина со своим Всеволодом не приезжали, а мальчик и не печалился: у него был отче, с кем можно было и посоветоваться, и поделиться проблемами, и кого можно было любить.
Выпускник Дома не стал ни монахом, ни священником, а воцерковлённым программистом и, приходя в храм, прежде всего подходил к Распятию и говорил:- Отче мой, иже еси на небеси.
Отче мой.
- Мам, а когда папа приедет?- спросил мальчик с грустными глазами.
-Ты же знаешь малыш, что папа в командировке, -устало ответила женщина.
- Я уже забыл в какой: или на Северном полюсе, или на Южном,- почти зло сказал мальчик.
- Какая разница! Может быть он вообще там замёрз!- раздражённо крикнула женщина. Иди спать! Завтра в церковь пойдём!
Мальчик был умным и всё понял. Он ушёл в свою комнату и горько поплакал в подушку.
В церкви, пока мама обходила иконы и ставила свечки перед образами, в основном с женскими ликами, мальчик рассматривал картины на стенах и сводах. Особенно его поразила одна: молодая женщина с младенцем на руках. Откуда бы мальчик не смотрел на неё, взгляды их следовали за ним. Позже он узнал, что это известный эффект портретной живописи, но это позже, а пока он думал, что они не отпускают его из своего поля зрения. Это пугало его и он уходил в другое крыло сказочного дома, где было много чего чудесного: громадная золотая люстра с лампочками в виде свечей, женские личики с крыльями под куполом, целые картины с рождением и похоронами, мерцающие свечи повсюду. Церковный хор прятался за громадной иконой, высокие женские голоса уносились ввысь, а мужской бас возвращал их на землю. Женщине было некогда духовно воспитывать сына и мальчик, находясь рядом, слышал её горячий шёпот перед очередной иконой : помоги, возврати, вразуми…
Прошло немного времени. Женщина перестала ходить в церковь и скоро в доме появился лысоватый мужчина.
- Он может быть твоим папой, малыш,- представила она его мальчику.
Нет!- сказал сын и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.
Церковь была рядом с домом и мальчик робко открыл тяжёлую дверь. Шла служба и дьякон, дирижируя, возглашал « Отче наш». Непривычно было стоять среди людей без мамы, но мальчик выдержал испытание и после службы подошёл к женщине у свечного ящика.
- Скажите, пожалуйста, что значит «Отче наш»,_ попросил он женщину.
- Это значит Отец наш, мальчик!- сказала она с доброй улыбкой.
-Что всех?- недоумённо спросил он, показав глазами на присутствующих в церкви.
-Всех православных христиан, сынок,- сказала женщина и спросила: а ты с кем пришёл?
- Я сам,- сказал мальчик.
- Вижу крестик у тебя, - сказала женщина,- а креститься умеешь?
- Я пробовал, но пока не очень,- признался он.
- Вот что, - сказала она,- бери свечку, зажги у Распятия Господа нашего, поцелуй его ножки и, пока она горит, пробуй.
Мальчик стоял у Распятия, крестился и повторял: Отче мой.
Как-то утро мама зашла в его комнату, присела на кровать, и сказала:
- Знаешь что, малыш! Всеволоду предложили работу в другом городе и мы хотели попросить тебя пожить какое-то время в интернате, пока мы не обустроимся.
- Во-первых я не малыш, а во вторых я не против,- сказал мальчик.
- Ну и хорошо, мой мальчик!,- облегчённо сказала женщина. Это ненадолго и скоро мы заберём тебя.
- Как хотите,- равнодушно сказал мальчик.
В первый же день к нему подошло местное ОПГ и долговязый спросил угрожающе:
- Ну что, сопля, жить хочешь!?
- А ты?- сам удивлённый своей смелостью, спросил в свою очередь мальчик.
-Ну ты борзой! Может быть папочку, которого у тебя нету, попросишь прийти и нам надавать!- под смех « братков», - с усмешкой спросил долговязый.
- У меня есть отец, иже еси на небеси! – сказал мальчик.
-Чего? - открыл рот долговязый.
- Живущий на небесах,- просветил его мальчик.
-Ты что? Ненормальный?- спросил долговязый.
-Да!- ответил мальчик.
- Ладно, живи!- сказал долговязый. Пошли, пацаны!
« Воспитатели» в интернате были либерально равнодушные и мальчик ходил в храм, а вместе с ним «за кампанию» и некоторые из ребят.
Женщина со своим Всеволодом не приезжали, а мальчик и не печалился: у него был отче, с кем можно было и посоветоваться, и поделиться проблемами, и кого можно было любить.
Выпускник Дома не стал ни монахом, ни священником, а воцерковлённым программистом и, приходя в храм, прежде всего подходил к Распятию и говорил:- Отче мой, иже еси на небеси.
Отче мой.
- Мам, а когда папа приедет?- спросил мальчик с грустными глазами.
-Ты же знаешь малыш, что папа в командировке, -устало ответила женщина.
- Я уже забыл в какой: или на Северном полюсе, или на Южном,- почти зло сказал мальчик.
- Какая разница! Может быть он вообще там замёрз!- раздражённо крикнула женщина. Иди спать! Завтра в церковь пойдём!
Мальчик был умным и всё понял. Он ушёл в свою комнату и горько поплакал в подушку.
В церкви, пока мама обходила иконы и ставила свечки перед образами, в основном с женскими ликами, мальчик рассматривал картины на стенах и сводах. Особенно его поразила одна: молодая женщина с младенцем на руках. Откуда бы мальчик не смотрел на неё, взгляды их следовали за ним. Позже он узнал, что это известный эффект портретной живописи, но это позже, а пока он думал, что они не отпускают его из своего поля зрения. Это пугало его и он уходил в другое крыло сказочного дома, где было много чего чудесного: громадная золотая люстра с лампочками в виде свечей, женские личики с крыльями под куполом, целые картины с рождением и похоронами, мерцающие свечи повсюду. Церковный хор прятался за громадной иконой, высокие женские голоса уносились ввысь, а мужской бас возвращал их на землю. Женщине было некогда духовно воспитывать сына и мальчик, находясь рядом, слышал её горячий шёпот перед очередной иконой : помоги, возврати, вразуми…
Прошло немного времени. Женщина перестала ходить в церковь и скоро в доме появился лысоватый мужчина.
- Он может быть твоим папой, малыш,- представила она его мальчику.
Нет!- сказал сын и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.
Церковь была рядом с домом и мальчик робко открыл тяжёлую дверь. Шла служба и дьякон, дирижируя, возглашал « Отче наш». Непривычно было стоять среди людей без мамы, но мальчик выдержал испытание и после службы подошёл к женщине у свечного ящика.
- Скажите, пожалуйста, что значит «Отче наш»,_ попросил он женщину.
- Это значит Отец наш, мальчик!- сказала она с доброй улыбкой.
-Что всех?- недоумённо спросил он, показав глазами на присутствующих в церкви.
-Всех православных христиан, сынок,- сказала женщина и спросила: а ты с кем пришёл?
- Я сам,- сказал мальчик.
- Вижу крестик у тебя, - сказала женщина,- а креститься умеешь?
- Я пробовал, но пока не очень,- признался он.
- Вот что, - сказала она,- бери свечку, зажги у Распятия Господа нашего, поцелуй его ножки и, пока она горит, пробуй.
Мальчик стоял у Распятия, крестился и повторял: Отче мой.
Как-то утро мама зашла в его комнату, присела на кровать, и сказала:
- Знаешь что, малыш! Всеволоду предложили работу в другом городе и мы хотели попросить тебя пожить какое-то время в интернате, пока мы не обустроимся.
- Во-первых я не малыш, а во вторых я не против,- сказал мальчик.
- Ну и хорошо, мой мальчик!,- облегчённо сказала женщина. Это ненадолго и скоро мы заберём тебя.
- Как хотите,- равнодушно сказал мальчик.
В первый же день к нему подошло местное ОПГ и долговязый спросил угрожающе:
- Ну что, сопля, жить хочешь!?
- А ты?- сам удивлённый своей смелостью, спросил в свою очередь мальчик.
-Ну ты борзой! Может быть папочку, которого у тебя нету, попросишь прийти и нам надавать!- под смех « братков», - с усмешкой спросил долговязый.
- У меня есть отец, иже еси на небеси! – сказал мальчик.
-Чего? - открыл рот долговязый.
- Живущий на небесах,- просветил его мальчик.
-Ты что? Ненормальный?- спросил долговязый.
-Да!- ответил мальчик.
- Ладно, живи!- сказал долговязый. Пошли, пацаны!
« Воспитатели» в интернате были либерально равнодушные и мальчик ходил в храм, а вместе с ним «за кампанию» и некоторые из ребят.
Женщина со своим Всеволодом не приезжали, а мальчик и не печалился: у него был отче, с кем можно было и посоветоваться, и поделиться проблемами, и кого можно было любить.
Выпускник Дома не стал ни монахом, ни священником, а воцерковлённым программистом и, приходя в храм, прежде всего подходил к Распятию и говорил:- Отче мой, иже еси на небеси.
Отче мой.
- Мам, а когда папа приедет?- спросил мальчик с грустными глазами.
-Ты же знаешь малыш, что папа в командировке, -устало ответила женщина.
- Я уже забыл в какой: или на Северном полюсе, или на Южном,- почти зло сказал мальчик.
- Какая разница! Может быть он вообще там замёрз!- раздражённо крикнула женщина. Иди спать! Завтра в церковь пойдём!
Мальчик был умным и всё понял. Он ушёл в свою комнату и горько поплакал в подушку.
В церкви, пока мама обходила иконы и ставила свечки перед образами, в основном с женскими ликами, мальчик рассматривал картины на стенах и сводах. Особенно его поразила одна: молодая женщина с младенцем на руках. Откуда бы мальчик не смотрел на неё, взгляды их следовали за ним. Позже он узнал, что это известный эффект портретной живописи, но это позже, а пока он думал, что они не отпускают его из своего поля зрения. Это пугало его и он уходил в другое крыло сказочного дома, где было много чего чудесного: громадная золотая люстра с лампочками в виде свечей, женские личики с крыльями под куполом, целые картины с рождением и похоронами, мерцающие свечи повсюду. Церковный хор прятался за громадной иконой, высокие женские голоса уносились ввысь, а мужской бас возвращал их на землю. Женщине было некогда духовно воспитывать сына и мальчик, находясь рядом, слышал её горячий шёпот перед очередной иконой : помоги, возврати, вразуми…
Прошло немного времени. Женщина перестала ходить в церковь и скоро в доме появился лысоватый мужчина.
- Он может быть твоим папой, малыш,- представила она его мальчику.
Нет!- сказал сын и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.
Церковь была рядом с домом и мальчик робко открыл тяжёлую дверь. Шла служба и дьякон, дирижируя, возглашал « Отче наш». Непривычно было стоять среди людей без мамы, но мальчик выдержал испытание и после службы подошёл к женщине у свечного ящика.
- Скажите, пожалуйста, что значит «Отче наш»,_ попросил он женщину.
- Это значит Отец наш, мальчик!- сказала она с доброй улыбкой.
-Что всех?- недоумённо спросил он, показав глазами на присутствующих в церкви.
-Всех православных христиан, сынок,- сказала женщина и спросила: а ты с кем пришёл?
- Я сам,- сказал мальчик.
- Вижу крестик у тебя, - сказала женщина,- а креститься умеешь?
- Я пробовал, но пока не очень,- признался он.
- Вот что, - сказала она,- бери свечку, зажги у Распятия Господа нашего, поцелуй его ножки и, пока она горит, пробуй.
Мальчик стоял у Распятия, крестился и повторял: Отче мой.
Как-то утро мама зашла в его комнату, присела на кровать, и сказала:
- Знаешь что, малыш! Всеволоду предложили работу в другом городе и мы хотели попросить тебя пожить какое-то время в интернате, пока мы не обустроимся.
- Во-первых я не малыш, а во вторых я не против,- сказал мальчик.
- Ну и хорошо, мой мальчик!,- облегчённо сказала женщина. Это ненадолго и скоро мы заберём тебя.
- Как хотите,- равнодушно сказал мальчик.
В первый же день к нему подошло местное ОПГ и долговязый спросил угрожающе:
- Ну что, сопля, жить хочешь!?
- А ты?- сам удивлённый своей смелостью, спросил в свою очередь мальчик.
-Ну ты борзой! Может быть папочку, которого у тебя нету, попросишь прийти и нам надавать!- под смех « братков», - с усмешкой спросил долговязый.
- У меня есть отец, иже еси на небеси! – сказал мальчик.
-Чего? - открыл рот долговязый.
- Живущий на небесах,- просветил его мальчик.
-Ты что? Ненормальный?- спросил долговязый.
-Да!- ответил мальчик.
- Ладно, живи!- сказал долговязый. Пошли, пацаны!
« Воспитатели» в интернате были либерально равнодушные и мальчик ходил в храм, а вместе с ним «за кампанию» и некоторые из ребят.
Женщина со своим Всеволодом не приезжали, а мальчик и не печалился: у него был отче, с кем можно было и посоветоваться, и поделиться проблемами, и кого можно было любить.
Выпускник Дома не стал ни монахом, ни священником, а воцерковлённым программистом и, приходя в храм, прежде всего подходил к Распятию и говорил:- Отче мой, иже еси на небеси.